Каждая страна имеет свою историю. История Ботсваны, африканской страны, расположенной на Юге Африки, является очень интересной и необычной.

История страны до XIX века изучена недостаточно. Учеными установлено, что автохтонное население - бушмены и готтентоты - было оттеснено во внутренние районы Калахари племенами банту, которые в очень далекие времена пришли сюда из современного Трансвааля (провинции ЮАР). Уже больше тысячи лет назад банту населяли восточные берега Африки вплоть до Наталя, а некоторые из этих племён пришли из районов нынешней Замбии.

Сложный и длительный процесс образования тсванских племён на территории Ботсваны был в значительной мере результатом миграций. Исследователь Африки И. Шапера писал: "С некоторой уверенностью можно утверждать лишь то, что тсвана населяли восточную половину страны уже с 1600 г. н.э." В течение последующих двух столетий "каждая из существующих родовых ветвей давала всё новые и новые побеги. История племен тсвана богата расколами. Обычно недовольный член семьи вождя вместе со своими сторонниками уходил в дальние края, где возникало независимое племя, получавшее своё название по имени вождя".

Тсвана - народ, населяющий Ботсвану, - считают, что их главные племена произошли от народа, управлявшегося вождем Масило, который жил в середине XVII в. Один из его двух сыновей, Малопе, имел трех сыновей - Квена, Нгвато и Нгвакетсе, от которых пошли названия современных племен Ботсваны.

В начале XIX в. большая часть южной Африки подверглась экспансии со стороны зулу во главе с воинственным вождем Чакой и ндебеле, боковой ветви этого этноса, во главе с вождем Мзиликази. Войны с зулу, вторгавшимися на территорию тсвана, были особенно кровопролитными и опустошительными.

В середине XIX в. тсвана покорили коренное население - бушменов - и заняли принадлежавшие им области к западу от Трансвааля вплоть до пустыни Калахари. В 1820г. представитель Лондонского миссионерского общества Роберт Моффат основал в Курумане (территория современной ЮАР) первую христианскую миссию среди тсвана.

В 1820-1870 гг. происходили межплеменные распри среди тсвана и конфликты с расширявшими территорию своих владений треккерами-африканерами. Лишь наиболее многочисленные племена тсвана, такие, как, например, нгвато во главе с вождем Секгома, могли оказывать сопротивление африканерам. Тем временем другой английский миссионер, Давид Ливингстон, основал миссию среди племени квена и сумел обратить многих из них в христианство. В 1872 г. во главе крупнейшего тсванского племени нгвато встал прошедший в 1862 г. обряд крещения сын Секгомы Кхама III. Во время своего длительного правления он успешно оборонялся от ндебеле и осуществил различные реформы в своих владениях.

Между тем отношения между тсвана и проживавшими в Трансваале африканерами ухудшались. В 1876 г. вождь Кхама и вожди других племен тсвана обратились к верховному комиссару Великобритании в Южной Африке с просьбой принять его народ под британское покровительство. В 1878 г. территория, контролировавшаяся вождями, просившими о помощи, была оккупирована английскими войсками. Когда через три года эти войска ушли, туда вторглись африканеры.

Европейцы появились на территории нынешней Ботсваны в XVIII веке, а постоянные контакты тсвана с выходцами из Европы установились в начале XIX века. Первыми из европейцев, которые познакомились с областью расселения тсвана на восточных границах Калахари, считают англичан Питера Траттера и Уильяма Соммервилла. В 1801 г. они проникли в район, расположенный к северу от реки Оранжевой. В 1812-1813 гг. Джон Кэмпбелл, посланный Лондонским миссионерским обществом, обследовал некоторые другие реки системы Оранжевой.

Крупные географические открытия в Южной части материка связаны, прежде всего, с именем Ливингстона, который открыл Южную Африку для науки. Его книга "Миссионерские путешествия и исследования в Южной Африке", вышедшая в Лондоне в 1857 г., считалась в те времена своего рода энциклопедией научных знаний об этом регионе.

В 1836 г. суд Капской колонии, принадлежавшей англичанам, установил свою юрисдикцию над частью территории, заселённой племенами тсвана, но вождям тсвана всё же удалось тогда сохранить свою независимость.

В 1852 г. буры Трансвааля добились от Англии признания их самостоятельности, и с этого момента началась борьба тсвана против непрерывных налётов буров. Однако тсванским вождям, использовавшим англо-бурские противоречия, удавалось ещё в течение трёх десятилетий отстаивать свою независимость.

В 1884 г. британское правительство, опасаясь интервенции со стороны Германии, направило своим представителем в ранге заместителя комиссара по Южной Африке миссионера Джона Макензи. В 1885 г. Великобритания одержала верх над африканерами, и, с согласия Кхамы и других влиятельных вождей, вся территория, населенная народом тсвана, была объявлена протекторатом Великобритании под названием Бечуаналенд. Административный центр протектората находился за пределами территории Бечуаналенда (единственный случай в мировой практике): он управлялся из Мафекинга, расположенного на территории нынешней ЮАР, вблизи границы. В 1895 г. южная часть территории Бечуаналенда была присоединена к Капской колонии, тогда как северная сохранила статус английского протектората.

Хотя официально Великобритания заявляла о своем уважении к законам и обычаям африканских народов, в 1895 г. ее правительство одобрило передачу управления Бечуаналендом частной компании "Бритиш Саут Африка компани", основанной Сесилом Родсом. Этот шаг Лондона вызвал опасения со стороны народа тсвана, и Кхама в сопровождении двух других вождей отправился в Англию, чтобы выразить протест по поводу этой сделки. В результате Великобритания согласилась сохранить свое управление протекторатом, а вожди тсвана дали согласие на передачу компании узкой полосы земли на востоке для строительства железной дороги.
Несмотря на то, что по положению еще на 1964 г. вся полнота власти в Бечуаналенде принадлежала верховному комиссару Великобритании в Южной Африке, реальная власть находилась у комиссара, постоянно пребывавшего в Мафекинге (ЮАР). На протяжении нескольких лет после 1891 г. вся деятельность английской администрации сводилась главным образом к защите территории Бечуаналенда от посягательств других иностранных держав. Решение всех внутренних вопросов было предоставлено племенным вождям. Изменившаяся к 1934 г. ситуация и требования со стороны африканцев о совершенствовании системы управления побудили Лондон пойти на расширение полномочий центральной власти.

С созданием в 1920 г. африканских совещательных советов тсвана получили возможность участвовать в работе государственных органов Бечуаналенда. В том же году был создан совещательный орган европейского населения, а в 1950 г. объединенный совет. В результате возросла роль африканцев в обсуждении проблем управления. В 1959г. конституционный комитет Объединенного совета выдвинул предложение о создании Законодательного совета. Лондон одобрил это предложение, и в 1960 г. была обнародована конституция Бечуаналенда. На состоявшихся в 1961 г. выборах в Законодательный совет большинство мест, выделенных для африканцев, завоевали сторонники Серетсе Кхамы, внука вождя Кхамы III. В 1965 г. была принята конституция, которая закрепляла внутреннее самоуправление и предусматривала создание кабинета министров.

Во время второй мировой войны и в первые послевоенные годы никаких потрясений в Бечуаналенде отмечено не было. Шли своим чередом постепенные социальные изменения. Шел процесс расслоения крестьянства, участились конфликты между вождями и общинниками. Расширялась система образования. В 1946 г. число учащихся в Бечуаналенде превысило 20 тыс. Возросло число людей, получивших среднее образование. Некоторым африканцам удавалось поступить в зарубежные Университеты.
Во время второй мировой войны в боевых операциях английской армии на Ближнем Востоке и в Европе участвовали 10 тысяч тсвана. Вернувшиеся с войны солдаты, обладавшие относительно высоким уровнем политического сознания, стали в первые послевоенные годы главными выразителями недовольства масс колониальными порядками. Эти недовольства в последствии привели к принятию независимости Ботсваны.

30 сентября 1966 г. Ботсвана была провозглашена независимым государством. На парламентских выборах 1969, 1974 и 1979 годов победу неизменно завоевывала Демократическая партия Ботсваны (ДПБ), созданная Серетсе Кхамой. Главной оппозиционной партией был более радикальный Национальный фронт Ботсваны (НФБ). После смерти 13 июля 1980 г. Серетсе Кхамы страну возглавил бывший вице-президент Куетт Кетумиле Масире. На очередных выборах в 1984 и 1989 годах Масире и ДПБ легко добились победы. Однако на выборах 1989 г. почти треть голосов получил НФБ. На выборах 1994 г. оппозиция набрала уже 37% голосов избирателей, и число полученных ею мест возросло с 3 до 13. НФБ сумел также получить все 6 дополнительных мест от городских избирательных участков, выделенных для обеспечения представительства возросшего городского населения.

С созданием правительства африканского большинства в ЮАР в 1994 г. Ботсвана избавилась от ряда политических и экономических проблем, порожденных системой апартеида. В Ботсване находится штаб-квартира Сообщества развития Юга Африки (САДК). Ботсвана вносит достойный вклад в поддержание деятельности миротворческих сил ООН в конфликтных районах Африки. После отставки президента Масире в 1998 г. страну возглавил бывший вице-президент и министр финансов Фестус Могае. Своим новым вице-президентом он назначил сына Серетсе Кхамы - вождя Яна Кхаму, бывшего командующего вооруженными силами страны. Избрание на должность Президента Ф. Могае постепенно приведёт страну к достижению ещё большей политической стабильности, потому что его политика управления государством признаётся одной из наиболее оптимальной на всём африканском континенте.

Представьте себе на минуту, что вы влюблены и готовитесь к свадьбе, несмотря на явное неодобрение родителей с обеих сторон. Вы любите друг друга, и остальное кажется вам незначительным. И тут на пороге вашего дома появляется британский премьер-министр и заявляет, что вы должны отказаться от своей любви, иначе ваша свадьба приведет к международному политическому кризису. Звучит абсурдно, правда? Но то, что сейчас кажется абсурдом, в далеком 1948 году было суровой реальностью, потому что невеста была белой англичанкой из среднего класса, а жених – черным принцем из британского протектората Бечуаналенд, ныне известного как Ботсвана.

Они познакомились в Англии в 1947-м. Он – 26-летний будущий король одного из забытых миром государств Южной Африки, она – 23-летняя дочь британского военного в отставке. Судьбу будущих влюблённых, сама того не подозревая, определила Мюриэль Уильямс-Сэндерсон, сестра Руфи, с которой они были очень дружны. Мюриэль предложила составить ей компанию на танцевальном вечере, организованном для семей военных Лондонским Миссионерским обществом. Там же, по стечению обстоятельств, оказался и Серетсе – подающий большие надежды, великолепно образованный студент Оксфорда, представитель древнего африканского рода Бамангвато и наследный принц Бечуаналенда. Помимо королевского титула Серетсе Кхана обладал недюжинным умом и весьма продвинутыми взглядами на современность, политический строй и главное – собственную страну. Серетсе мечтал о независимости и свободе своего государства, которое находилось под британским протекторатом и было, фактически, лишено возможности развиваться и экономически, и политически.

Все решил танец, на который, несмотря на предрассудки, темнокожий студент отважился пригласить белую леди. И с этого момента мир обоих перевернулся. Любовь Руфь и Серетсе, возникшая спонтанно, как возникает без всякого предупреждения ураган в степи, стала той самой «с первого взгляда». Их роман развивался стремительно, и уже через год они поняли, что должны пожениться. Несмотря на протесты родных, молодые люди решили, что готовы пойти против воли своих семей: расставание казалось обоим катастрофой. Но они даже не догадывались, какой катастрофой станет их брак для Великобритании и ее планов на переустройство Африки.

Чтобы нам, с колокольни 2016 года, понять всю глубину происходящего вокруг влюбленных политического конфликта, нужно вспомнить, что как раз в то время в соседней с Ботсваной ЮАР (тогда ЮАС) набирала популярность Национальная партия африканеров, проповедовавшая идеи расовой сегрегации в самых крайних ее проявлениях. В Африке и так было не слишком гладко с «демократией» в отношении темнокожих, но крайние националисты считали, что правящая в ЮАС партия делает недостаточно для того, чтобы блюсти чистоту белой нации. А на дворе маячили выборы 1948-го года…

И вот на этом политическом фоне в прессе появилась информация о романе темнокожего принца и белой англичанки. Действующее правительство ЮАС недвусмысленно дало понять коллегам из Великобритании, что этот союз может иметь тяжелые последствия для отношений обеих стран. Если Серетсе Кхама и Руфь Уильямс поженятся, это даст лишние козыри сторонникам апартеида на грядущих выборах, в чем, разумеется, ни Великобритания, ни правящая элита ЮАС не были заинтересованы. Даже удивительно, как в этой связи ни одна из сторон не пошла на крайние меры…

Руфь пытались отговорить все. Но если отцу и сестре просто не нравилась идея породниться с чернокожим парнем, то министр Великобритании по делам Содружества приводил девушке иные, политические аргументы. Фактически, девушке было заявлено, что, если она не откажется от своего африканца, это может стать началом конца Британской империи в Африке.

У Серетсе Кхама ситуация была не лучше: его дядя, временно исполнявший обязанности регента, устроил племяннику настоящий разнос. Не затем молодого человека отправляли учиться в Оксфорд, чтобы он опозорил свой род, связавшись с белой: на родине Серетсе ждал не только трон, но и «правильная» невеста – девушка из его же племени. Примечательно, что само племя отнеслось к новости о белой любви своего будущего короля куда благосклоннее, чем родной дядя. Но у того были собственные планы на трон и скандал вокруг племянника оказался как нельзя кстати. Если бы Уильям Шекспир был жив, эта история могла бы стать для него новым источником вдохновения.

И тем не менее, Серетсе и Руфь назначили день свадьбы. Однако венчание так и не состоялось: незадолго до церемонии некто запугал священника, который должен был обвенчать темнокожего жениха и белую невесту. Понимая, что ждать благословения и помощи им неоткуда, влюбленные тайно поженились в 1948 году, спустя год после рокового знакомства, в обычном «загсе».

Просочившаяся в прессу новость о бракосочетании африканского принца и белой леди имела эффект бомбы. Премьер-министр ЮАР на весь мир объявил этот союз «тошнотворным», нарушающим нравственные межрасовые законы. В адрес правительства Великобритании из Претории сыпались гневные телеграммы, осуждающие брак англичанки и «африканца». И надо ли удивляться, что получившая большинство голосов на выборах в ЮАС Национальная партия первым делом приняла закон о запрете межрасовых браков (1949 год), а вторым этапом внесла поправку к Закону о нравственности, которая устанавливала уголовную ответственность за сексуальные контакты белого человека с представителем другой расы. Отношения Великобритании с ЮАС трещали по швам, планы на возможное присоединение Бечуаналенда к южному соседу были перечеркнуты окончательно.

В 1949 году Серетсе с беременной Руфь прибыли в Бечуаналенд, полагая, что шумиха вокруг них уже улеглась. И напрасно. Родное племя Кхамы, подстрекаемое дядей Тшекеди, имевшим свои виды на трон, отказалось признать в белой англичанке свою королеву. От Серетсе потребовали отречься либо от жены, брак с которой не был санкционирован старейшинами, либо от притязаний на трон. С чисто политической позиции, многим было выгодно убрать с глаз долой эту неудобную пару, один вид которой действовал на белое население Африки, как красная тряпка на быка. В конфликт вмешалось правительство Великобритании. В марте 1950 года Серетсе был вызван в Лондон, якобы, для встречи с комитетом по делам Содружества по поводу урегулирования вопросов, касающихся его межрасового брака. Это была ловушка.

Английские политики в сговоре с дядей короля пытались принудить Кхаму отказаться от притязаний на управление страной, однако встретили отказ. В наказание за строптивость Серетсе Кхама стал узником Британского правительства, и вместе с Руфь они до 1956 года не могли покинуть пределов Великобритании, не говоря уже о том, чтобы вернуться на родину Серетсе. Такова была расплата за их межрасовую любовь.

Но не в характере Кхамы опускать руки. Верность своей любви была не единственным достоинством молодого короля. Он обладал харизмой, был полон реальных идей как изменить жизнь в своей стране к лучшему и менее всего собирался сдаваться под натиском обстоятельств. Это привлекало в нем соотечественников. Если Серетсе не мог стать королем Бечуаналенда, значит, он должен был стать его президентом. За годы жизни в изгнании он подготовил для этого хорошую почву.

В 1956 году старейшины племени Бамангвато направили Елизавете II официальное требование выпустить их лидера из страны. Сложившаяся на тот момент политическая ситуация уже не предполагала отказа, и Кхама вместе со своей белой женой и двумя детьми вернулся на родину. Дальше события развивались стремительно.

Кхама отрекся от претензий на трон, что привело к упразднению монархии в стране. Через год он вошел в совет управления Бечуаналендом, в 1961 году создал Демократическую партию Ботсваны, которая уже через 4 года выиграла парламентские выборы и в 1966 году Серетсе Кхама был избран президентом земли, в которой ему не дали стать королем. Он вошел в историю Ботсваны как человек, который сумел превратить ее из одной из беднейших стран Африки в одну из самых интенсивно развивающихся стран на континенте. Всё это время Руфь была рядом со своим мужем. В беде и в радости, неотступно, преданно, и не помышляя для себя другой, простой судьбы. Белокожая Руфь Уилсон Кхама стала самой влиятельной и политически-активной Первой леди Ботсваны.

А осенью 2016 года, как раз к 50-летию инаугурации первого президента Ботсваны, на экраны вышел фильм Аммы Асанте «Соединённое королевство» (A United Kingdom), в основе которого лежит эта невероятная романтическая история Серетсе Кханы и Рут Уильямс. Роли влюблённых не только преодолевших массу препятствий на пути к счастью, но и изменивших государственный строй своей страны исполнили актёры Розамунд Пайк и Дэвид Ойелоуо.

Источник фото: Getty Images, кадры из кинофильмов

Эта история началась в 1947 году на балу, организованном Лондонским миссионерским обществом, где Рут Уильямс, работавшая машинисткой в лондонском страховом отделении банка Lloyd"s, познакомилась с Серетсе Кхама, студентом юридического факультета, изучающим право в Оксфорде. Рут было 24 года, Серетсе - 26.

Серетсе Кхама (Seretse Goitsebeng Maphiri Khama родился в 1921 году в Бечуаналенде (сейчас Ботсвана), бывшим тогда протекторатом Великобритании. Он был сыном короля Секгома Кхама II и его жены королевы Тебого и внуком короля Кхама III.

Серетсе Кхама

Имя Серетсе, которое означает "глина, которая связывает", ребенок получил в честь примирения отца и деда, в результате которого его отец взошел на престол. Но отец правил всего два года и умер. Королем был провозглашен четырехлетний Серетсе, но поскольку он был еще мал, в качестве опекуна и регента выступил дядя, брат его отца, Тшекеди Кхама. Дядя правил страной по своему усмотрению, отправляя племянника подальше учиться. Отправив племянника в Лондон, дядя считал, что, он надолго избавился от его притязаний на престол. Но дядя ошибся. В Лондоне Серетсе встретил Рут, и эта встреча изменила жизнь не только в Бечуаналенде, но и оказала влияния на межрасовые отношения в Великобритании и во всем мире.

Рут Уильямс родилась в 1923 году в Южном Лондоне в семье Джорджа и Дороти Уильямс. Джордж Уильямс был капитаном Британской армии, служил в Индии, а после выхода в отставку занимался чайной торговлей. У Рут была сестра Мюриель, с которой они были дружны всю жизнь.
Рут училась в гимназии Элтем, но когда началась Вторая Мировая война пошла работать водителем скорой помощи на разных аэродромах Южной Англии. После войны Рут устроилась на работу в страховое отделение банка Lloyd"s секретарем-машинисткой.

Рут Уильямс

С Серетсе ее сблизила любовь к джазовой музыке. Серетсе, как и Рут, нравилась группа The Ink Spots. Им хорошо было вместе, и через год они поняли, что любят друг друга и хотят пожениться.
В то время смешанные пары были большой редкостью и вызывали в обществе отторжение. Когда Рут сообщила отцу, что хочет выйти замуж за черного парня, отец отрекся от нее и выгнал из дома. Отец Рут так до конца своих дней и не смирился с тем, что его дочь вышла замуж за черного, пусть и короля. Работодатель тоже тут же уволил Рут, как только узнал о будущем ее замужестве с черным.
Серетсе написал дяде и попросил миссионерское общество помочь им, но дядя ответил, что будет "драться с ним до смерти, если он привезет белую жену", а миссионерское общество ничем не могло помочь, потому что старейшие племени в Бечуаналенде не могли смириться с тем, что "матерью нации", станет белая женщина. Брак белой женщины с черным англиканская церковь тоже допустить не могла. Под давлением церкви правительство запретило молодым венчание в церкви. Но ни Рут, ни короля Серетсе это не остановило. Они зарегистрировали свой союз в загсе.
Уже законные супруги отправились в Бечуаналенд по требованию дяди. Дядя Серетсе, Тшекеди Кхама, попытался добиться аннулирования брака племянника с англичанкой, но Серетсе был королем, а не самозванцем, как дядя, и на открытом заседании племени большинство встало на его сторону.
Но такой бунт на корабле в соседней стране не понравился расистской партии Южной Африки, бывшей тогда у власти, и под их давлением правительство Великобритании начало расследование на предмет пригодности Серетсе к правлению протекторатом. Найдя, что Серетсе более, чем соответствует правлению Бечуаналендом, отчет положили под сукно, а Серетсу и его жене велели вернуться в Лондон до лучших времен, по сути, отправив короля в ссылку. Великобритания не хотела ссориться с Южной Африкой, боясь потерять дешевые поставки золота и урана.
Вход в родной дом Рут был для нее и ее мужа закрыт. Кроме того, Рут никуда не брали на работу. Среди обывателей, в основном, еще преобладали расовые предрассудки. На родину мужа ехать было нельзя, а на родине жены на пару смотрели, как на изгоев.

Казалось, дядя должен был праздновать победу, но времена быстро менялись. В самой Великобритании начались протесты против британского расизма, и в Бечуаналенде, когда попытались заменить короля Серетсе Кхама, народ отказался подчиниться.
В 1956 году Серетсе и Рут разрешили вернуться в Бечуаналенд после того, как Серетсе отрекся от престола.
Вернувшись на родину Сересте и Рут попытались разводить на ранчо скот, но у них не было опыта в этом деле, и идея эта провалилась.

Тогда Серетcе решил вернуться в политику. Сначала его избрали в племенной совет, а затем, в 1961 году, Серетcе создал Демократическую партию Бечуаналенда. Ореол изгнанника привлек под знамена Серетcе большое количество избирателей, и в 1965 году он выиграл выборы. Серетcе провозгласил курс на полную независимость от Великобритании и создании страны под названием Ботсвана со столицей в городе Габороне. В 1966 году Ботсвана получила независимость, Серетcе Кхама стал ее первым президентом, и королева Елизавета II наградила его орденом Британской империи. Серетcе Кхама становится сэром, а Рут - Леди Кхама.

Президент Ботсваны Серетcе Кхама, королева Великобритании Елизавета II, леди Рут Кхама и принцесса Анна

На момент образования республики, Ботсвана была третьей самой бедной страной в мире. В стране было только 12 км дорог с твердым покрытием, инфраструктуры не было практически никакой, а население было сплошь неграмотным. Серетcе с нуля создал экономическую программу страны. Основной упор он сделал на добычу меди и алмазов и производство говядины. Он предпринял серьезные меры для борьбы с коррупцией, ввел низкие и стабильные налоги для горнодобывающих компаний и низкий процент налога на прибыль, провозгласил свободу торговли и личности и верховенство закона. Кхама старался привлечь в страну иностранные инвестиции для развития сельского хозяйства, промышленности и туризма.
Эти и некоторые другие преобразования Серетcе превратили экономику Ботсваны в одну из самых быстрорастущих в мире. Все доходы правительство инвестировало в развитие инфраструктуры страны, здравохранение и образование, что еще больше стимулировало экономическое развитие. Можно сказать, что правление Серетce Кхана было "золотым веком" Ботсваны.

Памятник первому президенту Ботсваны Серетcе Кхаму перед зданием парламента Ботсваны
Аэропорт Ботсваны тоже носит имя Серетcе Кхама.

Кроме того Кхама создал небольшую, но профессиональную армию, которая успешно защищала страну от вторжений вооруженных групп из Южной Африки и Родезии. Не позволял Кхама и группам боевиков действовать внутри Ботсваны. Во внешней политике Кхама был достаточно осторожен и сразу же после обретения независимости гарантировал соседям, что Ботсвана ни на кого не будет нападать. Именно Кхама играл ключевую роль в переговорах об окончании гражданской войны в Родезии и в обретении независимости Зимбабве.
Кхама ввел в Ботсване национальную валюту, пула (в переводе "дождь". В Ботсване мало дождей, поэтому их очень ценят), до этого в ходу был южноафриканский ранд.

Все это время рядом с Серетсе была его любимая жена Рут. Она не любила светские тусовки, но была активной и влиятельной первой леди в политической жизни страны. Серетсе относился к своей жене с огромным уважением.

Рут всю жизнь оставалась верна английским традициям. Носила аккуратные блузки и юбки в старомодном английском стиле, а по воскресеньям устраивала чаепития для всей семьи.

У пары родилось четверо детей: дочь Жаклин, сын Ян и близнецы Энтони и Тшекеди. Ян Кхама стал четвертым президентом Ботсваны в 2008 году. Тшекеди тоже видный политик.

Серетсе Кхама страдал от заболевания сердца и почек. У него был диабет. В 1980 году в Лондоне Серетсе диагностировали рак поджелудочной железы в последней стадии. Рак был неоперабельным, Серетсе вернулся домой. В этом же году он умер в возрасте 59 лет.
После смерти мужа Рут осталась жить в Ботсване и именно тогда получила признание от граждан Ботсваны. Еe провозгласили "Mohumagadi Mma Kgosi" (королева-мать).
Внучка Рут и Серетсе, Тахлия, рассказывает, что бабушка постоянно говорила о дедушке, он был будто частью их повседневной жизни. Ее взросление прошло под сенью воспоминаний бабушки о дедушке, о котором она всегда говорила с любовью.

Сама бабушка, по воспоминаниям Тахлии, была всегда элегантнo одета и безукоризненно причесана. Она никогда не вставляла в свою английскую речь местные словечки, ее английский оставался безукоризненным, и она всегда поправляла английскую речь внуков.

Рут с внучкой Тахлией

Леди Рут Кхама умерла в 2002 году в возрасте 78 лет. Похоронена она в Ботсване рядом с мужем.
Тахлия говорит, что чувствует будто бабушка оставила ей специальные очки, которые, как навигатор, ведут ее по жизни и помогают решать личные проблемы. Тахлия восхищается отношениями своих бабушки и дедушки и хочет идти по жизни также стойко и гордо, как они. Тахлия единственная внучка Рут, и она надеется не посрамить память своей бабушки.

Тахлия Кхама изучает моду в Йоханнесбурге. В ней течет королевская кровь ее деда и кровь бабушки, обычной английской девушки

Первыми на территорию нынешней Ботсваны пришли охотники и собиратели, говорившие на койсанских языках. К примеру, самые ранние поселения на стоянке в холмах Тсодило (северо-запад страны) относятся примерно к XVIII веку до н. э. В последние несколько веков до н. э. некоторые племена стали переходить к животноводству, используя сравнительно плодородные земли вокруг дельты Окаванго и озера Макхадикхади. К III веку относится глиняная посуда культуры Бамбата — вероятно, готтентотская по этнической принадлежности.

В начале нашей эры в Южную Африку пришли земледельцы-банту, и с их приходом начинается железный век. Первые памятники железного века в Ботсване относятся примерно 1 190 г. н. э. и связаны, вероятно, с народами банту из долины Лимпопо. К 420 году н. э. относятся остатки небольших домов, похожих на ульи, в поселении возле Молепололе (почти идентичные находкам в раскопе возле Претории); есть и похожие находки VI века на северо-западе, в холмах Тсодило.

В XII веке начинается распространение культуры Моритсане, связанной с юго-востоком Ботсваны: её носителями были племена группы сото-тсвана, которые хотя и принадлежали народам банту, занимались скорее разведением животных, чем земледелием. С материальной точки зрения эта культура также сочетала черты старых культур верхнего неолита (вроде Бамбата) и бантуской культуры восточного Трансвааля (Лейденбергская культура). Распространение культуры Моритсане связано с ростом влияния вождеств Кхалахади.

На востоке и в центре страны большим влиянием обладали вожди Тоутсве, ведшие активную торговлю с восточным побережьем. Позже это образование подпало под власть государства Мапунгубве, а позже — правителей Большого Зимбабве.

Примерно с IX века началось проникновение других племён банту, предков нынешних йейи и мбукушу, на северо-запад страны.

В XIII веке начали набирать силу вожди сото и тсвана в Западном Трансваале. Вожди племени ролонг начали оказывать серьёзное давление на племена кхалахади, заставляя их либо подчиняться, либо уходить дальше в Калахари. К середине XVII века вожди ролонг-кхалахади владели землями вплоть до нынешней Намибии, а новости об их конфликтах с готтентотами из-за медных рудников доходили даже до голландских поселенцев в Капской колонии.
К XVI веку относится выделение собственно тсвана под властью династий Хурутше, Квена и Кгатла, основавших в конце XVII века королевство Нгвакетсе, подчинив себе кхалахади и ролонг. Вскоре им пришлось столкнуться с внешней угрозой: вначале он подверглись нападению племён, бежавших от европейского влияния на юго-западе, а позже тсвана пришлось столкнуться с последствиями Мфекане. В 1826 году призошли стычку тсвана с кололо, убившими вождя Макабу II. Тсвана удалось изгнать кололо дальше на севере, где они ненадолго поселились. Кололо доходили на западе до нынешней Намибии (где им нанесли поражение гереро), а на севере — до земель лози в верховьях Замбези.

После окончания войн, связанных с Мфекане, вожди тсвана стали укреплять своё влияние в регионе, выступая в качестве торговых посредников между европейцами на юге и северными племенами. Особенно выделялись Сечеле, властитель квена, живших вокруг Молепололе и Кама III, король нгвато, владевший фактически всей современной Ботсваной. Кама был союзником британцев, которые использовали его земли для того, чтобы обходить враждебные бурские республики (Трансвааль и Оранжевое Свободное государство) и королевства шона и ндебеле. Напряжение в регионе росло, и в 1885 году вожди тсвана Кама, Батвен и Себеле обратились к британской короне с просьбой о защите. 31 марта 1885 был провзглашён протекторат Великобритании над землям тсвана, получившими название Бечуаналенд. Северная часть Бечуаналенда осталась под управлением английской короны, а бжная — включена в Капскую колонию (ныне часть ЮАР; именно поэтому большинство носителей тсвана проживает сейчас как раз в ЮАР).

Немецкая карта Южной Африки 1905 года. Бечуаналенд ещё не поделён на северную (протекторат) и южную частиБританцы вначале предполагали, что Бечуаналенд, как и Басутоленд (Лесото) со Свазилендом, будет включён в состав Родезии или Южно-Африканского Союза, и поэтому даже административным центром протектората стал Мафикенг, расположенный в Капской колонии. Специальных программ развития Бечуаналенда не предусматривалось, к тому же они вызывали резкий протест у вождей тсвана, не желавших усиления европейского влияния на своих землях. Включение протекторатов в ЮАС постоянно откладывалось, и в конце концов, когда Национальная партия стала вводить в стране режим апартеида, было решено не сливать эти территории воедино. В 1951 году был создан совместный консультативный совет, а в 1961 году была принята конституция, предусматривавшая создание законодательного собрания, имевшего право совещательного голоса.

Великобритания не хотела менять политическое устройство до тех пор, пока не убедилась бы в том, что страна может самостоятельно развивать свою экономику. В 1964 году колониальная администрация согласилась с возможностью провзглашения независимости, в 1965 году было введено самоуправление, а столица перенесена из Мафикенга в быстро отстроенный Габороне, и в 1966 году была провзглашена независимая Республика Ботсвана. Первым премьер министром стал Серетсе Кама, один из лидеров освободительного движения и законный претендент на трон вождя нгвато. Он был переизбран ещё дважды и скончался в 1980 году, занимая пост президента.

Экономика независимой Ботсваны была основана на экспорте (в частности, в стране были найдены залежи алмазов); чтобы получать от этого экспорта максимальную выгоду, в 1969 году правительство добилось изменения условий таможенного договора с ЮАР.

После Камы президентом стал вице-президент Кетумиле Масире, также дважды позже переизбранный. Масире в 1998 году ушёл в отставку, и лидером Ботсваны стал Фестус Мохаэ.

В сентябре 1895 года океанский лайнер «Замок Танталлон» прибыл в порт Плимут на южном побережье Англии. Три африканских вождя, Хама из Нгвато, Батоен из Нгвакетсе и Себеле из Квены, сошли с него на берег и в 8:10 сели на железнодорожный экспресс, следующий до вокзала Паддингтон в Лондоне. Три вождя прибыли в Британию с особой миссией: спасти свои владения - Нгвато, Нгвакетсе и Квену - и еще пять других племенных территорий народа тсвана (народ на юге Африке, проживающий в основном на территории нынешней Ботсваны) от Сесила Родса. Все эти восемь «королевств» тсвана составляли Бечуаналенд, получивший после обретения независимости в 1966 году название Ботсвана.

Народ тсвана имел дело с европейцами на протяжении почти всего XIX века. В 1840-х годах знаменитый шотландский миссионер Дэвид Ливингстон неоднократно бывал в Бечуаналенде и обратил местного короля Сечеле в христианство. Первый перевод Библии на африканский язык был сделан именно на сетсвана, язык народа тсвана. В 1885 году Британия объявила Бечуаналенд своим протекторатом. Тсвана были довольны таким оборотом дел, потому что они думали, что это защитит их от дальнейшей европейской экспансии, в особенности от буров, с которыми у них были постоянные столкновения с 1835 года, с начала «Великого трека» - переселения во внутренние области Южной Африки тысяч буров, в свою очередь спасавшихся от британского колониализма. Британцы также хотели контролировать этот регион, чтобы положить конец дальнейшей экспансии буров, однако считали полномасштабную колонизацию нецелесообразной. Верховный комиссар Рей в 1885 году сформулировал позицию британского правительства следующим образом:

«У нас нет интересов в землях к северу от Молопе [протекторат Бечуаналенд], не считая необходимости построить дорогу во внутренние области. Мы могли бы ограничиться в настоящее время тем, чтобы не допускать захвата этой части Протектората различными авантюристами или иностранными державами, предпринимая лишь минимальные меры по управлению и заселению этих районов».

Однако ситуация для тсвана изменилась в 1889 году, когда корпорация Сесила Родса British South Africa Company начала экспансию из Южной Африки на север, захватывая огромные куски земли, которые впоследствии станут Северной и Южной Родезией (ныне Замбия и Зимбабве). К 1895 году, когда три вождя прибыли в Лондон, Родс положил глаз и на территории к юго-западу от Родезии, то есть на Бечуаналенд. Вожди понимали, что если эти земли попадут под контроль Родса, они будут опустошены, а их население ждет жестокая эксплуатация. Тсвана не могли победить Родса силой оружия, но они собирались противостоять ему любыми возможными способами. Они решили выбрать меньшее из двух зол: пусть будет больший контроль со стороны британского правительства, но не аннексия земель тсвана компанией Родса. С помощью Лондонского миссионерского общества вожди прибыли в Лондон, чтобы попытаться убедить королеву Викторию и Джозефа Чемберлена, в то время министра по делам колоний, усилить контроль над Бечуаналендом и защитить их от Родса.

11 сентября 1895 года вожди впервые встретились с Чемберленом. Сначала говорил Себеле, затем слово взял Батоен и под конец - Хама. Чемберлен объявил, что он считает необходимым установить в регионе британский контроль для защиты племен от Родса. Вождей отправили в турне по Англии, чтобы консолидировать общественное мнение в поддержку их просьбы. Они посетили Виндзор и Ридинг рядом с Лондоном и выступили там с речами; они побывали в Саутгемптоне на южном побережье, в Лестере и Бирмингеме, которые традиционно поддерживали Чемберлена. Они ездили на север, в индустриальный Йоркшир, в Шеффилд и Лидс, Галифакс и Бредфорд. Они ездили на запад, в Бристоль и далее до Манчестера и Ливерпуля.

А тем временем в Южной Африке Сесил Родс готовился к тому, что впоследствии назовут «рейдом Джеймсона», - к вооруженному набегу на бурскую республику Трансвааль, вопреки строгому запрету Чемберлена. Эти события, видимо, заставили Чемберлена с еще большим сочувствием отнестись к бедам вождей. 6 ноября они снова встретились с ним в Лондоне. Беседа через переводчика шла следующим образом:

Чемберлен: Я буду говорить о землях вождей, и о железной дороге, и о законах, которые следует соблюдать на территориях, подвластных вождям… Теперь давайте взглянем на карту… Мы возьмем себе зем- лю, необходимую для железной дороги, и не более того.

Хама: Я говорю, что, если господин Чемберлен хочет забрать эту землю сам, я буду этому рад.

Чемберлен: Скажите ему, что я буду строить железную дорогу сам, пользуясь глазами того, кого я туда пошлю, что я возьму лишь столь- ко земли, сколько для этого потребуется, и что я выплачу компенса- цию за все ценности, которые мне надо будет получить.

Хама: Я хотел бы понять, где будет проходить железная дорога. Чемберлен: Она будет проходить через его территорию, но будет обнесена оградой, и мы не будем забирать никакой земли.

Хама: Что касается меня, я верю, что вы так и сделаете и что будете поступать со мной в этом деле честно.
Чемберлен: Я буду соблюдать ваши интересы.

На следующий день Эдуард Фейрфилд из Министерства по делам колоний более детально разъяснил колониальный план Чемберлена:

«У каждого из трех вождей, у Хамы, Себеле и Батоена, остается земля, на которой они проживают, как и раньше, под защитой Ее Величества. Королева назначит к ним своего представителя, который поселится там же. Вожди должны управлять своим народом так же, как делают это в настоящее время».

Реакция Родса на то, что его обыграли три африканских вождя, была предсказуема. Он отправил телеграмму одному из своих сотрудников, где писал: «Я не мальчик для битья этим троим лицемерным дикарям».

На самом деле у вождей было нечто ценное, что нуждалось в защите от Родса. И они надеялись сохранить это нечто с помощью непрямого управления британцев. Дело в том, что к началу XIX века в государствах тсвана возникли ростки политических институтов. Для этих институтов был характерен необычный, по меркам Черной Африки, уровень централизации, а также особые процедуры коллективного принятия решений, которые можно рассматривать как зарождающуюся примитивную форму плюрализма. Так же как Великая хартия в свое время открыла английским баронам дорогу к участию в процессе принятия политических решений и наложила некоторые ограничения на действия английских монархов, так и политические институты тсвана, в особенности кготла, также предусматривали широкое участие в политическом процессе и ограничения власти вождей. Британский антрополог южноафриканского происхождения Айзек Шапера (1905–2003) описывал функцию кготла следующим образом:

«Все вопросы политики племени разбираются в конечном счете перед общим собранием всех взрослых мужчин на кготла (месте советов) вождя. Такие встречи происходят часто… среди рассматриваемых тем… племенные споры, ссоры между вождем и его родственниками, введение новых податей, организация новых общественных работ, обнародование новых указов вождя…

Несогласие с мнением вождя не является здесь чем-то из ряда вон выходящим. Так как слово может получить каждый, эти собрания позволяют вождю узнать мнение всех присутствующих и дают ему возможность выслушать все жалобы. Если ситуация требует этого, ему и его советникам могут дать жестокий нагоняй, так как люди не боятся говорить на этих собраниях открыто и честно».

Еще одним ограничивающим фактором было и то обстоятельство, что должность вождя у тсвана была не наследственной, а открытой для любого человека, который проявил для этого достаточно таланта и способностей. Антрополог Джон Комарофф детально изучил политическую историю еще одного племенного образования тсвана под названием Ролонг и пришел к выводу, что, хотя теоретически у тсвана и были ясные правила наследования верховной власти, на практике эти правила могли применяться так, чтобы сохранить возможность отстранить от власти дурных правителей и позволить талантливому кандидату стать вождем. По мнению антрополога, вступление на должность вождя было обусловлено личными качествами кандидата, однако задним числом его избрание объяснялось так, как будто именно он и был законным наследником. Это отражает пословица тсвана: kgosi ke kgosi ka morafe, то есть «король становится королем только милостью народа».

Вернувшись из Англии, вожди тсвана продолжили свои попытки обеспечить независимость своего народа с помощью британцев и сохранить свои исконные институты. Они согласились с постройкой железной дороги в Бечуаналенде, но ограничили вмешательство британцев в другие сферы их экономической и политической жизни. Они хорошо понимали, что строительство железной дороги, как и все остальные действия Британии, не принесет процветания в Бе- чуаналенд, пока он находится под колониальным управлением. История Кветта Масире, будущего президента независимой Ботсваны в 1980–1998 годах, ясно показывают, что они имели в виду. В 1950-х годах Масире был предприимчивым фермером, внедрявшим новые методы культивации сорго. Он нашел потенциального клиента - компанию Vryburg Milling, которая базировалась за границей, в южноафриканском Фрейбурге. Отправившись к начальнику железнодорожной станции Лобаце в Бечуаналенде, Масире попросил выделить ему два вагона, чтобы отправить его урожай во Фрейбург. Начальник станции отказал. Тогда Масире попросил подключиться к делу своего белого приятеля. Начальник станции неохотно согласился, но запросил с Масире цену в четыре раза больше, чем запрашивал с белых. Масире сдался и пришел к следующему заключению: «Именно повседневное поведение белых, а вовсе не какие-то законы, которые не разрешали бы африканцам свободно владеть землей или получить разрешение на торговлю, не позволит черным развивать собственный бизнес в Бечуаналенде».

Однако в 1895 году и вожди тсвана, и их народ были счастливы. Возможно, наперекор всем обстоятельствам они смогли разрушить планы Родса. Так как Бечуаналенд все еще находился на обочине британской политики, установление непрямого правления не породило здесь тот тип порочного круга, какой сложился в Сьерра-Леоне. Тсвана удалось также избежать последствий колониальной экспансии наподобие той, что шла полным ходом во внутренних областях Южной Африки и превратила тамошние земли в источник дешевой рабочей силы для белых владельцев шахт и ферм.

Начальная стадия колонизационного процесса - это всегда точка перелома для большинства обществ, критический период, когда происходят события, которые будут иметь важные и долговременные последствия для их экономического и политического развития.

В большинстве обществ Черной Африки (как и Южной Америке или Южной Азии) в ходе колонизации были установлены или усилены экстрактивные институты. Но тсвана смогли избежать и установления режима полного непрямого правления, и, что было бы еще хуже, захвата их земель Родсом. Но это не было слепой удачей. Причина вновь оказалась в том, как взаимодействовали существующие институты, созданные народом тсвана, с точкой перелома, возникшей в результате колонизации. Три вождя смогли проявить инициативу и отправиться в Лондон, потому что обладали необычно высоким политическим авторитетом по сравнению с другими племенными лидерами Черной Африки. Этой высокой степенью полномочий и легитимности они пользовались благодаря определенной степени плюрализма племенных институтов тсвана.

Еще одну точку перелома в конце колониального периода можно считать центральным фактором успеха Ботсваны в процессе развития инклюзивных институтов в этой стране. К 1966 году, когда Бечуаналенд обрел независимость и стал Ботсваной, великое путешествие вождей Себеле, Батоена и Хамы стало фактом далекого прошлого. За прошедшие с тех пор годы британцы вкладывали в Бечуаналенд мало средств. Ко времени получения независимости Ботсвана была одной из беднейших стран мира. Во всей стране имелось в целом 12 километров дороги с твердым покрытием, 22 человека, имеющих университетское образование, и около сотни людей со средним образованием. Кроме того, она со всех сторон была окружена странами, которыми управляли белые, - ЮАР, Намибией и Родезией, - и эти страны были настроены враждебно по отношению к молодым африканским государствам, во главе которых стояли черные африканцы. Мало кто включил бы Ботсвану в список стран, от которых стоит ожидать экономического успеха. И тем не менее в следующие 45 лет она стала одним из самых динамично развивающихся государств мира. Сегодня в Ботсване самый высокий подушный доход среди всех стран Черной Африки - он на том же уровне, что и у таких успешных восточноев- ропейских государств, как Эстония или Венгрия, и таких процветающих стран Центральной Америки, как Коста-Рика.

Каким образом Ботсване удалось сломать привычные схемы? Ответ очевиден - путем быстрого построения инклюзивных политических и экономических институтов после обретения независимости. С этого времени страна развивается демократическим путем, в ней происходят регулярные выборы на конкурентной основе, в истории Ботсваны не было гражданских войн и интервенций иностранных государств. Правительство укрепляет экономические институты, основанные на праве частной собственности, обеспечивает макроэкономическую стабильность и поощряет развитие инклюзивной рыночной экономики. Но конечно же, самый интересный вопрос - каким образом Ботсване удалось прийти к устойчивому демократическому режиму, плюралистическим политическим и инклюзивным экономическим институтам, в то время как в других африканских странах ситуация сложилась прямо противоположная? Чтобы ответить на этот вопрос, нам следует разобраться в том, как критическая точка перелома (в нашем случае - окончание колониального правления) повлияла на существовавшие тогда в Ботсване институты.

В большинстве стран Черной Африки - к примеру, в Сьерра-Леоне и Зимбабве - обретение независимости обернулось упущенными возможностями и сопровождалось воссозданием того же типа экстрактивных институтов, которые существовали и в течение колониального периода. Но в Ботсване первые годы независимости прошли совсем иначе - опять-таки в основном из-за исторического фона, созданного традиционными институтами тсвана. В этот период в развитии Ботсваны можно наблюдать много параллелей с развитием Англии после Славной революции.

Английское государство к моменту Славной революции уже достигло высокой степени политической централизации (еще в эпоху Тюдоров), но у Англии была Великая хартия и парламентские традиции, и все это могло в определенной мере ограничивать монархов и гарантировать известную степень плюрализма. В Ботсване степень централизации государства также была достаточно высока, а относительно плюралистические племенные институты пережили падение колониализма.

В Англии долго формировалась новая широкая коалиция, состоявшая из купцов, участвовавших в атлантической торговле, промышленников и занимавшихся торговлей мелких дворян, и эта коалиция выступала за упрочение прав собственности. В Ботсване также имелась коалиция, которой нужны были надежные процедурные правила: это были вожди тсвана, а также экономическая элита страны, владевшая главным местным богатством - скотом. Хотя бóльшая часть земли тсвана тогда все еще находилась в общинном владении, скот был частной собственностью, и скотовладельцы были заинтересованы в том, чтобы права этой собственности были хорошо защищены.

Все это, конечно, не отменяет того факта, что история не знает предопределенности. Ее ход мог пойти совсем иначе и в Англии (если бы парламентские лидеры и новые монархи попытались использовать Славную революцию для узурпации власти), и в Ботсване, особенно если бы ей не так повезло с лидерами - Серетсе Хамой и Кветтом Масире, которые решили бороться за власть на честных выборах, в отличие от многих постколониальных лидеров Черной Африки.

Тсвана пришли к независимости, имея позади долгую историю развития институтов, ограничивающих власть вождей и обеспечивающих известную зависимость последних от мнения народа. Конечно, народ тсвана не был в этом уникален (даже в пределах Африки), но это был единственный народ, которому удалось сохранить подобные институты на протяжении всего колониального периода. Британская администрация здесь практически отсутствовала. Бечуаналенд управлялся из города Мафекинг в Южной Африке, и только во время передачи власти британцами в 1960-х годах столица была перенесена в Габороне. Причем новая столица и вновь учрежденные управленческие структуры не означали отмены местных институтов, а как бы пристраивались к ним - так, при постройке Габороне там были запланированы и новые кготла.

Обретение независимости также произошло относительно упорядоченно. Во главе движения за независимость стояла Демократическая партия Ботсваны (ДПБ), основанная в 1960 году Кветтом Масире и Серетсе Хамой. Хама был внуком короля Хамы III, его имя Серетсе означало «скрепляющая глина». Как оказалось, оно весьма ему подходило. Хама был наследственным вождем племени нгвато и самым влиятельным представителем элиты тсвана из входивших в Демократическую партию Ботсваны.

В стране не было управления по сбыту, так как британцы этой своей колонией не слишком интересовались. ДПБ учредила подобный орган в 1967 году, назвав его «Мясная комиссия Ботсваны», однако вместо того, чтобы просто отнимать ресурсы у владельцев ранчо и скота, эта комиссия действительно сыграла центральную роль в развитии местного скотоводства и мясной индустрии. Комиссия устанавливала барьеры между пастбищами, чтобы сдержать распространение ящура, а также занималась организацией экспорта - и то и другое работало на экономическое развитие страны и создавало базу для инклюзивных экономических институтов.

Хотя первоначально экономический рост в Ботсване зависел от экспорта мяса, эта ситуация неожиданно изменилась, когда в стране были найдены алмазы. Управление природными ресурсами в Ботсване также отличалось от того, что мы видели в других странах Африки. В течение колониального периода вожди тсвана пытались помешать поиску полезных ископаемых в Бечуаналенде, потому что они понимали, что если европейцы найдут здесь ценные металлы или драгоценные камни, то автономии их народа придет конец. Первый крупный алмаз обнаружили на земле нгвато, родине Серетсе Хамы. До того как об открытии было объявлено публично, Хама инициировал принятие нового закона, в соответствии с которым все богатства недр страны отныне принадлежали всей нации, а не отдельному племени. Это гарантировало, что доходы от добычи алмазов не вызовут в Ботсване рост имущественного неравенства. Это также дало новый импульс процессу централизации страны, так как теперь «алмазные деньги» можно было использовать на создание эффективной бюрократии и инфраструктуры и вкладывать в образование. В Сьерра-Леоне и многих других государствах Черной Африки алмазы служили лишь топливом для конфликтов между различными группами населения и гражданских войн и справедливо заслужили прозвище «кровавых алмазов». В Ботсване же доходы от алмазодобывающей промышленности были использованы во благо всей нации.

Изменения в законодательстве, касающемся национальных недр, не были единственной политической мерой правительства Серетсе Хамы по укреплению государства. Так, Акт о власти вождей (1965), принятый законодательным собранием еще до обретения независимости, и Дополнительный акт о власти вождей (1970) продолжили процесс централизации и установили приоритет государственной власти и избранного президента, лишив вождей полномочий по распределению земель и дав президенту право при необходимости смещать вождей. Еще одной сферой политической централизации стали мероприятия по дальнейшей унификации страны, например законы о том, что преподавание в школах должно идти только на двух языках - сетсвана и английском. Сегодня Ботсвана представляет собой однородную страну без этнической и лингвистической фрагментации, которая характерна для многих других стран Африки, - это как раз результат языковой политики: использование в школе только двух языков минимизировало возможность конфликта между различными племенами и группами.

Последний раз в переписи населения вопрос об этнической принадлежности ставился в 1946 году, и ответы на него показали высокую неоднородность населения в Ботсване. Например, в области Нгвато только 20% относили себя безусловно к народу нгвато; хотя здесь присутствовали и представители других племен тсвана, для которых язык сетсвана не был родным. Эта сильная разнородность была впоследствии сглажена с помощью целенаправленных мер правительства, а также благодаря относительно инклюзивным институтам племен тсвана - подобно тому, как сглаживание разнородности населения в Британии (например, разницы между Англией и Уэльсом) было результатом политики британского государства. Со времени обретения независимости вопрос об этнической принадлежности при переписях населения более не задавался - теперь в Ботсване все были тсвана.

Ботсвана достигла заметных успехов после падения колониализма, потому что Серетсе Хама, Кветт Масире и Демократическая партия вели Ботсвану по пути к инклюзивным экономическим и политическим институтам. Когда в 1970-х годах в стране были обнаружены алмазы, это не привело к гражданской войне, а обеспечило хорошую финансовую базу для действий правительства, которое использовало прибыли от их добычи, чтобы инвестировать в сектор общественных услуг. Значительно меньше стимулов было устраивать заговоры или свергать правительство, чтобы получить контроль над государством. Инклюзивные политические институты принесли политическую ста- бильность и создали базу для инклюзивных экономических институтов. По схеме благотворной обратной связи инклюзивные экономические институты обеспечили устойчивость соответствующих политических институтов.

Ботсвана сломала привычные схемы развития, потому что при наступлении критической точки перелома, в момент обретения независимости, начала строить инклюзивные институты. Демократическая партия Ботсваны и ее элита, к которой относился и сам Хама, не пытались установить диктаторский режим, который мог бы обогатить ее за счет остального общества. И тут мы вновь видим пример того, как сложившиеся институты реагируют в критических точках перелома. В отличие от большинства стран Черной Африки, в Ботсване уже имелись племенные институты, обеспечивавшие определенную степень централизации власти, но в то же время обладавшие некоторыми плюралистическими чертами. Кроме того, экономическая элита страны многое приобретала от обеспечения надежных прав собственности.

Не менее важно и то, что непредсказуемый ход истории в данном случае был направлен в благоприятную для Ботсваны сторону. Серетсе Хама и Кветт Масире не были похожи на Сиаку Стивенса или Роберта Мугабе. Они честно работали над постройкой инклюзивных институтов на базе традиционных племенных институтов тсвана. Все это сделало куда более вероятным успешный для Ботсваны сценарий строительства инклюзивных институтов, в то время как остальные страны Черной Африки либо даже не пытались идти по этому пути, либо их попытки потерпели неудачу.