Введение

Другое положение о мотиве

Разнообразие мотивов

Ведущий мотив

Иное значение «мотива»

Заключение

Список литературы

ВВЕДЕНИЕ

«Мотив», каждый встречал этот термин в своей жизни, многие знают его значение благодаря обучению в музыкальных школах, но также этот термин широко используется в литературоведении. Мотив различается в своем определении, но какое же значение он имеет в литературных произведениях. Для людей, имеющих отношение к изучению и анализу литературных произведений необходимо знать значение мотива.

Мотив (фр. motif, нем. motiv от лат. moveo - двигаю) - термин, перешедший в литературоведение из музыковедения. Это «наименьшая самостоятельная единица формы музыкальной <…> Развитие осуществляется посредством многообразных повторений мотива, а также его преобразований, введении контрастных мотивов <…> Мотивная структура воплощает логическую связь в структуре произведения»1. Впервые термин зафиксирован в «Музыкальном словаре» С. де Броссара (1703). Аналогии с музыкой, где данный термин - ключевой при анализе композиции произведения, помогают уяснить свойства мотива в литературном произведении: его вычленяемость из целого и повторяемость в многообразии вариаций.

Мотив стал термином для ряда научных дисциплин (психология, языковедение и др.), в частности литературоведения, где имеет достаточно широкий диапазон смыслов: существует целый ряд теорий мотива, между собой далеко не всегда согласующихся2. Мотив как явление художественной словесности тесно соприкасается и пересекается с повторами и их подобиями, но им далеко не тождественен.

В литературоведении понятие «мотив» использовалось для характеристики составных частей сюжета еще И.В. Гёте и Ф. Шиллером. В статье «Об эпической и драматической поэзии» (1797) выделены мотивы пяти видов: «устремляющиеся вперед, которые ускоряют действие»; «отступающие, такие, которые отдаляют действие от его цели»; «замедляющие, которые задерживают ход действия»; «обращенные к прошлому»; «обращенные к будущему, предвосхищающие то, что произойдет в последующие эпохи»3.

Исходное, ведущее, главное значение данного литературоведческого термина поддается определению с трудом. Мотив - это компонент произведений, обладающий повышенной значимостью (семантической насыщенностью). А.А. Блок писал: «Всякое стихотворение - покрывало, растянутое на остриях нескольких слов. Эти слова светятся как звезды. Из-за них существует произведение»4. То же самое правомерно сказать о некоторых словах и обозначенных ими предметах в романах, новеллах, драмах. Они и являются мотивами.

Мотивы активно причастны теме и концепции (идее) произведения, но их не исчерпывают. Являя собой, по словам Б.Н. Путилова, «устойчивые единицы», они «характеризуются повышенной, можно сказать, исключительной степенью семиотичности. Каждый мотив обладает устойчивым набором значений»5. Мотив так или иначе локализован в произведении, но при этом присутствует в формах самых разных. Он может являть собой отдельное слово или словосочетание, повторяемое и варьируемое, или представать как нечто обозначаемое посредством различных лексических единиц, или выступать в виде заглавия либо эпиграфа, или оставаться лишь угадываемым, ушедшим в подтекст. Прибегнув к иносказанию, скажем, что сферу мотивов составляют звенья произведения, отмеченные внутренним, невидимым курсивом, который подобает ощутить и распознать чуткому читателю и литературоведу-аналитику. Важнейшая черта мотива - его способность оказываться полуреализованным в тексте, явленным в нем неполно и порой оставаться загадочным.

Понятие мотива как простейшей повествовательной единицы было впервые теоретически обосновано в «Поэтике сюжетов» А.Н. Веселовского. Его интересовала по преимуществу повторяемость мотивов в повествовательных жанрах разных народов. Мотив выступал как основа «предания», «поэтического языка», унаследованного из прошлого: «Под мотивом я разумею простейшую повествовательную единицу, образно ответившую на разные запросы первобытного ума или бытового наблюдения. При сходстве или единстве бытовых и психологических условий на первых стадиях человеческого развития такие мотивы могли создаваться самостоятельно и вместе с тем представлять сходные черты»6. Веселовский считал мотивы простейшими формулами, которые могли зарождаться у разных племен независимо друг от друга. «Признак мотива - его образный одночленный схематизм…» (с. 301).

Например, затмение («солнце кто-то похищает»), борьба братьев за наследство, бой за невесту. Ученый пытался выяснить, какие мотивы могли зародиться в сознании первобытных людей на основе отражения условий их жизни. Он изучал доисторический быт разных племен, их жизнь по поэтическим памятникам. Знакомство с зачаточными формулами привело его к мысли, что сами мотивы не являются актом творчества, их нельзя заимствовать, заимствованные же мотивы трудно отличить от самозарождающихся.

Творчество, по Веселовскому, проявлялось прежде всего в «комбинации мотивов», дающей тот или иной индивидуальный сюжет. Для анализа мотива ученый использовал формулу: a + b. Например, «злая старуха не любит красавицу - и задает ей опасную для жизни задачу. Каждая часть формулы способна видоизмениться, особенно подлежит приращению b» (с. 301). Так, преследование старухи выражается в задачах, которые она задает красавице. Задач этих может быть две, три и больше. Поэтому формула a + b может усложняться: a + b + b1 + b2. В дальнейшем комбинации мотивов преобразовались в многочисленные композиции и стали основой таких повествовательных жанров, как повесть, роман, поэма.

Сам же мотив, по мнению Веселовского, остался устойчивым и неразложимым; различные комбинации мотивов составляют сюжет. В отличии от мотива, сюжет мог заимствоваться, переходить от народа к народу, становиться бродячим. В сюжете каждый мотив играет определенную роль: может быть основным, второстепенным, эпизодическим. Часто разработка одного и того же мотива в разных сюжетах повторяется. Многие традиционные мотивы могут быть развернуты в целые сюжеты, а традиционные сюжеты, напротив, «свернуты» в один мотив. Веселовский отмечал склонность великих поэтов с помощью «гениального поэтического инстинкта» использовать сюжеты и мотивы, уже подвергшиеся однажды поэтической обработке. «Они где-то в глухой темной области нашего сознания, как многое испытанное и пережитое, видимо, забытое и вдруг поражающее нас, как непонятное откровение, как новизна и вместе старина, в которой мы не даем себе отчета, потому что часто не в состоянии определить сущности того психического акта, который негаданно обновил в нас старые воспоминания» (с. 70).

Мотивы могут выступать либо как аспект отдельных произведений и их циклов, в качестве звена их построения, либо как достояние всего творчества писателя и даже целых жанров, направлений, литературных эпос, всемирной литературы как таковой. В этой надындивидуальной стороне они составляют один из важнейших предметов исторической поэтики5.

На протяжении последних десятилетий мотивы стали активно соотноситься с индивидуальным творческим опытом, рассматриваться в качестве достояния отдельных писателей и произведений. Об этом, в частности, свидетельствует опыт изучения поэзии М.Ю. Лермонтова7.

В понимании Веселовского, творческая деятельность фантазии писателя не произвольная игра «живыми картинами» действительной или вымышленной жизни. Писатель мыслит мотивами, а каждый мотив обладает устойчивым набором значений, отчасти заложенных в нем генетически, отчасти явившихся в процессе долгой исторической жизни.

ДРУГОЕ ПОЛОЖЕНИЕ О МОТИВЕ

Положение Веселовского о мотиве как о неразложимой и устойчивой единице повествования было пересмотрено в 1920-е годы. «Конкретное растолкование Веселовским термина «мотив» в настоящее время уже не может быть применено, - писал В. Пропп. - По Веселовскому мотив есть неразлагаемая единица повествования. <…> Однако те мотивы, которые он приводит в качестве примеров, раскладываются»8. Пропп демонстрирует разложение мотива «змей похищает дочь царя». «Этот мотив разлагается на 4 элемента, из которых каждый в отдельности может варьировать. Змей может быть заменен Кощеем, вихрем, чертом, соколом, колдуном. Похищение может быть заменено вампиризмом и различными поступками, которыми в сказке достигается исчезновение. Дочь может быть заменена сестрой, невестой, женой, матерью. Царь может быть заменен царским сыном, крестьянином, попом. Таким образом, вопреки Веселовскому, мы должны утверждать, что мотив не одночленен, не неразложим. Последняя разложимая единица как таковая не представляет собой логического целого (а по Веселовскому мотив и по происхождению первичнее сюжета), мы впоследствии должны будем решить задачу выделения каких-то первичных элементов иначе, чем это делает Веселовский» (с. 22).

Этими «первичными элементами» Пропп считает функции действующих лиц. «Под функцией понимается поступок действующего лица, определенный с точки зрения его значимости для хода действия» (с. 30-31). Функции повторяются, их можно сосчитать; все функции распределяются по действующим лицам так, что можно выделить семь «кругов действий» и, соответственно, семь типов персонажей: вредитель, даритель, помощник, искомый персонаж, отправитель, герой, ложный герой (с. 88-89).

На сновании анализа 100 волшебных сказок из сборника А.Н. Афанасьева «Русские народные сказки» В. Пропп выделил 31 функцию, в пределах которых развивается действие. Таковы, в частности: отлучка («Один из членов семьи отлучается из дома»), заперт («К герою обращаются с запретом»), его нарушение и т. д. Детальный разбор ста сказок с разными сюжетами показывает, что «последовательность функций всегда одинакова» и что «все волшебные сказки однотипны по своему строению» (с. 31, 33) при кажущемся разнообразии.

Точку зрения Веселовского оспаривали и другие ученые. Ведь мотивы зарождались не только в первобытную эпоху, но и позднее. «Важно найти такое определение этого термина, - писал А. Бем, - которое давало бы возможность его выделить в любом произведении, как глубокой древности, так и современном». По мнению А. Бема, «мотив - это предельная ступень художественного отвлечения от конкретного содержания произведения, закрепленная в простейшей словесной формуле»9. В качестве примера ученый приводит мотив, объединяющий три произведения: поэмы «Кавказский пленник» Пушкина, «Кавказский пленник» Лермонтова и повесть «Атала» Шатобриана, - это любовь чужеземки к пленнику; привходящий мотив: освобождение пленника чужеземкой, либо удачное, либо неудачное. И как развитие первоначального мотива - смерть героини.

Особую сложность представляет выделение мотивов в литературе последних веков. Разнообразие мотивов, сложная функциональная нагрузка требует особенной скрупулезности при их изучении.

Мотив часто рассматривается как категория сравнительно-исторического литературоведения. Выявляются мотивы, имеющие очень древние истоки, ведущие к первобытному сознанию и вместе с тем получившие развитие в условиях высокой цивилизации разных стран. Таковы мотивы блудного сына, гордого царя, договора с дьяволом и т. д.

РАЗНООБРАЗИЕ МОТИВОВ

мотив повествовательный литература произведение

В литературе разных эпох встречается и действенно функционирует множество мифологических мотивов. Постоянно обновляясь в разных историко-литературных контекстах, они вместе с тем сохраняют свою смысловую сущность. Например, мотив сознательной гибели героя из-за женщины проходит через многие произведения XIX-XX вв. Самоубийство Вертера в романе «Страдания молодого Вертера» Гёте, гибель Владимира Ленского в романе Пушкина «Евгений Онегин», смерть Ромашова в романе Куприна «Поединок». По-видимому, этот мотив можно рассматривать как трансформацию выделенного Веселовским в поэтическом творчестве глубокой древности мотива: «бой за невесту».

Мотивы могут быть не только сюжетными , но и описательными , лирическими, не только интертекстуальными (Веселовский имеет в виду именно такие), но и внутритекстовыми. Можно говорить о знаковости мотива - как в его повторяемости от текста к тексту, так и внутри одного текста. В современном литературоведении термин «мотив» используется в разных методологических контекстах и с разными целями, что в значительной степени объясняет расхождения в толковании понятия, его важнейших свойств.

Общепризнанным показателем мотива является его повторяемость. «…В роли мотива в произведении может выступать, - считает Б. Гаспаров, - любой феномен, любое смысловое «пятно» - событие, черта характера, элемент ландшафта, любой предмет, произнесенное слово, краска, звук и т. д.; единственное, что определяет мотив,- это его репродукция в тексте, так что в отличие от традиционного сюжетного повествования, где заранее более или менее определено, что можно считать дискретными компонентами («персонажами» или «событиями»), здесь не существует заданного «алфавита» - он формируется непосредственно в развертывании структуры и через структуру»10.

Например, в романе В. Набокова «Подвиг» можно выделить мотивы моря, мелькающих огней, тропинки, уходящие в лес.

В этом же романе другой мотив - чужеродности героя окружающему миру - определяет во многом развитие сюжета, способствует прояснению главной идеи. И если в «Подвиге» мотив чужеродности ограничивается изгнанничеством («выбор его не свободен <…> есть одно, чем он заниматься обязан, он изгнанник, обречен жить вне родного дома»), то в других произведениях Набокова он обретает более широкое значение и может определяться как мотив чужеродности героя пошлости и заурядности окружающего мира («Дар», «Защита Лужина», «Истинная жизнь Себастьяна Найта» и др.).

Один из мотивов толстовского романа-эпопеи «Война и мир» - душевная смягченность, нередко сопряженная с чувствами благодарности и покорности судьбе, с умилением и слезами, главное же - знаменующая некие высшие, озаряющие моменты жизни героев. Вспомним эпизоды, когда старый князь Болконский узнает о смерти невестки; раненого князя Андрея в Мытищах. Пьер после разговора с Наташей, ощущающей себя непоправимо виноватой перед князем Андреем, испытывает какой-то особенный душевный подъем: говорит о его, Пьера, «расцветшей к новой жизни, размягченной и ободренной душе». А после плена Безухов спрашивает у Наташи о последних днях Андрея Болконского: «Так он успокоился? Смягчился?»

Едва ли не центральный мотив «Мастера и Маргариты» М.А. Булгакова - свет, исходящий от полной луны, тревожащий, будоражащий, мучительный. Этот свет так или иначе «задевает» ряд персонажей романа. Он связан прежде всего с представлением о мучениях совести - с обликом и судьбой однажды испугавшегося за свою «карьеру» Понтия Пилата.

В блоковском цикле «Кармен» функцию мотива выполняет слово «измена». Оно запечатлевает поэтическую и одновременно трагическую душевную стихию. Мир измен здесь связывается с «бурей цыганских страстей» и уходом от отчизны, сопрягается с неизъяснимым чувством грусти, с «черной и дикой судьбой» поэта, а вместе с тем - с чарой безграничной свободы, вольного полета «без орбит»: «Это - музыка тайных измен?/Это - сердце в плену у Кармен?»

Один из важнейших мотивов творчества Б.Л. Пастернака - лицо, которое поэт усматривал не только в сохранивших верность себе людях, но также в природе и высшей силе бытия11. Этот мотив стал ведущей темой поэта и выражением его нравственного credo. Вспомним последнюю строфу стихотворения «Быть знаменитым некрасиво…»:

И должен ни единой долькой

Не отступаться от лица,

Но быть живым, живым и только,

Живым и только - до конца.

ВЕДУЩИЙ МОТИВ

Ведущий мотив в одном или во многих произведениях писателя может определяться как лейтмотив. Иногда говорят и о лейтмотиве какого-либо творческого направления (нем. Leitmotiv; термин был введен в употребление музыковедами, исследователями творчества Р. Вагнера). Обычно он становится экспрессивно-эмоциональной основой для воплощения идеи произведения. Лейтмотив может рассматриваться на уровне темы, образной структуры и интонационно-звукового оформления произведения. Например, через всю пьесу А.П. Чехова «Вишневый сад» проходит мотив вишневого сада как символ Дома, красоты, и устойчивости жизни. Этот лейтмотив звучит и в диалогах, и в воспоминаниях героев, и в авторских ремарках: «Уже май, цветут вишневые деревья, но в саду холодно, утренник» (д. 1): «Посмотрите, покойная мама идет по саду… в белом платье!» (д. 1, Раневская); «Приходите все смотреть, как Ермолай Лопахин хватит топором по вишневому саду, как упадут на землю деревья!» (д. 3, Лопахин).

Можно говорить об особой роли как лейтмотива, так и мотива в организации второго, тайного смысла произведения, другими словами - подтекста, подводного течения. Лейтмотивом многих драматических и эпических произведений Чехова является фраза: «Пропала жизнь!» («Дядя Ваня», д. 3, Войницкий).

Особые «отношения» связывают мотив и лейтмотив с темой произведения. В 20-е годы утвердился тематический подход к изучению мотива. «Эпизоды распадаются на еще более мелкие части, описывающие отдельные действия, события или вещи. Темы таких мелких частей произведения, которые уже нельзя более дробить, называются мотивами »,- писал Б. Томашевский12. Мотив можно рассматривать как развитие, расширение и углубление основной темы. Например, темой повести Ф.М. Достоевского «Двойник» является раздвоение личности бедного чиновника Голядкина, пытающегося утвердится в отвергнувшем его обществе с помощью своего уверенного и наглого «двойника». По мере развертывания основной темы возникают мотивы одиночества, неприкаянности, безнадежной любви, «несовпадения» героя с окружающей жизнью. Лейтмотивом всей повести можно считать мотив фатальной обреченности героя, несмотря на его отчаянное сопротивление обстоятельствам.

В современном литературоведении существует тенденция рассматривать художественную систему произведения с точки зрения лейтмотивного построения : «Основным приемом, определяющим всю смысловую структуру «Мастера и Маргариты» и вместе с тем имеющим более широкое общее значение, нам представляется принцип лейтмотивного построения повествования. Имеется в виду такой принцип, при котором некоторый мотив, раз возникнув, повторяется затем множество раз, выступая при этом каждый раз в новом варианте, новых очертаниях и во все новых сочетаниях с другими мотивами»13.

В лирическом произведении мотив - прежде всего повторяющийся комплекс чувств и идей. Но отдельные мотивы в лирике гораздо более самостоятельны, чем в эпосе и драме, где они подчинены развитию действия. «Задача лирического произведения - сопоставление отдельных мотивов и словесных образов, производящее впечатление художественного построения мысли»14. Ярче всего в мотиве выдвинута повторяемость психологических переживаний:

Забуду год, день, число.

Запрусь одинокий с листом бумаги я,

Творись, просветленных страданием слов

Нечеловечья магия!

Сердце обокравшая,

Всего его лишив,

Вымучившая душу в бреду мою,

Прими мой дар, дорогая,

Больше я, может быть, ничего не придумаю.

(В. Маяковский. «Флейта-позвоночник»)

Так развивается мотив безысходного страдания из-за неразделенной любви, разрешающегося в творчестве.

Иногда творчество поэта в целом может рассматриваться как взаимодействие, соотношение мотивов. Например, в поэзии Лермонтова выделяют мотивы свободы, воли, действия и подвига, изгнанничества, памяти и забвения, времени и вечности, любви, смерти, судьбы и т.д. «Одиночество - мотив, пронизывающий почти все творчество и выражающий умонастроение поэта. Это одновременно и мотив, и сквозная, центральная тема его поэзии, начиная с юношеских стихов и кончая последующими <…> Ни у кого из русских поэтов этот мотив не вырастал в такой всеобъемлющий образ, как у Лермонтова»15.

Один и тот же мотив получать разные символические значения в лирических произведениях разных эпох, подчеркивая близость и в то же время оригинальность поэтов: ср. мотив дороги в лирических отступлениях Гоголя в поэме «Мертвые души» и в стихотворении «Бесы» Пушкина, «Родина» Лермонтова и «Тройка» Некрасова, «Русь» Есенина и «Россия» Блока и др.

ИНОЕ ЗНАЧЕНИЕ «МОТИВА»

Заметим, что термин «мотив» используется и в несколько ином значении, нежели то, на которое мы опираемся. Так, мотивами нередко называют темы и проблемы творчества писателя (например, нравственное возрождение человека; алогизм существования людей). В современном литературоведении бытует также представление о мотиве как «внеструктурном» начале - как о достоянии не текста и его создателя, а ничем не ограниченной мысли толкователя произведения. Свойства мотива, утверждает Б.М. Гаспаров, «вырастают каждый раз заново, в процессе самого анализа» - в зависимости от того, к каким контекстам творчества писателя обращается ученый. Так понятый мотив осмысляется в качестве «основной единицы анализа»,- анализа, который «принципиально отказывается от понятий фиксированных блоков структуры, имеющих объективно заданную функцию в построении текста»16.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Но какие бы смысловые тона ни придавались в литературоведении слову «мотив», остаются самоочевидными неотменимая значимость и подлинная актуальность этого термина, который фиксирует прежде всего реально существующую грань литературных произведений.

список литературы

1.Музыкальный энциклопедический словарь. М., 1990. С. 357.

2.См.: Силантьев И.В. Теория мотива в отечественном литературоведении и фольклористике. Очерк историографии. Новосибирск, 1999; Он же. Мотив в системе художественного повествования. Проблемы теории и анализа. Новосибирск, 2001.

.Гёте И.В. Об искусстве. М., 1957. С. 351.

.Блок А.А. Записные книжки. 1901-1920. С. 84.

.Путилов Б.Н. Веселовский и проблемы фольклорного мотива//Наследие Александра Веселовского: Исследования и материалы. СПб., 1992. С. 84, 382-383.

.Веселовский А.Н. Историческая поэтика. М., 1989. С. 305. (Далее при цитировании этого издания в тексте указываются страницы.)

.См. статьи под заголовком «Мотивы» в: Лермонтовская энциклопедия. М., 1981. Заметим, что мотивам и воплощаемым в них темам было немалое внимание уделено в лекциях М.М. Бахтина (1922-1927), особенно - при обращении к поэзии Серебряного века. См.: Записи лекций М.М. Бахтина по истории русской литературы. Записи Р.М. Миркиной// Бахтин М.М. Собр. соч.: В 7 т. М., 2000. Т. 2. С. 213-427.

.Пропп В.Я. Морфология сказки. Л., 1928. С. 21-22. (Далее при цитировании этого издания в тексте указываются страницы.).

.Бем А. К уяснению историко-литературных понятий//Известия/ОРЯС АН. 1918. Т. 23. Кн. 1. С. 231.

10.Гаспаров Б.М. Литературные лейтмотивы: Очерки русской литературы ХХ века. М., 1994. С. 30-31.

11.См.: Пруайяр Ж. «Лицо» и «личность» в творчестве Бориса Пастернака (пер. с фр.)//Пастернаковские чтения. Вып. 2. М., 1998.

.Томашевский Б. Поэтика: Краткий курс. М., 1996. С. 71.

.Гаспаров Б.М. Литературные лейтмотивы. С. 30.

.Томашевский Б. Поэтика. С. 108.

.Щемелева Л.М., Коровин В.И., Песков А.М, Турбин В.Н. Мотивы поэзии Лермонтова//Лермонтовская энциклопедия. М., 1981. (С. 290-312.)

.Гаспаров Б.М. Литературные лейтмотивы. М., 1994. С. 301.

.Введение в литературоведение. Литературное произведение: основные понятия и термины: Уч. Пособие/под ред. Л.В. Чернец. - М.: Высшая школа; «Академия», 1999. - 556 с.

.Хализев В.Е. Теория литературы. М., 2007. - 405 с.

Репетиторство

Нужна помощь по изучению какой-либы темы?

Наши специалисты проконсультируют или окажут репетиторские услуги по интересующей вас тематике.
Отправь заявку с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.

В настоящий момент ученые Сибирского отделения Российской Академии наук (В.И.Тюпа, И.В.Силантьев, Е.К.Ромодановская и другие) работают над составлением Словаря сюжетов и мотивов русской литературы, основываясь на разумении мотива как первоэлемента сюжета, восходящем учению А.Н.Веселовского.

Большие заслуги в разработке теории мотива в современном литературоведении принадлежат И.В.Силантьеву. Некоторые работы ученого посвящены аналитическому описанию мотива, а также историографическому рассмотрению этой категории в отечественном литературоведении. Сопоставляя мотив с темой, сюжетом, героем художественного произведения, ученый приходит к следующему его пониманию: «Мотив - это повествовательный феномен, в своей структуре соотносящий начало фабульного действия с его актантами и определенной пространственно-временной схемой» . Определяя мотив как «интертекстуальный в своем функционировании, инвариантный в своей принадлежности к художественному языку повествовательной традиции и вариантный в своих фабульных реализациях», филолог пишет, что этот термин приобретает конкретный смысл в рамках определенного сюжетного контекста» .

В.Е.Хализев, уточняя идею семиотической значимости мотива, говорит о его способности «являть собой отдельное слово или словосочетание, повторяемое или варьируемое, или представать как нечто обозначаемое посредством разных лексических единиц» . Способность оказываться полуреализованным в художественном произведении, уходить в подтекст, филолог определяет как важнейшую черту мотива.

Анализируя соотношение героя и мотива в художественных произведениях нового времени, И.В.Силантьев отмечает, что эти тематико-семантические связи уже не всегда проявляются.

В современном литературоведении наблюдается тенденция рассматривать мотив не только в русле выяснения литературных тенденций (где он понимается как категория сравнительно-исторического литературоведения), но и в контексте всего творчества писателя. Приоритет в постановке вопроса принадлежит А.Н.Веселовскому. В его понимании, писатель мыслит мотивами, поскольку творческая деятельность фантазии не является произвольной игрой «живыми картинами жизни», действительной или вымышленной. Отсюда вытекает более конкретная и практическая научная проблема изучения индивидуального словаря мотивов отдельного писателя.

Авторы статьи «Мотивы поэзии Лермонтова» (Л.М.Щемелева, В.И.Коровин и др.), рассматривая творчество поэта в целом как взаимодействие, соотношение мотивов, утверждают, что этот термин утрачивает свое прежнее содержание, относившееся к формальной структуре произведения, и «из области строгой поэтики переходит в область изучения мировоззрения и психологии писателя».

В «Литературном энциклопедическом словаре» (1987) говорится, что мотив «более прямо, чем другие компоненты художественной формы, соотносится с миром авторских мыслей и чувств» .

На данный момент в литературоведении бытует также представление о мотиве как достоянии не текста и его создателя, а ничем не ограниченной мысли толкователя произведения. Свойства мотива, по утверждению Б.М.Гаспарова, «вырастают каждый раз заново, в процессе самого анализа». Эти свойства, как считает ученый, зависят от того, к каким контекстам творчества писателя обращаться при исследовании. Б.М.Гаспаров понимает мотив как кросс-уровневую единицу, которая, повторяясь в художественном тексте, варьируется и переплетается с другими мотивами, создавая его (текста) неповторимую поэтику. Основываясь на таком толковании термина, литературовед вводит в научный обиход понятие мотивного анализа. Этот анализ представляет собой разновидность постструктуралисткого подхода к художественному тексту. Суть мотивного анализа, по мнению ученого, заключается в принципиальном отказе от понятия «фиксированных блоков структуры, имеющих объективно заданную функцию в построении текста». Метафорически представляя структуру текста «как запутанный клубок ниток», Б.М.Гаспаров предлагает брать за единицу анализа не традиционные термы (слова, предложения), а мотивы. Его последователь, В.П.Руднев, считая мотивный анализ «эффективным подходом к художественному тексту», отмечает закономерную вариативность» трактовки того или иного мотива, «ибо структура <...> художественного дискурса неисчерпаема и бесконечна» .

Для нашего исследования представляет интерес сложившейся в 20-е годы прошлого века тематический подход к изучению мотива. Представители этого направления (В. Б.Шкловский, Б.В. Томашевский, А.П.Скафтымов, Г.В. Краснов и др.) трактуют мотив не как основную единицу сюжетосложения, но в тесной взаимосвязи с темой произведения. В традиционном подходе к мотиву как к повествовательному элементу концептуальное значение имеет предикативный характер ключевого слова. Тематическое направление допускает в практике идентификации мотива его обозначение через существительное, не подразумевающее комплекс действий.

Критикуя тематический подход, И.В.Силантьев замечает, что лирический мотив отличатся от повествовательного. Если в основе последнего, по мнению ученого, лежит «момент действия, придающий мотиву предикативный характер», то лирический мотив базируется «на внутреннем событии субъективного переживания» . Таким образом, если в повествовательном мотиве определяющим началом выступает сюжет, и тема подчинена мотиву, то в лирическом мотиве преобладает значение тематического начала, и мотив подчинен теме. Исходя из этого положения, И.В.Силантьев пишет, что «всякий мотив в лирике исключительно тематичен» . Такое толкование мотива является концептуальным для нашего исследования.

В сходстве понятий мотива и темы некоторые ученые видят тождество. Например, Б.В. Томашевский пишет, что «темы мелких частей произведения именуются мотивами, которые нельзя дробить» . Неразличение отдельными учеными мотива и темы в практике литературоведческого исследования И.В. Силантьев объясняет их попыткой «на уровне теоретической конструкции преодолеть объективную двойственность самого феномена литературной тематики» .

Современным литературоведам присуще разграничение понятий мотива и темы. Так, В.Е.Хализев говорит о том, что мотив «активно причастен теме, но ей не тождественен» . Ученый выделяет отличительное свойство мотива: его словесную закрепленность и повторяемость в тексте.

Следует отметить, что в литературоведении употребляются также смежные с мотивом понятия - «мотивема», «алломотив» и «лейтмотив». В тематико-семантическом аспекте рассматривал отношение мотива и лейтмотива Б.В.Томашевский: «Если <...> мотив повторяется более или менее часто, и особенно если он является сквозным, т.е. вплетенным в фабулу, то его называют лейтмотивом» .

В литературоведении существует и другая (функциональная) традиция понимания мотива как образного поворота, повторяющегося на протяжении всего произведения» в качестве момента «постоянной характеристики какого-либо героя, переживания или ситуации» . Возникновение категориальной пары «мотивема-алломотив» Э.А.Бальбуров объясняет особенностью взаимодействия мотивов в тексте. Ученый отмечает их «способность развертываться в сюжет, образовывать клубок мотивов или распадаться на более мелкие мотивы», или даже части (алломотивы и мотивемы).

Современные литературоведы полагают, что единственно возможный словарь мотивов и сюжетов - это словарь мотивем. Ю.В.Шатин в статье «Мотив и контекст» указывает на то, что следует учитывать две составляющие мотивемы - формальную (отличающую одну мотивему от другой) и содержательную, связанную с контекстом. Ученый пишет, что исследовать значение любого мотива нужно с учетом рассмотрения контекста, в котором он существует. По мнению Ю.В.Шатина, важно изучать не только архитепические мотивемы, породившие алломотив, но и ближайшие его контексты .

Таким образом, мотив в литературоведении рассматривается с принципиально противоположных точек зрения. Так, некоторые ученые связывают возникновение мотивов только в фольклорном (А.Н.Веселовский, В.Я.Пропп, Е.М.Мелетинский). Идеи мифологического направления подвергаются критическому переосмыслению в работах Д.С.Лихачева и А.В.Михайлова. Помимо семантического (О.М.Фрейденберг, Б.Н.Путилов...), в современном литературоведении существует тематический подход (Б.В.Томашевский, В.В.Жирмунский, В.Б.Шкловский, Г.В.Краснов и др.) и понимание мотива как основы сюжетосложения (учеными Сибирского отделения РАн). Также, в настоящее время большой интерес у исследователей вызывает школа Б.М.Гаспарова, понимающего мотив как внеструктурное начало - достояние интерпретации толкователя художественного текста.

Но какие бы смысловые тона ни придавались в литературоведении термину «мотив», остается очевидной его актуальность.

По выражению Э.А.Бальбурова, исследователь, отыскивая мотив «осуществляет перевод с линейно-дискретного языка на иконический» , т.е. проделывает работу, обратную авторской. Эта работа, согласно Ю.М.Лотману, имеет смыслопорождающий эффект, и исследование мотива помогает выявлению смысловых богатств произведения.

Если читать всю национальную поэзию как единую книгу, то в ней можно выделить устойчивые мотивы, которые выходят за рамки индивидуального авторского сознания и принадлежат поэтическому сознанию всего народа, характеризуют его целостное восприятие природы. По сути, из множества стихотворных произведений вычленяется другое множество, организованное не вокруг авторов, а вокруг мотивов. Строки не замкнуты узким контекстом, в который заключил их поэт, но перекликаются друг с другом на расстоянии десятилетий, даже столетий. Так же как в стихотворении одного автора объединены разные мотивы, так и один мотив объединяет вокруг себя произведения разных авторов, обладает собственной поэтической реальностью, которая тоже может быть эстетически воспринята.

В качестве рабочего определения мотива, на котором будет строиться исследование темы дипломной работы, было выбрано определение И.В.Силантьева: «Мотив в лирике характеризует наиболее полно авторскую концепцию. Это семантически «сильные» единицы словесной структуры стихотворения. Мотив заключает в себе идейное содержание лирического произведения и служит выражением авторской позиции» .

В любой культуре роза - сложный и многозначный символ. В немецкой литературе есть сказка под названием «Dornröschen». «Dornröschen» состоит из двух слов: der Dorn (шип) и die Röschen (розочка), то есть «розочка в шипах». Русское название «Спящая красавица» относится к основному сюжету, к главной героине, а вот «Dornröschen» напоминает другую часть сказки - историю не приглашенной на крестины колдуньи. Она хотела, чтобы о ней помнили, чтобы ее любили, но о ней забыли. И острие веретена, подобное шипу розы, стало орудием возмездия и судьбы. Не будь его, красавица не заснула бы смертным сном, но и не пробудилась бы от побеждающей смерть любви принца, который пробрался к ней сквозь тернистые заросли роз.

В одном цветке совмещаются смыслы любви и смерти, дара-проклятия и дара-

И в стихотворении Гете перед нами не просто колючий цветок, поранивший грубого мальчика, а волшебная розочка, которая хочет разбудить чужую душу острым порывом любви, боли и смерти.

Прочитайте сказку В.А. Жуковского «Спящая красавица». Найдите в ней черты лирического сюжета двух стихотворений Гете - «Нашел» и «Дикая роза».

Мотив в художественном произведении

Мотив - устойчивый формально-содержательный компонент литературного текста. В роли мотива может выступать любое смысловое «пятно» - событие, черта характера, элемент ландшафта, любой предмет, произнесённое слово, краска, звук и т.д.

Проанализируем мотив дороги в стихотворении А.С. Пушкина «Зимняя дорога».

Сквозь волнистые туманы Пробирается луна, На печальные поляны

Льет печально свет она.

По дороге зимней, скучной Тройка борзая бежит, Колокольчик однозвучный Утомительно гремит.

Что-то слышится родное В долгих песнях ямщика: То разгулье удалое, То сердечная тоска...

Ни огня, ни черной хаты...

Глушь и снег... Навстречу мне Только версты полосаты Попадаются одне.

Скучно, грустно... Завтра, Нина, Завтра, к милой возвратясь, Я забудусь у камина, Загляжусь не наглядясь.

Звучно стрелка часовая Мерный круг свой совершит, И, докучных удаляя, Полночь нас не разлучит.

Грустно, Нина: путь мой скучен, Дремля смолкнул мой ямщик, Колокольчик однозвучен, Отуманен лунный лик.

- Как проявляется мотив дороги в стихотворении Пушкина"," (Уже по заголовку мы можем сказать, что в тексте будет мотив дороги. Пушкин описывает унылую зимнюю дорогу. Она печальная, по тому что пустая («Ни огня, ни черной хаты»), одинокая. Лирически и герой едет к своей возлюбленной по зимней скучной дороге.)

- Какие образы подчеркивают уныние, сопровождающее героя в его пути? (Во-

печально свет она»; во-вторых, звук колокольчика: он «утомительно гремит»; в-третьих, долгая песня ямщика, в которой слышится «разгулье удалое»; в-четвертых, лирическому герою скучно ехать одному, без Нины.)

- Как вам представляется, долго ли вынужден ехать лирический герой? (Долго. Пушкин неоднократно подчеркивает протяженность пути: «тройка борзая» бежит, это значит, что лошади резвые, но бежать им еще долго. Кроме того, героя утомляет звук колокольчика: наверное, ему приходится долго его слушать. Ямщик поет разные песни: разгульные, тоскливые. Мимо мелькают версты - это тоже подчеркивает длину дороги. Герой преодолевает много верст. В финале ямщик смолкает и впадает в дрему, а дорога все не кончается.)

- Какие мысли мелькают в голове лирического героя во время пути? (Сначала герой смотрит вокруг - на снежные поляны, на луну, слушает звон колокольчика и песни ямщика, считает версты. Потом он вспоминает о возлюбленной, к которой он возвращается, и представляет, как они на другой день будут вместе сидеть у камина.)

Влияет ли как-то мотив дороги на композицию стихотворения? (Вероятно, мотив дороги определяет композицию текста. Она линейная, то есть выстроенная как бы по прямой. Дорога движется вперед, одна картина сменяет другую: луна, тройка лошадей, поющий ямщик, полосатые версты.)

- Что нарушает линейную композицию текста? (Прямизну дороги словно разрывает воспоминание лирического героя о Нине, мечты о завтрашнем вечере у камина.)

Пушкин выстраивает свой текст через мотив дороги, и от этого композиция словно «выпрямляется» и «вытягивается», но в то же время она обретает объем из-за мыслей лирического героя о возлюбленной: он думает о будущем, но, вероятнее всего, представляет уже знакомую, прошедшую картину. Так мотив дороги вплетается в стихотворную ткань и воздействует на сюжет и композицию текста.

Задание для самостоятельной работы

Найдите у А.С. Пушкина стихотворения, где присутствует мотив дороги. Какую роль он выполняет?

Мотив в музыке и в изобразительном искусстве. Мотив дороги в картине М. Гоббемы «Аллея в Миддельхарнисе»

В музыке мотивом называют наименьшую, относительно самостоятельную, часть формы, равную одному метрическому такту. Развитие музыкальной композиции осуществляется посредством многообразных повторений и преобразований исходного мотива. Из отдельных мотивов складывается лейтмотив - повторяющаяся музыкальная фраза, гармонический оборот, мелодия.

Мотив выражает содержание композиции через одну часть и является компонентом

в составе художественно-образного целого. В архитектуреарка 17 является темой, а повторяющийся ряд арок –аркада - мотивом архитектурной композиции определенного стиля. Мотив - достаточно самостоятельная и завершенная в себе композиция, но от сочетания и взаимодействия разных мотивов появляются новые мотивы и темы: например, иззигзага 18 возникает мотив волны.

В натуралистической живописи понятия мотива в природе и в искусстве совпадают. Мотивом называют вид местности с определенной точки зрения, часть пейзажа.

Рассмотрим и проанализируем мотив дороги в картине Мейндерта Гоббемы 19 «Аллея в Миддельхарнисе», одном из самых известных произведений голландского художника XVII в. Вероятно, картина была написана по заказу городского совета Миддельхарниса, который незадолго до этого распорядился благоустроить эту дорогу. Впервые дорога стала сама по себе сюжетом картины.

- Посмотрите, как изображена на картине линия дороги. (Дорога начинается на первом плане и уводит глаз вдаль.)

- Опишите, как выглядит дорога, какие детали выделил художник, рисуя этот

17 Арка - 1. Дугообразное перекрытие проема в стене или пролета между двумя опорами. 2. Сооружение в виде больших ворот такой формы.

18 Зигзаг - ломаная линия.

19 Мейндерт Гоббема - художник-пейзажист, в картинах которого чувствуется умение любоваться изысканностью линий и красок природы.

М. Гоббема "Аллея в Миддельхарнисе"

деревьями. По дороге идут люди: фигурка человека с собакой ближе к первому плану картины и несколько фигурок вдалеке. На земле видны колей, видимо, от проехавшей повозки или кареты.)

- Еще какие образы на картине можно выделить? (Справа расположены ровные ряды молоденьких деревьев и саженцев: там работает крестьянин. Чуть дальше изображены сельские дома, рядом с которыми стоят мужчина и женщина. Слева выступает зелень рощи,

а вдали взгляд привлекает башенка колокольни.)

- Какие образы создают на картине вертикаль? (В первую очередь, вертикаль подчеркивают деревья, посаженные вдоль дороги. Они тянутся вверх. Небо не чистоголубое, оно затянуто легкими облаками. Сочетание низкого горизонта и тянущихся к небу стволов рождает особое пространство, которое развивается не только вглубь, но и ввысь. Кроме того, слева в небе летит несколько птиц: они кажутся точками в пространстве, но заостряют вертикаль.)

- Какой цвет на картине сопутствует мотиву дороги? (Дорога у Гоббемы желто-

ПОНЯТИЕ «МОТИВ» И ЕГО ИНТЕРПРЕТАЦИЯ В ТЕОРИИ ЛИТЕРАТУРЫ И МУЗЫКЕ

С. Г. ШАЛЫГИНА

Статья посвящена рассмотрению понятия мотива и его интерпретации в теории литературы в сопоставлении с музыкальным искусством. Рассмотрены основные подходы к изучению данного понятия в контексте исследований ведущих теоретиков литературы, прослежен путь осмысления данного понятия в практике научной теоретической мысли.

Ключевые слова: мотив, теория мотива, структура мотива, уровень реализации мотива.

Музыка и литература - области искусства, пожалуй, наиболее взаимообогащающие и взаимодополняющие друг друга. Литература и музыка - это песня, опера, театр, кино. Музыкальное произведение условно можно сравнить с литературным. Каждое произведение имеет определенный замысел, идею и содержание, которые становятся ясными при постепенном изложении. В музыкальном произведении содержание излагается в непрерывном потоке звуков. Произведение музыкального искусства атрибутирует такими понятиями, как синтаксис, период, предложение, цезура, драма, лирика, эпос. Подобно тому, как в художественной литературе мысль выражается предложениями, состоящими из отдельных слов, так и в мелодии предложения делятся на более мелкие структуры - фразы и мотивы.

Мотив в музыке - наименьшая часть мелодии, которая имеет определенное выразительное значение и которую можно узнать при ее появлении. В мотиве обычно один акцент (как одно ударение в слове), поэтому наиболее типичный объем мотива - один такт. В зависимости от темпа, ритма могут образовываться неделимые двутактные мотивы.

По аналогии с названием стихотворных стоп мотивы имеют названия - ямб и хорей. Ямб - мотив, начинающийся со слабой доли такта. Характерный признак ямба - стремление к последующей сильной доле. Ямбические мотивы имеют сильное окончание и звучат активно, энергично.

Хорей - мотив, начинающийся с сильной доли такта. Характерный признак хорея - переход с сильной доли такта на слабую. Хореические мотивы имеют слабое окончание и звучат более мягко, лирично.

Этому понятию, одному из опорных в музыковедении, принадлежит ответственное место и в науке о литературе. Оно присутствует едва ли не во всех

новоевропейских языках, восходит к латинскому глаголу «moveo» (двигаю) и в современной науке имеет весьма широкий диапазон смыслов.

Ведущее значение данного литературоведческого термина поддается определению с трудом. В работах В. Е. Хализева можно встретить следующее определение анализируемого нами понятия: «Мотив -это компонент произведений, обладающий повышенной значимостью (семантической насыщенностью). Он активно причастен теме и концепции (идее) произведения, но им не тождественен» . По мысли ученого, мотив так или иначе локализован в произведении, но при этом присутствует в самых различных формах. Он может обозначать собой отдельное слово или словосочетание, повторяемое и варьируемое, или представать как нечто обозначаемое посредством различных лексических единиц; выступать в виде заглавия или эпиграфа или оставаться лишь угадываемым, ушедшим в подтекст. Акцентируя внимание на вышеизложенном, исследователь резюмирует: «Правомерно утверждать, что сферу мотивов составляют звенья произведения, отмеченные внутренним, невидим курсивом, который подобает ощутить и распознать чуткому читателю и литературоведу-аналитику. Важнейшая черта мотива - его способность оказываться полуреализованым в тексте, явленным в нем неполно, загадочным» .

Начиная с рубежа XIX - XX вв., термин «мотив» широко используется при изучении сюжетов, особенно исторически ранних, фольклорных. Так

А. Н. Веселовский в своей незавершенной «Поэтике сюжетов» писал о мотиве как о простейшей, неделимой единице повествования: «Под мотивом я разумею формулу, отвечавшую на первых порах общественности на вопросы, которые природа всюду ставила человеку, либо закреплявшую особенно яркие, казавшиеся важными или повторяющимися впечат-

ления действительности» . Основной признак мотивов Веселовский представляет как «образный одночленный схематизм» . Таковы, приводит примеры мотивов ученый, похищение солнца или красавицы, иссохшая в источнике вода, изведение злой старухой красавицы и т. д. Подобного рода мотивы, по мысли ученого, могли зарождаться самостоятельно в разноплеменных средах; их однородность или их сходство нельзя объяснить заимствованием, оно объясняется однородностью бытовых условий и отложившихся в них психических процессов. Мотив в работах Веселовского вырастает в сюжет, тем самым являясь первоосновой повествования. Мотивы, по Веселовскому, исторически стабильны и безгранично повторяемы. В форме предположения ученый утверждал: «.. .не ограничено ли поэтическое творчество известными определенными формулами, устойчивыми мотивами, которое одно поколение приняло от предыдущего, а это от третьего <...>? Каждая новая поэтическая эпоха не работает ли над исстари завещанными образами, обязательно вращаясь в их границах, позволяя себе лишь новые комбинации старых и только наполняя их <.> новым пониманием жизни <...>?» .

Понятие мотива, разработанное А. Н. Веселовским в «Поэтике сюжетов», подверг категорической критике В. Я. Пропп в «Морфологии сказки». Однако при этом исследователь осуществил замену критерия неразложимости мотива, поэтому он критиковал понятие мотива в такой трактовке, какой в работах А. Н. Веселовского никогда не было.

Если для А. Н. Веселовского критерием неразложимости мотива является его «образный одночленный схематизм» (мотив неделим с точки зрения его «образности» как целостной и эстетически значимой семантики), то для В. Я. Проппа таким критерием выступает логическое отношение.

Сам автор рассуждал: «Те мотивы, которые он (А. Н. Веселовский) приводит в качестве примеров, раскладываются. Если мотив есть нечто логически целое, то всякая фраза сказки дает мотив. Это было бы совсем не так плохо, если бы мотивы действительно не разлагались. Это дало бы возможность составить указатель мотивов. Но вот возьмем мотив «змей похищает дочь царя» (пример не Веселовского). Этот мотив разлагается на 4 элемента, из которых каждый в отдельности может варьировать. <... > Таким образом, вопреки Веселовскому, мы должны утверждать, что мотив не одночленен, не неразложим. Последняя разложимая единица, как таковая, не представляет собой логического целого» .

Таким образом, смена семантического критерия на логический в критике В. Я. Проппа привела к разрушению мотива как целого.

Однако, подвергнув понятие мотива критике с позиции логического критерия неразложимости,

В. Я. Пропп в «Морфологии сказки» вообще отказался от этого понятия и ввел в оборот принципиально другую, по его мнению, единицу наратива - «функцию действующего лица»: «Самый способ осуществления функций может меняться: он представляет собой величину переменную. <...> Но функция, как таковая, есть величина постоянная. <...> Функции действующих лиц представляют собой те составные части, которыми могут быть заменены «мотивы» Веселовского» .

Введенное ученым понятие функции действующего лица не только не заменило, но существенно углубило именно понятие мотива, и именно в семантической трактовке последнего. С точки зрения семантики мотива и сюжета в целом, функция является не более чем одним из семантических компонентов мотива. По существу, функция действующего лица представляет собой обобщенное значение мотива, взятое в отвлечении от множества его фабульных вариантов. В данном отношении В. Я. Пропп теоретически последовательно осуществил операцию обобщения мотивов.

И. В. Силантьев по данному поводу замечал, что «функция - это генеральная сема, или совокупность генеральных сем, занимающих центральное и инвариантное положение в структуре вариативного значения мотива. Поэтому функция как ключевой компонент мотива, как его семантический инвариант, не может заменить мотив, как часть не может заменить целое» .

Именно поэтому мнения современных ученых по вопросу отношения мотива и функции складываются не в пользу категорического взгляда В. Я. Проппа.

Б. И. Ярхо в «Методологии точного литературоведения», написанной в 1930-х гг., определяет мотив как «образ в действии (или в состоянии)» , что дает, на первый взгляд, некоторые основания усмотреть в мысли ученого следование трактовке мотива как «образной единицы» по А. Н. Веселовскому. Однако следующие за этим определением замечания разграничивают взгляды Б. И. Ярхо и А. Н. Веселовского.

Во-первых, исследователь отказывает мотиву в статусе повествовательной единицы. «Мотив, - пишет Б.И. Ярхо, - ... есть некое деление сюжета, границы коего исследователем определяются произвольно» . Во-вторых, ученый отказывает мотиву в семантическом статусе.

Итогом высказываний Б. И. Ярхо является отрицание реального литературного существования мотива. Исследователь говорит о мотиве в рамках поня-

тийного конструкта, помогающего литературоведу устанавливать степень подобия различных сюжетов.

Необходимо отметить, что к подобному же выводу приходит, хотя и со стороны семантического подхода, А. Л. Бем. Открыв инвариантное начало в структуре мотива, ученый сводит семантическое целое мотива до этого инварианта, а вариантную семантику мотива относит к плану конкретного содержания произведения и на этом основании отказывает мотиву в реальности литературного существования: «мотивы - это фикции, получаемые в результате отвлечения от конкретного содержания» .

Таким образом, Б. И. Ярхо и А. Л. Бем, каждый со своей позиции, не приемлют проясняющегося в других работах принципа дуальной природы мотива как единицы художественного языка, наделенной обобщенным значением, и как единицы художественной речи, наделенной конкретной семантикой.

А. И. Белецкий в монографии «В мастерской художника слова» (1923) также приходит к проблеме соотношения инвариантного значения мотива и множественности его конкретных фабульных вариантов. При этом ученый не отказывает мотиву в собственном литературном статусе (как это делают А. Л. Бем и Б. И. Ярхо) и не отвергает самого понятия мотива (как это делает В. Я. Пропп), а делает попытку разрешить проблему вариативности мотива в конструктивном ключе.

Ученый различает два уровня реализации мотива в сюжетном повествовании - «мотив схематический» и «мотив реальный». «Реальный мотив» является элементом фабульно-событийного состава сюжета конкретного произведения. «Схематический мотив» соотносится уже не с самим сюжетом в его конкретной фабульной форме, а с инвариантной «сюжетной схемой». Данную схему составляют, по А. И. Белецкому, «отношения-действия».

Иллюстрируя свою мысль, А. И. Белецкий очевидным образом опирается на наблюдения А. Л. Бема и приводит следующую пару реального и схематического мотивов: «Сюжет «Кавказского пленника», например, расчленяется на несколько мотивов, из коих главным будет: «черкешенка любит русского пленника»; в схематическом виде: «чужеземка любит пленника» .

Вышеизложенное говорит о том, что идеи А. Л. Бема, несмотря на его отрицательную позицию относительно литературного статуса мотива, объективно способствовали развитию именно дихотомических представлений, ведь ученый первым пришел к выявлению мотивного инварианта - того самого «схематического мотива», понятие которого несколько позже сформулировал А. И. Белецкий.

Необходимость разграничения понятия мотива в структурном и сюжетно-классификационном планах подчеркивал в своих работах А. Дандес. Выступая прямым продолжателем Проппа в изучении сказок, А. Дандес обращается к проблеме мотива и предлагает решить ее на основе двух принциниально разных подходов - эмического и этического. Первый подход он представляет как однозначно-контекстуальный, структурный. «Эмические единицы» -«точки системы» - существуют не изолированно, но как части «функционирующей компонентной системы» . Они не изобретаются исследователем, но существуют в объективной реальности. Дандес предлагает два эмических уровня: мотифема и алломотив. Понятие мотифема соответствует функции Я. Проппа, но оно терминологически связано с нижним уровнем. Алломотив - это конкретная текстовая реализация мотифемы.

Понятие «мотив», по Дандесу, не имеет эми-ческого значения, это чисто классификационная категория, позволяющая исследователю оперировать классами и единицами материала и удобная для сравнительного анализа.

Идеи Дандеса отчасти развивает Л. Парпулова, но с тем отличием, что для нее одинаково важны и эмический, и этический подходы. Вслед за Дандесом она оставляет за терминами «мотифема» и «алломотив» структурные значения, а на этическом уровне предлагает следующую градацию: 1) тема мотива, соответствующая мотифеме; 2) собственно мотив, выражаемый в предикативной форме; 3) вариант мотива, соответствующий алломотиву, т. е. изложению конкретной реализации мотива в данном тексте; 4) эпизод, т. е. собственно фрагмент текста в его реальном виде.

Б. Н. Путилов, продолжая теорию мотива, в работе «Мотив как сюжетообразующий элемент» определяет мотив как «одно из слагаемых эпического сюжета, элемента эпической сюжетной системы» . «Мотив, - пишет ученый, - функционирует в составе системы, здесь он находит свое определенное место, здесь вполне выявляется его конкретное содержание. Вместе с другими мотивами данный мотив создает систему. Любой мотив определенным образом соотносится с целым (сюжетом) и одновременно с другими мотивами, т. е. с частями этого целого» .

Однако Б. Н. Путилов ставит свои рассуждения в оппозицию утверждениям Дандеса о роли мотива как чисто классификационной категории. По мысли первого, мотив как инвариантная схема, обобщающая существо ряда алломотивов, лишь отчасти может рассматриваться как «изобретение» исследователя. Мотив выступает как элемент, объективно существовавший и «открытый» исследователем, что

доказывается как наличием в мотивах собственной устойчивой семантики, так и существованием несомненных связей между мотивами и фактами этнографической действительности. Путилов в связи с этим пишет о возможности утверждения, что именно мотивы оказываются напрямую связанными с архаическими представлениями, институтами, в то время как алломотивы выступают в виде позднейших их трансформаций.

Он, как и А. Н. Веселовский, говорит о мотиве прежде всего в контексте сюжета, развивая мысль о движущей, динамической роли мотива. Немаловажны высказывания Путилова относительно способа реализации мотива в произведении (в некотором роде созвучные мыслям Хализева), которые презенти-руют рассматриваемое нами понятие как элемент трех уровней: лексического, синтаксического и уровня, связанного с формами «сознания коллектива, создающего и хранящего эпос» . Иными словами мотив может представлять собой и отдельное слово или сочетание слов, может проявить себя в предложении, а может реализовываться в духовно-нравственной сфере, выполняющей функцию своеобразного культурного кода нации. Однако семантическая насыщенность раскрывается лишь при рассмотрении мотива на всех вышеозначенных уровнях.

Для уточнения понятия сюжета и фабулы Б. В. Томашевский вводит несколько вспомогательных понятий, среди которых выделяет тему и мотив. Причем в конечном определении он несколько синтезирует последние два понятия. Он пишет: «Тема неразложимой части произведения называется мотивом. В сущности каждое предложение обладает своим мотивом» . Делая оговорку, ученый обращает внимание на то, что термин «мотив», употребляющийся в исторической поэтике - в сравнительном изучении странствующих сюжетов (например, в изучении сказок), существенно отличается от вводимого им самим, хотя обычно определяется одинаково. Эти мотивы целиком переходят из одного сюжетного построения в другое. В сравнительной поэтике неважно, можно ли их разлагать на более мелкие мотивы. «Важно лишь то, - подчеркивает исследователь, - что в пределах изучаемого жанра эти «мотивы» всегда встречаются в целостном виде. Следовательно, вместо слова «неразложимый» в сравнительном изучении можно говорить об исторически неразла-гающемся, о сохраняющем свое единство в блужданиях из произведения в произведение. Впрочем, многие мотивы сравнительной поэтики сохраняют свое значение именно как мотивы и в поэтике теоретической» .

По мысли Томашевского, мотивы, сочетаясь между собой, образуют тематическую связь произве-

дения. С этой точки зрения фабулой является совокупность мотивов в их логической причинно-временной связи, сюжетом - совокупность тех же мотивов в той же последовательности и связи, в какой они даны в произведении. Для фабулы неважно, в какой части произведения читатель узнает о событии. В сюжете же играет роль именно ввод мотивов в поле внимания читателя. Согласно высказываниям То-машевского, для фабулы имеют значение только связанные мотивы. В сюжете же иногда именно свободные мотивы играют доминирующую, определяющую построение произведения роль. Эти «боковые» мотивы вводятся с целью художественного построения рассказа и несут самые разнообразные функции. Ввод подобных мотивов в значительной мере определяется литературной традицией, и для каждой школы характерен свой перечень мотивов, в то время как связанные мотивы встречаются в одинаковой форме в самых различных школах.

В статье А. П. Скафтымова «Тематическая композиция романа «Идиот» (впервые опубликована в 1924 г.; переиздана в 1972 г.) развернута система образно-психологического анализа повествовательного произведения. Этот анализ опирается на авторскую модель композиции произведения, которая строится по направлению действующее лицо - эпизод -мотив.

А. П. Скафтымов пишет: «В вопросе об аналитическом членении изучаемого целого [литературного произведения] мы руководились теми естественными узлами, вокруг которых объединились его составные тематические комплексы. <...> Такими основными крупнейшими звеньями целого нам представляются действующие лица романа. Внутреннее членение целостных образов происходило по категориям наиболее обособленных и выделенных в романе эпизодов, восходя затем к более мелким неделимым тематическим единицам, которые мы обозначали в изложении термином «тематический мотив» .

Модель А. П. Скафтымова имплицитно включает, наряду с системой героев, еще один «верхний» уровень, взаимодействующий с уровнем «действующих лиц» , - сюжет произведения. Герой как целое у исследователя явлен не в том или ином эпизоде, но в сюжете как смысловом обобщении системы эпизодов. Считаем необходимым привести несколько примеров мотивов, которые А. П. Скафты-мов определяет при анализе романа. Применительно к Настасье Филипповне выделяется мотив сознания вины и недостаточности, мотив жажды идеала и прощения, мотив гордыни и мотив самооправдания. Применительно к Ипполиту - мотив завистливого самолюбия, мотив влекущей любви. Применительно к Рогожину - мотив эгоизма в любви. Применительно

к Аглае - «мотив детскости сообщает Аглае свежесть, непосредственность и своеобразную невинность даже в злобных вспышках» . Применительно к Гане Иволгину: «мотив «неспособности отдаться порыву» .

Мотив у А. П. Скафтымова тематичен и при этом целостен и неделим как принципиальный момент психологического целого в тематике произведения - собственно «действующего лица» в терминологии ученого. Так, мотивы гордыни и самооправдания формируют в образе Настасьи Филипповны «тему соединения гордости и склонности к самооправданию» . В другом месте «построение образа Настасьи Филлиповны всецело определяется темами гордости и нравственной чистоты и чуткости» .

Однако не до конца понятной и логически размытой представляется нам трактовка понятия мотива, которую позиционирует Скафтымов.

На наш взгляд, синтез таких базисных понятий в литературоведении, как тема произведения и мотив произведения, требует довольно прочной аргументации. Ученый, представляя различные типы мотивов, обнаруженные им в романе одного из классиков мировой литературы, номинирует гордость и как тему произведения, и как мотив, не очерчивая круг различий между данными понятиями. Довольно частое употребление слова «мотив» в работах Скафтымова не только не дает практического подтверждения его определению вследствие нагруженности словом «семантический», но и продуцирует вопрос об актуальности и убедительности понятия, вводимого ученым.

Одной из самых важных характеристик мотива Л. Е. Хворова называет его свойства подвижности (вспомним латинский перевод термина). По ее мнению оно важно как «движущееся, переходящее (из сюжета в сюжет на протяжении единого художественного целого литературного пространства формально-семантическое ядро (некая макроструктура), представляющая собой сгусток свойств различного порядка, в том числе духовно-ценностных аксиологических свойств. Мотив может нести объектносубъектную информацию, а может иметь значение признака или действия» .

На протяжении последних десятилетий мотивы стали активно соотноситься с индивидуальным творческим опытом, рассматриваться в качестве достояния отдельных писателей и произведений.

Хотелось бы отметить, что термин «мотив» используется и в ином значении. Так, мотивами нередко называют темы и проблемы творчества писателя (например, нравственное возрождение человека, алогизм существования людей).

В современном литературоведении бытует также представление о мотиве как внеструктурном на-

чале - как о достоянии не текста и его создателя, а ничем не ограниченной мысли воспринимающего произведение.

Однако какие бы смысловые тона не придавались в литературоведении слову «мотив», остаются самоочевидными безусловная значимость и подлинная актуальность этого термина, который фиксирует реально (объективно) существующую грань литературных произведений.

Литература

1. Белецкий А. И. В мастерской художника слова // Белецкий А. И. Избранные труды по теории литературы. М., 1964.

2. Бем А. К уяснению историко-литературных понятий // Известия отделения русского языка и литературы. АН. 1918. Т. 23. Кн. 1. СПб., 1919.

3. Веселовский А. Н. Поэтика сюжетов. Введение и гл. I. // Веселовский А. Н. Историческая поэтика. Л., 1940.

4. Попова И. М., Хворова Л. Е. Проблемы современной литературы. Тамбов, 2004.

5. Пропп В. Я. Морфология сказки. М., 1969.

6. Путилов Б. Н. Мотив как сюжетообразующий элемент // Типологические исследования по фольклору: сб. ст. в память В. Я. Проппа. М., 1975.

7. Силантьев И. В. Теория мотива в отечественном литературоведении и фольклористике: очерк историографии. М., 1999.

8. Скафтымов А. П. Тематическая композиция романа «Идиот» // Скафтымов А. П. Статьи о русской литературе. Саратов., 1958.

9. Томашевский Б. В. Теория литературы. Поэтика. М., 1927.

10. Хализев В. Е. Теория литературы. М., 2002.

11. Ярхо Б. И. Методология точного литературоведения (набросок плана) // Контекст. М., 1983.

12. Dandes A. From etic to emic untis in the structural study of Folktales // Journal of American Folklore. 1962. Vol. 75.

THE CONCEPT «MOTIVE» AND ITS INTERPRETATION IN THE THEORY OF LITERATURE AND MUSIC

The article is devoted to the concept of motive and its interpretation in the theory of the literature in relation to musical art. The basic approaches to the study of this concept in the context of the research of the leading theorists of literature, traced the path of understanding of the concepts in the practice of scientific theoretical thought are considered.

Key words: motive, theory of motive, structure of motive, level of implementation of the motive.

1. Представление о мотиве в семантическом аспекте ввел в науку А. Н. Веселовский, подчеркивая как основные свойства его повторяемость и неразложимость: «Под мотивом я разумею формулу, отвечавшую на первых порах общественности на вопросы, которые природа всюду ставила человеку, либо закреплявшую особенно яркие, казавшиеся особенно важными или повторявшиеся впечатления действительности. Признак мотива - его образный одночленный схематизм; таковы неразлагаемые далее элементы низшей мифологии и сказки: солнце кто-то похищает <...> браки с зверями, превращения, злая старуха изводит красавицу, либо ее кто-то похищает и ее приходится добывать силой и ловкостью и т. п.» (Веселовский А. Н. Поэтика сюжетов // Веселовский А. Н. Историческая поэтика. М., 1989. С. 301).
События бытового плана мотив соотносил с тестовой реальностью. Таким образом, уже в трудах ученого мотив оказывался неким видом знака, устремленным своим означаемым к реальности бытовой, а означающим - к реальности художественного текста. Однако убеждение Веселовского в том, что поэтическое произведение есть такой же исторический памятник, как и всякий другой, т.е. сказочные мотивы-положения являются воспоминаниями о действительно существовавших положениях и отношениях, привели к возможности увидеть в фольклорных текстах, которые анализировал Веселовский, прямое отражение бытовой реальности.

2. Иное, во многом противоположное отношение к мотиву явлено в трудах В. Б. Шкловского. Для него мотив - чисто синтагматический элемент, единица сюжета: «Сказка, новелла, роман - комбинация мотивов; песня - комбинация стилистических мотивов; поэтому сюжет и сюжетность являются такой же формой, как и рифма». (Шкловский В. О теории прозы. Л., 1925. С. 50). При всей принципиальной разнице в подходе к категории мотива оба исследователя связывают эту категорию с событийностью, сюжетностью.

3. Б. В.Томашевский определял мотив через понятие темы: «Путем <…> разложения произведения на тематические части мы, наконец, доходим до частей неразлагаемых, до самых мелких дроблений тематического материала, «Наступил вечер», «Раскольников убил старуху», «Герой умер», «Получено письмо» и т.п. Тема неразложимой части произведения называется мотивом». <...> Тема же для Томашевского - это то, «о чем говорится». Эти определения демонстрируют связь таким образом понятого мотива с нарративностью. По сути дела, связь мотива и темы оказывается чисто терминологической, неслучайно при описании фабулы и сюжета Томашевский вновь обращается к мотиву: «C этой точки зрения фабулой является совокупность мотивов в их логической причинно-временной связи, сюжетом - совокупность тех же мотивов в той же последовательности и связи, в которой они даны в произведении <...> При простом пересказе фабулы произведения мы сразу обнаруживаем, что можно опустить <...> Мотивы неисключаемые называются связанными ; мотивы, которые можно устранять, не нарушая цельности причинно-временного хода событий, являются свободными ». «Мотивы, изменяющие ситуацию, являются динамическими мотивами, мотивы же, не меняющие ситуации, - статическими мотивами.» (Томашевский Б. В. Теория литературы. Поэтика. М., 1996. С. 182-184).

4. Мотив как единица чисто парадигматическая был представлен в «Лермонтовской энциклопедии»: «Мотив - устойчивый смысловой элемент литературного текста, повторяющийся в пределах ряда фольклорных (где мотив означает минимальную единицу сюжетосложения) и литературно-художественных произведений» (Щемелева Л. М. Вступление к статье «Мотивы» // Лермонтовская энциклопедия. Изд-е 2. М., 1999. С. 290). При всей размытости этого определения нужно отметить закономерность отказа от непосредственной связи мотива с сюжетностью в традиционном ее понимании: именно вычленение мотива в лирике требовало расширение самой сферы применения термина, ухода от событийности.

5. Структуральный подход к категории мотива явлен в работе Б. М. Гаспаров и И. А. Паперно. Мотивом здесь признается смысловой элемент текста, которому свойственны следующие признаки: повторяемость; способность к накоплению смысла, (т.е. способность, явившись в некой контекстуальной ситуации, отослать к своему прежнему контексту, войти в новый контекст и новую смысловую ситуацию с памятью о прежней), возможность быть явленным в тексте своими представителями, устойчивыми атрибутами. Наличие такого атрибута - знак присутствия мотива, к которому атрибут отсылает (Гаспаров Б., Паперно И. К описанию мотивной структуры лирики Пушкина // Russiаn Romanticism: Studies in the Poetic Codes. Stockholm. 1979. С. 9 - 44) . Такой подход подразумевает вполне определенное отношение к объекту исследования. Он воспринимается как единая система и допускает лишь синхронный подход, исключая возможность диахронного, эволюционного описания. Представляется, что такого рода мотивное описание предполагает определенную область допустимых применений. Так пушкинская лирика не вполне откликается такому структуральному взгляду, т.к. задает обязательное учитывание некоего вектора изменения - а значит, повторяющиеся элементы этого мира - мотивы - функционируют в этой системе по-разному, наполняются новым содержанием. Тогда как поэтические системы Тютчева и Блока безусловно «открыты» такой методике.

6. Постструктуральным этапом в развитии теории мотива стала монография Б. М. Гаспарова «Литературные лейтмотивы» (1994). Объектом его анализов в этой работе становятся и поэтические, и прозаические произведения русской классики. Мотив здесь - любой смысловой компонент текста, который не наделяется никакими постоянными свойствами: «…в роли мотива может выступать любой феномен, любое смысловое «пятно» - событие, черта характера, элемент ландшафта, любой предмет, произнесенное слово, краска, звук и т. д.; единственное, что определяет мотив, - это его репродукция в тексте, так что в отличие от традиционного сюжетного повествования, где заранее более или менее определено, что можно считать дискретными компонентами («персонажами» или «событиями»), здесь не существует заданного «алфавита» - он формируется непосредственно в развертывании структуры и через структуру» (Гаспаров Б. М. Литературные лейтмотивы. М., 1994. С. 30-31).