Тема: Сельма Лагерлеф «Святая ночь»

Цели урока: познакомить учащихся с творчеством Сельмы Лагерлеф;

Развитие словарного запасы учащихся;

Воспитывать любовь и добро к ближнему;

Воспитывать уважительное отношение к православной культуре.

Используемая методическая литература:

1. Библия

2. Журнал "Воспитание школьника" №7, 2006г.

Используемое оборудование:

Ноутбук, учебники

ХОД УРОКА .

1. ОРГАНИЗАЦИОННЫЙ МОМЕНТ.

Наш урок проходит в праздничные дни, в преддверии дня Святой Троицы.

Я желаю, чтобы урок прошел для вас с пользой. Может быть, вам удастся что-то для себя открыть.

2. СООБЩЕНИЕ ТЕМЫ УРОКА.

Сегодня на уроке мы познакомимся с великим волшебником в

области литературы Сельмой Лагерлеф, которая поведует нам о великом таинстве рождения Господа нашего Иисуса Христа.

- Давайте мысленно перенесемся в Швецию. Именно здесь родилась и прожила всю свою жизнь писательница Сельма Лувиса Оттилия Лагерлеф.

Легенды родились в сердце Швеции – Вермланде – и поселились в дворянской усадьбе Морбакка. Это они шуршали на чердаке, играли ветвями огромных рябин, плотным кольцом окружавших Морбакку, порхали вокруг колыбели, где лежала дочь отставного военного и учительницы, хозяев усадьбы.

Но, увы, легенды не были всемогущи. Они не сумели уберечь ребенка от тяжелой болезни, лишившей возможности ходить. Единственным развлечением девочки стали рассказы ее тетушек и бабушки. А в 5 лет девочка потеряла любимую бабушку, смерть которой стала для нее настоящей трагедией.

Девочка очень рано пристрастилась к чтению. Ее любимыми писателями были Андерсен, Вальтер Скотт, Майн Рид. Уже в 7 лет Сельма решила непременно стать писательницей. Любой попадавшийся на глаза на лист бумаги заполняла стихами и прозой, пьесами и романами.

Когда Сельме исполнилось 10 лет, врачи вернули ей возможность двигаться. Но чтобы стать писательницей, девочке надо было учиться. Училась она долго и упорно, став впоследствии одной из самых замечательных писательниц Швеции. Сельма Лагерлеф автор 27 крупных произведений, в том числе сказочной эпопеи «Удивительное путешествие Нильса Хольгерссона с дикими гусями по Швеции», «Сага о Йесте Берлинге», трилогия о Левеншельдах.

В книге «Сказания о Христе» писательница собрала легенды, рожденные на Востоке. А начала она эту книгу с рассказа о Спасителе, услышанного от бабушки в рождественскую ночь.

4. ЧТЕНИЕ И АНАЛИЗ ПЕРВОЙ ЧАСТИ ТЕКСТА.

(Чтение детьми законченными частями)

Прочитайте заголовок. Как вы думаете, о чем поведует нам автор?

(О чем-то таинственном. Об ангелах, которые с небес смотрят на нас. О святом празднике.)

1ч . «Когда мне было…» до слов «Не было детей более счастливых…»

От чьего имени идет повествование?

Что было для детей настоящим счастьем?

(Настоящим счастьем для детей было слушать бабушкины рассказы.)

(Выборочное чтение.)

2ч . «Я смутно помню…» до слов «Как холодно веет ветер…»

Прочитайте, какой образ бабушки навсегда сохранила Сельма Лагерлеф в своей памяти?

(Выборочное чтение.)

Прочитайте слова, которые любила приговаривать бабушка.

(Выборочное чтение.)

Как вы думаете, зачем она это делала?

(Я думаю, бабушка хотела, чтобы дети верили в чудеса, росли добрыми, отзывчивыми. Может быть поэтому Сельма Лагерлеф стала писательницей.)

3ч . «Вспоминаю я …» до слов «…когда она умерла.»

Что из рассказанного бабушкой, запомнила писательница?

(Она помнила маленькие молитвы, стихи псалма, но больше всего ей запомнился рассказ о Рождестве Христовом.)

4ч. «Я помню то утро, …» до конца.

Что навсегда ушло из жизни героини этого повествования со смертью бабушки?

(Из дома ушли сказания и песни, будто закрылась дверь в прекрасный волшебный мир.)

Подтвердите ответ текстом.

(Выборочное чтение.)

Что хотела бы нам рассказать Сельма Лагерлеф?

(Сельма Лагерлеф хотела бы рассказать нам удивительную историю, услышанную от бабушки в Рождественский сочельник.)

СЛОВАРЬ: псалом – религиозное песнопение

5. ФИЗКУЛЬТМИНУТКА.

А сейчас мы встанем дружно

Отдохнуть немножко нужно.

Повернитесь вправо, влево,

Наконец присядьте смело!

Поработайте ногами,

Поработайте руками!

Улыбнемся, день хороший!

И похлопаем в ладоши!

6. ИНСЦЕНИРОВАНИЕ.

Помню я, как в детстве в первый раз,

Слышала о Рождестве рассказ.

Я была взволнована до слез,

Ведь родился маленький Христос.

Не в богатом именитом доме

И лежал не в пышной колыбели,

А в глухой пещере на соломе…

Это случилось два тысячелетия назад в окрестностях города Вифлеема в стране Иудее. Родившегося Спасителя приветствовали пастухи.

1 пастух : Как темно было – и вдруг такой яркий свет!

2 пастух : В небе звезда зажглась новая, большая.

(появляется Светлый ангел.)

Светлый ангел: Родился Спаситель мира, о котором предвозвещали

Пророки!

Это Иисус Христос! Вы найдете его в той пещере!

1 пастух : Смотри, та далекая пещера вся словно в огне!

2 пастух : Чтоб на Христа взглянуть,

Чтоб поклониться Богу,

Отправимся мы в путь,

В опасную дорогу.

1 пастух : В дар Младенцу принесем

Меду, трав душистых.

Путь по звездочке найдем

Яркой, серебристой.

(Пещера, в которой Мария качает колыбель и поет.)

Мария : Как пылают звезды над горами,

Пастухи в долинах бродят со стадами.

Смолкни, колокольчик, не шуми, овечка,

Спит Младенец в яслях, догорает свечка.

Ослик : Постой-ка, может Младенец немного озяб?

Вол : Мы нашим дыханьем согреем его.

Ослик : Гляди-ка, кажется, кто-то идет?

Вол : Пришли пастухи и стоят у ворот.

Мари я: Бог в помощь, друзья! Заходите скорей!

1 пастух : А где новорожденный?

2 пастух : Да вот же он!

1 пастух : Прими, Христос, дары простые.

Вот хлеб и мед, а вот вода,

Мы люди бедные, но верим –

Грядут иные времена.

(Чтение учителем стихотворения А.А.Фета «Ночь тиха..»

* * *

Ночь тиха. По тверди зыбкой Ясли тихо светят взору,

Звезды южные дрожат. Озарен Марии лик,

Очи Матери с улыбкой Звездный хор к иному хору

В ясли тихие глядят. Слухом трепетным приник.

Ни ушей, ни взоров лишних,- И над Ним горит высоко

Вот пропели петухи- Та звезда далеких стран:

И за ангелами в вышних С ней несут цари Востока

Славят Бога пастухи. Злато, смирну и ладан.

7. ЧТЕНИЕ ВТОРОЙ ЧАСТИ ТЕКСТА.

(Чтение по ролям: маленькая девочка, бабушка, пастух, человек.)

СЛОВАРЬ: Рождественский сочельник-канун церковного праздника Рождества;

Лампада –небольшой сосуд, зажигаемый перед иконой.

8. ОБОБЩЕНИЕ.

Давайте попробуем ответить на вопросы, которые волновали маленькую девочку. Почему животные и предметы оказывали милосердие?

(Родился Иисус Христос и вся природа радовалась этому. Даже злой пастух сжалился над Матерью и Младенцем.)

Как вы думаете, ребята, зачем Господь пришел к людям на

землю?

(Любя людей, заботясь о них, Господь хотел показать смысл жизни и открыть путь к вечному счастью. Иисус-значит Спаситель. Христос-помазанник Божий.)

А в чем, по - вашему, счастье?

(Счастье-это когда люди не болеют.

Когда на земле нет войны – это тоже счастье.

Люди должны любить друг друга и заботиться друг о друге.

Господь пришел на землю, чтобы очистить людей от греха.)

Заканчивая свой рассказ, бабушка произнесла такие слова:

«Ни свечи, ни лампады, ни солнце, ни луна не помогут человеку: только чистое сердце открывает очи, которыми может человек наслаждаться лицезрением красоты небесной»,- как вы их понимаете?

Подумайте, как еще можно было озаглавить рассказ?

(«Рождество». «Ночь перед Рождеством». «Рождение Господа».)

9. ДОМАШНЕЕ ЗАДАНИЕ:

Дома, чтобы прочувствовать каждое художественное слово и образ, перечитайте текст еще раз. Подготовьте по содержанию вопросы, которые будете задавать друг другу.

10. ПОДВЕДЕНИЕ ИТОГОВ.

Каждый вдумчивый читатель при знакомстве с произведением открывает что-то для себя. Какие же открытия вы сделали?

(Высказывания детей.)

Ребята, помогите мне оценить наш урок. Чтобы вы взяли: солнышко или тучку?

(Дети выбирают солнышко и объясняют свой выбор)

Пусть ваши добрые дела просветляют нашу душу, как солнечные лучики, а грехи и пороки только затемняют ее, как тучки небо.

У наших предков была традиция: в Святки «сжигать» все свои неприятности. И сейчас я зажгу свечу, а вы, глядя на ее огонь, вспоминайте про себя, кого вы обидели, обманули, кому сказали плохое слово. И пусть все ваши неприятности сгорят на этом пламени и больше не повторятся никогда.

Муниципальное общеобразовательное учреждение

«Каплинская средняя общеобразовательная школа с углубленным изучением отдельных предметов»

СЕЛЬМА ЛАГЕРЛЕФ

«СВЯТАЯ НОЧЬ»

Конспект урока чтения в 4 классе

Подготовила и провела

Учитель начальных классов

«Каплинская СОШ»

Калинина Александра Ивановна

с. Федосеевка

Зощенко: Святая ночь

Однажды на майские праздники меня пригласил в гости один колхоз. Там мне хотели показать свои достижения и свой новый, перестроенный быт.

И вот я поехал в назначенный день. Но случилось досадное происшествие - я по ошибке проехал нужную мне станцию. И только через час сошел на каком-то совершенно мелком полустанке.

Откровенно сказать - я даже немного растерялся. Кругом поля. Жилья не видать. А уже надвигался вечер.

Я хотел было заночевать на полустанке, но дежурный посоветовал мне дойти до ближайшего хутора и там достать лошадь.

Я так и сделал.

И вот вскоре вхожу в избу. Прошу хозяина дать мне лошадь. Хозяин хутора принял меня радушно, но просьбу о лошади отклонил.

Что вы, что вы, - сказал он, - пойдите помойтесь холодной водой. Моя лошадь целый день трудилась на поле, и сегодня я вам никак не могу ее предоставить.

Я не стал больше говорить о лошади и попросился переночевать.

Эта вторая ваша просьба, - сказал хозяин, - тоже меня затрудняет. Вы отдаете себе отчет - куда я вас положу?

Действительно, изба была полна народу. За столом сидели три женщины, старик и пятеро ребятишек.

Стол был убран празднично и даже торжественно. На столе стояла жареная свинина и всякая разнообразная еда.

Весьма дряхлая старуха, сидящая за столом, сказала хозяину:

В такую ночь, Федя, нельзя никого прогонять.

Хозяин сказал:

Это вы, бабушка, правильно заметили.

Тогда мы этого пришедшего гостя положим в сени. Так? Пущай он там ляжет на Петькину оттоманку.

Уважаемый, садитесь пока с нами за стол. Я вам сейчас жареной картошки дам. А после мы вас устроим.

Я спросил:

А скажите, какая нынче ночь, что вы вдруг разрешили мне остаться и вдобавок так празднично кушаете?

Старуха сказала:

Нынче пасхальная святая ночь.

Этот мой вопрос страшно рассердил хозяина. Всплеснув руками, он сказал:

Я сам не горазд верующий, но чтобы забывать, какая нынче ночь происходит, - это уж, знаете, из ряда вон выходящее… Этим вопросом вы меня заставляете раскаиваться, что я вас допустил на ночлег.

Я говорю:

Не сердитесь на меня, я действительно забыл, что нынче Пасха. В календаре это не отмечено, а я человек нерелигиозный. Лет, я думаю, двадцать в церкви не был. И эту дату прямо из памяти выпустил. Так что вы, папа, зря нервничаете. Вы этим себе только пасхальное настроение снижаете.

Хозяин, вздохнувши, сказал:

Врачи установили, что у меня нервная система расшатана.

Я говорю, садясь за стол:

Вот вы сердитесь, что человек пасхальный день забыл, а сами что делаете? Не подождавши ночи, сидите за столом и разговляетесь.

Хозяин сконфуженно заметил:

Нынче мы решили пораньше разговеться. Мы церковных правил слепо не придерживаемся.

Покушавши, мы пошли спать.

Меня положили на ситцевую мягкую кушетку, стоявшую в теплых сенях. Рядом, на неуклюжих козлах, лег хозяин.

Почувствовав благодарность за оказанное гостеприимство, я сказал:

Хозяин, может, вы хотите на кушетку лечь? А я тогда давайте на ваши неудобные козлы лягу.

Ну нет, - живо возразил хозяин. - Я на эту оттоманку не лягу. В ней дюже блох много. И я тревожно сплю, когда они меня кусают. На этой оттоманке единственно спит мой старший сынок Петя… Но он у меня почему-то нечувствителен к укусам.

Хозяин долго не ложился спать. Он сидел на своих козлах и задумчиво глядел на маленькую керосиновую лампочку.

Я же, опасаясь нападения ночной кавалерии, лег на свою кушетку не сразу. Я сидел на табуретке и курил.

Хозяин неожиданно сказал:

Вот, например, колхозы… Там теперь люди многим довольны. Новые дома у них теперь понастроены, чистота вокруг. И блох там, говорят, исключительно мало. Так что я сам вскоре хочу туда записаться, чтоб немного повысить свою культуру. Только вот не знаю, как насчет религиозности? Как вы думаете - не помешает ли это записаться? Хотя я и не горазд религиозный.

Я говорю:

Конечно, не помешает. Государство не запрещает иметь свою веру.

Тем более, - сказал хозяин, - я не только не горазд религиозный, я прямо, откровенно вам скажу, совершенно, то есть как есть, неверующий. Но пасхальную неделю я почему-то признаю и уважаю. Я в пасхальную неделю ко всем явлениям делаюсь какой-то чересчур нежный, и мое сердце требует справедливости.

Я говорю:

Что касается справедливости, папа, то, например, праздник Первого мая - это более справедливый праздник, потому что это праздник трудящихся. И, празднуя его, вы тем самым можете удовлетворить свои поиски справедливости. И вашу нежность вы можете как раз приурочить к этому празднику, поскольку вы сами трудящийся.

Я пятьдесят лет трудящийся, - сказал хозяин. - Я почти что с самой колыбели есть трудящийся. И праздник Первого мая я согласен очень сильно уважать. Но пасхальную ночь я тоже очень сильно уважаю. Пасхальная ночь, если хотите знать, меня прямо перевертывает, поскольку я тогда чувствую жалость к людям и ко всему земному. Это святая ночь, и она меня прямо на полгода очищает.

Разговаривая с хозяином, я, забывшись, прилег на свое ложе и сразу же понял, отчего хозяин избегал этой оттоманки. С первой же минуты блохи начали жалить меня удивительно свирепо.

Я поймал одну представительницу прыгающего мира, которая беззастенчиво села на мою руку.

Хозяин, перейдя вдруг от тихого, созерцательного настроения к гневу, сердито сказал:

Никакое животное, никакое насекомое я не позволю вам сегодня убивать. Имейте это в виду.

Я от неожиданности выпустил свою пленницу.

В моем доме, - сказал хозяин дрожащим от волнения голосом, - я сегодня никому ничего не разрешаю убивать. С завтрашнего дня можете убивать, а сегодня оставьте это делать.

Я начал было доказывать хозяину невыгодность такой идеалистической философии, но он стал на меня кричать. И тогда я, покрывшись пальто, отвернулся к стене.

Но заснуть от укусов решительно не мог.

Хозяин тоже не спал. Он кряхтел, курил и вертелся на своих козлах как сумасшедший.

Наконец он встал со своего ложа и босой, в розовых подштанниках, пошел вдруг к выходу. Он открыл дверь на улицу и, сняв с себя рубаху, стал ее энергично трясти и колотить.

Папа, - сказал я, - вы что же делаете?

А что? - ответил он сердито.

На дворе же, говорю, морозно. И там ваши питомцы непременно погибнут от голода, холода и других лишений. Где же ваша нежность и христианская кротость?

Хозяин сконфуженно улыбнулся. Он сказал:

Дюже заели, ну их совсем в болото. Прямо от них не можно было заснуть. В крайнем случае и вы, если хотите, тоже можете начать их убивать…

Поговорив с хозяином о том о сем, мы наконец заснули.

А утром мой милый хозяин доставил меня в колхоз. И сам со своей нежной душой пошел в гости к одному из колхозников.

Вы читали рассказ - Святая ночь - Михаила Зощенко.

Сельма Лагерлеф

СВЯТАЯ НОЧЬ

Когда мнe было пять лет, меня постигло большое горе. Я не знаю, испытала ли я впоследствии горе большее, чем тогда.

У меня умерла бабушка. До того времени она каждый день сидела на угловом диване в своей комнате и рассказывала чудные вещи.

Я не помню бабушку иной, как сидящей на своем диване и рассказывающей с утра до ночи нам, детям, притаившимся и смирно сидящим возле нее; мы боялись проронить хоть слово из рассказов бабушки. Это была очаровательная жизнь! Не было детей, болee счастливых, чем мы.

Я смутно помню образ бабушки. Помню, что у нее были прекрасные, белые, как мел, волосы, что была она очень сгорбленна и постоянно вязала свой чулок.

Еще помню, что, когда бабушка кончала рассказ, она клала свою руку мне на голову и говорила:

«И все это такая же правда, как то, что я тебя вижу, а ты меня».

Помню, что бабушка умела петь красивые песни; но пела их бабушка не каждый день. В одной из этих песен говорилось о каком-то рыцарe и морской девe, к этой песне был припев:

«Как холодно веет ветер, как холодно веет ветер по широкому морю».

Вспоминаю я маленькую молитву, которой научила меня бабушка, и стихи псалма.

О всех рассказах бабушки сохранилось у меня лишь слабое, неясное воспоминание. Только один из них помню я так хорошо, что могу рассказать. Это - маленький рассказ о Рождестве Христовом.

Вот, почти все, что у меня сохранилось в памяти о бабушке; но лучше всего я помню горе, которое меня охватило, когда она умерла.

Я помню то утро, когда угловой диван остался пустым, и было невозможно себe представить, как провести длинный день. Это помню я хорошо и никогда не забуду.

Нас, детей, привели, чтобы проститься с умершей. Нам было страшно поцеловать мертвую руку; но кто-то сказал нам, что последний раз мы можем поблагодарить бабушку за все радости, которые она нам доставляла.

Помню, как ушли сказания и песни из нашего дома, заколоченные в длинный черный гроб, и никогда не вернулись.

Помню, как что-то исчезло из жизни. Будто закрылась дверь в прекрасный волшебный мир, доступ в который нам был до того совершенно свободен. С тех пор не стало никого, кто смог бы снова открыть эту дверь.

Помню, что пришлось, нам, детям, учиться играть в куклы и другие игрушки, как играют все дети, и постепенно мы научились и привыкли к ним.

Могло показаться, что заменили нам новые забавы бабушку, что забыли мы ее.

Но и сегодня, через сорок лет, в то время, как разбираю я сказания о Христе, собранные и слышанные мною в далекой чужой стране, в моей памяти живо встает маленький рассказ о Рождестве Христовом, слышанный мной от бабушки. И мне приятно еще раз его рассказать и поместить в своем сборникe.

Это было в Рождественский сочельник. Все уехали в церковь, кроме бабушки и меня. Я думаю, что мы вдвоем были одни во всем доме; только мы с бабушкой не смогли поехать со всеми, потому что она была слишком стара, а я слишком мала. Обе мы были огорчены, что не услышим Рождественских песнопений и не увидим священных огней.

Когда уселись мы, одинокие, на бабушкином диване, бабушка начала рассказывать:

«Однажды глубокой ночью человек пошел искать огня. Он ходил от одного дома к другому и стучался;

Добрые люди, помогите мне - говорил он. - Дайте мне горячих углей, чтобы развести огонь: мне нужно согреть только что родившегося Младенца и Его Мать.

Ночь была глубокая, все люди спали, и никто ему не отвечал.

Человек, искавший огня, подошел к стаду; три огромные собаки, лежавшие у ног пастуха, вскочили, заслыша чужие шаги; они раскрыли свои широкие пасти, как будто хотели лаять, но звук лая не нарушил ночной тишины. Человек увидел, как шерсть поднялась на спинах собак, как засверкали в темноте острые зубы ослепительной белизны, и собаки бросились на него. Одна из них схватила его за ногу, другая - за руку, третья - вцепилась ему в горло; но зубы и челюсти не слушались собак, они не смогли укусить незнакомца и не причинили ему ни малейшего вреда.

Человек хотеть подойти к костру, чтобы взять огня. Но овцы лежали так близко одна к другой, что спины их соприкасались, и он не мог дальше идти вперед. Тогда человек взобрался на спины животных и пошел по ним к огню. И ни одна овца не проснулась и не пошевелилась».

До сих пор я, не перебивая, слушала рассказ бабушки, но тут я не могла удержаться, чтобы не спросить:

Почему не пошевелились овцы? - спросила я бабушку.

Это ты узнаешь, немного погодя, - ответила бабушка и продолжала рассказ:

«Когда человек подошел к огню, заметил его пастух. Это был старый, угрюмый человек, который был жесток и суров ко всем людям. Завидя чужого человека, он схватил длинную, остроконечную палку, которой гонял свое стадо, и с силой бросил ее в незнакомца. Палка полетела прямо на человека, но, не коснувшись его, повернула в сторону и упала где-то далеко в поле».

В этом месте я снова перебила бабушку:

Бабушка, почему палка не ударила человека? - спросила я; но бабушка мне ничего не ответила и продолжала свой рассказ.

«Человек подошел к пастуху и сказал ему:

Добрый друг! Помоги мне, дай мне немного огня.

Только что родился Младенец; мне надо развести огонь, чтобы согреть Малютку и Его Мать.

Пастух охотнее всего отказал бы незнакомцу. Но когда он вспомнил, что собаки не смогли укусить этого человека, что овцы не разбежались перед ним, и палка не попала в него, как-будто не захотела ему повредить, пастуху стало жутко и он не осмелился отказать незнакомцу в его просьбе.

Возьми, сколько тебе надо, - сказал он человеку.

Но огонь уже почти потух. Сучья и ветки давно сгорели, оставались лишь кроваво-красные уголья, и человек с заботой и недоумением думал о том, в чем донести ему горячие уголья.

Заметя затруднение незнакомца, пастух еще раз повторил ему:

Возьми, сколько тебе надо!

Он с злорадством думал, что человек не сможет взять огня. Но незнакомец нагнулся, голыми руками достал из пепла горячих углей и положил их в край своего плаща. И уголья не только не обожгли ему руки, когда он их доставал, но не прожгли и плаща, и незнакомец пошел спокойно назад, как будто нес в плаще не горячие уголья, а орехи или яблоки».

Тут снова не могла я удержаться, чтобы не спросить:

Бабушка! почему не обожгли уголья человека и не прожгли ему плащ?

Ты скоро это узнаешь - ответила бабушка и стала рассказывать дальше.

«Старый, угрюмый, злой пастух был поражен всем, что пришлось ему увидеть.

Что это за ночь, - спрашивал он сам себя, - в которую собаки не кусаются, овцы не пугаются, палка не ударяет и огонь не жжет?

Он окликнул незнакомца и спросил его:

Что сегодня за чудесная ночь? И почему животные и предметы оказывают тебе милосердие?

Я не могу тебe этого сказать, если ты сам не увидишь, - ответил незнакомец и пошел своей дорогой, торопясь развести огонь, чтобы согреть Мать и Младенца.

Но пастух не хотел терять его из вида, пока не узнает, что все это значит. Он встал и пошел за незнакомцем, и дошел до его жилища.

Тут увидел пастух, что человек этот жил не в доме и даже не в хижине, а в пещере под скалой; стены пещеры были голы, из камня, и от них шел сильный холод. Тут лежали Мать и Дитя.

Хотя пастух был черствым, суровым человеком, но ему стало жаль невинного Младенца, который мог замерзнуть в каменистой пещере, и старик решил помочь Ему. Он снял с плеча мешок, развязал его, вынул мягкую, теплую пушистую овечью шкурку, и передал ее незнакомцу, чтобы завернуть в нее Младенца.

Но в тот же миг, когда показал пастух, что и он может быть милосердным, открылись у него глаза и уши, и он увидел то, чего раньше не мог видеть, и услышал то, чего раньше не мог слышать.

Он увидел, что пещеру окружают множество ангелов с серебряными крыльями и в белоснежных одеждах. Все они держат в руках арфы и громко поют, славословя родившегося в эту ночь Спасителя Мира, Который освободит людей от греха и смерти.

Тогда понял пастух, почему все животные и предметы в эту ночь были так добры и милосердны, что не хотели никому причинить вреда.

Ангелы были всюду; они окружали Младенца, сидели на горе, парили под небесами. Всюду было ликование и веселье, пение и музыка; темная ночь сверкала теперь множеством небесных огней, светилась ярким светом, исходившим от ослепительных одежд ангелов. И все это увидел и услышал пастух в ту чудесную ночь, и так был рад, что открылись глаза и уши его, что упал на колени и благодарил Бога».

Тут бабушка вздохнула и сказала:

То, что увидел тогда пастух, могли бы и мы увидеть, потому что ангелы каждую Рождественскую ночь летают над землею и славословят Спасителя, но если бы мы были достойны этого.

И бабушка положила свою руку мне на голову и сказала:

Заметь себе, что все это такая же правда, как то, что я тебя вижу, а ты меня. Ни свечи, ни лампады, ни солнце, ни луна не помогут человеку: только чистое сердце открывает очи, которыми может человек наслаждаться лицезрением красоты небесной.

Еще помню, что, когда бабушка кончала рассказ, она клала свою руку мне на голову и говорила:

"И все это такая же правда, как то, что я тебя вижу, а ты меня”.

"Как холодно веет ветер, как холодно веет ветер по широкому морю”.

Вспоминаю я маленькую молитву, которой научила меня бабушка, и стихи псалма.

О всех рассказах бабушки сохранилось у меня лишь слабое, неясное воспоминание. Только один из них помню я так хорошо, что могу рассказать. Это-маленький рассказ о Рождестве Христовом.

Помню, как ушли сказания и песни из нашего дома, заколоченные в длинный черный гроб, и никогда не вернулись.

Могло показаться, что заменили нам новые забавы бабушку, что забыли мы ее.

Когда уселись мы, одинокие, на бабушкином диване, бабушка начала рассказывать:

„Однажды глубокой ночью человек пошел искать огня. Он ходил от одного дома к другому и стучался;

Добрые люди, помогите мне - говорил он.- Дайте мне горячих углей, чтобы развести огонь: мне нужно согреть только что родившегося Младенца и Его Мать.

Ночь была глубокая, все люди спали, и никто ему не отвечал.

До сих пор я, не перебивая, слушала рассказ бабушки, но тут я не могла удержаться, чтобы не спросить:

Почему не пошевелились овцы? - спросила я бабушку.

Это ты узнаешь, немного погодя, - ответила бабушка и продолжала рассказ:

„Когда человек подошел к огню, заметил его пастух. Это был старый, угрюмый человек, который был жесток и суров ко всем людям. Завидя чужого человека, он схватил длинную, остроконечную палку, которой гонял свое стадо, и с силой бросил ее в незнакомца. Палка полетела прямо на человека, но, не коснувшись его, повернула в сторону и упала где-то далеко в поле”.

В этом месте я снова перебила бабушку:

Бабушка, почему палка не ударила человека?- спросила я; но бабушка мне ничего не ответила и продолжала свой рассказ.

„Человек подошел к пастуху и сказал ему:

Добрый друг! Помоги мне, дай мне немного огня.

Только что родился Младенец; мне надо развести огонь, чтобы согреть Малютку и Его Мать.

Возьми, сколько тебе надо, - сказал он человеку.

Заметя затруднение незнакомца, пастух еще раз повторил ему:

Возьми, сколько тебе надо!

Тут снова не могла я удержаться, чтобы не спросить:

Бабушка! почему не обожгли уголья человека и не прожгли ему плащ?

Ты скоро это узнаешь - ответила бабушка и стала рассказывать дальше.

„Старый, угрюмый, злой пастух был поражен всем, что пришлось ему увидеть.

Что это за ночь, -спрашивал он сам себя,- в которую собаки не кусаются, овцы не пугаются, палка не ударяет и огонь не жжет?

Он окликнул незнакомца и спросил его:

Что сегодня за чудесная ночь? И почему животные и предметы оказывают тебе милосердие?

Тут бабушка вздохнула и сказала:

И бабушка положила свою руку мне на голову и сказала:

Когда мне было пять лет, меня постигло очень большое горе. Более сильного я, кажется, с тех пор и не знала: умерла моя бабушка. До самой своей кончины она проводила дни, сидя в своей комнате на угловом диване и рассказывая нам сказки.

Бабушка рассказывала их с утра до вечера, а мы, дети, тихо сидели возле неё и слушали. Чудесная это была жизнь! Никаким другим детям не жилось так хорошо, как нам.

Лишь немногое сохранилось у меня в памяти о моей бабушке. Помню, что у неё были красивые, белые как снег волосы, что она ходила совсем сгорбившись и постоянно вязала чулок.

Помню ещё, что, кончив рассказывать какую-нибудь сказку, она обыкновенно опускала свою руку мне на голову и говорила:

И всё это такая же правда, как то, что мы сейчас видим друг друга.

Помню я и то, что она умела петь чудесные песни, но пела она их не часто. В одной из этих песен речь шла о рыцаре и о морской царевне, и у неё был припев: «Ветер холодный-холодный над морем подул».

Помню ещё короткую молитву и псалом, которым она меня научила.

Обо всех сказках, которые она мне рассказывала, у меня осталось лишь бледное, смутное воспоминание. Только одну из них я помню так хорошо, что могла бы пересказать её и сейчас. Это маленькая легенда о .

Вот почти всё, что я могу припомнить о своей бабушке, кроме того, что я помню лучше всего, - ощущение великой утраты, когда она покинула нас.

Я помню то утро, когда диван в углу оказался пустым, и было невозможно представить, когда же кончится этот день. Этого я не забуду никогда.

И помню я, как нас, детей, подвели к усопшей, чтоб мы простились с ней и поцеловали её руку. Мы боялись целовать покойницу, но кто-то сказал нам, что ведь это последний раз, когда мы можем поблагодарить бабушку за все радости, которые она нам доставляла.

И я помню, как сказки и песни вместе с бабушкой уехали из нашего дома, уложенные в длинный чёрный ящик, и никогда больше не возвращались.

Что-то ушло тогда из жизни. Точно навсегда заперли дверь в широкий, прекрасный, волшебный мир, в котором мы прежде свободно бродили. И никого не нашлось, кто сумел бы отпереть эту дверь.

Мы постепенно научились играть в куклы и игрушки и жить так, как все другие дети, и могло показаться, что мы больше не тоскуем о бабушке и не вспоминаем о ней.

Но даже и в эту минуту, спустя много лет, когда я сижу и вспоминаю все слышанные мною легенды о Христе, в моей памяти встаёт сказание о , которое любила рассказывать бабушка. И теперь мне хочется самой рассказать его, включив в мой сборник.

Это было в , когда все уехали в церковь, кроме бабушки и меня. Мы были, кажется, одни во всём доме. Нас не взяли, потому что одна из нас была слишком мала, другая слишком стара. И обе мы горевали о том, что не можем побывать на торжественной службе и увидеть сияние рождественских свечей.

И когда мы сидели с ней в одиночестве, бабушка начала свой рассказ.

Когда-то в глухую, тёмную ночь один человек вышел на улицу, чтобы раздобыть огня. Он переходил от хижины к хижине, стучась в двери, и просил: «Помогите мне, добрые люди!

Моя жена только что родила ребёнка, и мне надо развести огонь, чтобы согреть её и младенца».

Но была глубокая ночь, и все люди спали. Никто не откликался на его просьбу.

Когда человек приблизился к овцам, он увидел, что у ног пастуха лежат и дремлют три собаки. При его приближении все три проснулись и оскалили свои широкие пасти, точно собираясь залаять, но не издали ни единого звука. Он видел, как шерсть дыбом поднялась у них на спине, как их острые, белые зубы ослепительно засверкали в свете костра и как все они кинулись на него. Он почувствовал, что одна схватила его за ногу, другая - за руку третья вцепилась ему в горло. Но крепкие зубы словно бы не повиновались собакам, и, не причинив ему ни малейшего вреда, они отошли в сторону.

Человек хотел пойти дальше. Но овцы лежали так тесно прижавшись друг к другу, спина к спине, что он не мог пробраться между ними. Тогда он прямо по их спинам пошёл вперёд, к костру. И ни одна овца не проснулась и не пошевелилась…

До сих пор бабушка вела рассказ не останавливаясь, но тут я не могла удержаться, чтобы её не перебить.

Отчего же, бабушка, они продолжали спокойно лежать? Ведь они так пугливы? - спросила я.

Это ты скоро узнаешь, - сказала бабушка и продолжала своё повествование: - Когда человек подошёл достаточно близко к огню, пастух поднял голову. Это был угрюмый старик, грубый и неприветливый со всеми. И когда он увидел, что к нему приближается незнакомец, он схватил длинный, остроконечный посох, с которым всегда ходил за стадом, и бросил в него. И посох со свистом полетел прямо в незнакомца, но, не ударив его, отклонился в сторону и пролетел мимо, на другой конец поля.

Когда бабушка дошла до этого места, я снова прервала её:

Отчего же посох не попал в этого человека?

Но бабушка ничего не ответила мне и продолжала свой рассказ:

Человек подошёл тогда к пастуху и сказал ему: «Друг, помоги мне, дай мне огня! Моя жена только что родила ребёнка, и мне надо развести огонь, чтобы согреть её и младенца!»

Старик предпочёл бы ответить отказом, но, когда он вспомнил, что собаки не смогли укусить этого человека, овцы не разбежались от него и посох, не задев его, пролетел мимо, ему стало не по себе, и он не посмел отказать ему в просьбе.

«Бери, сколько тебе нужно!» - сказал пастух.

Но костёр уже почти догорел, и вокруг не осталось больше ни поленьев, ни сучьев, лежала только большая куча жару; у незнакомца же не было ни лопаты, ни совка, чтобы взять себе красных угольков.

Увидев это, пастух снова предложил: «Бери, сколько тебе нужно!» - и радовался при мысли, что человек не может унести с собой огня.

Но тот наклонился, выбрал себе горстку углей голыми руками и положил их в полу своей одежды. И угли не обожгли ему рук, когда он брал их, и не прожгли его одежды; он понёс их, словно это были яблоки или орехи…

Тут я в третий раз перебила рассказчицу:

Бабушка, отчего угольки не обожгли его?

Потом всё узнаешь, - сказала бабушка и стала рассказывать дальше: - Когда злой и сердитый пастух увидел всё это, он очень удивился: «Что это за ночь такая, в которую собаки кротки, как овечки, овцы не ведают страха, посох не убивает и огонь не жжёт?» Он окликнул незнакомца и спросил его: «Что это за ночь такая? И отчего все животные и вещи так милостивы к тебе?» «Я не могу тебе этого объяснить, раз ты сам этого не видишь!» - ответил незнакомец и пошёл своей дорогой, чтобы поскорее развести огонь и согреть свою жену и младенца.

Пастух решил не терять этого человека из виду, пока ему не станет ясно, что всё это значит. Он встал и пошёл следом за ним до самого его обиталища. И пастух увидел, что у незнакомца нет даже хижины для жилья, что жена его и новорождённый младенец лежат в горной пещере, где нет ничего, кроме холодных каменных стен.

Пастух подумал, что бедный невинный младенец может насмерть замёрзнуть в этой пещере, и, хотя он был суровым человеком, он растрогался до глубины души и решил помочь малютке. Сняв с плеч свою котомку, он вынул оттуда мягкую белую овчину и отдал её незнакомцу, чтобы тот уложил на неё младенца.

И в тот самый миг, когда оказалось, что и он тоже может быть милосерден, глаза его открылись, и он увидел то, чего раньше не мог видеть, и услышал то, чего раньше не мог слышать.

Он увидел, что вокруг него стоят плотным кольцом ангелочки с серебряными крылышками. И каждый из них держит в руках арфу, и все они поют громкими голосами о том, что в эту ночь родился Спаситель, который искупит мир от греха.

Тогда пастух понял, почему всё в природе так радовалось в эту ночь и никто не мог причинить зла отцу ребёнка.

Оглянувшись, пастух увидел, что ангелы были повсюду. Они сидели в пещере, спускались с горы и летали в поднебесье; они проходили по дороге и, минуя пещеру, останавливались и бросали взоры на младенца. И повсюду царили ликование, радость, пение и веселье…

Всё это пастух увидел среди ночной тьмы, в которой раньше ничего не мог разглядеть. И он, обрадовавшись, что глаза его открылись, упал на колени и стал благодарить Бога… - При этих словах бабушка вздохнула и сказала: - Но то, что видел пастух, мы тоже могли бы увидеть, потому что ангелы летают в поднебесье каждую рождественскую ночь. Если бы мы только умели смотреть!.. - И, положив мне руку на голову, бабушка прибавила: - Запомни это, потому что это такая же правда, как то, что мы видим друг друга. Дело не в свечах и лампадах, не в солнце и луне, а в том, чтобы иметь очи, которые могли бы видеть величие Господа!