Сочинение
Великий английский писатель XVIII века Джонатан Свифт (1667-1745) завоевал мировую известность своим сатирическим романом «Путешествия Гулливера».
Многие страницы этой книги, направленные против буржуазии и дворянства старой Англии, не утратили своего сатирического значения и в наши дни.
Угнетение человека человеком, обнищание трудящихся, пагубная власть золота существовали, разумеется, не в одной только Англии. Поэтому сатира Свифта имела куда более широкое значение. (Данный материал поможет грамотно написать и по теме Путешествия Гулливера. Роман.. Краткое содержание не дает понять весь смысл произведения, поэтому этот материал будет полезен для глубокого осмысления творчества писателей и поэтов, а так же их романов, повестей, рассказов, пьес, стихотворений.) Такой обличительной силы не достигал в то время никакой другой писатель. Об этом очень хорошо сказал А. М. Горький: «Джонатан Свифт - один на всю Европу, но буржуазия Европы считала, что его сатира бьет только Англию».
Выдумка Свифта и его изобретательность поистине неистощимы. В каких только переделках не побывал его Гулливер! Чего только не довелось повидать ему на своем веку! Но при всех обстоятельствах, комических или плачевных, он никогда не теряет рассудительности и хладнокровия - качеств, типичных для среднего англичанина XVIII века. Но порою спокойный, уравновешенный рассказ Гулливера расцвечивается блестками лукавого юмора, и тогда нам слышится насмешливый голос самого Свифта, который нет-нет, да и выглянет из-за спины своего бесхитростного героя. А иногда, не будучи в силах сдержать своего негодования, Свифт и вовсе забывает о Гулливере и превращается, в сурового судью, превосходно владеющего таким оружием, как ядовитая ирония и злобный сарказм.
Непревзойденной осталась в «Путешествиях Гулливера» и сама приключенческая фабула, заставляющая читателей следить с напряженным вниманием за небывалыми похождениями героя и восхищаться пылкой фантазией автора.
Сочиняя свой роман, писатель использовал мотивы и образы народных сказок о карликах и великанах, о глупцах и обманщиках, а также широко распространенную в Англии XVIII века мемуарно-приключенческую литературу - книги о подлинных и мнимых путешествиях. И все это сделало произведение Свифта настолько интересным и занимательным, что сатирический философский роман, роман исключительно глубокомысленный и серьезный, стал вместе с тем одной из самых веселых, любимых и распространенных детских книг.
История литературы знает несколько бессмертных книг, которые, подобно «Путешествиям Гулливера», пережив свое время, попали в руки юных читателей и стали неотъемлемым достоянием любой детской библиотеки. Кроме романа Свифта, к таким книгам относятся: «Дон Кихот» Сервантеса, «Робинзон Крузо» Дефо, «Приключения барона Мюнхаузена» Бюргера и Распе; «Сказки» Андерсена, «Хижина дяди Тома» Бичер-Стоу и некоторые другие замечательные произведения, входящие в сокровищницу мировой литературы.
Сокращенные переводы, переделки и пересказы «Путешествий Гулливера» для детей и юношества появлялись в разных странах еще в XVIII веке. И тогда и позже в детских изданиях «Путешествий Гулливера» мысли самого Свифта, как правило, опускались. Оставалась только развлекательная приключенческая канва.
В нашей стране классики мировой литературы издаются для детей и юношества иначе. В советских изданиях сохраняется не одна только фабула классического произведения, но и, по возможности, его идейное и художественное богатство. Сопроводительная статья и примечания помогают юным читателям уяснять трудные места и непонятные выражения, встречающиеся в тексте книги.
Этот принцип применен и в настоящем издании «Путешествий Гулливера».
Джонатан Свифт прожил долгую и трудную жизнь, полную испытаний и тревог, разочарований и горестей.
Отец писателя, молодой англичанин Джонатан Свифт, в поисках заработка переехал со своей женой из Англии в столицу Ирландии Дублин. Внезапная смерть унесла его в могилу за несколько месяцев до рождения сына, которого в память об отце назвали тоже Джонатаном. Мать осталась с ребенком без всяких средств к существованию.
Детство Свифта было безрадостным. Долгие годы ему пришлось терпеть нужду, существовать на скудные подачки богатых родственников. После окончания школы четырнадцатилетний Свифт поступил в Дублинский университет, где господствовали еще средневековые порядки и главным предметом было богословие.
Товарищи по университету позднее вспоминали, что уже в эти годы Свифт отличался остроумием и язвительностью, независимым и решительным характером. Из всех предметов, преподававшихся в университете, он интересовался больше всего поэзией и историей, а по главной дисциплине богословию - получал оценку «небрежно».
В 1688 году Свифт, не успев окончить университет, уехал в Англию. Началась самостоятельная жизнь, полная лишений и борьбы за существование. После долгих хлопот Свифту удалось получить место секретаря у влиятельного вельможи, сэра Вильяма Темпля.
Вильям Темпль был раньше министром. Выйдя в отставку, он переселился в свое поместье Мур-Парк, разводил цветы, перечитывал древних классиков и радушно принимал именитых гостей, приезжавших к нему из Лондона. На досуге он занимался сочинительством и издавал свои литературные труды.
Гордому, неуживчивому Свифту было трудно привыкнуть к положению, среднему между секретарем и слугой, и он тяготился службой. Покинув своего «благодетеля», он снова уехал В Ирландию, надеясь найти менее унизительную службу. Когда эта попытка окончилась неудачей, Свифту пришлось опять вернуться к прежнему хозяину. Позднее Темпль оценил его способности и стал относиться к нему более внимательно. Он вел со Свифтом долгие беседы, рекомендовал ему книги из своей обширной библиотеки, знакомил со своими друзьями, доверял ответственные поручения.
В 1692 году Свифт защитил диссертацию на степень магистра, что дало ему право занять церковную должность. Но он предпочел остаться в Мур-Парке и с перерывами жил здесь вплоть до смерти Темпля в 1699 году, после чего нужда заставила его принять место священника в бедной ирландской деревушке Ларакоре.
Ирландия, куда судьба снова закинула Свифта, была в то время страной отсталой и бедной, целиком зависимой от Англии. Англичане сохраняли в ней видимость самоуправления, но фактически свели к нулю действие ирландских законов. Промышленность и торговля находились здесь в полном упадке, население облагалось непомерными податями и жило в нищете.
Пребывание в Ирландии не прошло для Свифта бесплодно. Он много ездил и ходил по стране, знакомился с ее нуждами и чаяниями и проникся сочувствием к угнетенному ирландскому народу.
Вместе с тем Свифт жадно ловил политические новости, шедшие из Англии, поддерживал связи с друзьями Темпля и при всяком удобном поводе отлучался в Лондон и подолгу там задерживался.
В XVIII веке Англия превратилась в самую могущественную капиталистическую державу в мире. В результате буржуазной революции, совершившейся в середине XVII века, в стране были подорваны основы феодальных порядков и открылись возможности для развития капитализма.
Буржуазия, добившись победы, пошла на сговор с дворянством, которое, в свою очередь, втягивалось в процесс капиталистического развития. Буржуазия и дворянство быстро нашли общий язык, потому что они боялись революционности народных масс.
В Англии расцветали промышленность и торговля. Купцы и предприниматели неслыханно богатели за счет ограбления народных масс и колониальных разбоев. Английские быстроходные корабли бороздили моря земного шара. Купцы и авантюристы проникали в малоисследованные земли, убивали и порабощали туземцев, «осваивали» природные богатства отдаленных стран, которые становились английскими колониями.
В Южной Америке, например, были найдены золотоносные реки, и целые толпы искателей легкой наживы устремлялись на добычу золота. В Африке оказались большие запасы драгоценной слоновой кости, и англичане снаряжали за ней целые караваны судов. В тропических странах при помощи дарового труда рабов и каторжан возделывались кофейные, сахарные и табачные плантации, добывались всевозможные пряности, ценившиеся в Европе чуть ли не на вес золота. Все эти товары, почти задаром достававшиеся ловким негоциантам, продавались на европейских рынках с пятидесятикратной, а то и стократной прибылью, превращая вчерашних уголовных преступников в могущественных миллионеров, а прожженных авантюристов нередко делая вельможами и министрами.
Упорно борясь с соседними государствами за первенство, англичане построили самый мощный по тем временам военный и торговый флот, победили в многочисленных войнах и вытеснили со своего пути другие страны, прежде всего Голландию и Испанию, и заняли первое место в мировой торговле.Со всех концов света в Англию стекались несметные капиталы и сокровища. Превратив эти богатства в деньги, капиталисты построили множество мануфактурных производств, на которых с утра до ночи трудились тысячи рабочих - вчерашних крестьян, насильственно согнанных со своих земельных участков.
Добротные английские сукна и другие товары высоко ценились на европейских рынках. Английские предприниматели расширяли свои производства, а купцы увеличивали свои обороты. Буржуа и дворяне строили дворцы и утопали в роскоши, а основная масса населения жила в нищете и влачила полуголодное существование.
«Новорожденный капитал, писал К. Маркс,- источает кровь и грязь из всех своих пор, с головы до пят» 1.
Эта мрачная, жестокая эпоха зарождения и развития английского капитализма вошла в историю под именем эпохи первоначального накопления.
В английской литературе все особенности этого исторического периода получили наиболее яркое отражение в сочинениях Джонатана Свифта и Даниэля Дефо, автора «Приключений Робинзона Крузо».
Истекал первый год нового, XVIII века. Английский король Вильгельм III деятельно готовился к войне с Францией - единственной западноевропейской страной, которая могла тогда соперничать с могущественной Англией и оспаривать ее международное влияние. В самой Англии в то время достигла наибольшего напряжения борьба двух политических партий - тори и вигов. И те и другие стремились безраздельно господствовать в стране и руководить ее политикой.
Виги хотели ограничить королевскую власть, чтобы можно было беспрепятственно развивать промышленность и торговлю. Они требовали войны, чтобы расширить колониальные владения и упрочить господство Англии на морях. Тори всячески сопротивлялись капиталистическому развитию Англии, старались усилить власть короля и сохранить старинные привилегии дворянства. И те и другие были одинаково далеки от подлинных запросов и нужд народа и выражали интересы имущих классов.
Свифту были чужды требования и той и другой партии. Наблюдая ожесточенную борьбу тори и вигов, он сравнивает ее в одном из писем с дракой кошек и собак. Свифт мечтал о создании какой-то третьей, подлинно народной партии. Но эта задача в Англии XVIII века была неосуществимой.
Свифту приходилось выбирать между двумя уже существующими партиями. Тщетно пытался он найти в политических программах тори и вигов что-либо, что могло бы привлечь к ним его симпатии. Но без поддержки тех или других он, безвестный священник деревенского прихода, единственным оружием которого могло стать его острое перо, был не в силах выступить на политической арене, чтобы высказать свои подлинные убеждения. Личные связи с друзьями Темпля, занимавшими в это время видные посты в правительстве, привели Свифта в лагерь вигов.
Не подписывая своего имени, он выпустил несколько остроумных политических памфлетов, которые имели большой успех и оказали вигам поддержку. Виги старались разыскать своего неизвестного союзника, но Свифт до поры до времени предпочитал держаться в тени.
Он бродил по тесным лондонским улицам, прислушивался к разговорам прохожих, изучал настроения народа. Ежедневно, в один и тот же час, он появлялся в Бэттоновской кофейне, где собирались обычно лондонские литературные знаменитости. Свифт узнавал здесь последние политические новости и салонные сплетни, прислушивался к литературным спорам и молчал.
Но изредка этот никому не известный, угрюмый человек в черной сутане священника вмешивался в разговор и рассыпал мимоходом такие остроты и каламбуры, что посетители кофейни замолкали, чтобы не проронить ни одной его шутки, которые затем разносились по всему Лондону.
«Сказка бочки» - английское народное выражение, имеющее смысл: говорить чепуху, молоть вздор. Следовательно, уже в самом заглавии содержится сатирическое противопоставление двух несовместимых понятий.
В этой книге Свифт беспощадно осмеивает различные виды человеческой глупости, к которым относит в первую очередь бесплодные религиозные споры, сочинения бездарных писателей и продажных критиков, лесть и угодничество перед влиятельными и сильными людьми и т. д. Для того чтобы избавить страну от насилья безнадежных глупцов, Свифт предлагает самым серьезным тоном произвести проверку обитателей Бедлама ", где без сомнения можно найти немало светлых умов, достойных занять самые ответственные государственные, церковные и военные должности.
Но главная тема «Сказки бочки» - резкая сатира на религию и на все три наиболее распространенные в Англии религиозные направления: англиканскую, католическую и протестантскую церкви. Свифт изображает соперничество этих церквей в образах трех братьев: Мартина (англиканская церковь), Петра (католицизм) и Джека (протестантизм), которые получили в наследство от своего отца (христианская религия) по кафтану. Отец в своем завещании строго-настрого запретил сыновьям производить какие-либо переделки в этих кафтанах. Но спустя короткое время, когда кафтаны вышли из моды, братья начали их переделывать на новый лад: нашивать галуны, украшать лентами и аксельбантами, удлинять или укорачивать и т. д. Сначала они пытались оправдать свои действия, перетолковывая текст завещания, а затем, когда дело зашло уже чересчур далеко, братья заперли отцовское завещание в «долгий ящик» и начали между собой ссориться. Петр оказался самым хитрым и ловким. етр оказался самым хитрым и ловким. Он научился надувать легковерных людей, разбогател и так раздулся от спеси, что вскоре рехнулся и напялил на себя сразу три шляпы, одну поверх другой (намек на тиару - тройная корона папы римского).
Свифт хочет доказать этой сатирой, что любая религия изменяется со временем, подобно тому, как меняется мода на платье. Поэтому не следует придавать значения религиозным обрядам и церковным догматам: они кажутся людям правильными лишь в определенный период, а затем устаревают и заменяются новыми.
Религия, по мнению Свифта,- это лишь удобная внешняя оболочка, за которой скрываются всяческие преступления и прячутся любые пороки.
На первый взгляд Свифт осмеивает только церковные распри своего времени, но в действительности он идет дальше: разоблачает религию и неизбежно связанные с ней предрассудки и суеверия. Это понимали уже и современники Свифта. Знаменитый французский писатель и философ Вольтер тонко подметил антирелигиозный смысл свифтовской сатиры: «Свифт,- писал он,- высмеял в своей «Сказке бочки» католичество, лютеранство и кальвинизм 1. Он ссылается на то, что не коснулся христианства, он уверяет, что был исполнен почтения к отцу, хотя попотчевал его трех сыновей сотней розог; но недоверчивые люди нашли, что розги были настолько длинны, что задевали и отца».
Понятно, английское духовенство не могло простить автору «Сказки бочки» нанесенной им обиды. Священнику Свифту нельзя уже было рассчитывать на церковную карьеру.
«Сказка бочки» после своего появления произвела настоящую сенсацию и за один год выдержала три издания.
Книгу покупали нарасхват и старались угадать, кто из известных писателей может быть ее автором? В конце концов Свифт признался, что и «Сказку бочки» и ряд других, ранее изданных анонимных памфлетов написал он. После этого Свифт вошел на правах равного в узкий круг виднейших литераторов, художников и государственных деятелей Англии и заслужил славу самого талантливого писателя и самого остроумного человека своего времени.
Теперь у Свифта началась странная двойная жизнь. Будучи в Ирландии, он оставался скромным настоятелем бедного деревенского прихода. Попадая в Лондон, он превращался в знаменитого писателя, к голосу которого почтительно прислушивались не только литераторы, но и министры.
Время от времени Свифт позволял себе такие чудачества и шутки, которые сначала приводили в замешательство, а потом заставляли покатываться от хохота весь Лондон. Такова, напри мер, была известная проделка Свифта с астрологом Джоном Партриджем, который регулярно выпускал календари с предсказаниями на будущий год. Свифт не любил шарлатанов и решил хорошенько проучить этого мнимого ясновидца, разбогатевшего за счет народного невежества.
В начале 1708 года на лондонских улицах появилась брошюра «Предсказания на 1708 год» за подписью некоего Исаака Би-керстафа. «Мое первое предсказание,- пророчил Бикерстаф,- относится к Партриджу, составителю календарей. Я исследовал его гороскоп своим собственным методом и нашел, что он обязательно умрет 29 марта сего года, около одиннадцати часов вечера, от горячки. Я советую ему подумать об этом и своевременно урегулировать все свои дела».
Через несколько дней появилась новая брошюра - «Ответ Бикерстафу», в которой прозрачно намекалось, что под этим именем укрылся прославленный писатель Джонатан Свифт. Читателям предлагалось внимательно следить за тем, что будет дальше Лондон насторожился...
Уже на следующий день мальчишки бойко распродавали листовку «Отчет о смерти мистера Партриджа, автора календарей, последовавшей 29-го сего месяца». Здесь сообщалось с протокольной точностью о том, как Партридж заболел 26 марта, как ему становилось все хуже и хуже и как он признался затем, когда почувствовал приближение смерти, что его «профессия» астролога основывалась на грубом обмане народа. В заключение сообщалось, что Партридж умер не в одиннадцать часов, как было предсказано, а в пять минут восьмого: Бикерстаф допустил ошибку на четыре часа.Почтенный мистер Партридж бегал по улицам, ловил мальчишек, продававших «отчет» о его смерти, уверял, что он жив и здоров, что он и есть тот самый Партридж, что он вовсе и не думал умирать... «Отчет» был составлен настолько деловито и правдоподобно, что к Партриджу один за другим явились: гробовщик - снять мерку с его тела, обойщик - обтянуть комнату черным крепом, пономарь-отпеть покойника, лекарь - омыть его. Цех книгопродавцев, к которому принадлежал Партридж, поспешил вычеркнуть его имя из своих списков, а португальская инквизиция в далеком Лиссабоне предала сожжению брошюры «Предсказания Бикерстафа» на том основании, что эти предсказания сбылись и, следовательно, их автор связан с нечистой силой.
Но Свифт не остановился на этом. Великолепно владея сатирическим стихом, он написал «Элегию на смерть Партриджа».
Зонова Елена Вячеславовна 20079. Александр Блок - Андрей Белый: Диалог поэтов о России и революции. М., 1990.
10. Долгополов Л. Андрей Белый и его роман «Петербург». М., 1988.
11. Паперный В.М. Андрей Белый и Гоголь: Статья вторая // Типология литературных взаимодействий: Тр. по рус. и слав. филол. Литературоведение. Тарту, 1983
12. Блок А.А. Собр. соч.: В 8 т. Т. 8. М., 1963.
13. Волошин М.А. Стихотворения. Статьи. Воспоминания современников. М., 1990.
14. Климова М.Н. Отражение мифа о великом грешнике в рассказе А.М. Горького «Отшельник» // Вестн. Томского гос. пед. ун-та. 2000.
15. Курганов Е. Лолита и Ада. СПб., 2001.
16. Набоков В.В. Американский период. Собр. соч.: В 5 т. Т. 2. СПб., 1999.
17. Лем С. Лолита, или Ставрогин и Беатриче // Классик без ретуши: Литературный мир о творчестве Владимира Набокова. М., 2000.
18. Злочевская А. Роман В. Набокова «Лолита» в контексте литературной традиции Достоевского // Достоевский и мировая культура. СПб., 1998. № 10.
19. Лихачёв Д.С. Размышления над романом Б.Л. Пастернака // С разных точек зрения: «Доктор Живаго» Бориса Пастернака. М., 1990.
20. Пастернак Б.Л. Собр. соч.: В 5 т. Т. 4. М., 1991.
21. Леонов Л.М. Вор. М., 1980.
УДК 82.0:801.6; 82-1/-9
Е.В. Зонова
СРАВНИТЕЛЬНО-ТИПОЛОГИЧЕСКИЙ АНАЛИЗ ПОВЕСТИ М.Я. КОЗЫРЕВА «ПЯТОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ ЛЕМЮЭЛЯ ГУЛЛИВЕРА...» И РОМАНА Д. СВИФТА
Вятский государственный гуманитарный университет, г. Киров
Повесть «Пятое путешествие Лемюэля Гулливера, капитана воздушного корабля, в Юбераллию, лучшую из стран мира, называемую также страной лицемерия и лжи»» была подготовлена М.Я. Козыревым к печати в 1936 г., однако впервые читатель смог с ней познакомиться лишь в 1991 г.: предоставленная К.С. Юрьевым, она была опубликована в сборнике «Пятое путешествие Гулливера и другие повести и рассказы» серии «Волшебный фонарь» издательства «Текст».
Двести лет отделяет жизнь и творчество Михаила Яковлевича Козырева (1892-1941) от его великого предшественника Джонатана Свифта (1667-1745), но, несмотря на это, оба писателя обнаруживают некоторую близость и в особом взгляде на окружающий их мир, и в том, как это видение мира отразилось в их сатирических произведениях. М. Козырев не только написал продолжение путешествий знаменитого Гулливера, но и продолжил сатирические традиции Дж. Свифта, поэтому представляет большой интерес рассмотрение произведений М.Я. Козырева и Дж. Свифта в сопоставлении их творческого метода и художественной манеры.
Как и у Дж. Свифта, повесть М. Козырева написана от первого лица. Преследуемый по возвращении из страны гуигнгнмов церковью, Гулливер спасается от ареста на воздушном корабле, но поднявшаяся буря, уничтожившая все его запасы, за-
ставляет его опуститься к незнакомой стране. О порядках и обычаях этой удивительной страны под названием Юбераллия и рассказывает в своих записках капитан Гулливер.
Юбераллия - фантастическая страна, не только созданная воображением писателя, но и подсказанная самой современностью. Во всем, что так удивляет Гулливера: в жителях Юбераллии, в необыкновенных порядках, в необычных ситуациях - во всем прямо или косвенно отражается современный писателю мир, противоречивый и жестокий, справедливо названный «веком тоталитаризма» . Продолжая традиции Дж. Свифта, книга которого также множеством нитей связана с современной английской действительностью и в то же время имеет общечеловеческий смысл, М. Козырев затрагивает в своем произведении вневременные проблемы: свободы и сытости, мира и насилия, правды и лжи, красоты и жестокости, места человеческой личности в мире.
Произведения Дж. Свифта и М. Козырева близки не только по своей проблематике и идейной направленности, сатирики используют сходные сюжетно-композиционные ситуации и художественные образы, а также сатирические приемы. Так, Дж. Свифт очень часто прибегает к «материализованной метафоре» . Например, для того чтобы в Лилипутии сделать карьеру при дворе императора, необходимо показать угодничество и
ловкость, для этого надо с детских лет тренироваться в пляске на канате, «и кто прыгнет выше всех, не упавши, получает вакантную должность» . Примеры «материализованных метафор» можно найти и в повести М. Козырева. Интересно, что ловкостью, свойственной всем приближенным императора Лилипутии, должны обладать все ученые в Юбераллии, перепрыгивая через костры пылавших книг: «Члены академии наук должны были в полном составе перепрыгнуть через самый большой из костров, и те, кто не сумел этого сделать, были навеки исключены из ученого сословия.
С тех пор и установилась в Юбераллии любопытная система раздачи ученых степеней: так, кандидат должен был перепрыгнуть через костер из книг шириной в одну сажень, магистр - в полторы, доктор - в три сажени. Особая комиссия наблюдала, чтобы огонь достигал определенной высоты и чтобы у экзаменующегося не обгорели фалды его одежды» .
Лесть, свойственная всем жителям Юбераллии и особенно придворным императора, находит свое выражение в «материализованной метафоре» - чудесном зеркале, превращающем урода в красавца, нищего в богатого, голодного в сытого, старые вещи в новые, грязную одежду в чистую:
«Чувствуя что-то неладное, я опять посмотрелся в зеркало, обратив внимание на свою одежду, -и чудо. Кафтан мой оказался столь же новым, как и десять лет назад, когда я получил его от портного Мой кружевной воротничок приобрел снежную белизну, и даже мои башмаки оказались сшитыми из лучшего русского сафьяна.
Прекрасное зеркало, - сказал я, - но...
И опять показал на зияющие дыры своего костюма. Горничная покачала головой, словно хотела сказать:
Ничего не вижу, - и тотчас же повела меня к столу» .
Политическая борьба, которая происходила между партиями вигов и тори в Англии конца XVII в., нашла свое отражение в романе Дж. Свифта в виде борьбы партий высоких и низких каблуков, существующих в Лилипутии. И хотя разница между партиями ничтожна, а также смешон сам предмет спора, сатирик тем самым показывает, что борьба между ними служит лишь тому, чтобы отвлечь внимание людей от насущных жизненных проблем. Религиозные же распри, происходящие в той же Лилипутии, показаны в виде борьбы тупо-конечников и остроконечников. С какого конца разбивать яйцо? - этот вопрос заставляет идти фанатиков на смерть, ученых писать трактаты, народ совершать восстания. Продолжая традицию Дж. Свифта, М. Козырев показывает ничтожность и глупость политической борьбы в стране, где на-
род доведен до нищеты и нет места интересам человеческой личности. Так, в Юбераллии «основным вопросом, заставившим больше всего пролить крови и чернил, был, по словам придворных, вопрос о том, какие бороды следует носить истинным юберальцам - длинные или короткие» . В результате «длинная и окладистая борода стала считаться признаком высшей расы» .
Чтобы юбералльцы не задумывались над подобными противоречиями: почему в лучшей из стран мира есть нищие и голодные, что заставляет преступника добровольно положить свою голову под топор гильотины и т.п. - их внимание сосредотачивается на разрешении более мелких проблем: какие юбки должны носить женщины и в каком порядке подавать кушанья за обедом.
Юбераллия М. Козырева и Лилипутия Дж. Свифта имеют еще одну общую черту - признанное милосердие и доброта императоров этих двух стран оборачивается на самом деле извращенной жестокостью и злобой, которые свойственны и приближенным королей. В «Путешествиях Гулливера» Дж. Свифта, например, друг главного героя, секретарь Рельдрессель, после составления обвинительного акта, уличающего Гулливера в измене, предлагает смертную казнь заменить более гуманной и мягкой мерой наказания - ослеплением. Подобно Дж. Свифту, М. Козырев силой своей иронии обнажает все убожество благодеяний, на которое способно правосудие Юбераллии во главе с ее императором: «Я был приговорен к самоубийству посредством лишения головы. Полицейский искренне поздравлял меня с необычной милостью, так как способ этот применялся редко ввиду дороговизны приспособления, и любезно объяснил мне несложную механику этой операции <.. >
Счастливо оставаться, - сказал полицейский, покидая меня перед орудием казни.
Я оценил и этот прекрасный обычай: никто не мешал преступнику с полным комфортом расположиться на эшафоте. Ему предоставлялась возможность еще раз раскаяться в своих преступлениях и даже заклясться никогда больше не совершать их» .
Интересно, что подготовка к кровопролитной войне при одновременном проведении мирных конференций и утверждении своего миролюбия Юбераллией, а также извращенная жестокость «добродетельного» императора напоминают обычай, заведенный при дворе Лилипутии: «...если в угоду мстительности монарха или злобе фаворита суд приговаривает кого-либо к жестокому наказанию, то император произносит в заседании государственного совета речь, изображающую его великое милосердие и доброту как качества, всем известные и всем признанные» .
И Дж. Свифт, и М. Козырев беспощадно высмеивают при этом стремление обоих императоров приблизиться к Богу. Правитель Лилипутии - такой же лилипут, как и его подданные, однако его рост почти на ноготь Гулливера выше роста остальных придворных, и именно это делает его «монархом над монархами», величайшим «из сынов человеческих». Император Лилипутии называет себя повелителем, «отрадой и ужасом» всей вселенной; он ногами упирается «в центр Земли», а головою «касается Солнца». Иронично высмеивает Дж. Свифт божественную предопределенность королевской власти, однако сатирик не забывает и о том, что в руках этого самовлюбленного монарха безграничная власть, что от малейшего его каприза зависят судьбы людей, судьба самого государства. Правитель Юбераллии в повести М. Козырева мало чем отличается от императора Лилипутии, более того, он ставит себя выше самого Бога:
«Насколько я мог понять, император склонен был самого себя считать выше всех богов и равным только создателю и властелину вселенной» . Однако Гулливер никак не может поверить тому, «что этот хитрый, жестокий и похотливый старик, большой любитель скабрезных анекдотов, казней и пыток, был чем-то вроде полубога, если не представителем самого Творца на земле юбе-ралльцев» .
Гулливер, в отличие от всех подданных Юбе-раллии, не верит, но чрезвычайно быстро приспосабливается к новым условиям, то же самое происходит и в романе Дж. Свифта: и в Лилипутии, и в Юбераллии Гулливер идет на компромисс с монархами, участвует в военных авантюрах, предлагает свои услуги двору. Сатирики показывают, что деспотичное и самонадеянное правление обоих правителей возможно лишь благодаря раболепству и низкопоклонничеству самих подданных. С детства привитое раболепие перед королевской властью, почитание даже нелепых законов, освященных королевской властью, не позволяют герою решиться даже на защиту собственной чести и жизни. И в том и в другом случае Гулливеру остается одно -бежать.
Как следствие деспотичного императорского правления, и в Лилипутии и в Юбераллии является хорошо развитая система подавления и устрашения инакомыслящих, пользующаяся особым покровительством со стороны монарха. Беззаконие и произвол полиции, вмешательство армии в государственные дела наблюдает Гулливер в Лилипу-тии. Прогуливаясь по улицам Юбераллии, он отмечает: «Поражало обилие военных: черные, коричневые, серые мундиры, повязки, украшенные ломанным крестом, встречались всюду; бульвары, рестораны, улицы были переполнены ими. Держа-
лись военные полными хозяевами, третировали штатских, как это бывает и у нас в Британии во время войны» . Особое значение в государственном устройстве Юбераллии играет личная гвардия короля: «Гвардейцы были незаменимы в случаях явного неповиновения или сопротивления властям: обладая наиболее чистой кровью и являясь поэтому живым воплощением расовой совести, они одним своим появлением в тех местах, где грозило возникнуть преступление, заставляли немедленно раскаяться даже тех, кто никакого преступления не совершал, а преступник немедленно выражал желание потерять самую способность впредь совершать преступления, если бы даже для этого ему пришлось расстаться с жизнью» .
Для изображения пороков человеческой природы Дж. Свифт использует гротескный образ еху -злых, хитрых, трусливых, жадных и агрессивных полулюдей-полузверей, обладающих страстью к блестящим камням и происходящих от пары англичан. И если Дж. Свифт ставит человека выше еху: человек отличается от еху Дж. Свифта науками, искусствами, промышленностью и системой управления государством, то М. Козырев, позаимствовав данный образ у Дж. Свифта, показывает, что в Юбераллии «эти низкие животные оказались лучше людей» , уничтоживших не только науку, искусство, промышленность и как таковую политику, но и позабывших об элементарных понятиях морали и нравственности:
«Я думал только о спасении. Может быть, мне удастся разжалобить это грязное животное. Я взмолился ему о пощаде, но голос изменил мне, и я услышал только свой невнятный стон.
Обросшая длинной грязной шерстью морда склонилась надо мной.
Что с вами, господин? - услышал я довольно-таки приятный голос. В голосе этом чувствовалась жалость, сострадание, забота.
Новое открытие - в этой стране еху умеют говорить.
Преодолевая чувство гадливости, я взял протянутую мне руку и сел на землю. <.. >
Это были не еху - это были фермеры его величества императора лучшей из стран» .
Тема доносов и добровольных свидетелей, заявленная Дж. Свифтом, встречается и в повести М. Козырева. Один из прожектеров, ученых-изоб-ретателей, в романе Дж. Свифта ставит перед собой цель - открыть антиправительственные заговоры. Гулливер, желая помочь ему, рассказывает об удивительном королевстве Трибниа, или Ланг-ден, большая часть населения которого «состоит сплошь из разведчиков, свидетелей, доносчиков, обвинителей, истцов, очевидцев, присяжных, вмес-
те с их многочисленными подручными и прислужниками, находящимися на жалованье у министров и их помощников» . Английский писатель Джордж Оруэлл в своей статье «Политика против литературы. Взгляд на “Путешествие Гулливера”», комментируя вышеприведенную цитату напишет: «. мы словно попадаем в самый разгар русских политических процессов 1930-х годов.» . В Юбераллии М. Козырева, представляющей собой сатиру на тоталитарное государство, происходит нечто подобное: «Почти всегда приходится прибегать к “отеческому внушению”, заменяющему нераскаянному его потерянную совесть.
Органом, выполнявшим эту важнейшую функцию, был так называемый “совет отцов”, состоявший из виднейших сановников государства. Сотни чиновников, находящихся в распоряжении этого совета, имели каждый по сотне тайных агентов. Агенты эти должны были ежедневно сообщать чиновникам обо всех как совершенных, так и задуманных преступлениях, и чтобы не пропустить ни одного, пользовались услугами осведомителей, которых было так много, что из троих собравшихся в общественном месте людей двое, во всяком случае, были из их числа» .
Общество гуигнгнмов, «разумных» лошадей, в романе Дж. Свифта, организованное по определенной кастовой системе, в основе которой - расовое начало, по своей сути напоминает общественное устройство Юбераллии с его разделением людей на высшую и низшую расы. У гуигнгнмов слуги, выполняющие самую тяжелую работу, отличаются по цвету кожи от своих хозяев и не скрещиваются с ними. Подобную картину мы наблюдаем и в повести М. Козырева: «. законодательство Юберал-лии, оберегая чистоту крови своей нации, запретило все смешанные браки, а браки с представителя-
ми изгнанной национальности объявило недействительными и подлежащими очень суровому наказанию» .
«Разумные» гуигнгнмы, почти не ведающие разногласий ни по одному вопросу, со своим «стадным» чувством в общем-то мало чем отличаются от «подданных великого государя Юбераллии» с «одними мыслями, одними чувствами, одними суждениями» . «Разум» гуигнгнмов оборачивается в повести М. Козырева «обилием тупых физиономий» . Слепая любовь к своему императору превращает юбералльцев в механизмы, исполняющие свои обязанности и готовые в любой момент по приказу своего короля, не задумываясь, расстаться с жизнью.
Страна гуигнгнмов, созданная воображением Дж. Свифта, является идеалом лишь Гулливера, но не писателя. Сатирик с иронией описывает «разумных» лошадей, не ведающих любви и дружбы, страха и печали, гнева и даже ненависти, за исключением их отношения к еху, которых они хотели бы «стереть... с лица земли» . Еху у гуигнгнмов, как отмечает Дж. Оруэлл, занимают «примерно то же место, что евреи в нацистской Германии» . Таким образом, тема тоталитаризма, заявленная Дж. Свифтом, находит свое продолжение и в повести М. Козырева - сатирической аллегории на современный тоталитарный мир.
Сравнительно-типологический анализ образнопоэтических структур и глубинных смысловых контекстов повести М. Козырева «Пятое путешествие Гулливера.» (1936) и знаменитого романа Дж. Свифта показал, что голос знаменитого английского сатирика отчетливо слышен в повести М.Я. Козырева, малоизвестного, но самобытного и яркого писателя начала 1920-30-х гг. ХХ в.
Поступила в редакцию 29.12.2006
Литература
1. Игнатов А. Черт и сверхчеловек. Предчувствие тоталитаризма Достоевским и Ницше // Вопр. филос. 1993. № 4.
2. Штейн А.Л. Свифт и человечество // Штейн А.Л. На вершинах мировой литературы. М., 1988.
3. Свифт Дж. Путешествия Гулливера / Пер. с англ. Примеч. А. Аникста; ил. Жана Гранвиля. М., 1991.
4. Козырев М.Я. Пятое путешествие Гулливера и другие повести и рассказы. М., 1991.
5. Оруэлл Дж. Политика против литературы. Взгляд на «Путешествие Гулливера» // Свифт Д. Путешествия Лемюэля Гулливера. М., 1998.
Отправить свою хорошую работу в базу знаний просто. Используйте форму, расположенную ниже
Студенты, аспиранты, молодые ученые, использующие базу знаний в своей учебе и работе, будут вам очень благодарны.
Размещено на http://www.allbest.ru/
Министерство образования и науки Республики Казахстан
Костанайский Государственный Университет имени А.Байтурсынова
Кафедра иностранной филологии
Курсовая работа
Дисциплина: Литература народов стран зарубежья (VI - XXвв.)
На тему: « Путешествие Гулливера » Свифта: проблематика, поэтика, жанр
Выполнила: Жагыпарова С.С.
студентка 3 курса
очной формы обучения
Научный руководитель:
Мустафина К.Е.
Ст. преподаватель
Костанай, 2014
Введение
1. Биография и публицистическая деятельность Д.Свифта
1.1 Политические и философские взгляды писателя
1.2 Актуальность романа «Путешествие Гулливера»
2. «Путешествие Гулливера» как философско-политическая сатира
2.1 Гротеск и ирония в романе
2.2 Аллегория и метафора в романе
2.3 Образ главного героя и его функции в романе
Заключение
Список использованной литературы
Введение
Свифт зло высмеивает человеческие пороки, смешные и печальные, которые, к сожалению, имеют глубокие социальные корни. Поэтому сатира Свифта актуальна и в наши дни. Она потому и значительна, что глубоко серьезна и преследует высокие идейные цели. Джонатан Свифт искал истину современного ему мира. «Путешествия Лемюэля Гулливера» - пародийная имитация, с одной стороны, поиск и открытие истины, с другой. Свифт полагал, что его первая задача - приблизиться к духовной жизни века и разобраться в ней. Он говорит с читателями о религии, но не на непонятном языке богословов; о политике, но не на партийном жаргоне, непонятном для большинства; о литературе, но без заносчивости и самодовольства.
Объект данной курсовой работы - произведения «Путешествие Гулливера».
Предмет данной курсовой работы - гротеск и ирония, аллегория и метафора, используемая для создания образа главного героя.
Цель данной курсовой работы - рассмотреть сатирическое наследие Джонатана Свифта.
Исходя из поставленной цели, необходимо реализовать следующие задачи:
Рассмотреть биографию и публицистическую деятельность Джонатана Свифта;
Изучить политические и философские взгляды Д. Свифта;
Показать примеры гротеска и иронии, аллегории и метафоры в романе;
Велико произведение «Путешествия Лемюэля Гулливера» тем, что оно глубоко обобщено. Все вещи, описанные Джонатаном Свифтом, имеют черты и действия современников автора. Он не мог бить врага открыто, потому и наступал на него посредством намеков, аналогий и аллегорий.
Современный Свифту читатель должен был в неведомых странах и народах узнать (и узнал!) до отвращения знакомые нравы, приметы собственной жизни и истории. Уж таковы, взгляд, манеры, особенности таланта Свифта: он был мудрый философ, неистощимый фантазер и остроумный, неподражаемый сатирик.
Сатира Свифта направлена против Английского правительства и церкви XVII-XVIII веков. Это - гротескное осмеяние общественного строя и политики господствующих классов.
1. Биография и публицистическая деятельность Д.Свифта
Жизнь Джонатана Свифта насыщена многообразными перипетиями и превратностями. Он родился в Дублине, в Ирландии, в семье мелкого судейского чиновника-англичанина, однако отец вскоре умер, мать уехала в Англию, и мальчик провёл детство в доме дяди-ирландца. Свифт окончил богословский колледж Дублинского университета, по окончании колледжа десять лет служил литературным секретарём у У.Темпла - писателя, бывшего некогда дипломатом.
Наконец Свифт получил приход в глухой ирландской деревушке Ларакор. Здесь он занимался античной литературой, а также внимательно следил за современной английской, ирландской и шотландской литературой. Свифт часто бывал в Лондоне, был принят при дворе, участвовал в борьбе парламентских партий своими статьями и памфлетами. В 1704 г. он написал "Сказку о бочке", в которой дезавуировал католицизм, англиканство и пуританизм. "Сказку" восторженно встретил Вольтер и внёс в индекс запрещённых книг Ватикан. За эту книгу Свифт был отправлен настоятелем собора Святого Патрика в Дублин, где и дожил до конца своих дней. В Дублине Свифт пользовался непререкаемым авторитетом. Наместник Англии в Ирландии говорил: "Я правлю Ирландией с соизволения доктора Свифта". Здесь, в Дублине, Свифт написал свой единственный роман, принесший ему сразу же необычайную популярность, "путешествия в некоторые отдалённые страны света Лемюэля Гулливера" (1726), избрав мишенью своей сатиры несовершенство человеческой цивилизации. Традиции Свифта были продолжены всеми сатириками Англии.
События 1688--1689 годов, приведшие к созданию в стране конституционной монархии, вызвали в Ирландии волнения, и Свифт вместе с родственниками переезжает в Англию (в Лейстер), где становится полуслугой, полусекретарем богатого царедворца и дипломата Уильяма Темпля. В доме этого вельможи Свифт встречается с политическими деятелями и учеными, усиленно пополняет свои знания, чему весьма способствовала богатая библиотека в поместье Темпля. В 1692 году благодаря поддержке Темпля, Свифт сдал экзамен в Оксфордском университете на степень магистра искусств, которая предоставляла право на духовную должность. Свифт отправляется в Ирландию, где получает небольшой церковный приход. Но в 1696 году он вновь возвращается к Темплю, на этот раз уже как друг. В это время начинается, а вскоре и расцветает его творчество.
Свифт пробует свои силы в классицистических жанрах, пишет оды, поэмы, а затем находит свое настоящее призвание -- создает сатиры. Первые сатирические произведения Свифта: памфлет «Битва книг» -- описание литературных нравов той поры и «Сказка бочки» -- антирелигиозная сатира сделали его известным и влиятельным лицом в Англии. Слава Свифта как журналиста и памфлетиста в этот период настолько велика, что приводит в трепет его политических противников.
Свифт не стремится ни к богатству, ни к титулам -- он всецело занят политической деятельностью, направленной на быстрейшее заключение мира. Свифт уезжал из Лондона с грустью, но именно в Ирландии ему было суждено прославиться по-настоящему.
Родина Свифта была тогда в бедственном положении. Англичане запретили ввоз ирландских изделий, чем нанесли огромный ущерб экономике страны, довели до нищеты ирландский народ. В Дублине Свифт исполнял церковную службу, к нему приехала его жена Стелла, писатель все больше и больше отдалялся от политической жизни Англии и все более проникался заботами об Ирландии. В 1720 году он выступил в защиту Ирландии, превращенной англичанами в колонию. Он опубликовал памфлет «Предложение о всеобщем употреблении ирландской мануфактуры», в котором предложил ирландцам бойкотировать английские товары и развивать собственную промышленность. Памфлет был опубликован анонимно, но весь Дублин знал его автора. Английское правительство назначило большую награду за имя автора памфлета, однако к этому моменту Свифт приобрел всеобщую любовь в Ирландии, и никто не выдал его авторство.
В 1728 году умерла Стелла. Свифт очень тяжело переживал постигший его удар, у него стали учащаться головокружения. Через некоторое время над ним учредили опеку, а последние семь лет он провел почти в невменяемом состоянии, изредка приходя в сознание и тут же начиная что-нибудь писать. Немощный, больной, глухой, он продолжал творить.
Джонатан Свифт скончался в 1745 году на родине, в Дублине. Эпитафия на его могиле гласит: "Жестокое негодование уже больше не может терзать его сердца. Иди, путник, подражай, если можешь, ревностному защитнику дела доблестной свободы!". День смерти Свифта стал траурным днем для всей Ирландии.
1.1 Политические и философские взгляды писателя
путешествие гулливер свифт роман
Мировоззрение Свифта, по его собственным словам, окончательно сложилось ещё в 1690-е годы. Свифт пишет, что мизантропы получаются из людей, которые считали людей лучше, чем они есть, а затем поняли, что обманулись. Свифт же «не питает ненависти к человечеству», потому что никогда не имел никаких иллюзий на его счёт. «Вы и все мои друзья должны позаботиться о том, чтобы мою нелюбовь к миру не приписывали возрасту; в моём распоряжении есть надёжные свидетели, которые готовы подтвердить: с двадцати до пятидесяти восьми лет это чувство оставалось неизменным». Свифт не разделял либеральной идеи о высшей ценности прав отдельного человека; он считал, что, предоставленный самому себе, человек неизбежно скатится к скотскому аморализму йеху. Для самого же Свифта мораль всегда стояла в начале списка человеческих ценностей. Нравственного прогресса человечества он не видел (скорее, наоборот, отмечал деградацию), а к научному прогрессу он относился скептически и ясно показал это в «Путешествиях Гулливера».
Важную роль в поддержании общественной морали Свифт отводил англиканской церкви, которая, по его мнению, относительно меньше испорчена пороками, фанатизмом и произвольными извращениями христианской идеи -- по сравнению с католицизмом и радикальным пуританизмом. В «Сказке бочки» Свифт высмеивал теологические споры, а в «Путешествиях Гулливера» описал знаменитую аллегорию непримиримой борьбы тупоконечников против остроконечников. В этом, как ни странно, причина его неизменных выступлений против религиозной свободы в британском королевстве -- он считал, что религиозный разброд подрывает общественную мораль и человеческое братство. Никакие богословские разногласия, по мнению Свифта, не являются серьёзной причиной для церковных расколов, и тем более -- для конфликтов. В памфлете «Рассуждение о неудобстве уничтожения христианства в Англии» Свифт протестует против либерализации религиозного законодательства в стране. По его мнению, это приведёт к размыву, а в перспективе -- к «отмене» в Англии и христианства, и всех связанных с ним моральных ценностей.
В таком же духе выдержаны и другие саркастические памфлеты Свифта, а также -- с поправкой на стиль -- его письма. В целом творчество Свифта можно рассматривать как призыв найти пути улучшить человеческую природу, отыскать способ возвысить её духовную и разумную составляющие. Свою Утопию Свифт предложил в виде идеального общества благородных гуигнгнмов.
Политические взгляды Свифта, как и религиозные, отражают его стремление к «золотой середине». Свифт решительно выступал против всех видов тирании, однако столь же решительно требовал, чтобы недовольное политическое меньшинство подчинялось большинству, воздерживаясь от насилия и беззакония. Биографы отмечают, что несмотря на переменчивость партийной позиции Свифта, его взгляды оставались неизменными на протяжении всей его жизни. Отношение Свифта к профессиональным политикам лучше всего передают известные слова мудрого короля великанов: «всякий, кто вместо одного колоса или одного стебля травы сумеет вырастить на том же поле два, окажет человечеству и своей родине бомльшую услугу, чем все политики, взятые вместе».
Свифта иногда изображают мизантропом, ссылаясь на то, что в своих произведениях, особенно в IV путешествии Гулливера, он беспощадно бичует человечество. Однако такой взгляд трудно совместить со всенародной любовью, которой он пользовался в Ирландии. Трудно также поверить, что Свифт изобразил нравственное несовершенство человеческой природы с целью поиздеваться над ней. Критики отмечают, что в обличениях Свифта чувствуется искренняя боль за человека, за его неумение достичь лучшей участи. Больше всего Свифта выводило из себя излишнее человеческое самомнение: он писал в «Путешествиях Гулливера», что готов снисходительно отнестись к любому набору человеческих пороков, но когда к ним прибавляется ещё и гордость, «терпение моё истощается». Проницательный Болингброк как-то заметил Свифту: если бы он действительно ненавидел мир так, как изображает, он бы так на этот мир не злобствовал.
Свифт так определил свои взгляды:
Я всегда ненавидел все нации, профессии и всякого рода сообщества; вся моя любовь обращена к отдельным людям: я ненавижу, например, породу законников, но люблю адвоката имярек и судью имярек; то же самое относится и к врачам (о собственной профессии говорить не стану), солдатам, англичанам, шотландцам, французам и прочим. Но прежде всего я ненавижу и презираю животное, именуемое человеком, хотя от всего сердца люблю Джона, Питера, Томаса и т. д. Таковы воззрения, коими я руководствовался на протяжении многих лет, хотя и не высказывал их, и буду продолжать в том же духе, пока буду иметь дело с людьми.
1.2 Актуальность романа «Путешествие Гулливера»
«Путешествия Гулливера» -- произведение, написанное на стыке жанров: это и увлекательное, чисто романное повествование, роман-путешествие; это роман-памфлет и одновременно роман, носящий отчетливые черты антиутопии -- жанра, который мы привыкли полагать принадлежащим исключительно литературе XX столетия; это роман со столь же отчетливо выраженными элементами фантастики, и буйство свифтовского воображения воистину не знает пределов. Будучи романом-антиутопией, это и роман в полном смысле утопический тоже, в особенности его последняя часть. И наконец, несомненно, следует обратить внимание на самое главное -- это роман пророческий, ибо, читая и перечитывая его сегодня, прекрасно отдавая себе отчет в несомненной конкретности адресатов свифтовской беспощадной, едкой, убийственной сатиры, об этой конкретике задумываешься в последнюю очередь. Потому что все то, с чем сталкивается в процессе своих странствий его герой, его своеобразный Одиссей, все проявления человеческих, скажем так, странностей -- тех, что вырастают в «странности», носящие характер и национальный, и наднациональный тоже, характер глобальный, -- все это не только не умерло вместе с теми, против кого Свифт адресовал свой памфлет, не ушло в небытие, но, увы, поражает своей актуальностью. А стало быть -- поразительным пророческим даром автора, его умением уловить и воссоздать то, что принадлежит человеческой природе, а потому носит характер, так сказать, непреходящий. Это произведение было актуально и в те времена, и в нынешнее время. Джонатан Свифт в этом романе затрагивает глобальные проблемы. Например: в первой части, в стране Лилипутии существуют две «враждующие партии, известные под названием Тремексенов и Слемексенов», отличающиеся друг от друга лишь тем, что сторонники одной являются приверженцами… низких каблуков, а другой -- высоких, причем между ними происходят на этой, несомненно весьма значимой, почве «жесточайшие раздоры»: «утверждают, что высокие каблуки всего более согласуются с… древним государственным укладом» Лилипутии, однако император «постановил, чтобы в правительственных учреждениях… употреблялись только низкие каблуки…». Можно предположить, что это реформы Петра Великого, споры относительно воздействия, которых на дальнейший «русский путь» не стихают и по сей день. Еще одна проблема это ожесточенная война, которую ведут между собой «две великие империи» -- Лилипутия и Блефуску: с какой стороны разбивать яйца -- с тупого конца или же совсем наоборот, с острого. Здесь Свифт ведет речь о современной ему Англии, разделенной на сторонников тори и вигов -- но их противостояние кануло в Лету, став принадлежностью истории, а вот замечательная аллегория-иносказание, придуманная Свифтом, жива. Ибо дело не в вигах и тори: как бы ни назывались конкретные партии в конкретной стране в конкретную историческую эпоху -- свифтовская аллегория оказывается «на все времена». И дело не в аллюзиях -- писателем угадан принцип, на котором от века все строилось, строится и строиться будет.
2. «Путешествие Гулливера» как философско-политическая сатира
2.1 Гротеск и ирония в романе
Сила сатиры Свифта заключается в том, что конкретные факты, персонажи и ситуации обретают общечеловеческий смысл, оказываются действительными для всех времен и народов.
Чтобы разобраться в этом, надо рассмотреть книгу Свифта в атмосфере времени, ее породившего. Пессимистический дух сатиры Свифта были прямым наследием XVII века.
Основной темой “Путешествий Гулливера” является изменчивость внешнего облика мира природы и человека, представленная фантастической и сказочной средой, в которую попадает Гулливер во время своих странствий. Меняющийся облик фантастических стран подчеркивает, в соответствии с замыслом Свифта, неизменность внутренней сути нравов и обычаев, которая выражена одним и тем же кругом осмеиваемых пороков. Вводя сказочные мотивы повествования в их собственной художественной функции, Свифт не ограничивается ею, но расширяет ее значимость за счет пародии, на основе которой строится сатирический гротеск. Пародия всегда предполагает момент подражания заранее известному образцу и тем самым вовлекает в сферу действия свой источник. Двойная художественная функция фантастики - занимательность и гротескная пародия - разрабатывается Свифтом в русле античной и гуманистической традиции посредством сюжетных параллелей, которые составляют особый пласт источников “Путешествий Гулливера”. В соответствии с этой традицией сюжет группируется вокруг схемы вымышленного путешествия. Что касается Гулливера, то его образ опирается на английскую прозу XVII в., в которой широко представлены повествования путешественников эпохи великих географических открытий. Из описаний морских путешествий Свифт заимствовал приключенческий колорит, придавший произведению иллюзию зримой реальности. Эта иллюзия увеличивается еще и потому, что во внешнем облике между лилипутами и великанами, с одной стороны, и самим Гулливером и его миром - с другой стороны, существует точное соотношение величия. Количественные соотношения поддерживаются качественными различиями, которые устанавливает Свифт между умственным и нравственным уровнем Гулливера, его сознанием и, соответственно, сознанием лилипутов, бробдингнежцев, еху и гуигнгнмов. Угол зрения, под которым Гулливер видит очередную страну своих странствий, заранее точно установлен: он определяется тем, насколько ее обитатели выше или ниже Гулливера в умственном или нравственном отношении. Иллюзия правдоподобия служит камуфляжем иронии автора, незаметно надевающего на Гулливера маски, зависящие от задач сатиры. Сказочная фабула в сочетании с правдоподобным приключенческим колоритом морского путешествия составляют конструктивную основу “Путешествий Гулливера”. Сюжетные линии фабулы, являясь иносказанием обобщенной сатиры, объединяют множество смысловых элементов, рассчитанных исключительно на взрослого читателя, - намеков, каламбуров, пародий - в единую композицию представляющую смех Свифта в самом широком диапазоне - от шутки до “сурового негодования”.
Раскрытие важнейших социальных противоречий в романе осуществляется в обобщенном образе государства, пронизывающем все четыре части произведения. Англия и - шире Европа предстает перед нами в нескольких измерениях, в разных планах. Так, крошечные обитатели Лиллипутии, уродливые жители Лапуты и отвратительные еху из страны гуигнгнмов - это фантастически и сатирически преображенные европейцы, воплощение неизлечимых пороков общества. Сопоставление и обыгрывание существ разных размеров дает автору возможность показать человека с необычной точки зрения и раскрыть новые стороны его природы. Если смотреть на человека глазами лилипутов, он покажется огромным, если глазами великанов, он покажется маленьким. Все зависит от точки зрения. Все претендующее на абсолютность сравнивается с ничтожным и малым. Однако, несмотря на малую величину лилипутов, у них есть свои города, нравы, обычаи, государство, император, двор, министры. И, что особенно важно, у них были старинные мудрые установления, которые постепенно вытеснены современными нравами. Свифт прибегает к материализованной метафоре, чтобы показать угодничество и ловкость, которые требуются, чтобы сделать карьеру при дворе лилипутов. Надо с детских лет тренироваться в том, чтобы плясать на канате. Надо показать свою ловкость и в том, чтобы перепрыгнуть через палку, которую держит император, или подлезть под нее. Утверждение мощи и величия звучит из уст лилипутов комически и наводит на мысль об относительности всякой власти. Борьба двух партий, существующих при дворе - партия высоких и низких каблуков, - служит тому, чтобы отвлечь внимание людей от насущных вопросов жизни. Партийную борьбу дополняет изображение религиозных распрей. Они показаны в виде борьбы тупоконечников и остроконечников. Из-за того, с какого конца разбивать яйцо, фанатики идут на смерть. Свифт выступает здесь против религиозного фанатизма и религиозных предрассудков.
Интрига, которая началась против Гулливера, - первый экскурс в область человеческой природы, как она проявляет себя в сфере политики. Гулливер не только защитил государство от вторжения неприятеля, но и спас дворец от пожара, что не смогли понять и оценить лилипуты. По необъяснимым причинам ненависть к Гулливеру растет и за его спиной зреет нечто страшное. Но если враги Гулливера предлагают его убить, то друг предлагает гуманную меру - выколоть ему глаза. Он полагает, что этим удовлетворит правосудие и восхитит своей мягкостью весь мир.
Во второй части романа - путешествие в Бробдингнег - все поворачивается обратной стороной. Жители страны - великаны. Свифт продолжает обыгрывать разницу размеров. Гулливер попадает в положение лилипута. Он сам выглядит как ничтожное существо, зверек, насекомое. С другой стороны, маленький рост Гулливера и соответственно иной прицел его глаз дают ему возможность видеть то, что не видят большие люди, например, непривлекательные стороны человеческого тела вблизи.
Великаны показаны двояко. Это существа могучих размеров, существа грубо-материальные, не облагороженные духовностью. Их большой рост сочетается с умственной ограниченностью, непритязательностью и грубостью. Но этим не исчерпывается характеристика великанов. Король и королева - большие люди, большие не только физически, но и нравственно и интеллектуально.
Тема Англии вводится здесь иначе, чем в первой части. Центральное место занимают беседы Гулливера с королем. Гулливер выступает как средний англичанин, со всеми его предрассудками и неосознанной жестокостью. Он хочет возвысить свое отечество, изображает политическое устройство как идеальное, выдвигает на первый план все, что, по его мнению, может это государство украсить. В ответ на это, король - человек наделенный природным здравым смыслом заметил, как ничтожно человеческое величие, если такие крохотные насекомые могут стремиться к нему. Свифт высказывал эту мысль, сопоставляя лилипутов с Гулливером и он повторяет ее сопоставляя Гулливера с великанами. Трезвый, здравомыслящий характер короля великанов кажется Свифту очень привлекательным. Свифт положительно оценивает и общественную систему великанов. Политика не возведена у них в степень науки. Король великанов - противник государственных тайн, интриг и изощренности. Он полагает, что человек, который вырастил одно зерно, стоит больше, чем все политики.
Третья часть книги философски трактует вопрос о соотношении науки и жизни. Искусство Свифта состоит в том, что он умеет самые отвлеченные и абстрактные вещи выразить конкретно и наглядно. Остров Лапута парит в небесах. На нем проживают знатные люди, представители аристократии. Люди эти погружены в глубокие размышления. Все подчинено здесь науке, абстрактной и умозрительной. Остров не просто населен учеными. Он - чудо науки, которое оторвано от народа. Наука - достояние высших классов. Сама столица государства и большинство селений помещаются на земле, где живут подданные. Когда же жители одного города восстали, летающий остров подавил мятеж. Чудо науки применяют против народа. Все это не просто выдумка Свифта. Он выразил в остроумной и наглядной форме реальное противоречие старого общества - отрыв народа от культуры и науки. Обитатели острова Лапута уходили в отвлеченные сферы и были равнодушны к реальной жизни, где процветало невежество и нищета. На земле же создана Академия прожекторов, которая является обществом полузнаек, пытающихся осчастливить человечество своими наивными открытиями. Они демонстрируют неисчерпаемый запас глупости. Прожекторы хотят все изменить только для того, чтобы менять. Ни один их проект не доведен до конца. Они разрушили старое, но не создали нового. Поэтому страна в запустении и развалинах. Свифт развивает здесь очень глубокую мысль. Он высмеивает людей, одержимых манией все менять, слепой приверженностью к новому и стремлением во чтобы то ни стало разрушать старое, людей, которые останавливаются на полпути и не доводят до конца своих начинаний, которые заняты бессмысленными прожектами, не вытекающими из требований жизни и к тому же абсолютно неосуществимыми. Среди прожектеров есть люди, стремящиеся усовершенствовать общество и исправить его пороки, например, найти умных министров, прекратить раздор партий.
Свифт говорит об этом с нескрываемой иронией, рассматривает эти попытки, как такие же безнадежные и неосуществимые проекты.
В третьей части трактуется также вопрос о развитии человечества - его историческом и биологическом развитии, о движении истории, о жизни и смерти. Попадая на остров Глобдобдриб - остров чародеев и волшебников, перед Гулливером проходит вся история человечества. Здесь и выступает историческая концепция Свифта. Он питает глубокое уважение к древности и ее героям. Это уважение перерастает в своеобразный классицизм. Сопоставление древней и новой истории нужно Свифту для того, чтобы показать деградацию и упадок человечества. Угнетение, подкуп, вероломство, предательство - вот что сопровождало рождение нового цивилизованного общества. Концепция развития человека, которую излагает Свифт, акцентирует прежде всего противоречия этого развития, конечный упадок человеческого рода. Она противостоит оптимистической концепции просветителей, изображающей исторический процесс как победу света над тьмой.
Третья часть романа завершается посещением восточных стран. Нелепость и жестокость придворного обихода выступает в ней в особенно откровенных формах. Особую группу людей этой страны составляют струльдбруги, или бессмертные. Описание этих людей как бы перекликается с воскрешением мертвых, которое происходило на острове чародеев и волшебников. Долголетие - мечта каждого человека. Гулливер пришел в восторг от этой идеи. Он полагает, что вечная жизнь может дать человеку опыт и мудрость, что богатство жизненного опыта, который накопит бессмертный, помешает упадку и вырождению человечества. Но все происходит наоборот.
Человек не может надеяться на вечную молодость. И струльбруги оказываются вечными стариками. Они лишены естественных чувств и с трудом понимают язык нового поколения. Алчные и жадные, они хотят захватить власть, а так как не способны к управлению - могут лишь привести государство к гибели. Эта глава повествует о биологической и социальной деградации человека и о бессилии науки найти рецепты для его спасения.
История - является предметом сатирического изображения в “Путешествиях Гулливера”. В гротескно-сатирическом описании всех трех стран, которые посещает Гулливер перед своим заключительным путешествием, содержится контрастирующий момент - мотив утопии, идеального общественного устройства. Мотив утопии выражен как идеализация предков. Он придает повествованию Гулливера особый ракурс, при котором история предстает перед читателем как смена деградирующих поколений, а время повернуто вспять. Этот ракурс снят в последнем путешествии, где мотив утопии выдвинут на передний план повествования, а развитие общества представлено идущим по восходящей линии. В путешествии в страну гуигнгнмов - Свифт дает свою трактовку распространенной в эпоху Просвещения мысли о добродетельных дикарях, детях природы, представляющих живой контраст испорченности цивилизованного общества. Его крайние точки воплощены в гуигнгнмах и еху. Гуигнгнмы вознесены на вершину интеллектуальной, нравственной и государственной культуры, еху низринуты в пропасть полной деградации. Однако такое положение не представлено низменным от природы. Общественное устройство гуигнгнмов покоится на принципах разума, и в своей сатире Свифт пользуется описанием этого устройства как противовесом картине европейского общества XVII века. Тем самым расширяется диапазон его сатиры. Однако страна гуигнгнмов - идеал Гулливера, но не Свифта. Жестокостей гуигнгнмов по отношению к еху Гулливер, естественно, не замечает. Но это видит Свифт: гуигнгнмы хотели “стереть еху с лица земли” лишь за то, что “не будь за еху постоянного надзора, они тайком сосали бы молоко у коров, принадлежащим гуигнгнмам, убивали и пожирали их кошек, вытаптывали их овес и траву”. В каждом пункте характеристики еху мы узнаем черты людей. Еху ненавидят друг друга больше, чем животные другой породы. Они хитры, злы, вероломны, мстительны, дерзки, трусливы. Критика человечества носит у Свифта антропологический характер - он критикует человеческую природу вообще. Но, стремясь обнажить и сконцентрировать в образе еху отрицательные черты, Свифт и отмечает то, что отличает еху от человека. Он не ставит между ними знака равенства. Человек отличается своей системой управления, науками, искусствами, промышленностью. Это отличие очень важно для понимания концепции книги.
Гуигнгнм обозначает совершенство природы. У гуигнгнмов нет слов и соответственно терминов для выражения понятий “власть”, “правительство”, “война”, “закон”, “наказание”, и других понятий. Нет у них также слов обозначающих ложь и обман. И поэтому у них не существует тюрем, виселиц, политических партий и так далее. Перед нами патриархальная утопия, некое до государственное состояние, жизнь простая и естественная. Основное правило их жизни - совершенствование разума. Они не знаю ни страстей, ни корысти. При заключении брака и речи нет о любви или ухаживаниях. Нет ревности и нежности, ссор, прелюбодеяния и разводов. Гуигнгнмы не боятся смерти. Они относятся к ней спокойно. Удивительная разумность и рассудительность не знающих страстей отличает их не только от еху, но и от людей. Такой пресной жизнью и живут разумные лошади, именуемые гуигнгнмами.
Ироническое отношение автора к Гулливеру, впавшему в экстатический энтузиазм под воздействием интеллекта гуигнгнмов, проявляется не только в комическом подражании Гулливера лошадям, его странном поведении во время обратного путешествия в Англию и тяге к конюшне при возвращении домой - подобного рода комические воздействия среды Гулливер испытывал и после возвращения из предыдущих своих путешествий, - но и в том, что в идеальном для Гулливера мире гуигнгнмов Свифт наметил контуры самого тиранического рабства.
Одной из главных примет сатирического стиля Свифта является ирония. Она создает как бы двоякое восприятие каждого факта - восприятие прямое и буквальное и второе - ироническое восприятие, обнажающее истину.
В романе “Путешествия Гулливера” происходит слияние острой политической проблемности, философии, истории, комических ситуаций, фантастики, публицистики, пародии и трагедии, путешествия и рассуждений героя. В этом художественно-философском комплексе можно до конца разобраться, если за исходную позицию Свифта принять стремление создать реалистическую сатиру, сказать всю правду и тем самым нанести сокрушительный удар по всем прототипам лилипутов, лапутян и еху, обитающим в Англии, а также по господствующим идеям, которые либо персонифицированы в романе, либо отражены в образах-понятиях.
2.2 Аллегория и метафора в романе
Весь текст романа Свифта наполнен аллегориями, намеками, скрытыми и явными цитатами. Намеки, каламбуры, пародии постоянно переплетаются, создавая единую картину, которая выражает смех автора в самом широком диапазоне -- от шутки до сурового негодования.
Одним из значительных разделов «Путешествия Гулливера» является «Путешествие в Лилипутию». «Опустив глаза как можно ниже, я различил перед собою человеческое существо, ростом не более шести дюймов, с луком и стрелой в руках и колчаном за спиной». Эта часть насыщена намеками, аллегорией непосредственно вплетенными в действие. Не случайно автор подчеркивает различие во внешнем облике большого Гулливера и маленьких лилипутов. Это соотношение размеров отражает и качественные соотношения в умственном развитии, моральных и нравственных качествах, стремлениях, образе жизни героев.
Сквозь маленький рост жителей Лилипутии ярко проступают жестокость, жадность, коварство великих министров и императоров, мелочность их интересов и стремлений. Мишенью сатиры служат не только пороки английской политической жизни, ной непомерно честолюбивые претензии власти.
Метафора в романе встречается в третьей части. Третье путешествие начинается с того, что Гулливер встречается с островом Лапута (или остров встречается с Гулливером, кому как угодно). Дело в том, что остров этот не простой, а летающий. Летает он с помощью гигантского магнита, установленного в алмазном основании, и благодаря этому способен осуществлять репрессии в подвластных ему землях - заслонить им солнце или же попросту раздавить. Здесь можно увидеть явную метафору господства Англии над Ирландией, на что указывает и название мятежного города Линдолино. Айзек Азимов проницательно заметил, что присутствие в слове двух «лин», наверняка, завуалированное название ирландской столицы Дублин («дуб-лин»). Метафора островной замкнутости мира Гуингмов как и других островитян реализующих один по сути «код» подавления на разных языках становится трагической метафорой отсутствия движения, отсутствия возможности выхода, познания и совершенствования. Если понимать движение как познание - то это познание абсолютной замкнутости, невозможности движения.
2.3 Образ главного героя и его функции в романе
«Путешествие в некоторые отдаленные страны света Лемюэля Гулливера, сначала хирурга, а потом капитана нескольких кораблей». Роман Свифта написан в традиции мениппеи, в которой абсолютная свобода сюжетного вымысла мотивируется «идейно-философской целью - создавать исключительные ситуации для провоцирования и испытания философской идеи - слова, правды, воплощенной в образе мудреца, искателя этой правды». Содержанием мениппеи становятся не приключения конкретного героя, а перипетии самой идеи. Такая постановка вопроса позволяет увидеть глубокую внутреннюю целостность как образа самого Гулливера, так и произведения в целом. На первый взгляд в романе Свифта четыре разных Гулливера.
Первый - в Лилипутии. В этой стране он велик и могуч, как истинный герой, и олицетворяет все лучшее, что есть в человеке: разум, красоту, мощь, милосердие.
Второй - в Бробдингнеге. В стране великанов Гулливер - постоянный герой комических ситуаций. Он выполняет функции королевского шута, забавного ученого лилипута. Выслушав рассказ Г. о политическом и социально-экономическом устройстве Англии, король Броб-дингнега делает вывод, что «большинство ваших соотечественников есть выводок маленьких отвратительных пресмыкающихся, самых пагубных из всех, какие когда-либо ползали по земной поверхности».
Третий - равнодушный и спокойный наблюдатель, аккуратно фиксирующий безумства, уродства, извращения, которые видит в летающем королевстве Лапута, стране Бальни-барби и в Великой Академии ее столицы Лага-до, на острове некромантов Глаббдобдриб, в королевстве Лаггнегт, где знакомится с вечно бессмертными струльдбругами.
Четвертый - это Гулливер из страны гуингнгнмов (разумных лошадей) и йэху (одичавших потомков пары англичан, попавших на остров в результате кораблекрушения). Здесь Гулливер - трагически одинокий и ненавистный себе человек. А быть человеком - значит принадлежать к роду омерзительных йэху, славящихся своей прожорливостью, похотью, ленью, злобой, лживостью и тупостью.
Эти разные Гулливеры представляют собой ипостаси единого образа. Герой произведения, написанного в мениппейной традиции,- человек идеи, мудрец - поставлен автором в ситуации столкновения с мировым злом в самых предельных его выражениях. Все, что видит в своих путешествиях Гулливер, служит Свифту для испытания идеи, а не характера. Гулливер - это нормальный, разумный, морально здоровый человек, которого автор отправляет в путешествие по миру безумия, абсурда, лжи и насилия. Именно по отношению к Гулливеру раскрывается человеческая природа: неприглядная и вызывающая отвращение у любого разумного существа. Гулливер искал в безумном мире место, в котором мог бы найти покой достойный человек. И Свифт приводит своего героя в утопическую страну гуингнгнмов, но сам же возвращает его обратно в Англию, ибо в безумном мире не может существовать общество, устроенное на разумных началах. А это значит, что Гулливер должен вернуться домой: разумные лошади изгоняют героя.
История Гулливера - это история человека, пытавшегося изменить людей и их мир словом правды. В итоге Гулливер вынужден признать, что «йэху представляют собой породу животных, совсем не способную к исправлению путем наставлений и примеров.
Заключение
Роман английского писателя Джонатана Свифта (1667-17545) «Приключения Лемюэля Гулливера» - гневная сатира на государственное устройство, общественные порядки и нравы Англии ХVIII века. Приключенческая фабула романа с использованием мотивов и образцов народных сказок сделали его настолько интересным, что он стал одной из самых любимых и распространенных книг.
«Путешествия Гулливера» поистине являются обобщающей сатирической картиной современной европейской действительности. Выдумка Свифта и его изобретательность неистощимы. В каких только переделках не побывал его Гулливер! Но при всех обстоятельствах, комических и плачевных, он никогда не теряет рассудительности и хладнокровия - качеств, типичных для среднего англичанина XVIII века. Но порою спокойный, уравновешенный рассказ Гулливера расцвечивается блестками лукавого юмора, и тогда нам слышится насмешливый голос самого Свифта, который нет-нет, да и выглянет из-за спины своего героя. А иногда, не будучи в силах сдержать негодование, Свифт и вовсе забывает о Гулливере и превращается в сурового судью, превосходно владеющего таким оружием, как ядовитая ирония и злобный сарказм. Приключенческая фабула приключений заставляет читателей следить с напряженным вниманием за небывалыми похождениями героя и восхищаться неистощимой фантазией автора.
Сочиняя свой роман, писатель использовал мотивы и образцы народных сказок о карликах и великанах, о глупцах и обманщиках, а также широко распространенную в Англии XVIII века мемуарно-приключенческую литературу - книги о подлинных и мнимых путешествиях. Все это сделало произведение Свифта настолько интересным и занимательным, что сатирический философский роман, роман исключительно глубокомысленный и серьезный, стал одной из самых веселых, любимых и распространенных книг.
Список использованной литературы
1. Джеффри. Биография Свифта (перевод с английского). - "Библиотека для чтения", 1858г.
2. Веселовский А.: Дж. Свифт, его характер и сатира. - "Вестник Европы", 1877, кн. 1.
3. "Путешествия Гулливера", с биографией и примечаниями Уоллера. Изд. Кушнерева.
4. История зарубежной литературы XVIII в. Под ред. З. И. Плавскина. М., 1991 г.
5. Дубашинский И. А. Путешествия Гулливера Джонатана Свифта. М., 1969г.
6. Свифт Дж. Путешествия Гулливера. М.,1972 г.
7. Дейч А.А. Свифт и его "Путешествия Гулливера" // Дыхание времен. М., 1974г.
8. Левидов М. Путешествие в некоторые отдаленные страны, мысли и чувства Д. Свифта. М., 1986г.
9. Джонатан Свифт. Путешествия Лемюэля Гулливера.- М.:Правда,1978г.
10. Елистратова А.А. Английский роман эпохи Просвящения.- М.: Наука,1996г.
11. История зарубежной литературы 18 века: Учеб. для вузов Е.М.Апенко, А.В.Белобратов и др.; под ред. Л.В.Сидорченко, 2-ое, испр. И доп.- М..: Высшая Школа,1999г.
12. Муравьев В.С. Джонатан Свифт.- М.:Просвящение,1968г.
13. Муравьев В.С. Судьбы книг. Путешествие с Гулливером.- М.: Книга,1972г.
14. Михальской и проф. Б. И. Пуришева. М., 1981 г.
15. http://dic.academic.ru/dic.nsf/litheroes/214/ГУЛЛИВЕР
Размещено на Allbest.ru
...Подобные документы
Автор и его время. Путешествие в Лилипутию. Путешествие в Бробдингнег. Путешествие в Лапуту. Путешествие в страну Гуигнгнмов. "Приключения Лемюэля Гулливера" - гневная сатира на государственное устройство, общественные порядки и нравы Англии ХVIII века.
курсовая работа , добавлен 09.05.2003
Публицистичность произведения Свифта "Путешествия Гулливера" и его ироническая сатира в жанре мениппеи. Эксцентричное поведение героев свифтовского романа, обусловленное несовпадением обычаев выдуманных стран и настоящей, современной автору Англии.
реферат , добавлен 05.12.2009
Сатира Свифта - способ художественного воспроизведения действительности, раскрывающий ее как нечто превратное, внутренне несостоятельное посредством обличительно-осмеивающих образов. Анализ жизни и творчества писателя в политическом контексте эпохи.
дипломная работа , добавлен 02.06.2017
Творческий путь известного английского писателя Д. Свифта, его легендарные произведения, их политическая тематика. Общественная деятельность Свифта, отражение в его рассказах разочарования результатами буржуазной революции. Анализ произведений автора.
реферат , добавлен 23.07.2009
Эпоха создания романа. Автор романа «Сон в красном тереме» Цао Сюэцинь. Жанр, сюжет, композиция, герои, метафоричность романа. Иносказательность в романе: аллегорический пролог, образ Камня, имена. Метафора, её определения. Область Небесных Грез в романе.
дипломная работа , добавлен 24.09.2005
Биография и творчество Лоренса Стерна. Похвала и критика "Сентиментального путешествия", печать книги и отзывы о ней. Жанровые особенности романа. Образ Йорика в романе "Сентиментальное путешествие". Зарождение и расцвет английского сентиментализма.
реферат , добавлен 20.05.2011
Изучение биографии и творчества Михаила Юрьевича Лермонтова. Исследование мусульманского поверья и ряда чрезвычайно удивительных случаев в романе писателя. Характеристика образа, характера и портрета главного героя Печорина, его взаимоотношений с людьми.
реферат , добавлен 15.06.2011
Образ литературного героя романа Л.Н. Толстого "Анна Каренина" К. Левина как одного из самых сложных и интересных образов в творчестве писателя. Особенности характера главного героя. Связь Левина с именем писателя, автобиографические истоки персонажа.
реферат , добавлен 10.10.2011
В романе описывается жизнь одной семьи в шести поколениях, у каждого героя свои глубинные, личные заморочки, вынесенные автором наружу. Чётко прослеживается тема одиночества, как впрочем, и помешательства, замкнутости, отчаянья, доблести и страсти.
реферат , добавлен 18.03.2004
Творчество Э. Хемингуэя в культурно-историческом контексте ХХ века. Тип героя и особенности поэтики романа "Острова в океане". Автобиографический аспект в творчестве писателя. Прототипы персонажей в романе. Роль монологов в структуре образа героя.
Критическая статья «Луч света в темном царстве» была написана Николаем Добролюбовым в 1860 году и тогда же опубликована в журнале «Современник».
Добролюбов размышляет в ней о драматических стандартах, где «мы видим борьбу страсти и долга». Счастливый конец, по его мнению, драма имеет, если побеждает долг, а несчастный - если страсть. Критик замечает, что в драме Островского нет единства времени и высокой лексики, что было правилом для драм. «Гроза» не удовлетворяет основной цели драмы — уважать «нравственный долг», показать губительные, роковые «последствия увлечения страстью». Добролюбов замечает, что читатель невольно оправдывает Катерину, и именно поэтому драма не выполняет своей цели.
У писателя есть роль в движении человечества. Критик приводит в пример высокую миссию, выполненную Шекспиром: он смог поднять нравственность современников. «Пьесами жизни» несколько уничижительно называет произведения Островского Добролюбов. Писатель «не карает ни злодея, ни жертву», и это, по мнению критика, делает пьесы безнадежно бытовыми и приземленными. Но критик не отказывает им в "народности», полемизируя в данном контексте с Аполлоном Григорьевым. Именно отражение чаяний народа представляется одной из сильных сторон произведения.
Добролюбов продолжает разгромную критику при анализе «ненужных» героев «темного царства»: их внутренний мир ограничен в пределах маленького мирка. Есть в произведении и злодеи, описанные предельно гротескно. Таковы Кабаниха и Дикой. Однако, в отличие от, например, персонажей Шекспира, самодурство их мелочно, хотя и способно погубить жизнь хорошего человека. Тем не менее, «Гроза» названа Добролюбовым «самым решительным произведением» драматурга, где самодурство доведено до «трагических последствий».
Сторонник революционных изменений в стране, Добролюбов с радостью замечает в пьесе приметы чего-то «освежающего» и «ободряющего». Для него выход из темного царства может быть только в результате протеста народа против самодурства власти. В пьесах Островского критик увидел этот протест в поступке Катерины, для которой жить в «темном царстве» хуже смерти. Добролюбов увидел в Катерине того человека, которого требовала эпоха: решительного, с сильным характером и волей духа, хотя и «слабого и терпеливого». Катерина, «созидающая, любящая, идеальная», является, по мнению революционного демократа Добролюбова, идеальным прототипов человека, способного на протест и даже больше. Катерина - яркий человек со светлой душой - назван критиком «лучом света» в мире темных людей с их мелкими страстями.
(Тихон падает на колени перед Кабанихой )
Среди них и муж Катерины Тихон - «один из множества жалких типов», которые «столь же вредны, как и сами самодуры». Катерина бежит от него к Борису «больше на безлюдье», из «потребности любви», к которой не способен из-за своей нравственной неразвитости Тихон. Но и Борис отнюдь «не герой». Нет выхода для Катерины, не может ее светлая душа выпутаться из липкого мрака «темного царства».
Трагическая концовка пьесы и крик несчастного Тихона, остающегося, по его словам, дальше «мучиться», «заставляют зрителя - как писал Добролюбов - подумать не о любовной интриге, а обо всей жизни, где живые завидуют умершим».
Николай Добролюбов ставит настоящей задачей своей критической статьи обратить читателя к мысли, что русская жизнь показана Островским в "Грозе" в таком ракурсе для того, чтобы вызвать "на решительное дело". И это дело законно и важно. В этом случае, как отмечает критик он будет доволен "что бы ни говорили наши учёные и литературные судьи».
Пьеса Островского вызвала мно-жество статей и рецензий. Среди них особенно выделяется статья Н. А. Добролюбова «Луч света в темном царстве». Почему именно Катерина была названа «лучом света»? Потому, что инстинктивный протест героини «Грозы» был для критика прямым доказательством обреченности «тем-ного царства». «Известно, — утверждал Добролюбов, — что крайности отражаются крайностями и что са-мый сильный протест бывает тот, который подни-мается наконец из груди самых слабых и терпе-ливых». Образ Катерины в истолковании критика получал обобщающее значение — как утверждение той скрытой силы, которая не может не пробу-диться в естественном стремлении народа к свободе, как свидетельство непримиримости его ко всем про-явлениям угнетения, несправедливости, к любым формам самодурства.
Через несколько лет, в 1864 г., появилась статья другого известного критика Д. И. Писарева «Моти-вы русской драмы». Писарев попытался обосновать совершенно другую трактовку образа Катерины. В своей статье он спорил не столько с Островским, сколько с Добролюбовым. Для Писарева Катерина, при всей ее страстности, нежности, искренности, что он охотно признает, все же не является «лучом света», прежде всего потому, что живет и действует она не по законам разума. Для Писарева же необ-ходимым условием «светлого явления должен быть сильный и развитой ум; там, где нет этого свой-ства, там не может быть и светлых явлений».
В подобного рода высказываниях критика-просве-тителя достаточно отчетливо проявляется и его си-ла, и его слабость. Отсюда же проистекает и прямое противопоставление Катерины любимому писаревскому герою — Базарову (из романа Тургенева «Отцы и дети»). Даже одно то, что Базаров — ученый-естест-венник, занимающийся, в частности, опытами над лягушками, приводит критика в восторг: «Тут-то именно, в самой лягушке-то, и заключается спасе-ние и обновление русского народа. Ей-богу, чита-тель, я не шучу и не потешаю вас парадоксами». Все симпатии Писарева отданы «базаровскому типу», а Катерина отнесена им к разряду «вечных детей». Материал с сайта
Наконец, необходимо учитывать оценку драмы Островского Аполлоном Григорьевым, который увидел в «Грозе» прежде всего «поэзию народной жизни», мимо чего прошли и Добролюбов и Писарев. Ряд ученых в последнее время разрабатывают именно эту концепцию: они стремятся уяснить истоки ха-рактера Катерины в контексте русской национальной культуры. Впрочем, справедливости ради следует заметить, что Достоевский, постоянно полемизиро-вавший с Добролюбовым, в письме к Н. Н. Стра-хову (18 апреля 1869 г.) сделал важное признание: «...знаете ли, я убежден, что Добролюбов правее Григорьева в своем взгляде на Островского. Может быть, Островскому и действительно не приходило в ум всей идеи насчет Темного Царства, но Добролю-бов подсказал хорошо и попал на хорошую почву».
Долгое время считалось общепринятым, что после Добролюбова уже ничего принципиально нового о «Грозе» сказано не будет. Однако драма Островского не «памятник», она и сегодня живет, и сегодня способна заинтересовать пытливую мысль и школь-ника и многоопытного литературоведа.
Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском
На этой странице материал по темам:
- писарев критика о грозе краткое содержание
- критика произведения гроза
- страхов о грозе островский
- критическая статья гроза
- конспект статьи григорьева после грозы
