«Анна Ахматова».
1911.
В 1907 году в Париже русские начинающие поэты выпускали журнал «Сириус». Журнал был тощий - вроде нынешних сборников Союза молодых поэтов, поэты решительно никому не известны. Неведомая поэтесса А. Горенко печатала там стихи:
На руке его много блестящих колец
С покоренных им девичьих нежных сердец.
Но на этой руке нет кольца моего.
Никому, никому не отдам я его.
Это имя - Анна Горенко - так и кануло в Лету вместе с напечатанными в «Сириусе» стихами: свои позднейшие произведения поэтесса стала подписывать псевдонимом - Ахматова.
Георгий Иванов. «Китайские тени».
«Ахматова и Модильяни. У неоконченного портрета.»
1911 год. В «башне» - квартире Вячеслава Иванова - очередная литературная среда. Весь «цвет» поэтического Петербурга здесь собирается.
Читают стихи по кругу, и "таврический мудрец", щурясь из-под пенсне и потряхивая золотой гривой, - произносит приговоры. Вежливо-убийственные, по большей части. Жестокость приговора смягчается только одним - невозможно с ним не согласиться, так он едко-точен. Похвалы, напротив, крайне скупы.
Самое легкое одобрение - редкость.
Читаются стихи по кругу. Читают и знаменитости и начинающие. Очередь доходит до молодой дамы, тонкой и смуглой.
Это жена Гумилева. Она "тоже пишет". Ну, разумеется, жены писателей всегда пишут, жены художников возятся с красками, жены музыкантов играют.
Эта черненькая смуглая Анна Андреевна, кажется, даже не лишена способностей.
Еще барышней, она писала:
И для кого эти бледные губы
Станут смертельной отравой?
Негр за спиною, надменный и грубый,
Смотрит лукаво.
Мило, не правда ли? И непонятно, почему Гумилев так раздражается, когда говорят о его жене как о поэтессе?
А Гумилев действительно раздражается. Он тоже смотрит на ее стихи как на причуду "жены поэта". И причуда эта ему не по вкусу. Когда их хвалят - насмешливо улыбается.
Вам нравится? Очень рад. Моя жена и по канве прелестно вышивает.
Анна Андреевна, вы прочтете?
Лица присутствующих «настоящих» расплываются в снисходительную улыбку.
Гумилев, с недовольной гримасой, стучит папиросой о портсигар.
Я прочту.
На смуглых щеках появляются два пятна. Глаза смотрят растерянно и гордо. Голос слегка дрожит.
Я прочту.
Так беспомощно грудь холодела,
Но шаги мои были легки,
Я на правую руку надела
Перчатку с левой руки…
На лицах - равнодушно-любезная улыбка. Конечно, не серьезно, но мило, не правда ли? - Гумилев бросает недокуренную папиросу. Два пятна еще резче выступают на щеках Ахматовой…
Что скажет Вячеслав Иванов? Вероятно, ничего. Промолчит, отметит какую-нибудь техническую особенность. Ведь свои уничтожающие приговоры он выносит серьезным стихам настоящих поэтов. А тут… Зачем же напрасно обижать…
Вячеслав Иванов молчит минуту. Потом встает, подходит к Ахматовой, целует ей руку.
Анна Андреевна, поздравляю вас и приветствую. Это стихотворение - событие в русской поэзии.
«Михаил Лозинский и Анна Ахматова».
Фрагмент рисунка Сергея Городецкого.
1913.
«Портрет Анны Ахматовой».
1914.
«Анна Ахматова».
1999.
«Портрет А. Ахматовой».
1914.
«А. А. Ахматова».
Из серии «Мысли-облака».
2014.
«Портрет А. А. Ахматовой».
1914.
«Портрет Анны Ахматовой».
«Портрет Ахматовой».
1921.
«Ротонда». Обычная вечерняя толкотня. Я ищу свободный столик. И вдруг мои глаза встречаются с глазами, так хорошо знакомыми когда-то (Петербург, снег, 1913 год…), русскими, серыми глазами. Это Судейкина. Жена известного художника.
Вы здесь! Давно?
Улыбка - рассеянная «петербургская» улыбка.
Месяц как из России.
Из Петербурга?
Судейкина - подруга Ахматовой. И, конечно, один из моих первых вопросов - что Ахматова?
Аня? Живет там же, на Фонтанке, у Летнего сада. Мало куда выходит - только в церковь. Пишет, конечно. Издавать? Нет, не думает. Где уж теперь издавать…
…На Фонтанке… У Летнего сада…
1922 год, осень. Послезавтра я уезжаю за границу. Иду к Ахматовой - проститься. Летний сад шумит уже по-осеннему, Инженерный замок в красном цвете заката. Как пусто! Как тревожно! Прощай, Петербург…
Ахматова протягивает мне руку.
А я здесь сумерничаю. Уезжаете?
Ее тонкий профиль рисуется на темнеющем окне. На плечах знаменитый темный платок в большие розы:
Спадает с плеч твоих, о, Федра,
Ложноклассическая шаль…
Уезжаете? Кланяйтесь от меня Парижу.
А вы, Анна Андреевна, не собираетесь уезжать?
Нет. Я из России не уеду.
Но ведь жить все труднее.
Да. Все труднее.
Может стать совсем невыносимо.
Что ж делать.
Не уедете?
Не уеду.
Георгий Иванов. «Петербургские зимы».
«Анна Ахматова».
1995.
Знаете, - серые глаза смотрят на меня почти строго, - знаете, - Аня раз шла по Моховой. С мешком. Муку, кажется, несла. Устала, остановилась отдохнуть. Зима. Она одета плохо. Шла мимо какая-то женщина… Подала Ане копейку. - Прими, Христа ради. - Аня эту копейку спрятала за образа.
Бережет…
Георгий Иванов. «Петербургские зимы».
«Анна Ахматова».
«Двойной портрет: Анна Ахматова и Николай Гумилёв».
1926.
Это был долгожданный ребенок. Брак старшего сына Дмитрия, к огорчению Анны Ивановны Гумилевой, оказался бездетным. К осени 1912 года в семье младшего, Николая, ждали наследника. Почему-то все были уверены, что родится мальчик. Николай Степанович, узнав о беременности жены, повез ее в Италию от сырой весны, от пронизывающих балтийских ветров. Итальянское солнце казалось панацеей от телесных и душевных недугов. Об этой поездке сведений почти не сохранилось, только маршрут: Генуя - Пиза - Флоренция. Из Флоренции Николай Степанович один отправился в Рим и Сиену, потом вернулся, и они с Анной посетили Болонью, Падую, Венецию.
Вопреки надеждам, итальянское солнце холодноватых отношений между супругами не согрело.
Помолись о нищей, о потерянной,
О моей живой душе,
Ты, в своих путях всегда уверенный...
В эти же майские дни появились стихи Ахматовой, необъяснимые, поразительные своим трагическим диссонансом с реальностью, казалось бы, вполне благополучной.
Тихий дом мой пуст и неприветлив,
Он на лес глядит одним окном,
В нем кого-то вынули из петли
И бранили мертвого потом.
Был он грустен или тайно-весел,
Только смерть - большое торжество.
На истертом красном плюше кресел
Изредка мелькает тень его.
<...>
И, пророча близкое ненастье,
Низко, низко стелется дымок.
Мне не страшно. Я ношу на счастье
Темно-синий шелковый шнурок.
Что это? Просто литературный сюжет? Но откуда эти мрачные видения? Может быть, предчувствие будущей трагической судьбы? Век войн и революций уже надвигался, и мирной жизни было отмерено всего два года.
В Россию возвращались через Вену, Краков и Киев. В Киеве Анна Андреевна осталась погостить у матери. Потом отправилась в Литки (Подольская губерния), имение своей кузины. Николай Степанович поехал в Петербург, затем - в Москву, по литературным делам. Но в начале июня он уже был у матери, в Слепневе, откуда писал жене: «...мама нашила кучу маленьких рубашечек, пеленок...»
Вторую половину июля и начало августа Николай и Анна провели в Слепневе. Тогда за Ахматовой внимательно наблюдала двенадцатилетняя Елена, внучатая племянница Анны Ивановны Гумилевой. По ее воспоминаниям, Ахматова была «укутана в шаль и ходила тихими шагами со своей очень симпатичной бульдожкой Молли. Держалась она очень уединенно». Анна своих привычек не меняла, вставала поздно, строгому распорядку слепневского дома не следовала. Но все относились к ней доброжелательно, оберегали, в буквальном смысле на руках носили. Ей трудно было подниматься по крутой лестнице, и Анна Ивановна поручила Коле-маленькому, если Коли-большого рядом не будет, носить Анну вверх и вниз на руках. Коля-маленький, племянник Николая Степановича, был тогда рослым и сильным юношей; не пройдет и года, как оба Николая отправятся в Абиссинию.
Даже слепневские крестьяне стали не только свидетелями, но и участниками больших ожиданий в господском доме. На сельском сходе им обещали простить долги, если родится наследник. Забегая вперед, скажем, что Анна Ивановна Гумилева обещание сдержала.
«Анна Андреевна Ахматова».
Анна Ивановна Гумилева никогда не жаловалась, что Ахматова не навещала Леву. Зато Инна Эразмовна Горенко мягко упрекала дочь. 15 октября 1924 года она пишет Ахматовой из поселка Деражня Подольской губернии, где жила у сестры: «Спасибо, Аничка, за обещание приехать сюда, но извини, детка, совсем ему не верю. Если в Бежецк ты подолгу не можешь собраться, то тем паче в такую глушь не заедешь». Она предлагает дочери на Пасху съездить в Бежецк вместе, повидать Левушку. Поездка не состоялась. Возможно, просто не нашли денег. Инна Эразмовна вместе с сестрой Анной Эразмовной жили почти без средств, натуральным хозяйством, к тому же сестры были немолоды. Тем не менее бабушка старалась порадовать внука, отправляла небольшие посылки.
Из письма И. Э.Горенко Анне Ахматовой 5 сентября 1925 года: «Дорогая моя детка! Поздравляю тебя, Аничка, с Днем рождения Левушки. Дай Бог ему здоровья и сил для учения. Послала ему вареных в сахаре груш, сушеных вишен и черешен. Не знаю, будет ли доволен?»
Ахматова в письмах к матери всё больше рассказывала о себе:
«Осень я провела в Царском, много гуляла в парке, чудесно отдохнула. Возможно, после рождества опять поеду туда на всю зиму. <...> Лева писал мне, что получил твое письмо и орешки».
Эгоцентризм гения, сосредоточенность Ахматовой на себе отмечали ее современники.
Из дневника Корнея Чуковского. 24 декабря 1921 года: «...я впервые увидел, как неистово, беспросветно, всепоглощающе она любит себя. Носит себя повсюду, только и думает о себе - и других слушает только из вежливости».
Взаимное непонимание, отчуждение матери и сына намечается уже в двадцатые годы. Тогда Лева очень любил мать, нуждался в ее ласке, в заботе. Он ждал ее, каждый раз просил приехать хотя бы на Пасху и на Рождество. В холодности Ахматовой он винил только себя. Из письма Левы Гумилева Павлу Лукницкому, конец 1925 года: «Мама мне не писала с моего приезда, верно, я что-нибудь сболтнул, и она во мне разочаровалась».
Почтительность, удивительная для тринадцатилетнего подростка.
Сергей Беляков. «Гумилёв, сын Гумилёва».
1930.
«Анна Ахматова и Николай Гумилёв».
«Николай Гумилёв и Анна Ахматова».
«Поэты и судьба».
1990.
«Портрет А. А. Ахматовой».
1920.
Зинаида Евгеньевна Серебрякова.
«А. А. Ахматова».
1922.
Набросок портрета А. Ахматовой.
1922.
«Портрет А. А. Ахматовой».
«Портрет А. А. Ахматовой».
1922.
«Автопортрет».
1926.
«Анна Ахматова».
1927.
«Портрет А. Ахматовой».
1927.
«Портрет А. А. Ахматовой».
1928.
«Портрет А. Ахматовой».
1928.
«Портрет Анны Ахматовой».
«Портрет А. А. Ахматовой».
1928.
«Портрет А. А. Ахматовой».
1928.
«Анна».
Трудно сказать, сколько всего существует портретов Анны Ахматовой, - ее писали знаменитые художники начала ХХ в.: А. Модильяни, З. Серебрякова, Н. Альтман, Ю. Анненков, К. Петров-Водкин и многие другие, и на всех полотнах она абсолютно разная. Чеканный профиль, нос с горбинкой, прямая челка, королевская осанка - ее черты знакомы каждому школьнику. Но есть что-то неуловимое, изменчивое, что всегда словно ускользает от художников. И загадка Анны Ахматовой так и остается неразгаданной.
В 1910 г., во время медового месяца с Н. Гумилевым в Париже, Анна Ахматова познакомилась с молодым, еще не известным и бедным художником Амедео Модильяни. Он предложил написать ее портрет, и она согласилась. Ахматова никогда не говорила о том, какие чувства между ними тогда возникли, но художник написал несколько ее портретов и продолжал писать ей письма после ее отъезда.
Гумилев ревновал жену и называл Модильяни «вечно пьяным чудовищем». Но через год они разругались, и Ахматова снова поехала в Париж к Модильяни. Они провели вместе три месяца. К сожалению, большинство его работ не сохранилось - то ли сгорели во время пожара, то ли тщательно скрывались самой поэтессой. Это было 16 карандашных рисунков, один из которых она всегда носила с собой.
В 1914 г. был создан один из самых знаменитых портретов Ахматовой кисти Н. Альтмана. Он увидел ее царственной, величественной, самоуверенной, но одновременно хрупкой, беззащитной и женственной. Художник пытался передать саму ее сущность, созданный им образ настолько притягателен, что многие называют эту работу лучшим портретом поэтессы.
Осенью того же года художница Ольга Кардовская записала в дневнике: «Сегодня у меня позировала Ахматова. Она своеобразно красива, очень высока, стройна, обаяние модели царит надо мною, страшно отвлечься, хочется работать и жить этой работой». Созданный ею образ несколько идеализирован и смягчен.
В 1921 г. образ на портретах существенно меняется, в нем становится все больше трагизма, скорби и обреченности. О рисунке пером Юрия Анненкова Е. Замятин писал: «Портрет Ахматовой - или, точней: портрет бровей Ахматовой. От них - как облака - легкие, тяжелые тени по лицу, и в них - столько утрат. Они, как ключ в музыкальной пьесе: поставлен этот ключ - и слышишь, что говорят глаза, траур волос, черные четки на гребне». Анненков говорил, что увидел ее «печальной красавицей, казавшейся скромной отшельницей, наряженной в модное платье светской прелестницы». Этот портрет в 2013 г. был продан на торгах аукционного дома Sotheby’s за 1,380 млн долларов.
Слева - З. Серебрякова. Анна Ахматова, 1922. Справа - К. Петров-Водкин. Анна Ахматова, 1922
В 1922 г. появились два новых портрета, создающие кардинально противоположные образы. Ахматова Зинаиды Серебряковой - трогательная, нежная, необычайно женственная. Абсолютно иной увидел ее Кузьма Петров-Водкин, на его портрете запечатлен сдержанный и строгий стоик, мужественно переносящий испытания, поэт, поглощенный тем, что происходит внутри. Его Ахматова лишена привлекательности и женской прелести, в ее лице больше мужских черт.
В 1927-1928 гг. серию графических портретов Ахматовой пишет художник Н. Тырса. Эти портреты лаконичны, но очень выразительны. Они выполнены в необычной манере - копотью от керосиновой лампы в сочетании с акварелью. Художник создал тонкий, строгий, поэтический, одухотворенный и скорбный образ поэта.
На портрете 1964 г. художника Лянглебена - измученная болезнями и невзгодами, но не сломленная женщина, пережившая смерть мужа, арест и заключение сына, литературную травлю и забвение. Позже ее талант признают во всем мире, а вот к Модильяни признание пришло только после смерти.
Источник - Культурология.Ру
О романе любимой русской поэтессы и итальянского художника на самом деле известно не так и много. И еще меньше, если учитывать, что, правдивости ради, людям свойственно «украшать» правду ложью. В творчестве Ахматовой уже много лет выискивают строки об Амедео, в то время как на холстах художника видят её черты. Дабы предотвратить волну фантазий, в конце жизни Анна Андреевна написала воспоминания о Модильяни . Выводы делайте сами, я же изложу только зачастую противоречивые факты из воспоминаний поэтессы, художника и некоторых их соотечественников.
Амедео Модильяни «Дама на кровати» (≈1911). Портрет Анны Ахматовой, выполненный в черном карандаше. © GETTY
Он был совсем не похож ни на кого на свете. Голос его как-то навсегда остался в памяти. Больше всего мы говорили с ним о стихах. Мы оба знали очень много французских стихов. <…> Модильяни очень жалел, что не может понимать мои стихи, и подозревал, что в них таятся какие-то чудеса, а это были только первые робкие попытки. — из воспоминаний Анны Ахматовой.
Анна Ахматова
Их знакомство состоялось в мае 1910 года — тогда, когда, как заметил Эренбург, «Ахматова еще не была Ахматовой, да и Модильяни еще не был Модильяни».
Амедео Модильяни
Дело было в парижском кафе «Ротонда», где собиралась вся литературная и художественная богема.
Винтажная фотография кафе «Ротонда» в Париже
Незадолго до этого, 25 апреля, Анна обвенчалась с Николаем Степановичем Гумилевым , и эта поездка в Париж была их свадебным путешествием. В этот приезд с Амедео Анна виделась всего несколько раз: молодая супружеская пара быстро вернулась в Россию, хотя Анна — на неделю позже мужа.
Отношения Ахматовой и Гумилёва тёплыми назвать было сложно даже в самом начале. Николай подолгу бывал в отъездах, и до Анны то и дело доходили слухи о его очередной пассии. В 1911 году одинокая Ахматова вернулась в Париж, где провела три месяца. Встречи с Модильяни в этот приезд были регулярны, и поэтесса многократно позировала художнику. Ей нравилось то, что Амадео не говорил «ни о чем земном, и никогда не жаловался. Он был учтив, но это не было следствием домашнего воспитания, а высоты духа».
Вы во мне наваждение, — писал Модильяни. — Я беру вашу голову в руки и опутываю любовью.
Многие из сделанных им портретных зарисовок (всего таковых 28) — «ню», хотя Анна утверждала, что созданы они были исключительно по памяти.
Любовное безумие — не амплуа Ахматовой. Она хотела быть женой известного литератора, и несмотря на то, что всяческие увлечения мужа ранили поэтессу, жизненные решения она принимала, полагаясь не на эмоции, а расчет. Модильяни в те годы был абсолютно безызвестным художником, находящимся в поисках творческой индивидуальности и живущим в полной нищете. В добавок он много пил и принимал наркотики, хотя поэтесса писала, что ни разу не видела его пьяным.
Отчего же, отчего же ты
Лучше, чем избранник мой? — из стихотворения «Сердце к сердцу не приковано…» , которое, если верить респектабельной английской газете «The Telegraph» написано об интриге с Модильяни.
Амедел Модильяни «Голубая кариатида на коленях» (≈1911) Предполагается , что этот портрет Аматовой был создан под впечатлениям о их совместных прогулках по Египетской галерее Лувра. © GETTY
Амедео Модильяни «Со свечой» (≈1911) © GETTY
Однажды «под влиянием гашиша, — вспоминала поэтесса, — он лежал, держал мою руку и повторял: будь доброй, будь нежной. (Вообще он никогда не говорил мне «ты», и для этого не было оснований).<…> Ни доброй, ни нежной я с ним никогда не была». И тут же, самой себе противореча: «Модильяни был единственным в мире человеком, который мог в любой час ночи оказаться (стоять) у меня под окном. Я втайне уважала его за это, но никогда ему не говорила, что вижу его».
В синеватом Париж тумане.
И, наверно, опять Модильяни
Незаметно бродит за мной.
У него печальное свойство,
Даже в сон мой вносить расстройство
И быть многих бедствий виной.
Из чернового варианта «Поэмы без героя»
Трудно сказать, сколько всего существует портретов Анны Ахматовой
, – ее писали знаменитые художники начала ХХ в.: А. Модильяни, З. Серебрякова, Н. Альтман, Ю. Анненков, К. Петров-Водкин
и многие другие, и на всех полотнах она абсолютно разная. Чеканный профиль, нос с горбинкой, прямая челка, королевская осанка – ее черты знакомы каждому школьнику. Но есть что-то неуловимое, изменчивое, что всегда словно ускользает от художников. И загадка Анны Ахматовой так и остается неразгаданной.
В 1910 г., во время медового месяца с Н. Гумилевым в Париже, Анна Ахматова познакомилась с молодым, еще не известным и бедным художником Амедео Модильяни. Он предложил написать ее портрет, и она согласилась. Ахматова никогда не говорила о том, какие чувства между ними тогда возникли, но художник написал несколько ее портретов и продолжал писать ей письма после ее отъезда.
Гумилев ревновал жену и называл Модильяни «вечно пьяным чудовищем». Но через год они разругались, и Ахматова снова поехала в Париж к Модильяни. Они провели вместе три месяца. К сожалению, большинство его работ не сохранилось – то ли сгорели во время пожара, то ли тщательно скрывались самой поэтессой. Это было 16 карандашных рисунков, один из которых она всегда носила с собой.
В 1914 г. был создан один из самых знаменитых портретов Ахматовой кисти Н. Альтмана. Он увидел ее царственной, величественной, самоуверенной, но одновременно хрупкой, беззащитной и женственной. Художник пытался передать саму ее сущность, созданный им образ настолько притягателен, что многие называют эту работу лучшим портретом поэтессы.
Осенью того же года художница Ольга Кардовская записала в дневнике: «Сегодня у меня позировала Ахматова. Она своеобразно красива, очень высока, стройна, обаяние модели царит надо мною, страшно отвлечься, хочется работать и жить этой работой». Созданный ею образ несколько идеализирован и смягчен.
В 1921 г. образ на портретах существенно меняется, в нем становится все больше трагизма, скорби и обреченности. О рисунке пером Юрия Анненкова Е. Замятин писал: «Портрет Ахматовой – или, точней: портрет бровей Ахматовой. От них – как облака – легкие, тяжелые тени по лицу, и в них – столько утрат. Они, как ключ в музыкальной пьесе: поставлен этот ключ – и слышишь, что говорят глаза, траур волос, черные четки на гребне». Анненков говорил, что увидел ее «печальной красавицей, казавшейся скромной отшельницей, наряженной в модное платье светской прелестницы». Этот портрет в 2013 г. был продан на торгах аукционного дома Sotheby’s за 1,380 млн долларов.
В 1922 г. появились два новых портрета, создающие кардинально противоположные образы. Ахматова Зинаиды Серебряковой – трогательная, нежная, необычайно женственная. Абсолютно иной увидел ее Кузьма Петров-Водкин, на его портрете запечатлен сдержанный и строгий стоик, мужественно переносящий испытания, поэт, поглощенный тем, что происходит внутри. Его Ахматова лишена привлекательности и женской прелести, в ее лице больше мужских черт.
В 1927-1928 гг. серию графических портретов Ахматовой пишет художник Н. Тырса. Эти портреты лаконичны, но очень выразительны. Они выполнены в необычной манере – копотью от керосиновой лампы в сочетании с акварелью. Художник создал тонкий, строгий, поэтический, одухотворенный и скорбный образ поэта.
На портрете 1964 г. художника Лянглебена – измученная болезнями и невзгодами, но не сломленная женщина, пережившая смерть мужа, арест и заключение сына, литературную травлю и забвение. Позже ее талант признают во всем мире, а вот к Модильяни признание пришло только после смерти.
Статья из архива. . .
Ей повезло во многом: родилась в семье хорошо образованного потомственного дворянина – любителя поэзии, ее мама – творческая натура, состояла в отдаленном родстве с русской Сапфо - Анной Буниной, считающейся первой русской поэтессой.
И к тому же – родилась в Одессе, городе поэтов и художников, в то время, наряду с Москвой и Петербургом – витрине русского искусства.
Повезло ей и позже, в детстве, когда семья переехала в поэтическое Царское Село, и Анна стала ученицей Мариинской гимназии.
Читать училась по азбуке Льва Толстого. В 5 лет уже говорила по-французски – ничего удивительного для того времени, но юная Анна уже слагала стихи, и с удивлением обнаружила – некоторые слова из русского языка рифмуются с французскими...
Но, в отличие от других, свои ранние стихи никому не показывала, и, потому – не печатала.
Портреты работы Зинаиды Серебряковой (слева) и Анненкова. 1922 год
Но не хочется обсуждать поэтессу Анну Ахматову – для этого у всех были десятки лет познания ее творчества.
Конечно, у каждого есть свои любимые поэты, обычно их много, а у них – у каждого свои любимые строчки.
Я же приведу хорошо известные 2 строчки Ахматовой, которые, так или иначе, необходимы мне для дальнейшего рассказа, и которые, быть может, вам – каждому по-своему, о чем-то поведают:
Когда б вы знали, из какого сора
Растут стихи, не ведая стыда...
Когда-то, еще будучи студентом, увлекшись на какое-то время стихами Великой поэтессы, я неожиданно понял: она жила над массой (даже, в общем, интеллигентной средой), внутри своего узкого образованного творческого круга, и писала не для масс, а для тех, кто с ней в ее окружении...
Это было трудно в советское время, но она пыталась сохранить поэтику жизни.
Удалось ли ей это?
Если судить формально – по ее биографии, то нет - судьба поэтессы, как известно, была трагична.
Тем не менее, сама она не была в заключении или изгнании – ее «били» по самому больному - близким ей людям.
Ольга Делла-Вос-Кардовская. Слева - Николай Гумилев. Портреты выполнены примерно в одно и тоже время - 1910-1912 годы.
Ее муж Николай Гумилев был расстрелян.
Ее любимый человек - Николай Пунин, после 3-х арестов, уже после войны – в «холодное лето 53-го» погиб в лагере.
Ее единственный сын Лев Гумилев много лет провел в заключении...
И это единственный персонаж в ее окружении, о котором мне говорить не хочется по причине, возможно, личного восприятия...
Ее жизнь, ее горе - в поэме «Реквием».
Ахматова жила в творческой среде, в которой, особенно, в то время была немало художников.
Она, ее профиль, гордо посаженная однажды (при рождении) на стройную, несколько вытянутую фигуру, голова – не могли не привлечь внимание мастеров живописи.
Это была превосходная натура – с характером, руками, шеей, как я уже сказал – головой, а главное – с какими-то невероятно живыми глазами, иногда - словно застывающими на какое-то время.
Творческие люди видели в этих выразительных глазах идеи, замыслы, немыслимые поэтические краски для людей, их поступков, простых и сложных явлений, человеческих драм, любви...
Мужчины из окружения Ахматовой были влюблены в эту «гибкую гитану».
Почему ее так называли? Остается загадкой – возможно Ахматова иногда одевалась как испанские цыганки или танцевала танцы испанских цыган.
Не «попались в ее сети», по воспоминаниям современников, только Блок и Бунин.
Бунин, судя по его стихотворению, считал Ахматову худой, бледной, нервной, притворной и бескровной.
Ее любили и не просто поклонялись – а стремились изобразить, написать портрет - Модильяни, Савелий Сорин (русский художник-портретист, создавший великолепную гравюру поэтессы), Петров-Водкин, Анненков, Федор (Фиделио) Бруни и другие.
Известная русская художница Зинаида Серебрякова в 1922 году, увидев однажды Ахматову, воскликнула – «Анна, как вы похожи на меня!».
И нарисовала... автопортрет, который подписала – «Портрет А.А.Ахматовой. 1922». (Вы видите его выше).
И позже, когда бы она ни рисовала свою новую (на некоторое время) подругу, получалась сама Серебрякова.
Тем не менее, эти портреты и зарисовки – интересные.
Но еще ранее, в 1921 году, Анна Ахматова знакомится со своим ровесником Юрием Павловичем Анненковым, талантливым художником, сделавшим главным в своем творчестве создание портретов советских и партийных лидеров, руководителей науки и культуры.
Его портрет «А.А. Ахматова. 1921», с моей точки зрения – великолепен.
Натан Альтман. Автопортрет и Портрет Ахматовой.
С еще одним своим ровесником – Натаном Альтманом, Анна Ахматова познакомилась в 1911 году в Париже.
Анна тогда была никому не известной 20-летней «девушкой из России», приехавшей в гости к 27-летнему Модильяни.
Модильяни принимал активное участие в шумной жизни Монмартра, и часто брал с собой на пирушки «гостью из России», прекрасно говорившую по-французски.
На одной из них он познакомил Анну с Натаном - своим другом по одной из прежних квартир (которые, кстати говоря, часто менял).
Натан был «ярый авангардист», и когда он предложил Анне написать ее портрет, Модильяни от души расхохотался – мол, ты же увлекаешься кубизмом – как ты справишься с такой фигурой?
Но Анне был жаль худощавого парня из Винницы, и она согласилась.
Я, чтобы был изгиб, посажу ее на стул. – Озабоченно ответил Натан своему итальянскому другу.
И посадил...
Так случилось, что впервые этот портрет широкая публика (богема, разумеется) увидела в 1915 году на выставке в одном из домашних салонов Петербурга.
И он - этот портрет, не был похож на... руку и стиль Альтмана.
Но строгие салонные искусствоведы решили – Натану удался самый поэтический портрет молодой Ахматовой. Он сумел простыми (как авангардист) геометрическими линиями показать ее сложные поэтические строки, а различные голубые оттенки фона картины (их 3 и более) передают глубину ее поэзии.
И даже Кузьма Петров-Водкин, увидев однажды портрет Анны Ахматовой, вероятно, именно тот, что кисти Натана Альтмана, нарисовал ее в необычайно строгой для него манере.
Слева - Портрет Ахматовой работы Петрова-Водкина, справа - Сорина.
Петров-Водкин никогда Ахматову как женщину не любил. По определению... Возможно, потому придал ей мужские черты лица...
И, будучи для многих «вещью в себе», показал поэтессу в «любимых тонах», поэтически задумчивой, творцом, имитируя греческий стиль.
И все же, из портретов этого периода жизни Анны Ахматовой мне больше других нравится портрет кисти Ольги Делла-Вос-Кардовской, муж которой - Дмитрий Кардовский, дворянин, был другом Репина. (Вы видите его вверху).
Если следовать хронологии, то сейчас мы перенесемся в Париж, к Амедео Модильяни.
Но если вас интересует – а любила ли кого-то Анна Ахматова, то задержимся ненадолго в Петербурге, и обратим свой взор на Бориса Анрепа.
Познакомил Ахматову с Анрепом его ближайший друг, поэт, литературный критик и теоретик-литератор Николай Недоброво, с которым Ахматову связывали близкие отношения в 1914-15 годах, а, по мнению их современников - интимная дружба-любовь.
В одном из писем Недоброво к Анрепу от 27 апреля 1914 года есть такие слова: «...Попросту красивой ее назвать нельзя, но внешность ее настолько интересна, что с нее стоит сделать леонардовский рисунок, гейнсборовский портрет маслом, и икону темперой, а пуще всего поместить ее в самом значащем месте мозаики, изображающей мир поэзии».
Борис Анреп - баловень судьбы, любимец женщин, высокого роста, атлетического сложения, темпераментный, жизнерадостный, самоуверенный, романтичный, увлекающийся искусством, тонко чувствующий поэзию.
Ахматова посвятила ему больше всех стихотворений – 36, среди которых самые счастливые и светлые стихи Ахматовой о любви из «Белой стаи». Их там – 17, а еще 14 - в «Подорожнике».
Кое-как удалось разлучиться
И постылый огонь потушить.
Враг мой вечный, пора научиться
Вам кого-нибудь вправду любить.
Но в Анрепе, все же, было больше от ловеласа, чем от того любимого, которому Ахматова в 1916 году подарила свое заветное черное кольцо.
Современные художники рисуют Анну Ахматову. Слева - Владимир Сысков. Анна Ахматова. 1989, справа - Георгий Гинзбург-Восков. Анна Ахматова. Лето 1965. Бумага, карандаш.
Она приписывала ему таинственную силу.
Как за ужином сидела,
В очи черные глядела,
Как не ела, не пила
У дубового стола.
Как под скатертью узорной
Протянула перстень черный...
Но он его потерял...
Всем обещаньям вопреки
И перстень сняв с моей руки,
Забыл меня на дне…
В 1954 году Борис Анреп, к тому времени уже десятки лет проживая в Ирландии, получил заказ от Собора Христа Владыки в маленьком ирландском городке Маллингаре.
На мозаичном панно, изображающем «Введение Богородицы во храм», в центре композиции – Святая Анна с большим нимбом вокруг головы.
Портретное сходство с Анной Ахматовой не вызывает сомнений.
Нет - нам, все же, в Париж 1910 года.
Опустим высокий стиль знакомства, ухаживания, бесед о поэзии Лафорга, Малларме, Бодлера, о телепатии, чтении стихов Верлена в два голоса...
Не говоря уже о том, о чем мы хотели бы догадаться, быть уверенным – это было именно так, о том, что, наверное, этого могло и не быть. Не наше это дело...
Анна писала своей подруге – «...божественное в Модильяни искрилось сквозь какой-то мрак, он совсем не похож ни на кого на свете, он нищий, и непонятно, чем он живет».
Анна вспоминала позже - как художник он не имел и тени признания, жил в тупикe Фальгьера, беден был так, что в Люксембургском саду мы сидели всегда на скамейке, а не на платных стульях, как было принято.
В это время Модильяни бредил Египтом, часто водил Ахматову в Лувр смотреть египетский отдел, рисовал ее голову в убранстве египетских цариц и танцовщиц...
Из этих рисунков почти ничего не сохранилось.
Модильяни. Ахматова
Рисовал Анну не с натуры, а в небольшой импровизированной мастерской – и эти рисунки дарил ей. Их было 16...
Модильяни попросил Анну – окантовать рисунки и повесить у себя дома.
Увы, рисунки Модильяни, если верить Ахматовой, стали еще одной жертвой Революции - они погибли в царскосельском доме – висели на стене.
Уцелел тот, который она стеснялась повесить, и он лежал между страниц в каком-то альбоме с репродукциями.
По мнению искусствоведов, в уцелевшем рисунке меньше, чем в остальных, предчувствуются будущие картины Модильяни с обнаженными...
Супруг Ахматовой Николай Гумилев, судя по всему – ревнуя ее к дням молодости, называл Модильяни «вечно пьяным чудовищем».
А Ахматова вспоминала:
Сказал, что у меня соперниц нет.
Я для него не женщина земная…
Пролетели годы... 29 апреля 1965 года, в конце дня, Анна Ахматова вдруг сказала Анатолию Найману - давай вызовем такси, поедем в нотариальную контору.
Она хотела изменить и заверить у нотариуса, написанное ранее, завещание.
И когда они вышли от нотариуса на улицу, она с тоской произнесла: «О каком наследстве можно говорить? Взять под мышку рисунок Моди и уйти»...
Справа - Рисунок Модильяни, с которым Ахматова «хотела уйти»...
Николай Харджиев – русский писатель, историк новейшей литературы и искусства, считает, что знаменитый рисунок обнаженной Анны, а именно его она хотела «взять под мышку и уйти», похож по своей композиции на подготовительный рисунок для скульптуры.
Харджиев считал, что образ Ахматовой у Модильяни напоминает аллегорическую фигуру «Ночи» на крыше саркофага Джулиано Медичи работы Микеланджело.
Подобно «Ночи», фигура Ахматовой покоится наклонно.
Когда один из издателей в начале 60-х попросил Ахматову написать «очерк о встречах с Модильяни», она, подумав, отказалась - помнила уже мало, а то, что помнила, было не для всех...
Какое–то время она прятала уцелевший рисунок. Но потом, когда «выросла», до самой ее смерти он висел у нее в изголовье.
Есть, правда, и конспирологическая версия (до чего падкий на них народ).
Она гласит: 15 рисунков Модильяни с обнаженной натуры Анны Ахматовой не погибли. Почему? Рукописи не горят! Логично... Если отстраниться от действительности и уйти в мир любимой (или не любимой) литературы.
Хорошо, допустим, но тогда – куда они делись?
Рисунки, которые, как вещает теория, были уликами, и их никому нельзя было показывать, до поры до времени спрятала молодая жена сына Ахматовой - Льва Гумилева.
В пользу этой теории говорит то, что они, вероятней всего, не были окантованы и не висели – они были не менее – а, скорее – более, эротичными, чем сохранившийся.
О милые улики,
Куда мне спрятать вас?
Высказывается также предположение, что Ахматова вовсе и не ввезла их в Россию, а оставила во Франции. У кого?
Современники Ахматовой в послевоенные годы вспоминают: ее рассказы о гибели рисунков всегда разные, часто – противоречивые, и не слишком правдоподобны.
Иногда она говорила – «они сгорели вместе с царской Россией», иногда, мол, красноармейцы их «раскурили на цигарки»...
Но сегодня они изданы... Откуда появились? Неужели, и правда – потомки Гумилева-сына и его вдовы продали их за рубежом?
Известно – своего мужа Анна Ахматова уважала, но не любила.
Перед замужеством она написала в одном из писем: «...Я отравлена на всю жизнь, горек яд неразделенной любви... Смогу ли я снова начать жить? Конечно, нет! Гумилев - моя судьба, и я покорно отдаюсь ей. Не осуждайте меня, если можете. Я клянусь Вам всем для меня святым, что этот несчастный человек будет счастлив со мной».
Сарьян. Ахматова
Позже она говорила - их брак был не началом, а «началом конца» их отношений. «Несчастный человек» не был с нею счастлив.
Впрочем, как и она с ним.
Из воспоминаний: «Она была очень красива, все на улице заглядывались на нее. Мужчины, как это принято в Париже, вслух выражали свое восхищение, женщины с завистью обмеривали ее глазами. Она была высокая, стройная и гибкая… На ней было белое платье и белая широкополая соломенная шляпа с большим белым страусовым пером - это перо ей привез только что вернувшийся тогда из Абиссинии ее муж - поэт Гумилев».
Но Модильяни, а не Гумилев, постоянно присутствовал в ее стихах:
Смотреть, как гаснут полосы
В закатном мраке хвой,
Пьянея звуком голоса,
Похожего на твой.
И знать, что все потеряно,
Что жизнь - проклятый ад!
О, я была уверена,
Что ты придешь назад.
И все же, отбросим конспирологию – предлагаю вам свой вариант появления на свет рисунков с обнаженной Анной.
Модильяни делал обычно не одну и даже не две зарисовки натуры, а несколько рисунков.
Нелюбимые он беспощадно уничтожал, а те, с которыми не хотел расставаться, продавал.
Известно – его постоянным покупателем был доктор Поль Александер. Доктор был не слишком богат, и потому Модильяни продавал ему картины по ничтожной цене.
Такими представляет себе отношения Ахматовой и Модильяни живописец Наталия Третьякова.
Однако Ахматова позже утверждала - доктор Александер ее не знал, но однажды увидев, спросил художника - кто эта стройная молодая женщина с тугим пучком затянутых темных волос на затылке?
И восхитился ее профилем...
В парижской газете «Русская мысль» за 20 октября 1993 года генуэзская славистка Докукина–Бобель заявила - на прошедшей летом того же года выставке в Венеции на рисунках Модильяни из коллекции доктора Поля Александера, представленных его внуками и правнуками, изображена Анна Ахматова.
В 2003 году на аукционе Christie’s в Нью-Йорке картины Амедео Модильяни с изображением обнаженной женской натуры были проданы за баснословную цену, самая дорогая – за 27 млн долларов. Это стало тогда сенсацией.
Но среди них не было ни одного полотна из знаменитой серии картин и рисунков с изображением Анны Ахматовой, и ни одна из модильяновских ню даже отдаленно не напоминает одухотворенную Великую Ахматову.
Мы повторили публикацию 2-летней давности.
