Предлагаю вашему вниманию первую часть сканов иллюстраций замечательного художника старого "Крокодила" Константина Ротова к одной из любимейших книг моего детства "Приключения капитана Врунгеля" Андрея Некрасова .

Была ещё и такая обложка

"Капитан дальнего плавания Христофор Бонифатьевич Врунгель родился в Москве, на Таганке, 22 декабря 1934 года в 4 часа утра. За последующие пять лет он сформировался и окреп – вполне достаточно, чтобы пуститься в «кругосветку», полную опасностей! «Единственный в мире кругосветный поход на двухместной парусной яхте. Сто сорок тысяч миль. Масса заходов, масса приключений…»
Уже при отплытии подремонтированная свежим лесом (и оттого пустившая корни) яхта и её экипаж удивили толпы любопытных. При этом ещё и название потерялось: из славной «Победы» стало «Бедой»! Да это не беда, рассудил Христофор Бонифатьевич! Как и то, что у старшего помощника Лома «редкий нюх на спиртное», а отлив в норвежских фиордах может преподнести сюрприз, что документы на белок слизнул хамелеон, а новый матрос Фукс разбирается только в игральных картах! Нет безвыходных ситуаций для старого морского волка!
«Капитан Врунгель, кто он?» Всю подноготную выдал в конце семидесятых годов его литературный родитель, написав обстоятельное послесловие к повести.
Давным-давно двадцатипятилетний Андрей Некрасов работал в дальневосточном китобойном тресте, директором которого был Андрей Васильевич Вронский, человек очень интересный. В своё время, вместе с другом, ставшим впоследствии знаменитым капитаном И.А. Манном, он решил совершить кругосветный поход на двухместной яхте. Поход не состоялся, яхта сгнила на Васильевском острове, а мечты стали забавными небылицами, которые рассказывал Вронский совершенно замечательно!
Например, о том, что нет плохих судов, нет плохих ветров, есть плохие капитаны! Так что стоит встать на корме и одну за другой вышибать пробки из бутылок с сода-виски, и корабль начнёт двигаться вперёд уже по ракетному принципу!..
Через пару лет Некрасов (уже в Москве) рассказал некоторые из небылиц Вронского известному писателю Борису Житкову, и тот посоветовал написать «повестушку» о привиравшем капитане. Так вот и «родился» Врунгель… Почему именно Врунгель? Не назовёшь же героя юмористической повести именем уважаемого человека… Были, правда, исторические преценденты! Вспомнив барона Мюнхгаузена и знаменитого русского моряка барона Фердинанда Врангеля, Некрасов «окрестил» своего пока ещё безымянного героя Врунгелем! Лом – это переведённый на французский с немецкого Манн, добродушный, но недалёкий верзила… Матрос Фукс – это матрос китобойной флотилии… Фукс! Маленький, бородатый, жуликоватый…
Кроме смешных рассказов Вронского, в книгу вошли и другие морские небылицы, смешные случаи, свидетелем которых был сам автор. Подробности делали повесть правдивее, что для книжки, «построенной на вранье», очень важно. «Врать надо убедительно»!
Вчерне законченную рукопись автор предложил журналу «Пионер». «Врунгеля» решили печатать, но – в виде подписей к большим рисункам… Некрасов согласился сократить повесть. «Приходилось буквально воевать с собой из-за каждого слова»… «Приключения…» вошли в план «Пионера» на 1937 год, пора было заказывать иллюстрации! В принципе согласен был находящийся тогда в зените славы Константин Павлович Ротов, но вот время его было расписано по минутам! Пришлось Некрасову в буфете издательства «Правда» подсесть к нему и – почти против воли художника – рассказать содержание повести. Всё-таки тот согласился… Некрасов пишет: «Не зря я так упорно добивался согласия Ротова на эту работу. С тех пор и у нас, и за границей многие художники брались за иллюстрацию этой книги, но лучшими, на мой взгляд, по-прежнему остаются первые иллюстрации, созданные К.П. Ротовым».
Работы зарубежных иллюстраторов я не видел, но с некоторыми отечественными знаком. И полностью согласен с А.С. Разве что цветные иллюстрации В.Боковни глянулись, так ведь в них опять же половина от Ротова, да четверть от мультфильма. А кроме него книжку иллюстрировали: М.Беломлинский, А.Воронкова и В.Дмитрук, Н.Байрачный, П.Северцев, С.Серов, Г.Юдин, А.Костин, А.Данилин, Г.Самойлов, А.Акатьев, В.Попова, О.Пархаев, Р.Сахалтуев, А.Лукьянов, В.Коркин, М.Глашкин, А.Ильин…
«Врунгель» печатался в «Пионере» сериями, по шесть эпизодов в каждом номере. Публикация вызвала горячие противоречивые отклики!.. Вот В.Литвинов в газете «За коммунистическое просвещение» писал: «Приключения…» могут рассмешить только самого непритязательного читателя»… Несмотря ни на что вместе с художником Некрасов стал готовить повесть к отдельному изданию, пришлось восстанавливать урезанное, заново шлифовать всю повесть…
Весной 1939 года 25 000 «Приключений…» попали в руки читателей! Все друзья Врунгеля ждали, что скажет критика… В седьмом номере журнала «Детская литература» за 1939 год появилось сразу две статьи. Автор одной из них, Лев Кассиль («Кругосветное плавание несусветного враля»), предсказывал книге долгую и счастливую жизнь, автор другой, И.Рахтанов («Трактат о природе вранья или сигнал бедствия»), отрицал право повести на существование, предрекал Врунгелю забвение…
«Некоторым показалось, что именно эта вторая статья правильно предсказала судьбу книги»… Се ля ви: война, разруха, восстановление хозяйства, сталинизм – не до вранья Врунгеля! Книга не переиздавалась…
Но «Врунгель жил в надеждах его друзей»! И надежды сбылись! В 1958 году 200 000 «Приключений…» вышли в свет! Хотя в предисловии было написано, что книга значительно переработана, повесть осталась такой, как прежде, произошло только несколько незначительных замен первоначального текста, да прибавилась ещё глава, посвящённая морской терминологии (и то – в результате просчёта технического редактора).
Пережив невзгоды, «Врунгель» с 1958 года зажил новой счастливой жизнью! В 1961 году «фантастическая повесть» вышла в Омске, в 1965-м было московское переиздание, тираж семидесятых годов – более 500 000 тысяч экземпляров, восьмидесятых – около 2 000 000 экземпляров, девяностых – также около 2 000 000 экземпляров. Да и 100 000 экземпляров книги, изданных уже в ХХI веке, кое-что значат. Английские, армянские, болгарские, венгерские, грузинские, индийские, латвийские, литовские, туркменские, узбекские, югославские, японские (и некоторые другие) ребятишки прочитали «Врунгеля» на своих языках. «Добрый старый капитан всем читателям одинаково щедро дарил улыбки»… Автор книжки был уверен: «Я не напрасно потратил труд и время на эту книгу»!"

Валерий ОКУЛОВ

February 9th, 2016

Вначале 1980‑х загнать детей с улицы домой (а тогда они еще проводили больше времени во дворах, а не в четырех стенах квартир или компьютерных клубов) можно было одним очень простым способом. Достаточно было крикнуть с балкона, что начинаются Приключения капитана Врунгеля.

Неудивительно — это был первый советский мультсериал, да еще какой! Во время его показа дворы от детворы очищались примерно с такой же скоростью, как несколько раньше улицы «теряли» взрослых, когда на голубых экранах оживали герои сериала Семнадцать мгновений весны.
После выхода Врунгеля в 1979 году о киностудии Киевнаучфильм узнал весь Союз и даже некоторые другие страны.

Мультфильм стал культовым для нескольких поколений детей, рожденных в СССР и постсоветских государствах. А единственная в Стране Советов мультяшная суперфабрика грез — студия Союзмультфильм — приобрела в лице киевских мультипликаторов серьезного конкурента.

Герои мультсериала выглядели и двигались не совсем привычным для того времени образом — мультик был сделан редким методом перекладки. Кроме того, приключения капитана со смешной фамилией покоряли невиданной доселе на просторах одной шестой части суши раскованностью и остроумием, пародируя многие стереотипы западного и советского кино.

Мафиози с «говорящими» именами, стилизованными под итальянский, — Джулико Бандито и Де-Ля Воро Гангстерито — отсылают к итало-американским гангстерским фильмам, агент Ноль-ноль-икс — к знаменитой Бондиане, фраза «Шеф, все пропало!» — к классической комедии Леонида Гайдая Бриллиантовая рука.

Необычная атмосфера мультфильма, персонажи и гэги (юмористические миниатюры) — все это в основном плод воображения и незаурядного юмора одного человека — режиссера картины Давида Черкасского. Его талант, раскрывшийся во Врунгеле, потом расцвел в других популярнейших мультфильмах — Доктор Айболит и Остров сокровищ.

Но дело не только в режиссере. Все эти три мультсериала благодарные зрители буквально растащили на цитаты. Хотя все мультики были сделаны по известным литературным произведениям, фразы типа «я кровожадный, я беспощадный», «живые позавидуют мертвым», «ваша песенка спета» или «отставить макать капитана» — приобрели неповторимые интонации знаменитых советских актеров Зиновия Гердта, Армена Джигарханяна и Семена Фарады.

Главным хитом Приключений капитана Врунгеля, переходящим из уст в уста, стала песня итальянских мафиози: «Мы бандито, гангстерито…». «Когда к нам в гости приехали наши друзья из солнечной Италии и мы стали петь эту песню, — рассказывает киевлянка Наталья Завальнюк, которая вместе со своим мужем уже много лет, со времен своего детства, фанатеет от Врунгеля. — Они на нас смотрели круглыми глазами и недоумевали: вроде бы и по‑итальянски, и вместе с тем ничего не понятно».

Для киевского актера Евгения Паперного, озвучивавшего сразу несколько ролей во Врунгеле и других мультфильмах Черкасского, спеть эту песню в любом доме, где есть дети и где ему приходилось бывать, стало своего рода трудовой повинностью гостя.
«В свое время обе мои дочери смотрели эти мультики, а сейчас внучка растет на них. В школе они гордились тем, что они — дети доктора Ливси и Джулико Бандито [персонажи мультфильмов Черкасского, которых озвучивал Паперный]», — улыбается артист.

«Мы просто пытались рассказать увлекательную историю, причем рассказать так, чтобы было смешно. Я не люблю трагедий и не понимаю, что это такое» , — вполне серьезно говорит Черкасский, объясняя причину успеха своего произведения.

Большинство советских детей, лишь посмотрев мультфильм, узнали, что у полюбившегося им капитана был литературный первоисточник. Одноименная книга малоизвестного писателя Андрея Некрасова, написанная в 1930‑е годы, в конце эпохи генсека Леонида Брежнева, когда и появился мультфильм, была уже прочно забыта.

Произошло это даже несмотря на необычность ситуаций, в которые попадали во время кругосветного плавания на яхте Победа-Беда отважный русский капитан Христофор Бонифатьевич Врунгель, его помощник Лом и примкнувший к ним карточный шулер француз Фукс. Проблема литературного произведения была в том, что приключения его героев были описаны пресным языком.
Возможно, книга и вовсе не получила бы известности и не стала бы основой для популярнейшего мультфильма. Но ее спасли иллюстрации. Картинки, нарисованные рукой классика советской карикатуры Константина Ротова, придали изданию особую ауру романтики дальних странствий.

Известный художник иллюстрировал также книги Двенадцать стульев Ильи Ильфа и Евгения Петрова и Старик Хоттабыч Лазаря Лагина. К тому же его кисти принадлежит один из самых узнаваемых образов детской советской литературы — дядя Степа-милиционер из поэмы Сергея Михалкова.

В большинстве своем лишенные идеологического оттенка, эти рисунки обладают вневременным шармом. Как и многие независимые таланты, Ротов не избежал сталинских репрессий. По сфабрикованному обвинению его арестовали в 1940‑м, 14 лет он провел в лагерях и ссылках, прежде чем был реабилитирован.

После Ротова создателям мультяшного Врунгеля многое и придумывать было не нужно. Иллюстрации книги, словно через кальку, перекочевали на кинопленку. Врунгель заставляет Лома прыгать со скалы за белками на яхту Беда, экипаж этого суденышка ускоряется при помощи газов открываемых бутылок с шампанским, Врунгель с Фуксом, одетые в один огромный плащ, летят в самолете — все это взято у Ротова с точностью раскадровки.

«Рисунки завораживали», — вспоминает режиссер Черкасский свои первые впечатления от книги, которую увидел впервые в 1950 году. Благодаря этим иллюстрациям он и полюбил историю Некрасова, так же как и Три мушкетера Александра Дюма и Остров сокровищ Роберта Льюиса Стивенсона, которыми режиссер зачитывался в детстве.

Радна Сахалтуев - бурятский Уолт Дисней. Создатель персонажей
"Острова сокровищ", "Доктора Айболита" и "Приключений капитана
Врунгеля". Народный художник Украины.

Общая пиратско-приключенческая тема всех трех его знаменитых мультсериалов как раз оттуда — из литературного детства. Но Врунгелю он дал воистину второе рождение. Главные герои получились у него не менее забавные, чем ротовские, а режиссерский сценарий значительно превзошел посредственный текст Некрасова.

«Когда начал делать режиссерский сценарий, почувствовал, что мне не хватает драматургии, конфликта , — вспоминает Черкасский. — И сразу же придумались два гангстера, придумался шеф и агент, который им мешает. И герои повели меня за собой».

Так вместо идеологически выдержанного негодяя-империалиста-милитариста адмирала Кусаки, который есть у Некрасова, в качестве преследователей врунгелевской команды у Черкасского появились два симпатичных, смешных до невозможности итальянских гангстера, их шеф и противостоящий им агент Ноль-ноль-икс.

Григорий Шпигель — Агент 00X

«Все гэги не были записаны в сценарии и придумывались на ходу, — продолжает Черкасский. — Просто так, конечно, трюки не появлялись — надо было пересмотреть тысячи [западных] журналов, в которых было в мое время много разных изошуток».

Участники съемок мультфильма вспоминают, что их работа над историей приключений смешного капитана и его не менее юморной команды была сплошным праздником.
«Я помню радость, которая была вокруг. Мы [съемочная группа] играли в футбол каждый день, и когда делали кино, не помню , — говорит Черкасский. — Мы даже не обсуждали ничего в это время по работе. Такая у меня была система: ничего не выписывается [заранее] в сценарии, полный экспромт».

Но так было не всегда. Порой времени для сдачи очередной серии не хватало, и поэтому для группы ставили кровати прямо на студии. Там все не только ночевали, но и готовили еду и даже выпивали. «Коньяк на подоконнике, жратва. Тогда не было ночных магазинов, но, тем не менее, Давид [Черкасский] в этом плане человек очень хлебосольный — он нас снабжал питанием и допингом. И мы на этом допинге держались, заводя друг друга», — вспоминает о таких «авралах» Паперный.

Актеру запомнились еще и посиделки после работы (во времена, когда не нужно было в ускоренном режиме снимать серии) у художника-постановщика картины Радны Сахалтуева, жившего неподалеку от студии.
Кроме хозяина квартиры, его гостей, в них «участвовали» жареные грибы лисички, молодая картошка и горячительное, которое закупалось еще в рабочее время. «Я не говорю, что мы напивались. Для куражу, как говорил Черкасский, нужен был градус, который нас поднимал от [уровня] быта и чуть выше микрофона», — смеется «голос» Лома.
Кураж действительно был необходим. Ведь от актеров, озвучивавших персонажей, в буквальном смысле зависела жизнь героев. Художники‑то рисовали им мимику и движения, отталкиваясь от голоса, который начитывался заранее.

Сложнее других оказалась судьба главного героя. Были уже сняты три серии, а Черкасский все не мог найти «голос» Врунгелю. Режиссер попробовал многих довольно известных актеров — Владимира Татосова, Валентина Никулина, Олега Онуфриева — пока наконец не возникла идея пригласить знаменитого Зиновия Гердта.

«Он же тогда был эпохой. Озвучивал все французские картины. Гердт музыкален и много поет, а если не его партия, то подпевал, делал джаз такой, — восхищается режиссер работой артиста. — Он гениальный человек. И это было счастье познакомиться с ним, беседовать с ним, радоваться вместе».

Зиновий Гердт — капитан Христофор Бонифатьевич Врунгель

«Отстояв смену, мы поехали кирять в гостиницу Украина, где тогда жил Гердт, — вспоминает Паперный. — Все зашли в отель, а он отстал, докуривая сигарету (он тогда очень много курил), а потом счастливый, прихрамывая, влетает и говорит: «Что ж вы все ушли?! Я на углу щелчком метров с шести попал в урну бычком. И тут вдруг через дорогу бежит какая‑то старушка и орет: «Я видела! Я видела, как вы четко попали! Зиновий Гердт, вы не только талантливый [артист] — вы еще и баскетболист!».

Талантливый актерский ансамбль хорошо гармонировал с сильной группой художников-мультипликаторов. Достаточно вспомнить, что именно на Врунгеле начинал свой творческий путь российский режиссер-мультипликатор Александр Татарский — отец Пластилиновой вороны, автор мультфильмов Падал прошлогодний снег, Следствие ведут колобки и пластилиновой заставки 1980‑х годов к передаче Спокойной ночи, малыши.

Мультипликаторы делали свою работу столь блестяще, что техника перекладки — постепенное перемещение вырезанных из бумаги деталей фигур героев, предметов и прочего, в которой был снят мультсериал, — выглядела очень реалистично.

«Персонажи получались более объемные, а не плоские, как в рисованной технике, — говорит художник-постановщик Сахалтуев. — Тогда перекладку многие использовали. Другое дело, что далеко не у всех получалось. Когда неумелая перекладка, то стыки видны, где части персонажа обрезаны».

Семён Фарада — Джулико Бандитто

Кроме того, в Приключениях использовали и другой необычный для тогдашней мультипликации прием, когда в мультяшную жизнь вставлялись настоящие изображения моря или лесного пожара. Причем делали это, по словам Черкасского, только из‑за нехватки времени. Ведь в год съемочная группа успевала выпускать лишь три десятиминутные серии. А всего их за три года появилось 13.

«Конец года был для нас кошмар. Гнали, уже и что попало туда втюхивали, лишь бы сдать [вовремя очередную порцию серий], — вспоминает Сахалтуев. — Приводили даже каких‑то школьников на студию, которые помогали что‑то там закрашивать».

Тогда трудно было представить, что из всего этого выйдет шедевр. Хотя для создателя Врунгеля он таким никогда и не был. «Я никогда не воспринимал и не воспринимаю Врунгеля как культовый мультфильм, — признается Черкасский. — Это было так давно, что я уже давно в другом — в другом месте, в другое время. Но это счастье, что то, как я чувствую, совпало с радостью людей, которые его смотрят».

Интересные факты и киноляпы:

Прототипом капитана Врунгеля был знакомый Некрасова с характерной фамилией Вронский, любитель рассказывать морские истории-небылицы со своим участием. Его фамилия так подходила для главного героя, что первоначально книга и должна была называться «Приключения капитана Вронского», однако из опасения обидеть друга автор был вынужден искать другую.

Прототипом одного из главных героев старшего помощника Лома в его повести был курсант морской школы Иван Манн. Фамилия этого персонажа по-немецки означает «человек» (Mann), а по-французски «человек» — «l’homme» (звучит как русское «Лом»).

Произвести измерения температуры забортной воды не
представляется возможным ввиду отсутствия таковой!

Обилие «ляпов» связано с тем, что фильм, по утверждению самого Давида Черкасского, создавался с рекордной скоростью и времени исправлять многие неточности уже не было. Но обнаружение стольких накладок и вдобавок систематизация некоторых из них говорят лишь о том, что мультфильм очень хороший и что поклонники готовы пересматривать его снова и снова.

Почти весь сериал сделан в технике перекладки. (В ряде кадров также использованы вырезки из фотографий, проволоки, нитки.) Исключение (обычная рисованная мультипликация) составляют преимущественно те кадры, где объект движется на зрителя, либо, наоборот, удаляется в глубь экрана, либо панорамируется с разных сторон.

У Шефа указательный палец в течение всего фильма отсутствует то на правой, то на левой руке.

Да я вас измочалю, сотру в порошок, поджарю на медленном огне…
Впрочем, я придумаю для вас кое-что похуже. Я вышвырну вас, и
вам снова придётся стать честными людьми. (с.)

Усы главного героя, Христофора Бонифатьевича Врунгеля, на протяжении сериала выглядят то чёрными как смоль, то чёрными с проседью, то совсем седыми. Также меняется цвет его фуражки: то белый, то чёрный, то синий, причём оттенки синего — разные.

Недаром я назвал яхту «Победа».

Образы героев мультфильма и отдельные мизансцены создавались во многом с опорой на классические иллюстрации Константина Ротова. Но усы капитану добавлены художником Натальей Гузь, что придаёт мультипликационному Врунгелю вместе с его манерой покуривать трубку и вальяжными, неторопливыми движениями внешнее сходство со Сталиным.

Паруса на «Беде» и на «Чёрной Каракатице» периодически пропадают и появляются снова. Видимо, это специальный ход создателей, чтобы в нужных эпизодах сосредоточить внимание зрителя на персонажах. Возможно, что и штурвал на «Беде» временно исчезает по этой же причине. Либо это такой штурвал, который легко переставляется с места на место, раз от выстрелов артиллерийских орудий он пару раз взлетал на воздух, а через минуту снова оказался на палубе.

Любопытна конструкция «Чёрной Каракатицы». На более крупных планах это судно напоминает деревянный корабль XVIII в. (причём парус фок — полосатый, чёрный с оранжевым), на общих — современную модель одномачтовой яхты (фок — однотонный коричневый). Нактоуз с компасом перемещается то к носу яхты, то к штурвалу.

Количество и расположение замков на футляре контрабаса меняется от кадра к кадру. В конце восьмой серии гангстеры демонстративно взламывают все замки, но через две серии они снова возникают на футляре из ниоткуда. При этом футляр много раз подкидывали и роняли, однако скульптура, как ни странно, не раскололась на куски.

Матросы на «Чёрной Каракатице» при первом появлении перед зрителями (3 серия) — одноногие и бородатые, как и капитан. В последующих сериях они «видоизменяются» и остаются такими до конца.

Агент Ноль-Ноль-Икс во второй серии — с огромным носом, без усов и с золотым зубом во рту. Начиная с четвёртой серии, его нос становится уже, появляются усики (которые, впрочем, то вновь пропадают, то делаются гуще), а золотой зуб больше не виден.

Ха-ха-ха! Руки вверх. Ваша песенка спета…

Третья серия заканчивается эпизодом, где Джулико и Де Ля Воро получают задание от Шефа. В начале четвёртой серии, когда этот эпизод повторяется, оба гангстера одеты уже иначе. В таких костюмах они остаются до конца фильма. У Гангстеритто тоже в паре кадров исчезают усы.

В продолжение всей регаты турецкие моряки перемещаются с яхты на яхту, если судить по цвету парусов, палубы и бортов.
По поводу головных уборов: а) второстепенные бандиты в замке интересным образом меняются шляпами (9 серия); б) ушанка на голове Фукса становится его обычной шляпой и наоборот (9 серия); в) канотье директора театра превращается в широкополую ковбойскую шляпу и обратно (11 серия).

Мы в некотором роде не совсем гавайцы.
Скорее даже, совсем не гавайцы…

Наблюдается неопределённость с цветом перчаток и у Агента, и у Гангстеритто, и у второстепенных бандитов в замке, и у капитана «Чёрной Каракатицы», и у его матросов.

Странно ведут себя сигары в зубах Арчибальда Денди. Во второй серии спикер встаёт с сигарой во рту, и, как только он начинает речь, сигара куда-то исчезает. В последней серии (где выясняется, что спикер и Шеф — одно лицо) мистер Денди двумя пальцами вынимает сигару изо рта и говорит первые слова «А известно ли…». В следующем кадре (губы крупным планом) она снова оказывается меж зубов.

На старте регаты (3 серия) спикер спрашивает: «Все яхты готовы?». Сразу после этих слов камера показывает, что все участники гонки по-прежнему спокойненько стоят в ряд на набережной. Кроме того: а) яхты в разных кадрах повёрнуты к пристани то носом, то кормой; б) строй гвардейцев стоит к морю то лицом, то спиной; в) соседями пиратов слева оказываются то турки, то какие-то другие моряки.

Как вы яхту назовёте, так она и поплывёт.

По сюжету Фукс в начале регаты ещё не знает морских команд и названий снастей. Так, при команде «Набить грот!» (что значит «натянуть главный судовой парус») он решает, что должен «наполнить до отказа какую-то пещеру». Тем не менее, несколькими кадрами раньше новый матрос довольно ловко поднимает парус грот вместе с капитаном и старпомом. Собственно, это не совсем ляп: человек может знать, что такое «паруса» вообще, но не знать, как каждый из этих парусов называется у моряков.

Многие морские термины, морские жаргонизмы и специальные конструкции (не только вышеупомянутое «набить грот», но также «поворот оверштаг», «травить цепь», «земля по носу») оказываются понятны только тем зрителям, которые уже читали одноимённую повесть Андрея Некрасова.

Во время манёвров яхта «Беда» делает переворот оверкиль. Когда дым рассеивается, зрители видят перевёрнутую яхту с трубкой, торчащей над килем, как перископ над подлодкой. Затем камера показывает крупным планом, как Врунгель, притаившийся за килем, поднимает эту трубку осторожно и не сразу. Это просто не очень удачный монтаж.

Море за бортом в подавляющем большинстве кадров сериала — настоящее, а не нарисованное. Это не единственный тип совмещения мультипликации и кино в сериале: во второй серии Врунгель и Лом бегут по всамделишному лесу, в седьмой серии автомобиль едет по улицам взаправдашнего города, в отдельных сериях фоном служит настоящее небо (чёрно-белые вставки из кинохроники не в счёт). Также в мульткадр оказываются вмонтированы настоящие огонь и / или дым.

В упомянутом выше горящем лесу заметны фигуры пожарных.

Гангстеры садятся в машину явно на территории Египта. Но в следующем эпизоде они едут по автодорогам, очень похожим на «Лабиринт МакАртура» в Сан-Франциско.

Джулико и Де Ля Воро выходят на связь с Шефом, сидя в автомобиле в своей обычной одежде. Когда Шеф включает видеотелефон, оба бандита появляются на экране в арабских нарядах (которые надевали раньше для маскировки) на фоне каменной стены.

Выстраивая декорации к Празднику Нептуна, Врунгель раскатывает на палубе яхты широкий ковёр в клетку. Это может означать только то, что мачту вместе с парусами куда-то убрали на время. Врунгель-«Нептун» предстаёт перед своими матросами в клоунской маске, с классической цирковой репликой «Ха-ха! Вот он я!» и показывает настоящее цирковое представление с фокусами и прочими трюками (заметим, что на флажках вперемежку с Нептунами и русалками нарисованы клоуны, силачи и тигры). Но под конец праздника у капитана появляется искусственная борода, что больше соответствует традиционному образу морского бога.

Отставить макать капитана!

В девятой серии Агент, приземляясь на остров Шефа, держит зонт в правой руке. В следующем кадре зонт перемещается в левую руку, а в правой оказывается неизвестно откуда взявшийся саквояж.

Кашалот относится к зубатым китам. Когда кашалот в мультфильме чихал, в его пасти действительно можно было увидеть крупные зубы. И только в одном кадре, где рот кашалота был слегка приоткрыт, в нём виднелся китовый ус, как, например, у гренландского кита или финвала.

В десятой серии, когда гангстеры замечают издалека остров с вулканом, из кратера явственно идёт дым. Тем не менее, на крупном плане оказывается, что жерло заткнуто пробкой. Вулкан вообще необычный: в нём есть топка, а на верх кратера ведут ступени. Это при том, что остров отчётливо назвали «необитаемым».

Кадры, сопровождающие выстрел из пушки (надпись «BUMM!», звёздочки, клубы разноцветного дыма и разлетающийся часовой механизм), впоследствии использовались Давидом Черкасским в трёх эпизодах мультсериала «Доктор Айболит».

Некоторые предметы имеют обыкновение менять размеры относительно персонажей. Прежде всего это относится к футляру контрабаса и к находящейся внутри скульптуре.

Мани, мани, мани, мани. Мы не люди, а карманы.
А карманам, как известно, денежки нужны.

Другой характерный пример — дверь, на которой плывут Врунгель и Фукс после взрыва вулкана. Также примечательна трещина на поверхности острова с вулканом: она делается то шире, то уже.

В «Рассказе Фукса» снова меняется порядок яхт на старте регаты. У капитана «Чёрной Каракатицы» нет правой ноги, а не левой, и появляется повязка на глазу.

На подводной лодке гангстеров написано латинскими буквами: «Podvodnaya lodca». Этот приём не нов: в мультфильме Леонида Аристова «Африканская сказка» встречались написания «Protokol» и «Prigovor».

Некрасовых в русской литературе не меньше, чем Толстых. В июне исполняется 110 лет со дня рождения одного из них - Андрея Некрасова, герой которого знаменит больше него самого. Речь о капитане Врунгеле - он тоже отмечает юбилей, если отсчитывать от первой публикации повести в 1937 году. Для «Горького» писатель Василий Авченко вспоминает о его создателе и вероятных прототипах Христофора Врунгеля.

Нигде кроме, как в «Дальморзверпроме»

Биография создателя Врунгеля настолько насыщена и событиями, и пробелами, что приходится страховаться беспомощными «вроде бы» и «рассказывают». Андрей Сергеевич Некрасов родился в Москве 10 (22) июня 1907 года, но называют и другие июньские даты. В юности работал монтером на Московской трамвайной станции, в 1926 году рванул в Мурманск матросом на рыболовецкое судно. Попал на Тихоокеанское побережье, которое, по его словам, исходил от Чукотки до Посьета - матросом, кочегаром, зверобоем, штурманом. В 1933-м, окончив Владивостокский морской техникум (тот самый, где чуть раньше училась легендарная Анна Щетинина - первая в мире lady-captain), стал заместителем начальника морского управления треста «Дальморзверпром». Позже Некрасов напишет: «Я ловил треску в Баренцевом море, мыл золото на Амуре, бурил нефть на Сахалине, выстаивал трудные вахты у раскаленных топок судовой кочегарки, бил моржей в Беринговом проливе, добывал китов в Тихом океане».

Но рассказы Некрасова о себе - источник немногим более надежный, чем байки Врунгеля. Писатель рассказывал друзьям то, как случайно задержался во Вьетнаме на целый год, то о заточении в японской тюрьме… Некрасов, конечно, не лгал - он травил, как это принято на флоте. Печататься начал с 1928 года, писал для детей - в «Мурзилку», в «Пионер». В сборнике рассказов 1935 года «Морские сапоги» его дальневосточные впечатления - Амур, Приморье, Сахалин, Охотоморье, Камчатка. В 1936 году вместе с тремя Борисами - Житковым, Ивантером и Шатиловым - написал «Повесть о товарище Кирове». В том же году в серии «Библиотека юного колхозника» вышла его книжка «Электрическое солнце».

В 1937 году Некрасов каким-то зигзагом оказался на партийной работе - в помощниках первого секретаря Днепропетровского обкома ВКП(б). Порой пишут, что тогда же его посадили. Вероятно, это ошибка: ведь именно в 1937-м «Приключения капитана Врунгеля» вышли журнальным, а в 1939-м - книжным изданием. На войне Некрасов был рядовым, затем военкором. В 1943 году вступил в Союз писателей. В 1944-м его в звании лейтенанта то ли сначала уволили из армии по инвалидности, то ли сразу отправили под трибунал. Получил вроде бы три года, срок отбывал на севере - строил одно из предприятий будущего «Норильского никеля». Достоверных сведений об этом периоде крайне мало. С 1953 года снова публикуется - выпускает сборник рассказов «Завидная биография», повесть «Судьба корабля», сборник «Мы были на Диксоне». Пишет статьи для любознательных подростков - о технике, авиации, электричестве, океанологии.

После реабилитации Некрасов будто бы руководил закрытым капитанским яхт-клубом - об этом он говорил друзьям, демонстрируя какой-то значок. Рассказывал даже, что ему досталась личная яхта Евы Браун, после войны попавшая в СССР. Или это снова морская травля?

Прототипы русского Мюнхгаузена

Главное творческое достижение Некрасова - Христофор Бонифатьевич Врунгель, изобретательный мореход, способный заменить радиоприемник больным зубом, а судовую машину белками в колесе. Именно Х. Б. Врунгелю принадлежит термин «вмордувинд», заменивший невнятный «левентик» (положение судна, когда ветер дует спереди). Прототипом Врунгеля с подачи самого Некрасова чаще всего называют директора «Дальморзверпрома» Андрея Вронского, который в юности мечтал обойти вокруг света на яхте со своим другом Иваном Маном - впоследствии знаменитым капитаном дальнего плавания. Поход не состоялся: яхта сгнила на Васильевском острове. Мечты переплавились в байки, которые Вронский рассказывал Некрасову, а тот - Борису Житкову. Последний, как считается, и посоветовал товарищу написать повесть о капитане-врале.

Капитан Дмитрий Афанасьевич Лухманов Изображение: e-reading.club

Созвучие фамилий «Вронский» и «Врунгель» очевидно, но ассоциативную цепочку можно продлить: от барона-фантазера Мюнхгаузена через барона же Врангеля (не белого генерала Петра, а полярного исследователя Фердинанда, именем которого назван остров между Восточно-Сибирским и Чукотским морями) - к капитану Врунгелю, имя которого отсылает, естественно, к Колумбу.

По другой версии, прообраз Врунгеля - капитан, преподаватель, художник, писатель Дмитрий Лухманов (1867–1946). Он избороздил Мировой океан, опубликовал несколько книг («Морские рассказы», «Соленый ветер» и др.), а в 1924 году стал начальником Ленинградского морского техникума, где учились Вронский и Ман. Последний, кстати, в повести Некрасова превратился в старшего помощника Лома (по-немецки «человек» - Mann, по-французски - l’homme). Фигура Лухманова до сих пор вдохновляет писателей: в 2013 году Владислав Крапивин опубликовал роман «Переулок капитана Лухманова».

Возможно, Врунгель унаследовал и опыт эстонского капитана Кихну Йыннь (1848–1913). Тот, подобно герою Некрасова, обучал набранный в портовых кабаках сброд обращению со снастями при помощи игральных карт. И, конечно, отчасти Врунгель - это сам Некрасов.

«Антилопа Гну», милитаристская Япония и Джек Лондон

Первая версия «Врунгеля» фактически была комиксом и представляла расширенные подписи к рисункам культового, сказали бы мы сейчас, Константина Ротова, иллюстрировавшего «Дядю Степу» и «Старика Хоттабыча». В 1939-м, когда повесть вышла отдельной книгой, Лев Кассиль предрек ей долгую жизнь, а Исай Рахтанов разнес в статье «Трактат о природе вранья, или Сигнал бедствия».

«Приключения капитана Врунгеля» - травелог, причем не только от travel, но и от того самого «травить». Пункт отправления врунгелевской яхты «(По)беда» не назван, но, судя по всему, это Ленинград; дальше - Европа, Африка, Азия, Америка… Команда «Беды» похожа на экипаж «Антилопы Гну» из «Золотого теленка», вышедшего несколькими годами раньше: находчивый Врунгель - это Бендер, простодушный Лом - Балаганов, мутноватый Фукс - Паниковский. Подобно «Антилопе», «Беда» гибнет, но потом возрождается, а Врунгель, в отличие от Бендера, все-таки добирается до Рио-де-Жанейро.

Первые обложки «Приключений капитана Врунгеля», иллюстрированные художником Константином Ротовым

Изображения: old-crocodile.livejournal.com

Книга всецело в духе эпохи. В 1937-м главной внешней угрозой в СССР считали Японию, уже занявшую Маньчжурию. На границе хмуро ходили тучи, советские летчики воевали в Китае, до Хасана оставался год, до Халхин-Гола - два. Неудивительно, что главный недруг Врунгеля - адмирал Кусаки из «одной восточной державы», а сам капитан не упускает случая рассказать о планах «японских бояр» по захвату Сибири и Китая. Именно у берегов Японии «Беда» гибнет, протараненная императорским миноносцем. В 1958 году повесть вышла в новой редакции. Автор дополнил ее «Толковым морским словарем для бестолковых сухопутных читателей», в тексте появились упоминание «арийской расы», намек на казнь Муссолини и т. п.

Повествование о Врунгеле то и дело отсылает к Джеку Лондону, который в юности, подобно Некрасову, бил котиков у Камчатки, а позже построил яхту «Снарк» (ее история соотносится с судьбой «Беды») и осваивал серфинг на гавайском пляже Вайкики. Посетив Вайкики, Врунгель убыл к другим лондоновским местам - на Аляску. В районе Форт-Юкона он выиграл гонку на упряжках, после чего, форсировав Берингов пролив, оказался на Чукотке. Завершилось путешествие на Камчатке, где Кусаки, выдававший себя за Врунгеля и построивший фальшивую «Беду», был арестован, а командование конфискованной яхтой принял Лом.

В конце 1970-х Врунгель стал кино- и мультгероем. В мюзикле Геннадия Васильева «Новые приключения капитана Врунгеля» заглавную роль сыграл Михаил Пуговкин. Кино, что называется, «по мотивам». Столь же самостоятельное в сюжетном отношении (и не менее музыкальное) произведение - мультсериал Давида Черкасского. В нем сохранено противостояние с заграницей, но заметно смягчены акценты. Неприятели хотя и иностранцы, но уже не официальные, а частные лица: вместо Кусаки - спикер яхт-клуба, он же шеф гангстеров Арчибальд Денди. Пожалуй, сегодня Врунгеля помнят не по книге, а именно по этому мультфильму, где капитан получил голос Зиновия Гердта и облик Сталина.

Андрей Некрасов ушел из жизни 15 февраля 1987 года, не дожив нескольких месяцев до 80-летия. Врунгель, получается, своего создателя уже пережил.

Андрей Некрасов - писатель, очеркист, прозаик, больше известный читателю как автор приключений знаменитого капитана Врунгеля и его верных помощников - Фукса и Лома.

Самый любимый мультфильм

Не одно поколение ребятишек выросло на этом произведении, успешно экранизированном режиссером Д. Черкасским в 1978 году. Голосами любимых героев в 13-серийном мультфильме разговаривают Савелий Крамаров, Владимир Басов, Михаил Пуговкин, Сергей Мартинсон. Незадачливого и бесстрашного капитана Врунгеля озвучил Зиновий Гердт.

Написать для детишек такую эпохально-фантазийную книгу, сидя дома за письменным столом, Некрасов Андрей вряд ли бы сумел. Поэтому он самолично решил покорять моря и океаны, чтобы в реальности соприкоснуться с жизнью своего героя. Вернее, все было наоборот: сначала были океаны и моря, а потом возник симпатичный персонаж Христофор Бонифатьевич Врунгель, описавший свои невероятные похождения вокруг света, естественно, немного их приукрасив.

Андрей Некрасов: биография

Андрей Сергеевич Некрасов появился на свет в Москве 22 июня 1907 года. Приключенческой литературой сын врача увлекался в самого детства; особое впечатление на него произвели «Путешествия Марко Поло».

По окончании в 1924 году школы стал работать монтером на столичной трамвайной станции, но неизведанные горизонты манили юного Андрея, и в 1926 году он переехал в далекий Мурманск, где устроился на рыболовецкое судно матросом. Затем было еще одно судно. И еще.

И китов бил, и золото добывал

Плавая на самых различных кораблях рядовым матросом и кочегаром в районах Дальнего Востока и Крайнего Севера, Некрасов Андрей начал записывать интересные случаи и смешные ситуации, свидетелем которых был и в которых сам принимал участие. На протяжении 10 лет в нелегких природных условиях пробовал себя в разных сферах: выстаивал у обжигающих топок корабельной кочегарки тяжелые вахты, охотился в Беринговом проливе на моржей, организовывал на Тихом океане китобойный промысел, добывал золото на Амуре и нефть на Сахалине. В 1933 году после окончания морского техникума во Владивостоке Некрасов Андрей Сергеевич был назначен заместителем в морском управлении треста «Дальморзверпром».

Писательская деятельность Некрасова

Первыми публикациями (1928 год) были отдельные заметки и стихи (преимущественно для детской аудитории), под которыми Некрасов Андрей Сергеевич подписывался как Топе.

В 1935 году свет увидела книга «Морские сапоги» - сборник рассказов, в котором автор делится с читателем историями о тяжелых трудовых буднях моряков в условиях Севера. В 1936 году состоялась публикация книги «Повесть о товарище Кирове», написанной в соавторстве с несколькими писателями.

Книга «Приключения капитана Врунгеля», опубликованная в 1937 году и принесшая своему автору популярность, была переведена на многие языки и несколько раз переиздавалась. Прототипом капитана стал давний знакомый А.М.Вронский, возглавлявший на Дальнем Востоке первый китобойный трест и часто на досуге развлекавший своих друзей придуманными историями. В то же время писатель Богданов Н.В. небезосновательно считал, что одним из прототипов Христофора Бонифатьича являлся сам Некрасов, веселивший сотрудников редакции увлекательными байками-рассказами.

Книга была встречена критиками того времени неоднозначно. Так, Лев Кассиль хвалебно отозвался о повести, написанной для людей, любящих шутки, ценящих хитросплетенную прелесть небылиц и замечающих истинный обывательский смысл в смешных нелепостях. Писатель И. Рахтанов предрек несерьезному произведению скорое забвенье, однако спустя 30 лет поменял свое мнение, включив «Врунгеля» в разряд книг, которым предначертана счастливая долгая жизнь.

Практически сразу после публикации детская книга была изъята из продажи, а автор, занимавший на тот момент пост помощника 1-го секретаря Днепропетровского обкома, арестован и направлен на строительство Норильского комбината.

Годы послевоенные

В 1941 году Андрей Некрасов добровольцем попал на фронт, нес службу в авиации и пехоте; с 1942 года являлся сотрудником фронтовой газеты. В 1943 году вступил в Союз писателей СССР.

В 1944 году, попав под колеса беспощадной репрессивной машины, писатель был осужден Военным трибуналом на 3 года.

После реабилитации писатель состоял в руководстве закрытого яхт-клуба для советских капитанов и даже обзавелся одной из списанных немецких яхт, которую в честь книжного аналога назвал «Бедой». При спуске на воду судно затонуло, вполне оправдав свое название, а после ремонта, задев линию электропередачи стальными вантами, и вовсе сгорело.

До последних дней Некрасов Андрей Сергеевич состоял в редколлегии литературного альманаха «Океан» и журнала «Пионер». Умер в 80-летнем возрасте, 15 февраля 1987 года.

Навигацию у нас в мореходном училище преподавал Христофор Бонифатьевич Врунгель.

– Навигация, – сказал он на первом уроке, – это наука, которая учит нас избирать наиболее безопасные и выгодные морские пути, прокладывать эти пути на картах и водить по ним корабли… Навигация, – добавил он напоследок, – наука не точная. Для того чтобы вполне овладеть ею, необходим личный опыт продолжительного практического плавания…

Вот это ничем не замечательное вступление послужило для нас причиной жестоких споров и всех слушателей училища разбило на два лагеря. Одни полагали, и не без основания, что Врунгель – не иначе, как старый морской волк на покое. Навигацию он знал блестяще, преподавал интересно, с огоньком, и опыта у него, видимо, хватало. Похоже было, что Христофор Бонифатьевич и в самом деле избороздил все моря и океаны.

Но люди, как известно, бывают разные. Одни доверчивы сверх всякой меры, другие, напротив, склонны к критике и сомнению. Нашлись и среди нас такие, которые утверждали, что наш профессор, в отличие от прочих навигаторов, сам никогда не выходил в море.

В доказательство этого вздорного утверждения они приводили внешность Христофора Бонифатьевича. А внешность его действительно как-то не вязалась с нашим представлением о бравом моряке.

Христофор Бонифатьевич Врунгель ходил в серой толстовке, подпоясанной вышитым пояском, волосы гладко зачесывал с затылка на лоб, носил пенсне на черном шнурке без оправы, чисто брился, был тучным и низкорослым, голос имел сдержанный и приятный, часто улыбался, потирал ручки, нюхал табак и всем своим видом больше походил на отставного аптекаря, чем на капитана дальнего плавания.

И вот, чтобы решить спор, мы как-то попросили Врунгеля рассказать нам о своих былых походах.

– Ну, что вы! Не время сейчас, – возразил он с улыбкой и вместо очередной лекции устроил внеочередную контрольную по навигации.

Когда же после звонка он вышел с пачкой тетрадок под мышкой, наши споры прекратились. С тех пор никто уже не сомневался, что, в отличие от прочих навигаторов, Христофор Бонифатьевич Врунгель приобрел свой опыт домашним порядком, не пускаясь в дальнее плавание.

Так бы мы и остались при этом ошибочном мнении, если бы мне весьма скоро, но совершенно неожиданно не посчастливилось услышать от самого Врунгеля рассказ о кругосветном путешествии, полном опасностей и приключений.

Вышло это случайно. В тот раз после контрольной Христофор Бонифатьевич пропал. Дня через три мы узнали, что по дороге домой он потерял в трамвае калоши, промочил ноги, простудился и слег в постель. А время стояло горячее: весна, зачеты, экзамены… Тетради нужны были нам каждый день… И вот меня как старосту курса командировали к Врунгелю на квартиру.

Я отправился. Без труда нашел квартиру, постучал. И тут, пока я стоял перед дверью, мне совершенно ясно представился Врунгель, обложенный подушками и укутанный одеялами, из-под которых торчит покрасневший от простуды нос.

Я постучал снова, погромче. Мне никто не ответил. Тогда я нажал дверную ручку, распахнул дверь и… остолбенел от неожиданности.

Вместо скромного отставного аптекаря за столом, углубившись в чтение какой-то древней книги, сидел грозный капитан в полной парадной форме, с золотыми нашивками на рукавах. Он свирепо грыз огромную прокуренную трубку, о пенсне и помину не было, а седые, растрепанные волосы клочьями торчали во все стороны. Даже нос, хотя он и действительно покраснел, стал у Врунгеля как-то солиднее и всеми своими движениями выражал решительность и отвагу.

На столе перед Врунгелем в специальной стоечке стояла модель яхты с высокими мачтами, с белоснежными парусами, украшенная разноцветными флагами. Рядом лежал секстант. Небрежно брошенный сверток карт наполовину закрывал сушеный акулий плавник. На полу вместо ковра распласталась моржовая шкура с головой и с клыками, в углу валялся адмиралтейский якорь с двумя смычками ржавой цепи, на стене висел кривой меч, а рядом с ним – зверобойный гарпун. Было еще что-то, но я не успел рассмотреть.

Дверь скрипнула. Врунгель поднял голову, заложил книжку небольшим кинжалом, поднялся и, шатаясь как в шторм, шагнул мне навстречу.

– Очень приятно познакомиться. Капитан дальнего плавания Врунгель Христофор Бонифатьевич, – произнес он громовым басом, протягивая мне руку. – Чему обязан вашим посещением?

Я, признаться, немножко струсил.

– Да вот, Христофор Бонифатьевич, насчет тетрадок… ребята прислали… – начал было я.

– Виноват, – перебил он меня, – виноват, не узнал. Болезнь проклятая всю память отшибла. Стар стал, ничего не поделаешь… Да… так, говорите, за тетрадями? – переспросил Врунгель и, склонившись, стал рыться под столом.

Наконец он достал оттуда пачку тетрадей и хлопнул по ним своей широкой волосатой рукой, да так хлопнул, что пыль полетела во все стороны.

– Вот, извольте, – сказал он, предварительно громко, со вкусом, чихнув, – у всех «отлично»… Да-с, «отлично»! Поздравляю! С полным знанием науки кораблевождения пойдете бороздить морские просторы под сенью торгового флага… Похвально, к тому же, знаете, и занимательно. Ах, молодой человек, сколько непередаваемых картин, сколько неизгладимых впечатлений ждет вас впереди! Тропики, полюса, плаванье по дуге большого круга… – прибавил он мечтательно. – Я, знаете, всем этим бредил, пока сам не поплавал.

– А вы разве плавали? – не подумав, воскликнул я.

– А как же! – обиделся Врунгель. – Я-то? Я плавал. Я, батенька, плавал. Очень даже плавал. В некотором роде единственный в мире кругосветный поход на двухместной парусной яхте. Сто сорок тысяч миль. Масса заходов, масса приключений… Конечно, теперь времена не те. И нравы изменились, и положение, – добавил он, помолчав. – Многое, так сказать, предстает теперь в ином свете, но все же, знаете, оглянешься вот так назад, в глубину прошлого, и приходится признать: много было и занятного и поучительного в том походе. Есть что вспомнить, есть что порассказать!.. Да вы присядьте…

С этими словами Христофор Бонифатьевич пододвинул мне китовый позвонок. Я уселся на него, как на кресло, а Врунгель стал рассказывать.

Глава II, в которой капитан Врунгель рассказывает о том, как его старший помощник Лом изучал английский язык, и о некоторых частных случаях практики судовождения

Сидел я вот так в своей конуре, и, знаете, надоело. Решил тряхнуть стариной – и тряхнул. Так тряхнул, что по всему миру пыль пошла!.. Да-с. Вам, простите, спешить сейчас некуда? Вот и отлично. Тогда и начнем по порядку.

Я в ту пору, конечно, был помоложе, но не так, чтобы вовсе мальчишка. Нет. И опыт был за плечами, и годы. Стреляный, так сказать, воробей, на хорошем счету, с положением, и, скажу вам не хвастаясь, по заслугам. При таких обстоятельствах я мог бы получить в командование самый большой пароход. Это тоже довольно интересно. Но в то время самый большой пароход был как раз в плавании, а я ждать не привык, плюнул и решил: пойду на яхте. Это тоже, знаете, не шутка – пойти в кругосветное плавание на двухместной парусной посудинке.

Ну, стал искать судно, подходящее для выполнения задуманного плана, и, представьте, нашел. Как раз то, что нужно. Точно для меня строили.

Яхта, правда, требовала небольшого ремонта, но под личным моим наблюдением ее в два счета привели в порядок: покрасили, поставили новые паруса, мачты, сменили обшивку, укоротили киль на два фута, надставили борта… Словом, пришлось повозиться. Но зато вышла не яхта – игрушечка! Сорок футов по палубе. Как, говорится: «Скорлупка во власти моря».

Я не люблю преждевременных разговоров. Судно поставил у бережка, закрыл брезентом, а сам пока занялся подготовкой к походу.

Успех, подобного предприятия, как вы знаете, во многом зависит от личного состава экспедиции. Поэтому я особенно тщательно выбирал своего спутника – единственного помощника и товарища в этом долгом и трудном пути. И, должен признаться, мне повезло: мой старший помощник Лом оказался человеком изумительных душевных качеств. Вот, судите сами: рост семь футов шесть дюймов, голос – как у парохода, необыкновенная физическая сила, выносливость. При всем том отличное знание дела, поразительная скромность – словом, все, что требуется первоклассному моряку. Но был и недостаток у Лома. Единственный, но серьезный: полное незнание иностранных языков. Это, конечно, важный порок, но это не остановило меня. Я взвесил положение, подумал, прикинул и приказал Лому в срочном порядке овладеть английской разговорной речью. И, знаете, Лом овладел. Не без трудностей, но овладел за три недели.