Все мы разные. Отрицать это глупо — факт налицо. А раз так, то и к одним и тем же явлениям мы, в силу нашей разности, относимся неодинаково. Кого-то событие шокирует, а кто-то над ним посмеется. То, что одному кажется интересным, другого введет в скуку. Таких примеров много. И редко, весьма и весьма редко находится событие, на которое все реагируют одинаково.

Что ж, сегодня имею честь представить вам как раз такое событие. Передо мной на столе даже не книга — рассказ, коротенький по любым меркам. «Красный смех» за авторством Леонида Николаевича Андреева. 30 с небольшим страниц — это то, что не позволяет оформить его в самостоятельное печатное издание и делает частью некоего сборника рассказов. Но не стоит судить о книге по объему, что я на этом произведении и проиллюстрирую.

Но начну с автора. Наверное, не сильно ошибусь, если предположу, что широкому кругу он неизвестен. А напрасно — ведь более чем положительные отзывы о нем оставляли такие титаны, как Максим Горький, Рерих, Репин, Блок, Чехов. Родился в Орле в 1871 году, учился в орловской классической гимназии, где совершил в возрасте 17 лет прямо-таки безрассудный поступок — лёг между рельсов перед приближающимся паровозом, лишь по счастливой случайности не навредив ни паровозу, ни себе. Окончив гимназию, поступил на юридический факультет Петербургского университета, где начал злоупотреблять алкоголем. В эти годы Андреев пробовал писать первые рассказы, однако из редакции их вернули со смехом. Отчисленный за неуплату, поступил на юридический факультет Московского университета. В 1894 году, после любовной неудачи, пытался покончить жизнь самоубийством, выстрелив в сердце, по счастью тоже неудачно. Впрочем, в придачу к покаянию за этот поступок Андреев «заработал» порок сердца. А дела шли все хуже, автор перебивался случайными заработками, преподаванием и рисованием портретов на заказ (наш человек!).

В 1902 году, уже являясь практикующим адвокатом, начинает свою журналистскую деятельность. Молодого автора заметил Максим Горький. Карьера пошла в гору, чего не скажешь о личной жизни. Юная супруга (к слову, внучатая племянница Тараса Шевченко) умерла от послеродовой горячки, из-за своих революционных взглядов автору пришлось провести некоторое время в тюрьме (а выпустили его под залог, внесенный Саввой Морозовым). Далее — эмиграция, отход от революционных идей и, как следствие, ссора с Максимом Горьким. Первою мировую войну, как ни странно, Андреев встречает с не свойственным ему энтузиазмом и воодушевлением, как и Февральскую революцию. А вот Октябрьскую не принимает, почему остается в эмиграции в отделившейся Финляндии. Увы — дали знать о себе последствия прошлого, и в 1919 году автор умирает от порока сердца.

Андреев более чем вписывается в образ человека творчества, сложного и многогранного, раздираемого противоречиями. Человека талантливого, но не могущего своим талантом обеспечить себе хорошую жизнь. Хотя правы те, кто считают, что художник должен быть голодным, от этого его творчество становится более пронзительным, волнующим, правдоподобным и задевающим за живое.

И кульминацией всего этого и стал его рассказ «Красный смех». Написанный в 1904 году, он стал реакцией писателя на события русско-японской войны. Войны, поразившей автора так сильно своей жестокостью и бессмыслием. Конечно, сейчас почти что каждый третий, более-менее знакомый с историей данного конфликта, с легкостью сможет рассказать, почему война была неизбежна, какие глобальные цели преследовали державы — участницы и так далее. В общем, четкая и логичная картина, объясняющая, как, почему, зачем. Мир цифр, аналитики, расчета, правда сухого и обезличенного. Но если взглянуть на эти события глазами простого человека, насильно отправленного почти за десять тысяч километров от родного дома сражаться и умирать за непонятные ему цели… Ведь недаром же русско-японскую войну в российском обществе не принимали, считали ее непонятной, ненужной, бессмысленной. Многие даже и не знали, где и находится какая-то там Япония или как там ее.

«Красный смех» — рассказ о событиях некой абстрактной войны и ее повседневных ужасах, неотвратимо ввергающих окружающий мир в хаос и безумие. Само повествование выстроено как обрывки неких дневников, разделенных на две части. Первая часть — рукописи безымянного офицера артиллерии, непосредственного участника войны. Начинаются они непосредственно на полях сражений и описывают будни солдат и офицеров. Под конец первой части наш герой, получив ранение, возвращается домой, и последние главы — короткое описание его попыток вернуться в русло мирной жизни. Вторая часть — записки младшего брата офицера-артиллериста, дождавшегося возвращения своего родственника домой. Начинаются они со смерти рассказчика первой части. Описывая то, что происходит в его городе, младший брат ощущает те перемены, что вносит в быт всех людей война.

Это — вкратце. Вроде бы все банально. Но это не так. Потому что автор делает акцент не на документальной или приключенческой сторонах войны, а на психологической. Иными словами, он не описывает, подобно Толстому, подробную картину дислокации войск, не дает нам историю начала войны, ее причин и хода боевых действий. Зато он дает нам взгляд на войну глазами человека, абсолютно не понимающего смысла происходящего. К тому же явно не готового ко всем тем ужасам, которыми так богата война. Это очень и очень сильный прием, вместо героического эпоса, красочного голливудского фильма или сухой статистики перед нами вдруг на какое-то мгновение открывается окно в мир страшных будней, начисто лишенных даже намека на героизм, пафос, пропаганду, человечность и даже здравый смысл. Автор стремился показать суровую правду. Он старательно вырисовывает окружающие героя трудности, жару, усталость, голод, боль, ужас.

Что-то подобное будет спустя 50 лет у Курта Воннегута в его «Бойне номер 5». То же желание показать войну не как героические и нравоучительные поединки добра и зла, а как бездумное убийство одних несчастных другими. Воннегут в итоге показал войну не красивый действом, а жестоким детоубийством. И стал одним из величайших американских писателей. А вот Андреев был почему-то незаслуженно забыт.

Сложно, ох как сложно рассказать о произведении, не раскрыв его сюжет. А вот как раз сюжет в деталях раскрывать не хочу. Просто потому, что тогда смажется ощущение от прочитанного. Но ведь и заинтересовать произведением надо. Попробую описать все, кроме сюжетных поворотов.

Сам рассказ, являясь как бы частью рукописи двух братьев, позволяет нам взглянуть на мир их глазами. Это значит, что окружающая нас картина будет крайне сумбурна и неполна, ведь ни офицер артиллерии, ни ожидающий его дома брат не могут видеть всю войну целиком. Но с другой стороны этот прием позволяет нам встать на место героев, ощутить их жизнь и вместе с ними стать свидетелями настоящих событий.

А событий, несмотря на малый объем рассказа, наберется более чем предостаточно. И вот тут автор раскрывает свой талант вовсю. Мастерски описывая каждое действие, автор краток и лаконичен, слова зря не тратятся. Более того — каждый эпизод, каждый поворот событий, каждая декорация описаны всего парой-тройкой фраз, но сделано это так метко и так умело, что читателю сразу в глаза бросается некий подмеченный автором нюанс, какая-то особенность, какая-то отличительная черта. Вроде бы незначительная, но такая яркая и характерная, эта черта как нельзя лучше описывает вещь или передает настроение, с одной стороны выделяя самое важное, а с другой — оставляя место для фантазии и воображения. Мастер слова — иначе не скажешь.

При этом сам стиль автора не тяжелый, читается спокойно и непринужденно. Термин «легко» в данном случае неприменим. Все потому, что мастерски описанные события буквально с первых же страниц обрушиваются на голову читателя гнетущим и немного удушающим комом, передавая ему печальные настроение и мысли главного героя. И все увиденное и переживаемое рассказчиком благодаря умению автора сразу же становится окружением читателя. Удивительно, но факт — с самых же первых строк ты ощущаешь себя главным героем. Увиденное им тут же становится твоим окружающим миром, эффект погружения мгновенен. И вот уже не он, а ты становишься свидетелем событий страшных и диких.

Каких? Ну если в двух чертах — умирающие от солнечного удара люди, без цели бродящие по полям безумцы, умирающие на колючей проволоке и диких конвульсиях солдаты, оторванные головы и упавшие на колья тела… Уверяю — каждая из этих сцен будет так метко и эмоционально подана, что от равнодушия не останется и следа.

При этом — и это очень и очень здорово — никаких экстраординарных событий не происходит. Нет ни вселенской катастрофы, ни глобальной трагедии. Вокруг нас, по сути, вполне себе обыкновенные будни войны. Но, несмотря на лаконичность слога, они описаны так точно, так подробно и так реально, что это по-настоящему пугает. Ужас — это не монстр, не призрак, не немыслимая в своей сложности ловушка и не суперзлодей со сверхвозможностями и неограниченным бюджетом. Ужас — это обыденность.

И уже на второй странице тебе страшно. Но не как на просмотре голливудского ужастика, где тебе в основном неприятно и противно, и ты понимаешь, что все это не по-настоящему. Нет, тут совсем другое. Тебе страшно оттого, что все, что происходит с главным героем, абсолютно реально. Это самые обычные события, они происходили со многими людьми сотни раз и на войне, и в обычной жизни, они не придуманы и для них не нужны какие-то невероятные предыстории. Они обычны и являются неотъемлемой частью жизни, поэтому-то от них веет таким тихим и спокойным ужасом. Потому что мы к ним привыкли и уже не обращаем внимания. И поэтому настроение портится практически сразу, рассказ очень труден эмоционально, оставляет тяжелый осадок и мрачные мысли. Но этим он и хорош.

Сами события, описываемые в книге, не кажутся вынужденным нагромождением нарочно подобранных для зрелищности эпизодов. Они также не смотрятся жалкой и неловкой попыткой накидать в сюжет побольше действа и разных героев. Сюжет не высосан из пальца и не старается интриги ради выдать на гора глобальную драму. И от этого сюжет только выигрывает. Да, вместо крупных батальных сцен и наблюдений за дивизиями перед нами разворачивается история одного человека. Зато она достоверна, она позволяет нам поприсутствовать в рассказе практически лично и узнать, как на самом деле выглядит и ощущается война. Поверьте, эмоции и настроение будут далеко не такими, как после часа игры в какую-нибудь военную стратегию или стрелялку с немцами или террористами.

Но это ведь значит, что мы видим драму конкретного человека? Да, так и есть. Точнее, мы видим не только его драму, мы видим драму его мира и его времени, просто через призму его личной истории. Кому-то покажется это скучным и неинтересным, но мало кто останется к этой истории равнодушным. Ведь рассказ очень быстро возвращает нас, «книжных детей, не знавших битв», к правде жизни, в которой война есть явление жестокое, грязное и безумное.

Если с первой частью все вроде бы понятно, то вторая часть гораздо сложнее. Напомню, рассказчиком второй части выступает брат героя из первой части. Брат этот на фронт не попал и ждет дома. Однако окружающие его события постепенно склоняют его к мысли, что он не совсем нормален. То есть таким вот образом он пытается, по его же собственному признанию, объяснить жуткую разницу между тем, чему его учили, и тем, что он видит вокруг. По приезду брата, комиссованного по ранению, он начинает за ним ухаживать, становясь свидетелем того, что война делает с людьми. Перед ним не абстрактная жертва войны, от которой можно легко абстрагироваться, отвернув глаза и перейдя на другую сторону улицы. Перед ним — его брат, которого он знал всю жизнь. Впрочем, после войны это уже совсем иной человек.

Вообще, если первая часть показывает нам будни непосредственно на войне, то вторая часть иллюстрирует будни города во время войны. Не знаю, какая из них более пронзительна. Первая, конечно же, поярче, там больше контраста, больше нерва и надрыва. Вторая часть спокойнее, но она ближе и роднее нам. К тому же она более жутковата — она показывает, как откровенно разлагается и дичает вместе со всеми жителями город, вроде бы войной не затронутый. И если от фронта в первой части рассказа можно ожидать ужасов, то от города во второй части ты чувствуешь безысходность, безвыходность и невозможность спастись.

Да, в первой части мы станем свидетелями всех тех ужасов, что творились на войнах рубежа веков. Все эти массированные артобстрелы, плотные заграждения колючей проволоки, ловушки, пулеметный огонь и прочие «прелести» войны мы не просто увидим своими глазами, мы пройдем через них. Но зато во второй части нам покажут деградацию современного (на тот момент) общества, причем актуальности приведенные примеры не теряют даже сейчас. Грустно. И страшно.

Особой темой через весь рассказ проходит тема безумия. Человеческого безумия во многих его проявлениях. По мне, так очень сильный ход — сначала показать безумие на войне, как простые люди теряют рассудок от того, что становятся свидетелями и участниками вещей, идущих вразрез с тем, к чему они привыкли и во что верили. А затем автор вроде как преподносит иную сторону кошмара — даже человек, остающийся вдалеке от сражений, все равно оказывается в безумном мире. К тому же отличную задумку автор выражает очень сильными литературными приемами. К числу коих (стараясь не раскрыть сюжет), могу отнести сцену в театре, рассказы про вернувшихся домой сумасшедших, момент с пленными, момент с рекрутами… Ну или пожалуй самую сильную сцену — вернувшийся с войны артиллерист пишет днями и ночами напролет некий рассказ, а в итоге оказывается, что все листки либо пусты, либо разрисованы бессмысленными линиями. А рассказ есть лишь в его воображении.

Да чего уж там, почти что вся вторая часть великолепна с точки зрения сюжета и задумки. Именно безумие в городе автор выдает как основную проблему. Причем безумие не яркое, а тихое и непредсказуемой. Наш герой никогда не знает, откуда будет нанесен удар, и от этого он страдает еще сильнее. Каждый день гибнут люди — но война все равно идет, люди сходят с ума и теряют свое обличие, прячутся за масками и делают дела на автомате. Можно было бы посчитать это нелепым преувеличением, но черт возьми, взглянешь вокруг — и так похоже на то, что видишь!

По-хорошему выходит, что практически все персонажи в рассказе теряют в той или иной степени рассудок. Будь то рассказчик, его брат, лечащий доктор или юный студент-санитар, пленный офицер или вернувшийся домой военный — у каждого из них помутнен разум. Кто-то бредит, кто-то кричит по ночам, у кого-то тряска, а кто-то просто не может сидеть в тишине. Но при этом мир их глазами выглядит вполне логично и даже весело, а безумными выглядят все остальные. Что заставляет задуматься — а кто же воистину безумен? Увы, на этот вопрос ответа у автора нет. Хотя догадаться о его мнении по этому вопросу можно.

Между прочим — хотя рассказ ведется поочередно от лица двух братьев, мы никогда не узнаем их имен. Просто потому, что они нигде не прозвучат. Более того — мы не узнаем ни имена их родных и близких, ни название их города, ни местности, на которой идет война, ни страну, в которой они живут, ни страну, с которой они воюют. То есть вообще никаких имен собственных ни у кого. Целый ворох ярких, колоритных, пусть и эпизодических, персонажей — и ни одного имени. Наверное, так автор хотел показать, что ужас и горе выше конкретных личностей, народов и стран, а может так он еще сильнее хотел подчеркнуть безумие всего происходящего — не знаю. Хотя скорее всего сделано это было для того, чтобы показать — трагедия войны и всего связанного с ней кошмара одинакова для всех. Отличная авторская находка.

А самое грустное — что Андреев данным рассказом выступил в роли мрачного пророка. Эдакая Кассандра, которая всех предупреждает, но ее никто не слушает. Многим может показаться, что отдельные сцены рассказа нарочито притянуты за уши для поддержания общего настроения, некоторые персонажи немного гротескны, а сами события уж слишком вычурны. И все бы так, да вот незадача — ровно через десять лет грянула Первая мировая, которая превзошла все самые дикие и невообразимые сцены из рассказа. То, что казалось безумной выдумкой автора, внезапно оказалось лишь жалкой пародией на чудовищную реальность. Так что не упрекайте автора слишком сильно, он лишь сгладил правду жизни, как смог.

Говорят, что краткость — сестра таланта. Я мог бы еще долго рассказывать о всех тех мыслях, сценах, посылах и аналогиях, что Андреев смог уместить в такой небольшой и такой проникновенный рассказ. Но поскольку на личном опыте я давно уже убедился, что ни с кем из озвученной пары в родственных отношениях не состою, то стараюсь себя ограничить. Во-первых — ну не комильфо писать огромный отзыв на коротенький рассказ. А во-вторых — умолчу о многом интриги ради, тем ведь интереснее будет вам об этом прочитать. А прочитать стоит всенепременно.

Все мы разные, как я уже говорил. И к одним и тем же явлениям мы относимся неодинаково. Так вот — не было еще ни одного человека, который бы не испортил бы себе настроение и не получил сильных эмоциональных переживаний после прочтения «Красного смеха». Казалось бы — зачем тогда читать такое произведение? Вот именно за этим. Чтобы в какой-то момент перестать относиться к военным конфликтам как к обезличенной сводке из телевизора с простой калькуляцией потерь. Чтобы не забывать, что в настоящей жизни нет красивых текстур, условий победы и бесконечно восстанавливающихся юнитов. Что не в красивых замедленных позах падает якобы пораженный в грудь киношный актер. «Красный смех» — своего рода шоковая терапия, прививка против слишком сильной любви к войне. Неприятно, но надо.

Считаю, что именно таким и должны быть произведения на тему войны — не только ура-патриотизм, пафос добра и зла, героика и бравурность, но и ужас, сумасшествие и бессмыслица. Чтобы каждый раз и настроение портилось, и в депрессию немного кидало. Тогда, глядишь, пропадет наша дурная привычка героизировать войну и любить ее сверх всякой меры. Понимаю, что войны неизбежны — любить-то их зачем?

Резюмирую — рассказ к прочтению просто обязателен. В нем удачно сложились все кирпичики — и стиль, и сюжет, и идея, и лаконичность, и проникновенность, и язык, и литературные приемы автора. И каждый из этих кирпичиков к тому же сам по себе просто совершенен. Полтора часа жизни, потраченные на его прочтение — просто смехотворная цена за прикосновение к литературному (и философскому тоже) шедевру. И не стоит бояться испорченного настроения — автор ведь говорит нам правду. А на правду, как известно, нельзя обижаться.

Скачать книгу

Понравилась статья? Поделись с друзьями!

Свою повесть «Красный смех» Леонид Андреев писал очень быстро, около 9 дней, ибо боялся и сам сойти с ума. Написана она по мотивам русско-японской войны. И хотя Андреев на самой войне не был, он был свидетелем несчастного случая, произошедшего в Ялте с двумя турками. Обезображенное лицо одного из них, его окровавленная улыбка произвели на писателя сильное впечатление.

Также «Красный смех» имеет широкую интертекстуальную базу. В нём можно заметить мотивы новелл Гаршина «Трус», «Четыре дня», конечно же, «Красного цветка», да и вообще всего его военного цикла. Однако Андреев мастерски концентрирует эти мотивы, гиперболизирует, интенсифицирует, доводит до предела. Его образы-символы сложнее и динамичнее по сравнению с более статичными у Гаршина, которые, в сущности, не угрожали герою. В итоге мы видим сложный, яркий и ёмкий образ Красного смеха, от которого не спрятаться, ибо он вездесущ.

Андреев в совершенстве овладел техникой «потока сознания». Он воссоздал весь процесс мыслей и чувств человека, а не отдельные частички размышления героев.

В своей неомифологической повести Андреев мастерски синтезировал принципы символизма и экспрессионизма, изобразил искусство крика. Она имеет разорванную композицию, фрагментарное повествование, отображающее неупорядоченность мыслей в потоке сознания, и состоит их 2-х частей.

1 часть – более чувственная. Старший брат пропускает через себя те «безумие и ужас», которые его окружают. Он погружён в них, ощущает тот беспредельный красный туман, который обволакивает кровавую бойню, не желая отпускать своих жертв. И, казалось бы, герой смог вырваться ценой своего здоровья из этой жуткой мясорубки, ему завидуют, ведь он едет домой! Но война не может пройти бесследно в сознании человека. Она настигает его и в тихой гавани родного дома, куда герой так стремился, где надеялся найти долгожданное отдохновение и телу, и душе. Старший брат обретает не тихое домашнее счастье, а поглощён пучиной беспросветного безумия. Надежды на спасение нет! Впереди только смерть…

2 часть – более рациональная. Младший знает о войне сквозь призму переживаний старшего и сначала даже пытается оценивать, анализировать ужасы войны, её последствия. Однако, видя отголоски войны, которые постепенно проявляются в тех местах, где боевые действия ещё не начались, наблюдая за постепенной деградацией сознания брата, слушая и записывая его рассказы, пропуская через себя кошмарные картины безысходного мрака и отчаяния, он постепенно погружается в бездну, его тоже накрывает волной безумия.

Мощно и ёмко показан универсальный и устойчивый в творчестве Андреева конфликт между человеком и роком, проблема жизни и смерти как онтологических категорий. Писателя не интересовала конкретная историческая ситуация, конкретные даты. Война показана как явление без времени, вне времени. Это могла быть, в принципе, любая война. И его новая поэтика, основанная на эстетике морального шока, помогла раскрыть универсальную идею. Нельзя убивать себе подобных! Война – это плохо! Война – это страшно!

Андреевым ярко показан контраст война – дом. Красным солнцу, небу, земле, глазам лошади, льющейся крови противопоставляются голубые обои комнаты. Именно мечта о доме создавала иллюзию временного спасения и помогала хоть ненадолго вырваться из мира «безумия и ужаса», перенестись в родную обитель. Однако и там героя не оставляло беспокойство. Образ, соединяющий дом и войну, – безумный пикник: тот последний островок, за который, как за единственное спасение, хватались измученные войной люди. Но дома, как оказалось, спасения тоже ждать не приходится. Ибо постепенно красное небо и солнце охватывают и этот спокойный уголок. Образ окровавленной планеты со снятым скальпом, несущейся в никуда, – символ недочеловека. Да, если где-то идёт война, то искать полноценности не приходится.

Образ солнца, которое могло бы согревать, радовать, дарить надежду, является негативным. Оно сжигает, испепеляет, иссушает.

Также дана негативная оценка концепции Ницше о «сверхчеловеке», которая появляется в тексте трижды:
- доктор, жаждущий превратить всю планету в сумасшедший дом и сделаться в нём господином,
- старший брат, желающий, подобно Заратустре, писать о цветах и песнях,
- сильные мира сего, развязывающие войны и возомнившие себя властелинами чужих жизней.

Красный смех – символо-мифологический образ дьявола. Однако он складывается не сразу. Понемногу, постепенно он увеличивается, конкретизируется, вбирая и концентрируя в себе всё то, что способен ощутить человек, и воплощается в невообразимый коктейль из зрительных, слуховых, обонятельных, осязательных ощущений старшего брата, которые дополняются впечатлениями младшего и от услышанных рассказов покойного, и от увиденного им самим на улицах.

Однако даже после своего воплощения образ Красного смеха продолжает развитие, пока не захватывает всю планету, пока неотвратимо не порабощает сознание людей. К концу произведения напряжение достигает наивысшего предела. Вокруг царит атмосфера всеобщего безумия. Финалом является апокалипсис (миф о конце света). Вся планета заполнена Красным смехом. Спасения нет!..

Тема № 2. Поэтика произведений Л. Андреева

1. Поэтика рассказов:

а/. тип сюжета (анализ по выбору);

б/. форма повествования и персонажная система рассказа (по выбору);

2. Экспрессионистская поэтика рассказа «Красный смех» и пьесы «Жизнь Человека»:

а/. сюжетно-композиционные особенности рассказа; повествователь как психотип и тип языкового сознания.

б/. «Жизнь Человека» как картины представления; архитектоника пьесы; в/. драматургия действия в пьесе;

г/. приемы экспрессионистского письма в рассказах и пьесе.

ЛИТЕРАТУРА

1. Андреев Л. Н. Бергамот и Гараська. Петька на даче. Большой шлем. Стена. Бездна. Красный смех. Рассказ о семи повешенных / Л. Н. Андреев. / Андреев Л. Н. Собр. соч.: В 6-ти тт. – М., 1990-1996. – Т. 1 – С. 619 - 623.

2. Андреев Л. Н. Драматические произведения: В 2-х т. / Л. Н. Андреев. – Л., 1989. – Т. 1 / Вступ. ст. Ю. Н. Чирвы. – С. 3 - 43.

3. Бабичева Ю. В. Драматургия Л. Н. Андреева периода первой русской революции / Ю. В. Бабичева. – Вологда. 1971. – С. 77-114.

4. Заманская В. В. Л. Андреев: “у самого края природы, в какой-то последней стихийности / В. В. Заманская. // Заманская В. В. Экзистенциальная традиция в русской литературе ХХ века. Диалоги на границах столетий. Учебное пособие. -- М., 2002. – С. 110 – 143.

5. Иезуитова Л. А. Творчество Л. Андреева. 1892-1906 / Л. А. Иезуитова. – Л., 1976.

6. Колобаева Л. А. Личность в художественном мире Л. Андреева. / Л. А. Колобаева. / Колобаева Л. А. Концепция личности в русской литературе рубежа XIX - ХХ в.в. -- М. : Изд-во МГУ, 1990. – С.114- 148.

7. Московкина И. И. Проза Леонида Андреева. Жанровая система, поэтика, художественный метод. – Харьков, 1994.

9. Смирнова Л. А. Русская литература конца XIX- начала ХХ века / Л. А. Смирнова. – М., 2001. – С. 183-210.

10. Татаринов А. В. Леонид Андреев / А. Н. Татаринов. // Русская литература рубежа веков (1890 - начала 1920-х годов). – М., 2000. – Кн. 2. – С. 286-339.

Тема № 9.ТВОРЧЕСТВО Л. АНДРЕЕВА

Поэтика рассказов Л. Андреева

Работал в разных эпических жанрах (повести, рассказа, романа). На всем продолжении творческого пути писал рассказы.

В творчестве обращался к экзистенциальной проблематике: одиночество, отчуждение, обезличивание человека («Большой шлем»), детерминации («Стена»), свобода и смысл жизни («Рассказ о семи повешенных»).

Художественное решение данных проблем обусловлено антиномичностью мышления писателя, т.е. видением мира в постоянной борьбе противоположностей: божественного и сатанинского, светлого и темного, доброго и злого. Обостренное чувство контрастов определило моделирование жизненных коллизий и структур характеров героев Л.Андреева в аспекте борьбы противоположностей. Контраст жизни он рассматривал как универсальный закон бытия. Этот мировоззренческий принцип стал основой эстетики диссонансов и экспрессионистического письма.

Главный герой прозы Андреева – это «человек вообще», т.е. обыкновенный человек (без акцентирования его социального положения), представленный в обыденной жизни.

В первый период творчества (с 1898 по 1906 (год смерти жены) было создано более 70 рассказов. Сюжетообразующий стержень этих произведений – события, нестандартные ситуации. Линия поведения героев рассказов Л. Андреева очень часто определялась не внутренней логикой характеров (что отличает поэтику характеров в литературе критического реализма), а логикой реализации авторской идеи, которую писатель «вколачивает в сознание читателей» (М. Горький). Такой подход ближе модерной стратегии творчества, экспрессионистскую линию которой постепенно разрабатывал писатель.

«Баргамот и Гараська», «Ангелочек» -- рассказы, которые относятся к типу рождественских и святочно-пасхальных. В основе их поэтики нестандартная ситуация, стиль трогательно-сентиментальный, несколько ироничный, сюжет предполагает всегда акцент на добром финале. Это поучительные и размягчающие сердца истории. Данная жанровая форма, особо популярная в конце Х1Х-нач. ХХ века, отличается смысловой емкостью, христианско-философским пафосом.

«Пенька на даче». Особенности поэтики: кольцевая композиция, выполняющая смысловую нагрузку. Возвращение героя в прежнее состояние – характерная особенность рассказов Л. Андреева, подчеркивающая экзистенциальную направленность его художественного мышления -- отсутствие выхода из сложившейся ситуации.

Андреев стремился преодолеть рамки бытописательской литературы, выйти к обобщающе-философской постановке вопросов, сквозь призму быта увидеть сущностное, поэтому он сосредоточен на поиске средств и приемов, которые могли бы разомкнуть объективно-эмпирические рамки художественного мира и вывести читателя на более высокий уровень обобщений.

Рассказ «Большой шлем» (1899). Центральный мотив – мотив одиночества человека среди людей. Главный герой – Николай Дмитриевич Масленников умирает за карточным столом, когда ему выпало «игроцкое» счастье - «большой шлем». Оказывается, что его партнеры, с которыми он регулярно встречался для игры в карты, не знают, где он жил. В рассказе нет сюжетного действия как такового. Все сфокусировано в одной точке – карточной игре. В центре композиции – обстановка игры, отношение к ней участников как к ритуалу. Характеры едва намечены (индивидуальности отличаются манерой игры). Характеры автором принципиально не раскрыты, так как герои не открыты друг для друга. Этот прием подчеркивает их отчужденность.

В 900- е годы во многих рассказах Л. Андреев поднимает проблему обусловленности человеческой судьбы роком. Она стала центральной в аллегорическом рассказе «Стена», поэтика которого во многом определяется актуализацией приема гротеска. Аллегорический способ повествования рассказа предполагает активность человеческого восприятия: все приемы письма обязывают читателя дорисовывать картину, данную в общих линиях. Для стиля характерен минимум пластического изображения, словесного описания, максимум эмоционального напряжения.

Поэтика рассказа «Красный смех»

Андреев ищет свои ракурсы изображения современной действительности, свои пути проникновения в духовный мир человека. Когда вспыхнула русско-японская война, он откликнулся на нее рассказом «Красный смех» (1904) пронизанным пацифистским протестом против бессмысленной бойни. Он прозвучал сильнее, чем художественные очерки с маньчжурский полей. «Красный смех» - на редкость цельное по силе и яркости впечатления, стройное и строгое по художественной организации произведение. Поиски Андреева в области экспрессивного стиля достигли в «Красном смехе» своего высшего выражения.

Рассказ с подзаголовком «Отрывки из найденной рукописи» имеет четкое композиционное членение. Он состоит из 2 частей, в каждую входит по 9 отрывков, последний – 19 исполняет роль эпилога. Первая часть представляет собой живописную и музыкальную картину бессмысленных военных действий, воспроизведенных младшим братом со слов старшего. Вторая часть – смешанная: в ней вперемешку даны военные картины, реальные события жизни тыла, связанные с войной, вести с войны, фантазии и сны младшего брата. Наименование главы – «ОТРЫВОК» - ориентирует читателя на разомкнутое повествование: между отрывками существует намеренно ослабленная сюжетно-фабульная связь, каждый из них имеет относительную самостоятельность и соединен с целым идейным подтекстом. Сами отрывки не однородны по внутренней структуре. Большинство из них – отрывки – наблюдения, впечатления от виденного очевидца войны - старшего брата.

В каждой части есть отрывки, которые выполняют функцию рефренов, и необходимы для того, чтобы в стремительном нагромождении картин, в хаосе мыслей и чувств дать возможность на минуту остановиться (способствуя осмыслению, переключению впечатлений) (3,7,17).

В первой части картины войны и впечатления даются по степени возрастания сложности и самих картин, и впечатлений от них. Первые два отрывка почти исключительно зрительные: цветовые и световые. Передан внешний факт – военный поход под лучами палящего солнца. Участники похода поглощены его тяжестью, ослепляющим жаром солнца, истребляющим ум, чувство силы. Это «красный» отрывок: красное солнце, воздух, земля, лица. В мире царит красный цвет всех оттенков. Люди, бредущие под «обезумевшим» солнцем – «глухи, слепы, немы».

Автор создает у читателя ощущение «безумия и ужаса»: нет смысла в походе, есть слепящий красный цвет, опустошающее красное безумие. Второй отрывок дает более сложную картину. Речь идет о трехсуточном бое. К солнечно-красному цвету и свету рваного мяса автор прибавляет бело-черную гамму – цвета времени: трое суток боя показалось участникам одними длинными сутками с чередованием цветовых оттенков и переходов от черного к темному – светлому и обратно. Все цвета, слова, движения воспринимаются «как во сне»: это состояние, рожденное войной. Тема «безумия и ужаса» все более нагнетается и закрепляется в словесно-образной форме, фиксирующей не физиологическое, но идеологическое содержание темы ВОЙНЫ. Андреев дает достоверную психологическую мотивировку проявления этого символического словесного образа: гибнет юный фейерверкер: на месте снесенной осколком головы фонтаном бьет веселая алая кровь. Эта нелепая и страшная смерть осмысляется как квинтэссенция войны, самая ее сущность: «Теперь я понял, что было во всех этих изуродованных, разорванных, страшных телах. Это был красный смех. Он в небе, он в солнце, и скоро он разольется по всей земле».

За двумя первыми отрывками, играющими роль зачина, увертюры ко всему рассказу, следует остановка – рефрен (3 отрывок). Он подкрепляет тему первых двух отрывков. В 4 отрывке автор скрещивает мотив «чистого безумия» (военный эпизод) с мотивом военно-патриотического сумасшествия. Казалось нельзя увеличить кроваво-красную гамму первых двух отрывков, но Андреев продолжает ее обогащать. Тема «красного смеха» развивается по восходящей цвето-световой линии. Одновременно она получает новое «боковое развитие»: обезумевшее от цвета и запаха льющейся крови попадают во власть сумасшедшей мечты: получить орден за храбрость. Это ли не идейное проявление «красного смеха»!

Бессмысленно-патриотические призраки, рожденные в сознании гибнущих людей, автор окрашивает в новые тона – зловещие, желто-черные, исполненные ожидания и тревоги (желтое лицо смертельно-раненного, мечтающего об ордене, желтый закат, желтые бока кипящего самовара; черная земля, тучи, черно-серая бесформенная тень, поднимавшаяся над миром, именуемая «Это»). Пятый отрывок – эпизод ночного спасения раненых с покинутого поля боя – резко контрастирует с предыдущими: взамен панической динамики в нем -- беззвучная статика. Краски те же, но не агрессивные, а угрюмо-тоскливые. В следующем отрывке впечатление повествователя подкрепляются мнением сумасшедшего доктора. По ходу повествования все большее значение приобретает тема довоенного нормального мира. Тема дома, контрастирующая с темой войны, становится центральной в 8 отрывке: безногий герой возвращается домой. В доме ничего не изменилось, необратимо и страшно переменился хозяин, для которого над всей землей царит «красный смех».

В 9 и 10 отрывках переданы попытки старшего брата вернуться к прежнему быту, творчеству. Андреев тонко обыгрывает мотив тщетности таких усилий. В конце первой части Андреев развивает мотив безумия в духе гаршинского «Красного цветка»: чуткий человек в безумном мире не может остаться здоровым психически, что есть свидетельством нравственной чистоты, внутренней силы.

В событийный пласт повествования второй части включены знакомые по первой части военные эпизоды, впечатления участников войны, события жизни тыла. Однако функция событийного компонента иная. Если в первой части события воздействовали на зрение, слух, что приводило к чувственному воссозданию эмоционального облика войны. То теперь они становятся аргументами в историософских рассуждений героя, действуя на разум и возбужденное сердце читателя. Состояние безумия социальной жизни в повести трактуется шире самой темы войны. По отношению войны оно раскрывается как родовое понятие и означает патологическое состояние мира и сознания человека, несущего в себе гибель человечеству. Исторические аналогии расширяют художественное время повести до вечности, подчеркивая, что предметом изображения является вечная оппозиция «жизни и смерти». Всеобщее в предмете изображения подчеркивается и топосом художественного пространства произведения. Герои чувствуют и видят воздух, небо, землю. Место действия не имеет никаких национальных и географических примет. Андреев повествовал о войне не в социально-политическом аспекте, а воссоздал ее обобщенный, эмоционально-выразительный психологический портрет.

Особенности экспрессионистской стилистики: четкое композиционное членение (2 части по 9 отрывков), тема безумия и ужаса войны нагнетается постепенно (от впечатлений звукового и цветового ряда в 1 части во 2 переходит к историко-философским рассуждениям героя, действующим на разум и возбужденное сердце читателя).

Повесть «Жизнь Василия Фивейского»

В 1903 г. Андреев создал повесть «Жизнь Василия Фивейского», где в оригинальной форме, оптимально соответствующей материалу, в новом аспекте решает проблему «человека и рока». Большинство современных Андрееву критиков оценивали произведение как самое значительное у писателя. Однако противоречивые оценки произведения обусловлены не только различиями идейно-эстетических подходов критиков, но и сложностью содержания повести, неоднозначностью ее идей и образов.

Для выявления концепции в совокупности всех ее антиномий следует проанализировать структуру. Повествование повести строится по модели жития: очень сдержанно, даже несколько суховато писатель передает последовательность фактов биографии героя -- отца Василия от рождения до смерти. Сюжет дан как трагический путь осмысления героем своего «Я» в соотнесении с роком. Несчастье, обрушившееся на о. Василия, казалось, нарушают меру возможного. Над всей жизнью его тяготел суровый и загадочный рок… Утонул в реке сын, второй рождается идиотом, пьяная жена поджигает дом и в нем сгорает. Изменения в сознании героя, происходящие под влиянием судьбы, раскрыты через отношения к Богу и вере. Именно направленность эволюции сознания о. Василия помогает осмыслить идею повести.

В начале он выглядит как заурядный человек, который всегда чувствовал себя одиноко среди людей, о святости его говорить не приходится. Андреев раскрывает характер героя, противопоставляя его Ивану Копрову -- человеку самоуверенному, ограниченному, но удачливому в жизни в отличие от Фивейского, а потому всеми уважаемому и считающему себя избранным среди людей.

В первых главах Фивейский рядом с ним жалок, смешон и недостоин уважения в глазах прихожан. В средине повести, после перенесенных личных бед, Фивейский обращается к познанию мучительной жизни прихожан, подолгу исповедует их, констатируя маленькие грехи и «большие страдания». В сознании Василия происходит перелом, который проявляется в изменении религиозного мировосприятия. Мир для него был тайной, где царил Бог, ниспосылающий людям радости и горе. Впервые он задумался над своей верой, когда утонул его первенец Вася, а попадья, не выдержав горя, сделалась пьяницей. Постепенно от случая к случаю вера ставится под сомнение. В процессе борьбы с собой за и против веры, меняется его облик: он становится непреклонным и суровым, просыпается его «другая душа», «всезнающая и скорбная». И тогда Копров впервые в жизни увидел, что отец Василий выше его ростом; он начал приглядываться к знаменскому попу с тревожным уважением.

В третий раз к антитезе Фивейский – Копров Андреев обращается в конце повести: отец Фивейский уже при жизни становится похожим на святого – человекобог или человек, отдавшего свою жизнь на свершение дел всевышнего. Копров начинает бояться о. Василия, бояться жизни, бояться смерти. В противопоставлении Фивейский – Копров содержится и сопоставление, и одновременно полемика со священным писанием, с житийной литературой. Канонизированные святые святы по своей природе, а их «жития» должны эту святость обнаружить. Отец Фивейский делается святым, пройдя путь познания страданий и грехов человеческих. Представление о Боге как носителе справедливого мироустройства развенчивается у героя в процессе познания жизни. Образ сына-идиота символически выражает все роковое и непостижимое для человеческого ума зло, которое со всех сторон окружает о. Василия. Герой бессилен перед роком, жизнь представляется уже не гармонией, а хаосом, в котором не может быть целесообразности, т.к. сама вера бессмысленна.

История жизни Фивейского демонстрирует, как человек силой своего духа противостоит слепому хаосу жизни, не благоприятному для веры стечению трагических обстоятельств, и в величайшем поражении своем, и в самой своей смерти он остается несломленным: «как будто и мертвым продолжал он бежать».

Прослеживая изменения в сознании героя, автор более всего сосредоточен на его внутреннем мире. Психологизм Л.Андреева отличается от Толстого, объясняющего и договаривающего за героя его мысли и чувства. Достоевский, как известно, давал возможность увидеть душу персонажа в разрезе. Он выявлял сосуществование нескольких стихий, скрытых от соучастников действия, неподвластных самому персонажу и проявляющихся под влиянием внутренних импульсов, кажущихся на первый взгляд нелепыми и случайными. Андреев идет иным путем. Не воссоздавая последовательности развития психического процесса, как это делали Толстой и Достоевский, Андреев останавливается на описании внутреннего состояния героя в переломные моменты его духовной жизни, предлагая результативную характеристику этого этапа, своего рода авторское обобщение, тесно слитое с ощущениями и размышлениями самого героя. Весь психологический портрет о. Василия составляет при таком способе анализа несколько «фрагментов» и в каждом идет разговор о новой грани отношения героя в вере. Духовная драма о. Фивейского конструируется с помощью двух приемов: перехода рассказа автора во внутренний монолог героя и авторского вторжения в речь героя. Следует учитывать, что общая концепция произведения гораздо шире, чем результат мировоззренческой эволюции о. Василия. Несмотря на то, что герой в процессе внутренней динамики пришел к духовному и физическому краху, утверждая идею бессилия человека перед «судьбой», «роком», которая связывалась в его сознании с божественным началом, Андреев всем строем произведения утверждает мысль о необходимости мужественного и бесперспективного противостояния детерминации. Вот почему критики писали о нем как о героическом пессимисте.

Основные элементы авторского стиля в повести «Жизнь Василия Фивейского» те же, что и в других произведениях 90-х – 900 годов: острая философско-этическая тема, концентрирующая внимание на взаимодействии человеческого духа, мысли и действительности; герой обычной судьбы, поставленный в необычное положение, где с наибольшей силой выявляются его метафизические искания; экспрессивная манера повествования, при которой большое внимание уделяется мыслям и чувствам автора, его субъективным оценкам, его концепции мира, выдвигаемой художественной логикой произведения на первый план. Авторскому началу, так много значащему у Андреева, подчинен композиционный строй повести и особенно его конец, на который как всегда у писателя падает философско-смысловая нагрузка. Тональность повествования отличается сочетанием размеренности, стилизованной под житийную литературу с напряженной экспрессивностью.

Меню статьи:

В поэме Гоголя «Мертвые души» все персонажи имеют черты собирательности и типичности. Каждый из помещиков, которых посещает Чичиков со своей странной просьбой о купле-продаже «мертвых душ», олицетворяет один из характерных образов помещиков гоголевской современности. Поэма Гоголя в плане описания характеров помещиков интересна в первую очередь тем, что Николай Васильевич был иностранцем по отношению к русским людям, ему ближе было украинское общество, поэтому Гоголь смог подметить специфические черты характера и манеру поведения тех или иных типов людей.

Возраст и внешний вид Плюшкина

Одним из помещиков, которых посещает Чичиков, является Плюшкин. До момента личного знакомства Чичиков кое-что уже знал об этом помещике – в основном это была информация на предмет его скупости. Чичиков знал, что благодаря этой черте крепостные Плюшкина «мрут, как мухи», а те, кто не умер, сбегают от него.

Предлагаем ознакомиться с в котором раскрывается тема патриотизма и любви к Родине.

В глазах Чичикова Плюшкин стал важным кандидатом – у него появилась возможность скупить много «мертвых душ».

Однако увидеть поместье Плюшкина и познакомиться с ним лично Чичиков оказался не готов – открывшаяся перед ним картина ввергла его в недоумение, сам Плюшкин так же ничем не выделялся из общего фона.

К своему ужасу Чичиков понял, что персона, которую он принял за ключницу, на самом деле не ключница, а сам помещик Плюшкин. Принять Плюшкина можно было за кого угодно, но только не за самого богатого помещика уезда: он был непомерно тощий, лицо его было немного вытянутой формы и такое же ужасно тощее, как и тело. Глаза у него были маленького размера и необыкновенно живые для старика. Подбородок был очень длинный. Облик его дополнял беззубый рот.

В произведении Н. В. Гоголя раскрывается тема маленького человека. Предлагаем ознакомиться с его кратким содержанием.

Одежда Плюшкина была абсолютно не похожа на одежду, ее даже с трудом можно было так назвать. Плюшкин абсолютно не уделял внимание своему костюму – он обносился до такой степени, что его одежда стала похожа на лохмотья. Плюшкина вполне возможно было принять за бродягу.

К этому облику прибавились и естественные старческие процессы – на момент повествования Плюшкину было около 60-лет.

Проблема имени и значение фамилии

Имя Плюшкина никогда не встречается в тексте, вполне вероятно, что это сделано преднамеренно. Таким способом Гоголь подчеркивает отстраненность Плюшкина, черствость его характера и отсутствие гуманистического начала в помещике.

В тексте, однако же, есть момент, который может помочь обнаружить имя Плюшкина. Помещик время от времени называет свою дочь по отчеству – Степановной, этот факт дает право говорить о том, что Плюшкина звали Степаном.

Вряд ли имя этого персонажа выбрано в качестве определенного символа. В переводе с грецкого Степан обозначает «венец, диадема» и указывает на постоянный атрибут богини Геры. Вряд ли эта информация была решающей при выборе имени, чего нельзя сказать про фамилию героя.

В русском языке слово «плюшкин» используется для номинации человека отличающегося скупостью и манией накоплять сырьевую и материальную базу без какой-либо цели.

Семейное положение Плюшкина

На момент повествования, Плюшкин – одинокий человек, ведущий аскетический образ жизни. Уже долгое время он вдовствует. Когда- то жизнь Плюшкина была другой – его жена привносила смысл жизни в бытие Плюшкина, она стимулировала в нем появление позитивных качеств, способствовала появлению гуманистических качеств. У них в браке родилось трое детей – две девочки и мальчик.

В то время Плюшкин был совсем не похож на мелочного скупердяя. Он с радостью принимал гостей, был общительным и открытым человеком.

Плюшкин никогда не был транжирой, но его скупость имела свои разумные рамки. Одежда его не отличалась новизной – обычно он ходил в сюртуке, он был заметно поношен, но очень прилично выглядел, на нем не было даже ни одной заплатки.

Причины изменения характера

После смерти жены Плюшкин полностью поддался своему горю и апатии. Скорее всего, он не имел предрасположенности к общению с детьми, его мало интересовал и увлекал процесс воспитания, поэтому мотивация жить и возрождаться ради детей для него не срабатывала.

В дальнейшем у него начинает развиваться конфликт со старшими детьми – в результате они, устав от постоянного брюзжания и лишений, покидают отцовский дом без его разрешения. Дочка выходит замуж без благословления Плюшкина, а сын приступает на военную службу. Такая вольность стала причиной гнева Плюшкина – он проклинает своих детей. Сын был по отношению к отцу категоричен – он полностью прервал с ним контакт. Дочка все же не отказалась от своего отца, несмотря на такое отношение к своим родным, она время от времени навещает старика и привозит к нему своих детей. Плюшкин не любит возиться с внуками и воспринимает их встречи крайне прохладно.

Младшая дочь Плюшкина умерла, будучи ребенком.

Таким образом, Плюшкин остался одиноким в своей большой усадьбе.

Поместье Плюшкина

Плюшкин считался самым богатым помещиком в уезде, но Чичикову, приехавшему в его поместье, показалось, что это была шутка – усадьба Плюшкина была в ветхом состоянии – ремонт в доме не делался уже много лет. На деревянных элементах дома можно было видеть мох, окна в доме были заколочены – казалось, что на самом деле никто не живет здесь.

Дом Плюшкина был огромен, сейчас он пустовал – во всем доме Плюшкин жил один. Из-за своего запустения дом напоминал старинный замок.

Внутри дом мало чем отличался от внешнего вида. Так как большинство окон в доме были забиты, то в доме было невероятно темно, и разглядеть что-либо было трудно. Единственное место, куда проникал солнечный свет – это личные комнаты Плюшкина.

В комнате Плюшкина царил невероятный беспорядок. Кажется, что здесь никогда не убиралось – все было в паутине и пыли. Повсюду валялись сломанные вещи, которые Плюшкин не решался выбросить, так как думал, что они все еще ему могут понадобиться.

Мусор также никуда не выбрасывался, а складывался тут же в комнате. Письменный стол Плюшкина не был исключением – важные бумаги и документы здесь лежали вперемешку с мусором.

За домом Плюшкина растет огромный сад. Как и все в усадьбе он находится в запустении. За деревьями уже давно никто не ухаживал, сад порос сорняками и мелкими кустами, которые оплел хмель, но даже в таком виде сад прекрасен, он резко выделяется на фоне запустелых домов и полуразрушенных зданий.

Особенности взаимоотношений Плюшкина с крепостными

Плюшкин далек от идеала помещика, он со своими крепостными ведет себя грубо и жестоко. Собакевич, рассказывая о его отношении к крепостным, утверждает, что Плюшкин морит своих подданных голодом, чем значительно увеличивает смертность среди крепостных. Внешность крепостных Плюшкина становится подтверждением этих слов – они излишне худы, безмерно тощие.

Не удивительно, что многие крепостные сбегают от Плюшкина – жизнь в бегах более привлекательна.

Порой Плюшкин делает вид, что заботиться о своих крепостных – он заходит на кухню и проверяет, хорошо ли они едят. Однако делает он это неспроста – пока проходит контроль за качеством питания, Плюшкин успевает от души наесться. Конечно, эта хитрость не скрылась от крестьян и стала поводом для обсуждений.

Плюшкин все время обвиняет своих крепостных с воровстве и мошенничестве – он считает, что крестьяне всегда стараются его обворовать. Но ситуация выглядит совсем иной – Плюшкин настолько запугал своих крестьян, что они боятся взять хоть что-то себе без ведома помещика.

Трагизм ситуации создается еще и тем, что складские помещение Плюшкина ломятся от продовольствия, почти все это приходит в негодность и потом выбрасывается. Конечно, Плюшкин бы мог отдать излишки своим крепостным, улучшим тем самым из жизненные условия и подняв свой авторитет в их глазах, но жадность берет верх – ему проще выбросить непригодные вещи, чем сделать доброе дело.

Характеристика личностных качеств

В старости Плюшкин стал неприятным типом из-за своего склочного характера. Люди стали его сторониться, соседи и друзья стали заезжать все реже, а потом и вовсе перестали с ним общаться.

После смерти жены Плюшкин предпочитал уединенный способ жизни. Он считал, что гости всегда вредят – вместо того, чтобы заняться чем-то действительно полезным, приходится проводить время в пустых беседах.

К слову, такая позиция Плюшкина не приносила желаемых результатов – его поместье уверенно приходило в запустение, пока окончательно не обрело вид заброшенного селения.

В жизни старика–Плюшкина всего две радости – скандалы и накопление финансов и сырья. Искренне говоря, он и одному, и другому отдается с душой.

Плюшкин на удивление обладает талантом замечать любые мелочи и даже самые ничтожные недоработки. Другими словами, он чрезмерно придирчив к людям. Свои замечания он не в силе высказывать спокойно – в основном он кричит и бранит своих слуг.

Плюшкин не способен сделать что-то доброе. Он черствый и жестокий человек. Ему безразлична судьба своих детей – со своим сыном он потерял связь, дочка же периодически пытается пойти на примирение, но старик пресекает эти попытки. Он считает, что они имеют корыстную цель – дочь с зятем хотят обогатиться за его счет.

Таким образом, Плюшкин – ужаснейший помещик, который живет определенной цели. В целом он наделен негативными чертами характера. Сам помещик не осознает истинных результатов своих поступков – он всерьез думает, что он заботливый помещик. На самом же деле, он тиран, губящий и разрушающий судьбы людей.

Плюшкин в поэме “Мертвые души”: анализ героя, образ и характеристика

4.6 (92.73%) 11 votes

Характеристика Плюшкина: героя поэмы мертвые души.

Галерея помещиков, представленных в поэме Н.В. Гоголя «Мертвые души», завершается образом Плюшкина. В сцене знакомства с Чичиковым характер героя раскрывается со всей художественной полнотой.

В поэме раскрываются такие черты героя, как ворчливость, скупость, бездуховность, подозрительность и недоверчивость. Он называет умерших крестьян «тунеядца­ми», ворчит на Мавру, уверенный в том, что она обманывает барина. Плюшкин подозревает Мавру в том, что она «подтиб­рила» его бумагу. Когда же оказывается, что подозрения его напрасны, он начинает ворчать, недовольный тем отпором, который дала ему Мавра. Гоголь также подчеркивает здесь скупость Плюшкина. Найдя бумагу, в целях экономии он тре­бует «лучинку» вместо сальной свечи. И, начав писать, лепит «скупо строка на строку», сожалея о том, что «еще останется много чистого пробела». Скупость героя приобрела гипер­трофированные черты, привела весь дом его в запустение и хаос. В доме Плюшкина все покрыто пылью, в чернильнице у него - «заплесневшая жидкость и множество мух на дне».

Используя портретные детали, автор обнажает перед чита­телем бездуховность своего героя. Мимоходом Гоголь дает нам краткую портретную зарисовку Плюшкина. Мы видим, как на деревянном лице его мелькнул вдруг «какой-то теплый луч», «бледное отражение чувства». Используя развернутое сравне­ние, автор здесь сопоставляет это явление с появлением уто­пающего на поверхности вод. Но впечатление остается мгно­венным. Вслед за этим лицо Плюшкина становится «еще бес­чувственнее и еще пошлее». Здесь подчеркивается бездухов­ность героя, отсутствие в нем живой жизни. И вместе с тем, «бледное отражение чувства» на лице его - это, вероятно, по­тенциальная возможность духовного возрождения. Известно, что Плюшкин - единственный из помещиков, который вме­сте с Чичиковым должен был стать персонажем третьего тома поэмы, согласно замыслу Гоголя. И недаром автор дает нам биографию этого героя, а в данном отрывке замечает, что в школе Плюшкин имел приятелей.

Характерна речь героя. В ней преобладают бранные выра­жения («вор», «мошенник», «разбойница»). В интонациях Плюшкина звучат угрозы, он ворчлив, раздражен, эмоциона­лен. В речи его присутствуют восклицательные предложения.

Таким образом, в поэме характер героя предстает многогранным, потенциально интересным для чи­тателей и автора. Плюшкин у Гоголя завершает галерею рус­ских помещиков, открытую Маниловым. И эта очередность также, по мысли критиков, имеет определенное значение. Не­которые исследователи считают, что герой представляет со­бой последнюю степень нравственного падения, другие же, анализируя замысел Гоголя (поэма в трех томах), говорят о том, что самый бездушный, «мертвенный» персонаже произ­ведении - это Манилов. Плюшкин же - человек* способный к нравственному возрождению. И в этом плане мы можем го­ворить о большом значении этой сцены в развитии всего ав­торского замысла.