Мне думается, что современный человек по своей сути ничем не отличается от человека прошлого, позапрошлого веков, от своих праотцев. Достаточно открыть «Ветхий завет», чтобы убедиться: за тысячи лет люди не изменились. Нас по-прежнему борят страсти. Народ хочет хлеба и зрелищ, комфорта, богатства, удобств. И лишь малая толика людей жаждет Истины, а обретя ее, готова отдать за нее все. Господь сказал, что Он есть Истина и Жизнь, но труден путь, ведущий к Нему. Дорога к Истине, к Богу, к спасению души вымощена множеством камней, и сказка – один из них.

Самый хороший учитель – это пример. И наши предки передавали из уст в уста подвиги героев, рассказывали детям о жизни святых подвижников. Каждый народ бережно хранил и передавал в наследство бесценные сказания о богатырях – защитниках родины, о чудесных исцелениях по молитвам к святым, о великих битвах, о победе добра над злом. Именно на таких примерах проходило становление детских характеров.

Я очень люблю сказку. Сказка – зерно, сказка – народная мудрость, сказка – добрая помощница, сказка – добрая душа, сказка – нянька, сказка может заставить смеяться и плакать, грустить и радоваться, но самое главное: сказка помогает научить ребенка сопереживать, думать, работать сердцем. Сказка до конца дней оставляет на его душе свою печать и очень важно, чтобы под ней оказался сосуд с благоухающим миром, а не кривая кринка с дурно пахнущей жижей, способной измазать все и вся. Кто какие сказки читает, то из него и вырастает. А теперь вы ответьте на вопрос: «Зачем современному человеку сказка?». Сказочница Ирина Рогалёва.

И еще восемь сказок

Случилась эта история совсем давно, примерно в прошлую пятницу. Один умный и порядочный человек, да, очень умный и до неприличия порядочный человек проснулся как-то рано утром, в восемь, если быть точным, посмотрел на сопящую под боком жену, встал, умылся, поцеловал детей (а их у него было трое), выпил чашку утреннего чая с двумя ложками сахара и, одев костюм, вышел из дома. Он поймал такси и поехал в аэропорт Шереметьево, к примеру, два. Там он взял билет на ближайший самолет в Австралию. До самолета оставалось еще полтора часа, поэтому он отправился в бар, выпил там рюмку текилы, познакомился с красивой девушкой, взял у нее телефон, выкурил пять сигарет и одну гаванскую сигару и дождался того момента, когда объявят посадку на его самолет. В самолете он сел у окна и, попросив у стюардессы виски, долго и задумчиво смотрел в окно. Когда самолет потерпел крушение где-то в океане, он не стал нервничать, взял парашют и выпрыгнул, не попрощавшись с пассажирами и членами экипажа. Он упал на воду всего в паре километров от одного необитаемого острова. Доплыв до острова, человек разделся, улегся на белом песчаном пляже, пару раз огляделся по сторонам и после этого с чистой совестью сошел с ума.

2. Сказка про мальчика и жизнь

Жил-был мальчик. Он был таким легким, что в детстве родители привязывали к нему веревочку, чтобы не улетел, и так выводили его гулять, на веревочке. Разумеется, общаться со сверстниками мальчику было сложно, они все норовили веревочку отпустить и посмотреть, что получится. Поэтому он и не общался почти. Только с родителями гулял.

Потом пришло время мальчику идти в школу. И родители не могли все время быть с ним рядом. Тогда они дали ему кирпич и строго-настрого запретили этот кирпич из рук выпускать. Так и ходил мальчик в школу все десять лет, с кирпичом. Что, кстати говоря, было изредка полезно, потому что этим самым кирпичом и хулиганов можно было побить, и орехи расколоть для девочки Насти с большими синими глазами. Мальчик привык к кирпичу и в общем даже как-то с ним сроднился. Вот только с возрастом мальчик становился все легче, и один кирпич его удержать уже не мог. Поэтому приходилось подбирать новые кирпичи или просто носить до дома Настин портфель, он тоже был достаточно тяжелым.

Так бы и жил себе мальчик дальше, если бы не один случай. Когда он уже закончил школу, и даже институт, и стал уже почти большим человеком на месте своей работы, он встретил странную девушку. Это случилось поздним вечером, когда он шел домой, прижимая подбородком кирпичи, которых накопилось уже совсем немало. И тут навстречу ему из практически ниоткуда появилась невероятно красивая девушка.

Здравствуй, - сказала она.

Привет, - ответил он, пытаясь не выронить кирпичи.

Я Жизнь, - сказала девушка. - Я тебе нравлюсь?

Очень, - ответил он.

А ведь я могу быть с тобой. Тебе только надо согласиться. Тогда и кирпичей у тебя больше не будет. Они просто окажутся в тебе. Тебе будет хорошо и уютно. И мы будем жить с тобой в маленькой квартире, слушать музыку и пить чай с мятой. Скажи, ты согласен?

Мальчик поначалу очень хотел ответить, что согласен, но потом задумался. Так и стоит до сих пор, прижимая к себе кирпичи, и думает. А рядом с ним сидит Жизнь, уткнув голову в колени, и ждет, что он ответит.

3. Сказка про страх

Жил-был - ну разумеется! - снова мальчик. Мальчик очень хотел стать космонавтом. Он каждый день подходил к маме и спрашивал: “Мама, я стану космонавтом?” А мама у него была очень честная, поэтому она отвечала: “Нет, сынок, не станешь, там перегрузки, центрифуги, а тебя даже на каруселях тошнит”. Мальчик расстраивался и шел во двор, где с ненавистью смотрел на карусель и на катающихся на ней детей. Он мог часами сидеть около карусели и буравить ее взглядом. Ему казалось, что карусель виновата в том, что его не возьмут в космонавты.

Потом мальчику надоело просто смотреть на карусель, и он начал кататься на качелях. И даже самым первым во дворе смог сделать “солнышко”. Все ему очень завидовали, а он все равно иногда поздним вечером, когда всех детей уже звали домой, выбирался во двор и пытался прокатиться на карусели.

Однажды, когда он шел домой после очередной неудачной попытки, он встретил Страх. Страх стоял около качели и в ужасе на нее смотрел.

А ты что здесь делаешь? - спросил мальчик.

Я здесь боюсь.

А это интересно? - спросил мальчик.

Да, конечно, - ответил Страх.

А я “солнышко” могу делать, - похвастался мальчик и полез на качели.

Ты что, - закричал Страх. - Это же очень опасно, ты можешь упасть и разбиться.

А как это, упасть и разбиться? - спросил мальчик. Ему раньше никогда не приходилось разбиваться.

Это, ну вот как космонавты иногда, - ответил Страх. - Летят, а потом падают и разбиваются. Или взрываются.

Глупости какие, - ответил мальчик. - Космонавты все на каруселях катаются, а я на качелях.

И он начал раскачиваться, и прокрутил целых два “солнышка” подряд. Страх сначала зажмурился, а потом и вообще ушел. А мальчик слез с качелей и пошел домой. Вот только про космонавтов он у мамы уже не спрашивал. Ему вполне нравилось качаться на качелях.

4. Сказка про плюшевого медведя

Жил-был плюшевый медведь. И пошел он как-то по свету правду искать. Никто не мог понять, зачем ему, медведю плюшевому, правда, но и мешать не стали. А вдруг найдет.

Заходил медведь в игрушечные магазины и спрашивал у кукол и барабанов, не видели ли они правду. Но те только моргали игрушечными глазами и ничего ему не отвечали. Они все ждали, пока их кто-нибудь купит. У них цель жизни была одна - чтобы их купил кто-нибудь. И расстроенный медведь шел дальше.

А поскольку был он медведем, да еще и плюшевым, ему и в голову не приходило, что можно зайти еще куда-нибудь, кроме игрушечного магазина. Он не знал, что есть еще что-то кроме магазинов. И как-то, когда он печально брел к Детскому миру, его нашел маленький мальчик. Мальчик схватил медведя и потащил за собой. Медведь решил, что это знак свыше, и что ему сейчас обязательно покажут, где находится правда. Поэтому он даже сопротивляться не стал. Мальчик принес его домой, постирал и стал медведя повсюду за собой таскать. Потому что уж больно красивый медведь был, глазки-пуговички, бантик на шее. Мальчик даже спать ложился с этим медведем. А медведь по ночам выбирался из кроватки мальчика и шел снова искать свою правду. Теперь он спрашивал о ней у всех игрушек, которые были у мальчика в комнате. Но те ему тоже ничего не отвечали, потому что были счастливы - ведь их уже купили.

В конце концов, медведь понял, что вся эта история была не знамением свыше, а всего лишь случайностью. И тогда он ушел от мальчика. И ему было совершенно все равно, что мальчик расстроился и три дня потом плакал и не мог есть. Ведь медведю очень надо было найти правду.

Он и по сей день ходит и ищет. Так что если встретите плюшевого медведя на улице, это он и будет. Вы ему объясните тогда, где правду найти, если знаете, а то ведь он так и будет по игрушечным магазинам да детским кочевать.

5. Сказка про желтое такси

Желтое такси - это вообще страшная штука. Если ночью во дворе встретится, да не остановится при этом, поедет себе дальше. А ты идешь себе куда-нибудь, да хоть в магазин, а обратно возвращаешься - оно тут как тут, тихо так из-за угла выворачивает и светит в тебя фарами. Ты-то всего сигарет хотел купить или там гостя какого ночного в машинку посадить, домой отправить, а тут тебе оно. Стоит, тихо стоит, не шевелится, ждет, пока ты подойдешь. А может и вообще исчезнуть. И ты идешь, поджилки у тебя уже трясутся, нервно те самые сигареты из пачки роняешь, думаешь, не то что-то прекрасное только что пропустил, не то что-то очень страшное. Но до дома доходишь, и даже спать ложишься.

Зато вот если не исчезнет, тогда-то самое страшное начинается. Куда не пойдешь, оно все время перед тобой оказывается. И светит. И ты вроде уже и налево повернул, и направо, и даже на детскую площадку зашел, такси вроде бы по площадкам не ездят. А оно все равно стоит. И ничего не остается больше, как подойти к этому самому такси. А оно уже и дверь открывает, ждет. И за рулем, разумеется, никого нету. Ты стоишь около него, думаешь, может, убежать или там дверь захлопнуть или еще чего сделать. Но не делаешь, садишься на заднее сиденье. И даже думать перестаешь, чего там с тобой дальше случится. Просто смотришь в окно. А такси уезжает. Вместе с тобой.

6. Сказка про кролика, которого никто не купил

В маленьком зоомагазине, который каким-то чудом сохранился в здании старого универмага, жил кролик. Поначалу кролик тоже был маленьким. А значит, пушистым, веселым и всяким остальным. И вызывал умиление. Маленьким кроликам просто на роду написано вызывать умиление. Вот он этим первую половину своей жизни и занимался.

А люди приходили, умилялись, разумеется, но вот покупать кролика не спешили. Потому что скотинка неведомая, по большому счету, не кошка, не собака, и как себя с ним вести - непонятно. Еще более непонятно, как кролик будет вести себя с вами. Поэтому люди умильно тыкали в кролика пальцами и покупали очередную пачку “Педигри пала” или “Роял канина” для своих вполне понятных питомцев.

Кролику очень льстило людское внимание, но он никак не мог понять, почему его, такого пушистого и расчудесного, никто не покупает. Ведь он им всем нравится, кролик это чувствовал. А вот покупать - ну никак. И хоть ты лбом об решетку клетки, не поможет.

Кролик взрослел и потихоньку начинал понимать, что его не купит никто и никогда. Особенно теперь, когда он стал здоровым, толстым и неповоротливым. И уже совсем не таким пушистым, как раньше. Просто большой толстый кролик. И никакого умиления. И, разумеется, от такого расклада кролик впал в свою, кроличью депрессию. Он начал с отвращением смотреть на морковку, кусал за пальцы хозяев зоомагазина и разными прочими способами выражал свое недовольство устройством вещей в этом мире. И старел. Кролики очень быстро стареют, такова уж их судьба.

И все кончилось бы очень плохо, точнее, просто закономерно, если бы рядом не проходила добрая фея. Или злой волшебник. Сейчас точно уже не поймешь, кто это был. Так или иначе, этот кто-то посмотрел на страдания кролика и решил его облагодетельствовать. Или наоборот. Смотря откуда посмотреть. И кролик стал человеком. Пожилым печальным человеком с большой лысиной.

Бывший кролик некоторое время пожил на свете и понял, что жизнь человечья не настолько прекрасна, насколько ему казалось из клетки, но и не настолько ужасна, чтобы не продолжать ее жить. И тогда он стал помаленьку обустраивать свой быт. В числе прочих атрибутов быта у него значилась домашняя зверушка. Так что бывший кролик, который потихоньку стал забывать о том, кем он был когда-то, пошел в зоомагазин. И первое, что он там увидел, разумеется - клетку с маленьким пушистым кроликом. Человек, который когда-то был кроликом, долго стоял у клетки и морщил лоб, не то вспоминая что-то, не то просто размышляя. Потом пошел к прилавку и купил себе десяток гупий. И аквариум в придачу.

7. Сказка про рыбок

Жил-был человек. И жила-была у него одна, но очень существенная странность, он когда сильно нервничал, становился совершенно прозрачным. Так что люди переставали его замечать. Совсем. А он от этого, разумеется, нервничал еще больше. И так, пока три чашки чая с лимоном не выпьет - в нормальное состояние не вернется. Так прозрачный и ходит.

Он, впрочем, со временем к такой странности своего организма привык. И нервничал очень редко, только в совсем уж крайних случаях. А так все его считали очень хладнокровным и рассудительным человеком.

И вот случилось с ним в один не совсем прекрасный день то, что обычно случается со всеми или почти всеми людьми в какие-то прекрасные или не особо прекрасные дни. Он, стало быть, влюбился. В красивую милую девушку, с высшим образованием и длинными каштановыми волосами. И он, когда ее увидел первый раз и понял, что влюбился, тут же разнервничался и стал прозрачным. И девушка его, само собой, не заметила.

Тогда человек пошел домой, три дня приводил себя в порядок с помощью чая и валерьянки и решился все же пойти к девушке домой и признаться ей в своем горячем чувстве. Пришел, позвонил в дверь, девушка, к несчастью, была дома, и дверь ему открыла. А он, как только увидел глаза эти, с искорками высшего образования, так тут же опять весь засмущался и ушел.

Опечалился человек, сами понимаете, не на шутку, сидит около ее подъезда на лавочке и курит нервно. А тут ему случайно навстречу добрая фея. Честное слово, совершенно случайно, она просто к подружке шла “Принцип домино” смотреть, потому что у нее телевизор сломался.

Чего, - говорит, - печалишься, касатик?

А человек удивился, эта ж фея первая была, кто его увидел в таком-то состоянии. Ну он ей всю историю, как на духу и выложил.

Да, - говорит ему фея. - Проблема у тебя, касатик. Прямо даже и не знаю, как тебе помочь. Было бы времени побольше, а так у меня “Принцип домино” через десять минут, а мне еще идти три подъезда. Ну ладно, я тебе как смогу помогу. Теперь, когда ты нервничать будешь, у тебя внутри рыбки буду плавать, а так будешь прозрачным, как и раньше. Но рыбки все-таки лучше, чем ничего, ведь правда?

Правда, - хмуро согласился человек, не спорить же с феей.

Тут фея пару пассов в воздухе руками делает, слова какие-то шепчет, явно волшебного происхождения и уходит быстро-быстро, чтобы на передачу не опоздать.

А человек собирается с силами и идет обратно к девушке. Ведь и правда, рыбки лучше, чем ничего. Звонит ей в дверь, она опять открывает, с мыслями о том, что за глупые шутки, и вдруг видит перед собой аквариум. А в нем рыбки, красивые, экзотические, явно с коралловых рифов. Девушка обрадовалась, тут же соседа позвала, чтобы он ей аквариум помог в квартиру затащить. И любовалась потом на него вечерами, приходя с работы. А аквариум, то есть человек тот самый, в свою очередь любовался на нее, потому что ему просто больше ничего не оставалось.

И наблюдал он так за ее жизнью достаточно долго. И чем дольше наблюдал, тем больше понимал, что зря он, пожалуй, в эту девушку влюбился. Потому что, хоть и образование у нее было высшее, и волосы каштановые, скучная она была. Скучно жила, скучно любила, ну разумеется, она тоже влюблялась, не все же ей на аквариум смотреть, страдала, влюбляясь, тоже скучно. И когда человек все это в один, действительно прекрасный, день понял, он стал самим собой, то есть непрозрачным и спокойным как танк. И только собрался уходить, как девушка с работы вернулась. Стоит, смотрит на него.

А вы, - спрашивает, - кто?

А я, - отвечает он ей, - никто. Уже никто.

И уходит. А девушка, разумеется, звонит в милицию и заявляет о пропаже аквариума с экзотическими рыбками.

8. Сказка про черного кота

Когда-то давным-давно, в некой красивой южной местности, в большом доме на одном из многочисленных живописных холмов жил-был волшебник. Или, может быть, художник. Жители красивой южной местности так и не смогли решить, кто он. Примерно половина из них считала этого импозантного мужчину постоянно средних лет плохим художником, вторая же половина полагала, что он умелый волшебник. Дело в том, что этот мужчина очень любил рисовать.

Сначала он рисовал портреты, но люди заметили, что как только он кого-нибудь нарисует, так с этим кем-нибудь что-то непременно случается. Что-нибудь одно из двух. Либо человек умирает быстро и нелепо, либо, наоборот, женится (или замуж выходит) и живет долго и счастливо. Сначала никто не заметил связи, но после четырех свадеб и одних похорон люди насторожились и стали художника избегать, на всякий случай. Он повздыхал недолго и переключился на пейзажи. С тех пор в той местности то камнепады с извержениями вулкана, то сухие деревья цветут огромными синими цветами, а иногда даже плодоносить пытаются. Причем такими диковинными фруктами, что их никто во всем мире никогда не видел, и даже в энциклопедиях с картинками таких нет.

Впрочем, сказка у нас не про этого волшебника-художника, а про кота. Кот, как можно догадаться, жил у волшебника в доме. Жил он очень давно, впрочем, стареть и дряхлеть не собирался, был молод душой, черен, как ночь накануне дня всех святых, и каждую весну становился причиной появления множества таких же черных котят. Во все остальные времена года кот путешествовал по многочисленным комнатам дома, смотрел на огонь в камине и три раза в день приходил на кухню, чтобы получить свою порцию сметаны и рыбы. Черный кот имел также обыкновение подолгу размышлять о жизни, о своей жизни, в частности. Он был, разумеется, доволен всем происходящим вокруг и никогда не жаловался на скуку, кошкам не бывает скучно, это все знают. Однако иногда коту казалось, что есть у него некое призвание или, быть может, цель, которая все еще остается в списке невыполненного и неосуществленного. И черный кот пытался рассмотреть эту цель то в огне камина, то в глазах своего хозяина, когда тот по вечерам сидел в мягком кресле и читал какие-то древние и очень пыльные фолианты. И однажды коту показалось, что он должен пойти и посмотреть, что находится за тем темным лесом, который начинается прямо за домом. Кот не стал размышлять о том, правильно ли он растолковал узор на горящем полене, он просто вышел из дома и пошел в темный лес. Хозяина он не предупредил, хозяин прекрасно знал, что его кот - существо вполне самостоятельное, может быть, даже более самостоятельное, чем он сам. И поэтому никогда не волновался.

Черный кот не очень любил темные леса, да и светлые, в общем-то, тоже. В лесах было слишком много шорохов, странных зверей и деревьев. Кот считал, что одного, любимого дерева, на которое можно залезть, если возникнет такое желание, вполне достаточно. А если деревьев много, то неизбежно возникнет проблема выбора. Проблем черный кот не любил, а в возможность выбора не верил. Поэтому лес его немного нервировал. Однако он старался не обращать ни на что внимания и просто шел вперед, иногда лакомясь мелкой лесной живностью. Черный кот всегда следил за тем, чтобы быть в форме, поэтому поймать какую-нить мелкую тварь из тех, что так любят бегать по темным лесам, он мог совершенно без проблем. Главное, не рассматривать добычу перед съедением. Иначе можно сильно испугаться. Темные леса, они ведь не просто так темные.

Черный кот шел по лесу целый месяц и, несмотря на все свое спокойствие, начинал потихоньку звереть от бесконечных сосен, белок, леших и оборотней. Оборотни, ко всему прочему, имели нехорошую привычку выть в те моменты, когда черный кот смотрел на луну и пытался сочинять стихи. К тому же коту казалось, что такой лес мало соответствует той южной местности, в которой находится. А значит, это все неспроста. С другой стороны, может, такой неправильный лес - как раз то, что нужно для выполнения цели всей жизни.

Но вот лес наконец закончился, и черный кот вышел на Очень Зловещую Поляну. На поляне сидели какие-то Очень Зловещие Люди и смотрели на кота.

Здравствуйте, - сказал кот. Он был очень хорошо воспитан.

Здравствуй, - сказал Зловещий человек. - Ты ведь за смертью своей сюда пришел, не правда ли?

Это почему еще? - удивился кот.

Ну как же, последнее путешествие, это ведь очень распространенный символ, - ответил Зловещий человек. - А в конце последнего путешествия всегда бывает смерть. Я вот фильм Джармуша “Мертвец” вчера посмотрел, я знаю. Ты стремишься к небытию.

Глупости какие, - ответил кот. - Неужели вы считаете, что я, кот, живущий в доме у самой судьбы, не смогу с ней договориться, а? И что пойду за смертью непонятно куда?

Зловещие Люди обескураженно молчали.

А зачем же ты тогда пришел? - спросил наконец один из них.

Так просто, прогуляться, - сказал кот. - Я думал, может, в кои-то веки в конце путешествия мне не станут предлагать умереть. Зря, наверное, думал.

Кот отвернулся от Зловещих Людей, огорченно махнул лапой, и темный лес немедленно испарился. А кот пошел к дому, думая о том, что за последние несколько тысяч лет в этом мире ничего не изменилось. И что это, быть может, хорошо, потому что дома его ждала любимая миска со сметаной и возможность пожить в свое удовольствие еще несколько тысяч лет.

Прочитайте фрагмент рецензии, составленной на основе текста, который Вы анализировали, выполняя задания 20–23.

В этом фрагменте рассматриваются языковые особенности текста. Некоторые термины, использованные в рецензии, пропущены. Вставьте на места пропусков (А, Б, В, Г) цифры, соответствующие номерам терминов из списка. Запишите в таблицу под каждой буквой соответствующую цифру.

Последовательность цифр запишите без пробелов, запятых и других дополнительных символов.

«В предложенном тексте И.А. Ильин говорит с читателем о сказке - о той самой сказке, где живут чудеса, волшебство, добро и справедливость. Автор даёт собственную оценку этому жанру и приглашает нас к приятному, но вместе с тем серьёзному размышлению. Тематика текста определяет форму: рассуждения Ильина очень просты и пафосны одновременно, высокая степень эмоциональности сохраняется на протяжении всего фрагмента. Воплощению замысла автора способствует целый ряд средств выразительности. В синтаксисе это, например, (А)________ (предложения 7, 11, 12) и (Б) __________(предложения 2, 25). В лексике неоднократно используются (В) ________ ("ждать у моря погоды", "с открытой душой"), благополучно соединяясь с яркими тропами, среди которых отметим, в частности, (Г) ___________ (предложение 15). Всё вместе это даёт ощущение живого текста, заставляющего задуматься о многом».

Список терминов:

1) фразеологизмы

2) антитеза

3) неполные предложения

4) метафора

5) ряды однородных членов предложения

6) восклицательные предложения

7) лексический повтор

8) гипербола

9) анафора

A	Б	В	Г

(1)Давайте, дорогой читатель, задумаемся о том, является ли сказка чем-то далёким от нас и насколько она нужна нам. (2)Мы совершаем некое паломничество в волшебные, вожделенные и прекрасные края, читая или слушая сказки. (3)Что же приносят люди из этих краев? (4)Что влечёт их туда? (5)О чём спрашивает человек сказку и что именно она отвечает ему? (6)Человек всегда спрашивал сказку о том, о чём всегда и все люди, из века в век, будут спрашивать, о том, что всем нам важно и необходимо. (7)В первую очередь, о счастье. (8)Само ли оно в жизни приходит или его надо добывать? (9)Неужели непременно нужны труды, испытания, опасности и подвиги? (10)В чём же счастье человека? (11)В богатстве ли? (12)Или, может быть, в доброте и правоте?

(13)Что такое судьба? (14)Неужели её нельзя одолеть и человеку остаётся покорно сидеть и ждать у моря погоды? (15)И сказка щедро подсказывает, как быть человеку на распутье жизненных дорог и в глубине жизненного леса, в беде и в несчастье.

(16)Что важнее – внешняя оболочка или незримая красота? (17)Как распознать, как учуять прекрасную душу у страшилища и уродливую душу у красавицы?

(18)И наконец, правда ли, что возможно только возможное, а невозможное и в самом деле невозможно? (19)Не таятся ли в вещах и душах, окружающих нас, такие возможности, о которых не всякий и говорить решается?

(20)Вот о чём спрашивает человек, и особенно русский человек, свою сказку. (21)И сказка отвечает не о том, чего нет и не бывает, а о том, что теперь есть и всегда будет. (22)Ведь сказка – это ответ всё испытавшей древности на вопросы вступающей в мир детской души. (23)Здесь мудрая древность благословляет русское младенчество на ещё не испытанную им трудную жизнь, созерцая из глубины своего национального опыта трудности жизненного пути.

(24)Все люди делятся на людей, живущих со сказкой, и людей, живущих без сказки. (25)И люди, живущие со сказкой, имеют дар и счастье… вопрошать свой народ о первой и последней жизненной мудрости и с открытой душой внимать ответам его первоначальной, доисторической философии. (26)Такие люди живут как бы в ладу со своею национальною сказкою. (27)И благо нам, если мы сохраняем в душе вечного ребёнка, то есть умеем и спрашивать, и выслушивать голос нашей сказки.

(по И.А. Ильину*)

*Иван Александрович Ильин (1883–1954) – русский философ, писатель и публицист.

Пояснение (см. также Правило ниже).

«В предложенном тексте И.А. Ильин говорит с читателем о сказке - о той самой сказке, где живут чудеса, волшебство, добро и справедливость. Автор даёт собственную оценку этому жанру и приглашает нас к приятному, но вместе с тем серьёзному размышлению. Тематика текста определяет форму: рассуждения Ильина очень просты и пафосны одновременно, высокая степень эмоциональности сохраняется на протяжении всего фрагмента. Воплощению замысла автора способствует целый ряд средств выразительности. В синтаксисе это, например, (А) неполные предложения (предложения 7, 11, 12) и (Б) ряды однородных членов (предложения 2, 25). В лексике неоднократно используются (В) фразеологизмы ("ждать у моря погоды", "с открытой душой"), благополучно соединяясь с яркими тропами, среди которых отметим, в частности, (Г) метафора (предложение 15). Всё вместе это даёт ощущение живого текста, заставляющего задуматься о многом».

Список терминов:

1) фразеологизмы В

3) неполные предложения А

4) метафора Г

5) ряды однородных членов предложения Б

Запишите в ответ цифры, расположив их в порядке, соответствующем буквам:

A	Б	В	Г
3	5	1	4

Ответ: 3514.

Ответ: 3514

Актуальность: Текущий учебный год

Сложность: высокая

Правило: Языковые средства выразительности.Задание 26

АНАЛИЗ СРЕДСТВ ВЫРАЗИТЕЛЬНОСТИ.

Целью задания является определение средств выразительности, использованных в рецензии путём установления соответствия между пропусками, обозначенными буквами в тексте рецензии, и цифрами с определениями. Записывать соответствия нужно только в том порядке, в каком идут буквы в тексте. Если Вы не знаете, что скрывается под той или иной буквой, необходимо поставить «0» на месте этой цифры. За задание можно получить от 1 до 4 баллов.

При выполнении задания 26 следует помнить, что Вы заполняете места пропусков в рецензии, т.е. восстанавливаете текст, а с ним и смысловую, и грамматическую связь . Поэтому часто дополнительной подсказкой может служить анализ самой рецензии: различные прилагательные в том или ином роде, согласующиеся с пропусками сказуемые и т.д. Облегчит выполнение задания и разделение списка терминов на две группы: первая включает термины на основе значения слова, вторая – строение предложения. Это деление Вы сможете провести, зная, что все средства делят на ДВЕ большие группы: в первую включаются лексические (неспециальные средства) и тропы; во вторую фигуры речи (часть из них называют синтаксическими).

26.1 ТРОП-СЛОВО ИЛИ ВЫРАЖЕНИЕ, УПОТРЕБЛЯЕМОЕ В ПЕРЕНОСНОМ ЗНАЧЕНИИ ДЛЯ СОЗДАНИЯ ХУДОЖЕСТВЕННОГО ОБРАЗА И ДОСТИЖЕНИЯ БОЛЬШЕЙ ВЫРАЗИТЕЛЬНОСТИ. К тропам относятся такие приемы, как эпитет, сравнение, олицетворение, метафора, метонимия, иногда к ним относят гиперболы и литоты.

Примечание: В задании, как правило, указано, что это ТРОПЫ.

В рецензии примеры тропов указываются в скобках, как словосочетание.

1.Эпитет (в пер. с греч. - приложение, прибавление) - это образное определение, отмечающее существенную для данного контекста черту в изображаемом явлении. От простого определения эпитет отличается художественной выразительностью и образностью. В основе эпитета лежит скрытое сравнение.

К эпитетам относятся все «красочные» определения, которые чаще всего выражаются прилагательными :

грустно-сиротеющая земля (Ф.И.Тютчев), седой туман, лимонный свет, немой покой (И. А. Бунин).

Эпитеты могут также выражаться:

-существительными , выступающими в качестве приложений или сказуемых, дающих образную характеристику предмета: волшебница-зима; мать - сыра земля; Поэт - это лира, а не только няня своей души (М. Горький);

-наречиями , выступающими в роли обстоятельств: На севере диком стоит одиноко ...(М. Ю. Лермонтов); Листья были напряженно вытянуты по ветру (К. Г. Паустовский);

-деепричастиями : волны несутся гремя и сверкая ;

-местоимениями , выражающими превосходную степень того или иного состояния человеческой души:

Ведь были схватки боевые, Да, говорят, еще какие ! (М. Ю. Лермонтов);

-причастиями и причастными оборотами : Соловьи словословьем грохочущим оглашают лесные пределы (Б. Л. Пастернак); Допускаю также появление... борзописцев, которые не могут доказать, где они вчера ночевали, и у которых нет других слов на языке, кроме слов, не помнящих родства (М. Е. Салтыков-Щедрин).

2. Сравнение - это изобразительный прием, основанный на сопоставлении одного явления или понятия с другим. В отличие от метафоры сравнение всегда двучленно: в нем называются оба сопоставляемых предмета (явления, признака, действия).

Горят аулы, нет у них защиты.

Врагом сыны отечества разбиты,

И зарево, как вечный метеор ,

Играя в облаках, пугает взор. (М. Ю. Лермонтов)

Сравнения выражаются различными способами:

Формой творительного падежа существительных:

Соловьем залетным Юность пролетела,

Волной в непогоду Радость отшумела (А. В. Кольцов)

Формой сравнительной степени прилагательного или наречия: Эти глаза зеленее моря и кипарисов наших темнее (А. Ахматова);

Сравнительными оборотами с союзами как, словно, будто, как будто и др.:

Как хищный зверь , в смиренную обитель

Врывается штыками победитель... (М. Ю. Лермонтов);

При помощи слов подобный, похожий, это:

На глаза осторожной кошки

Похожи твои глаза (А. Ахматова);

При помощи сравнительных придаточных предложений:

Закружилась листва золотая

В розоватой воде на пруду,

Точно бабочек легкая стая

С замираньем летит на звезду.(С. А. Есенин)

3.Метафора (в пер. с греч. - перенос) - это слово или выражение, которое употребляется в переносном значении на основе сходства двух предметов или явлений по какому-либо признаку. В отличие от сравнения, в котором приводится и то, что сравнивается, и то, с чем сравнивается, метафора содержит только второе, что создает компактность и образность употребления слова. В основу метафоры может быть положено сходство предметов по форме, цвету, объему, назначению, ощущениям и т. п.: водопад звезд, лавина писем, стена огня, бездна горя, жемчужина поэзии, искра любви и др.

Все метафоры делятся на две группы:

1) общеязыковые («стертые»): золотые руки, буря в стакане воды, горы своротить, струны души, любовь угасла;

2) художественные (индивидуально-авторские, поэтические):

И меркнет звезд алмазный трепет

В безбольном холоде зари (М. Волошин);

Пустых небес прозрачное стекло (A. Ахматова);

И очи синие, бездонные

Цветут на дальнем берегу. (А. А. Блок)

Метафора бывает не только одиночной : она может развиваться в тексте, образуя целые цепочки образных выражений, в во многих случаях - охватывать, как бы пронизывать весь текст. Это развернутая, сложная метафора , цельный художественный образ.

4. Олицетворение - это разновидность метафоры, основанная на переносе признаков живого существа на явления природы, предметы и понятия. Чаще всего олицетворения используются при описании природы:

Катясь чрез сонные долины, Туманы сонные легли , И только топот лошадиный, Звуча, теряется вдали. Погас, бледнея, день осенний, Свернув душистые листы, Вкушают сон без сновидений Полузавядшие цветы . (М. Ю. Лермонтов)

5. Метонимия (в пер. с греч. - переименование) - это перенос названия с одного предмета на другой на основании их смежности. Смежность может быть проявлением связи:

Между действием и орудием действия: Их села и нивы за буйный набег Обрек он мечам и пожарам (А. С. Пушкин);

Между предметом и материалом, из которого сделан предмет: ...не то на серебре, - на золоте едал (А. С. Грибоедов);

Между местом и людьми, находящимися в этом месте: Город шумел , трещали флаги, мокрые розы сыпались из мисок цветочниц... (Ю. К. Олеша)

6. Синекдоха (в пер. с греч. - соотнесение) - это разновидность метонимии , основанная на перенесении значения с одного явления на другое по признаку количественного отношения между ними. Чаще всего перенос происходит:

С меньшего на большее: К нему и птица не летит, И тигр нейдет... (А. С. Пушкин);

С части на целое: Борода, что ты все молчишь? (А. П. Чехов)

7. Перифраз, или перифраза (в пер. с греч. - описательное выражение), - это оборот, который употребляется вместо какого-либо слова или словосочетания. Например, Петербург в стихах

А. С.Пушкина - «Петра творенье», «Полнощных стран краса и диво», «град Петров»; А. А. Блок в стихах М. И. Цветаевой - «рыцарь без укоризны», «голубоглазый снеговой певец», «снежный лебедь», «вседержитель моей души».

8.Гипербола (в пер. с греч. - преувеличение) - это образное выражение, содержащее непомерное преувеличение какого-либо признака предмета, явления, действия: Редкая птица долетит до середины Днепра (Н. В. Гоголь)

И в ту же минуту по улицам курьеры, курьеры, курьеры... можете представить себе, тридцать пять тысяч одних курьеров! (Н.В. Гоголь).

9. Литота (в пер. с греч. - малость, умеренность) - это образное выражение, содержащее непомерное преуменьшение какого-либо признака предмета, явления, действия: Какие крохотные коровки! Есть, право, менее булавочной головки. (И. А. Крылов)

И шествуя важно, в спокойствии чинном, Лошадку ведет под уздцы мужичок В больших сапогах, в полушубке овчинном, В больших рукавицах... а сам с ноготок! (Н.А. Некрасов)

10. Ирония (в пер. с греч. - притворство) - это употребление слова или высказывания в смысле, противоположном прямому. Ирония представляет собой вид иносказания, при котором за внешне положительной оценкой скрывается насмешка: Отколе, умная, бредешь ты, голова? (И. А. Крылов)

26.2 «НЕСПЕЦИАЛЬНЫЕ» ЛЕКСИЧЕСКИЕ ИЗОБРАЗИТЕЛЬНО-ВЫРАЗИТЕЛЬНЫЕ СРЕДСТВА ЯЗЫКА

Примечание: В заданиях иногда указано, что это лексическое средство. Обычно в рецензии задания 24 пример лексического средства дается в скобках либо одним словом, либо словосочетанием, в котором одно из слов выделено курсивом. Обратите внимание: именно эти средства чаще всего необходимо найти в задании 22!

11. Синонимы , т. е. слова одной части речи, различные по звучанию, но одинаковые или близкие по лексическому значению и отличающиеся друг от друга или оттенками значения, или стилистической окраской (смелый -отважный, бежать - мчаться, глаза (нейтр.) - очи (поэт.)), обладают большой выразительной силой.

Синонимы могут быть контекстными.

12. Антонимы , т. е. слова одной и той же части речи, противоположные по значению (истина - ложь, добро - зло, отвратительно - замечательно ), также обладают большими выразительными возможностями.

Антонимы могут быть контекстными, т. е становится антонимами только в данном контексте.

Ложь бывает доброй или злой ,

Сердобольной или беспощадной,

Ложь бывает ловкой и нескладной,

Осмотрительной и безоглядной,

Упоительной и безотрадной.

13. Фразеологизмы как средства языковой выразительности

Фразеологизмы (фразеологические выражения, идиомы), т. е. воспроизводимые в готовом виде словосочетания и предложения, в которых целостное значение доминирует над значениями составляющих их компонентов и не является простой суммой таких значений (попасть впросак, быть на седьмом небе, яблоко раздора ), обладают большими выразительными возможностями. Выразительность фразеологизмов определяется:

1) их яркой образностью, в том числе мифологической (кот наплакал, как белка в колесе, нить Ариадны, дамоклов меч, ахиллесова пята );

2) отнесенностью многих из них: а) к разряду высоких (глас вопиющего в пустыне, кануть в Лету ) или сниженных (разговорных, просторечных: как рыба в воде, ни сном ни духом, водить за нос, намылить шею, развесить уши ); б) к разряду языковых средств с положительной эмоционально-экспрессивной окраской (хранить как зеницу ока - торж. ) или с отрицательной эмоционально-экспрессивной окраской (безцаря в голове - неодобр., мелкая сошка - пренебрежит., грош цена - презр. ).

14. Стилистически окрашенная лексика

Для усиления выразительности в тексте могут использоваться все разряды стилистически окрашенной лексики:

1) эмоционально-экспрессивная (оценочная) лексика, в том числе:

а) слова с положительной эмоционально-экспрессивной оценкой: торжественные, возвышенные (в том числе старославянизмы): вдохновение, грядущий, отечество, чаяния, сокровенный, незыблемый; возвышенно-поэтические: безмятежный, лучезарный, чары, лазурный; одобрительные: благородный, выдающийся, изумительный, отважный; ласкательные: солнышко, голубчик, доченька

б) слова с отрицательной эмоционально-экспрессивной оценкой: неодобрительные: домысел, препираться, околесица; пренебрежительные: выскочка, деляга ; презрительные: балбес, зубрила, писанина ; бранные/

2) функционально-стилистически окрашенная лексика, в том числе:

а) книжная: научная (термины: аллитерация, косинус, интерференция ); официально-деловая: нижеподписавшиеся, докладная ; публицистическая: репортаж, интервью ; художественно-поэтическая: лазурный, очи, ланиты

б) разговорная (обиходно-бытовая): папа, мальчонка, хвастунишка, здоровущий

15. Лексика ограниченного употребления

Для усиления выразительности в тексте могут использоваться также все разряды лексики ограниченного употребления, в том числе:

Лексика диалектная (слова, которые употребляются жителями какой-либо местности: кочет - петух, векша - белка );

Лексика просторечная (слова с ярко выраженной сниженной стилистической окраской: фамильярной, грубой, пренебрежительной,бранной, находящиеся на границе или за пределами литературной нормы: голодранец, забулдыга, затрещина, трепач );

Лексика профессиональная (слова, которые употребляются в профессиональной речи и не входят в систему общелитературного языка: камбуз - в речи моряков, утка - в речи журналистов, окно - в речи преподавателей );

Лексика жаргонная (слова, свойственные жаргонам - молодежному: тусовка, навороты, крутой ; компьютерному: мозги - память компьютера, клава - клавиатура ; солдатскому: дембель, черпак, духи ; жаргону преступников: братва, малина );

Лексика устаревшая (историзмы - слова, вышедшие из употребления в связи с исчезновением обозначаемых ими предметов или явлений: боярин, опричнина, конка ; архаизмы - устаревшие слова, называющие предметы и понятия, для которых в языке появились новые наименования: чело - лоб, ветрило - парус ); - лексика новая (неологизмы - слова, недавно вошедшие в язык и не потерявшие еще своей новизны: блог, слоган, тинейджер).

26.3 ФИГУРАМИ (РИТОРИЧЕСКИМИ ФИГУРАМИ, СТИЛИСТИЧЕСКИМИ ФИГУРАМИ, ФИГУРАМИ РЕЧИ) НАЗЫВАЮТСЯ СТИЛИСТИЧЕСКИЕ ПРИЕМЫ, основанные на особых сочетаниях слов, выходящих за рамки обычного практического употребления, и имеющие целью усиление выразительности и изобразительности текста. К основным фигурам речи относятся: риторический вопрос, риторическое восклицание, риторическое обращение, повтор, синтаксический параллелизм, многосоюзие, бессоюзие, эллипсис, инверсия, парцелляция, антитеза, градация, оксюморон. В отличие от лексических средств- это уровень предложения или нескольких предложений.

Примечание: В заданиях нет чёткого формата определения, указывающего на эти средства: их называют и синтаксическими средствами, и приёмом, и просто средством выразительности, и фигурой. В задании 24 на фигуру речи указывает номер предложения, данный в скобках.

16.Риторический вопрос - это фигура, в которой в форме вопроса содержится утверждение. Риторический вопрос не требует ответа, он используется, чтобы усилить эмоциональность, выразительность речи, привлечь внимание читателя к тому или иному явлению:

Зачем он руку дал клеветникам ничтожным, Зачем поверил он словам и ласкам ложным, Он, с юных лет постигнувший людей? .. (M. Ю. Лермонтов);

17.Риторическое восклицание - это фигура, в которой в форме восклицания содержится утверждение. Риторические восклицания усиливают в сообщении выражение тех или иных чувств; они обычно отличаются не только особой эмоциональностью, но и торжественностью и приподнятостью:

То было в утро наших лет - О счастие! о слезы! О лес! о жизнь! о солнца свет! О свежий дух березы. (А. К. Толстой);

Увы! пред властию чужой Склонилась гордая страна. (М. Ю. Лермонтов)

18.Риторическое обращение - это стилистическая фигура, состоящая в подчеркнутом обращении к кому-нибудь или чему-нибудь для усиления выразительности речи. Оно служит не столько для называния адресата речи, сколько для выражения отношения к тому, о чем говорится в тексте. Риторические обращения могут создавать торжественность и патетичность речи, выражать радость, сожаление и другие оттенки настроения и эмоционального состояния:

Друзья мои! Прекрасен наш союз. Он, как душа, неудержим и вечен (А. С. Пушкин);

О, глубокая ночь! О, холодная осень! Немая! (К. Д. Бальмонт)

19.Повтор (позиционно-лексический повтор, лексический повтор) - это стилистическая фигура, состоящая в повторении какого-либо члена предложения (слова), части предложения или целого предложения, нескольких предложений, строфы с целью привлечь к ним особое внимание.

Разновидностями повтора являются анафора, эпифора и подхват .

Анафора (в пер. с греч. - восхождение, подъем), или единоначатие, - это повторение слова или группы слов в начале строк, строф или предложений:

Лениво дышит полдень мглистый,

Лениво катится река.

И в тверди пламенной и чистой

Лениво тают облака (Ф. И. Тютчев);

Эпифора (в пер. с греч. - добавка, конечное предложение периода) - это повторение слов или группы слов в конце строк, строф или предложений:

Хоть не вечен человек,

То, что вечно, - человечно.

Что такое день иль век

Перед тем, что бесконечно?

Хоть не вечен человек,

То, что вечно, - человечно (А. А. Фет);

Досталась им буханка светлого хлеба - радость!

Сегодня фильм хороший в клубе - радость!

Двухтомник Паустовского в книжный магазин привезли- радость! (А. И. Солженицын)

Подхват - это повтор какого-либо отрезка речи (предложения, стихотворной строки) в начале следующего за ним соответствующего отрезка речи:

Повалился он на холодный снег,

На холодный снег, будто сосенка,

Будто сосенка во сыром бору (М. Ю. Лермонтов);

20. Параллелизм (синтаксический параллелизм) (в пер. с греч. - идущий рядом) - тождественное или сходное построение смежных частей текста: рядом стоящих предложений, стихотворных строк, строф, которые, соотносясь, создают единый образ:

Гляжу на будущность с боязнью,

Гляжу на прошлое с тоской... (М. Ю. Лермонтов);

Я был вам звенящей струной,

Я был вам цветущей весной,

Но вы не хотели цветов,

И вы не расслышали слов? (К. Д. Бальмонт)

Часто с использованием антитезы: Что ищет он в стране далекой? Что кинул он в краю родном? (М. Лермонтов); Не страна – для бизнеса, а бизнес – для страны (из газеты).

21. Инверсия (в пер. с греч. - перестановка, переворачивание) - это изменение обычного порядка слов в предложении с целью подчеркивания смысловой значимости какого-либо элемента текста (слова, предложения), придания фразе особой стилистической окрашенности: торжественного, высокого звучания или, наоборот, разговорной, несколько сниженной характеристики. Инверсированными в русском языке считаются следующие сочетания:

Согласованное определение стоит после определяемого слова: Сижу за решеткой в темнице сырой (М. Ю. Лермонтов); Но не бегало зыби по этому морю; не струился душный воздух: назревала гроза великая (И. С. Тургенев);

Дополнения и обстоятельства, выраженные существительными, стоят перед словом, к которому относятся: Часов однообразный бой (однообразный бой часов);

22.Парцелляция (в пер. с франц. - частица) - стилистический прием, заключающийся в расчленении единой синтаксической структуры предложения на несколько интонационно-смысловых единиц - фраз. На месте расчленения предложения могут использоваться точка, восклицательный и вопросительный знаки, многоточие. Утром, ярким, как лубок. Страшным. Долгим. Ратным. Был разбит стрелковый полк. Наш. В бою неравном (Р. Рождественский); Почему никто не возмущается? Образование и здравоохранение! Важнейшие сферы жизни общества! Не упомянуты в этом документе вообще (Из газет); Нужно, чтобы государство помнило главное: его граждане - не физические лица. А люди . (Из газет)

23.Бессоюзие и многосоюзие - синтаксические фигуры, основанные на намеренном пропуске, или, наоборот, сознательном повторении союзов. В первом случае, при опущении союзов , речь становится сжатой, компактной, динамичной. Изображаемые действия и события здесь быстро, мгновенно развертываются, сменяют друг друга:

Швед, русский - колет, рубит, режет.

Бой барабанный, клики, скрежет.

Гром пушек, топот, ржанье, стон,

И смерть и ад со всех сторон. (А.С. Пушкин)

В случае многосоюзия речь, напротив, замедляется, паузы и повторяющийся союз выделяют слова, экспрессивно подчеркивая их смысловую значимость:

Зато и внук,и правнук, и праправнук

Растут во мне, пока я сам расту... (П.Г. Антокольский)

24.Период – длинное, многочленное предложение или сильно распространённое простое предложение, которое отличается законченностью, единством темы и интонационным распадением на две части. В первой части синтаксический повтор однотипных придаточных (или членов предложения)идёт с нарастающим повышением интонации, затем – разделяющая значительная пауза, и во второй части, где дается вывод, тон голоса заметно понижается. Такое интонационное оформление образует своего рода круг:

Когда бы жизнь домашним кругом я ограничить захотел,/Когда мне быть отцом, супругом приятный жребий повелел,/ Когда б семейственной картиной пленился я хоть миг единый, - то, верно б, кроме вас одной невесты не искал иной. (А.С. Пушкин)

25.Антитеза, или противопоставление (в пер. с греч. - противоположение) - это оборот, в котором резко противопоставляются противоположные понятия, положения, образы. Для создания антитезы обычно используются антонимы - общеязыковые и контекстуальные:

Ты богат, я очень беден, Ты - прозаик, я - поэт (А. С. Пушкин);

Вчера еще в глаза глядел,

А ныне - все косится в сторону,

Вчера еще до птиц сидел,

Все жаворонки нынче - вороны!

Я глупая, а ты умен,

Живой, а я остолбенелая.

О вопль женщин всех времен:

«Мой милый, что тебе я сделала?» (М. И. Цветаева)

26.Градация (в пер. с лат. - постепенное повышение, усиление) - прием, состоящий в последовательном расположении слов, выражений, тропов (эпитетов, метафор, сравнений) в порядке усиления (возрастания) или ослабления (убывания) признака. Возрастающая градация обычно используется для усиления образности, эмоциональной выразительности и воздействующей силы текста:

Я звал тебя, но ты не оглянулась, Я слезы лил, но ты не снизошла (А. А. Блок);

Светились, горели, сияли огромные голубые глаза. (В. А. Солоухин)

Нисходящая градация используется реже и служит обычно для усиления смыслового содержания текста и создания образности:

Принес он смертную смолу

Да ветвь с увядшими листами. (А. С. Пушкин)

27.Оксюморон (в пер. с греч. - остроумно-глупое) - это стилистическая фигура, в которой соединяются обычно несовместимые понятия, как правило, противоречащие друг другу (горькая радость, звонкая тишина и т. п.); при этом получается новый смысл, а речь приобретает особую выразительность: С того часу начались для Ильи сладостные мученья , светло опаляющие душу (И. С. Шмелев);

Есть тоска веселая в алостях зари (С. А. Есенин);

Но красоты их безобразной Я скоро таинство постиг. (М. Ю. Лермонтов)

28.Аллегория – иносказание, передача отвлеченного понятия через конкретный образ: Должны победить лисы и волки (хитрость, злоба, жадность).

29.Умолчание – намеренный обрыв высказывания, передающий взволнованность речи и предполагающий, что читатель догадается о невысказанном: Но я хотел… Быть может, Вы…

Кроме вышеперечисленных синтаксических средств выразительности в тестах встречаются и следующие:

-восклицательные предложения ;

- диалог, скрытый диалог;

-вопросно-ответная форма изложения такая форма изложения, при которой чередуются вопросы и ответы на вопросы;

-ряды однородных членов;

-цитирование;

-вводные слова и конструкции

-Неполные предложения – предложения, в которых пропущен какой-либо член, необходимый для полноты строения и значения. Отсутствующие члены предложения могут быть восстановлены и контекста.

В том числе эллипсис, то есть пропуск сказуемого.

Эти понятия рассматриваются в школьном курсе синтаксиса. Именно поэтому, наверное, эти средств выразительности чаще всего в рецензии называют синтаксическими.

Слово, произнесенное на вечере русской сказки в Берлине 3 мая 1934 года

Государи мои, люди русские! Какая бы тень ни набежала на вашу жизнь, — посетит ли вас тревога о судьбе России, придут ли к вам мысли черные о вашей личной судьбе или просто жизнь покажется несносной раной, — вспомните о русской сказке и прислушайтесь к ее тихому, древнему, мудрому голосу. Не думайте, что сказка есть детская забава, несерьезное дело для умного человека: взрослый-де выдумывает, маленьким сказывает; а маленькие слушают и верят; верят, будто было тот чего не было, будто вправду такое было, чего и быть не могло. И еще не думайте, что взрослые умны, а дети глупы; и что взрослому надо нарочно притупиться для того, чтобы детям сказку рассказать; а чтобы для себя, взрослого и умного, сказку прочесть или создать,-то и притупляться не стоит… Не обратно ли дело обстоит? Не от ума ли добрая половина нашего горя родится?

Да и что такое глупость? И всякая ли глупость вредна и постыдна? А может быть, есть не глупая глупостъ, не вредная и не стыдная, а зоркая и верная, желанная и блаженная, по-глупому начинающая и по-умному кончающая? Может быть, есть две разных глупости: одна бестолковая, а другая учительная? Одна от праха и грязи, а другая от чернозема? Одна от слепого самодовольства, а другая от испытующего недоумения? Одна — глупит от гордости и ведет к пошлости; а другая глупит от смирения и ведет к мудрости… И вот, именно такова народная и особенно русская, народная сказка. Она ни на что не притязает, никому не навязывается, ничего не затевает. — Не любо — не слушай…

Она — как цветок; но не садовый, не взращенный намеренно и искусно, а как полевой цветок, который сам обсеется, сам укоренится, сам листочки выгонит и чашечку развернет, Божьим солнышком угрет, Божьим дождичком полит, Божьей птичкою опет. Божьей пчелке мед свой отдаст. И мед тот, — чудесный благоуханный, — не дастся гордому умнику из образованных, а дастся от пчелы только простому и мудрому пасечнику. И вот, русская народная сказка — как цвет незаметных и неведомых полевых цветов; а духовный смысл ее — как тонкий и благоуханный мед: попробуешь и слышишь на языке все неизреченное естество родной природы — и запах родной земли, и зной родного солнца, и дыхание родных цветов, и что-то тонкое и богатое вечно юное и вечно древнее, — все в сочетаниях неописуемого вкуса и аромата.

Сотни лет накапливался, этот аромат в незаметных и неведомых душах человеческих, в русских душах незаметно цветших и неведомо отцветавших на равнинах нашей родины. Сотни и тысячи лет этому отстою национального духовного опыта, укрытого и развернутого в русских народных сказках. Пусть история нашего народа насчитывает всего одну тысячу лет; но возраст народа не определяется памятью его истории. Ведь это тысячу лет тому назад наш народ опомнился и начал кое-как помнить себя, — опомнился, приняв христианство и удержав в своей памяти кое-что дохристианское. Но это дохристианское прошлое его, утраченное его памятью, не утратилось в его опыте и в его духе. Все прежнее свое, забытое в виде достоверных событий, незапомнившееся и забвенное, — он взял с собою и перенес в свою сознательную историю. Это не летопись, не былина и не бывальщина; не житие и не легенда; — это слезка. Так это не было; этого всего сроду не бывало. Никогда и нигде не были и не жили эти царевичи и богатыри, эти серые волки и кащеи, эти Иваны-Дураки и кони говорящие, эти Бабы-Яги и Змеи Горынычи, Всего этого не было. И тому, кто присягнул исторической науке, а с наукой духовного опыта порвал; кто поклоняется доказанному факту и разучился созерцать показанное обстояние, кто хочет видеть земным телесным глазом и потому выколол себе духовное око; кто от чрезмерной умности заморил в себе вещую простоту и заумную глyбuнy, кто довел свою рассудочную трезвость до того, что утратил способность хмелеть вместе со своим народом на пиру все-преображающего воображения — тому пусть будет народная сказка мертва и пусть она кажется ему глупой…

Итак, пусть сказка глупа. Но в глупости своей она скромна; и за скромность ее, что не притязает она ни на что, и не затевает ничего, и не навязывается никому, — прощается ей ее глупость… Пусть сказка считается глупой. Но она имеет храбрость быть глупой. И за храбрость ее, — что не скрывает она своей недостоверности, что не стыдится она своей. простоватости, что не боится она строгих вопросов и презрительных улыбок, — прощается ей ее глупость… И еще прощается ей ее глупость за ее беззаветную доверчивость, за то, что верит она своему видению, что с серьезным благоговением всматривается она в развертывающиеся события сказа своего, что живет она своими образами и от них самих ждет последнего — развязывающего, отпускающего и прощающего вздоха… И еще прощается ей ее глупость за ее искренность: ибо как искры летят из костра и озаряют тьму, так сказочные видения вылетают непосредственно из сердца народного, из его любви и ненависти, из его страха и надежд; и, вылетая, озаряют повседневную жизнь, ее серость и беспросветность. И потому — грешно и стыдно говорить о глупости народных сказок.

Темы сказок живут в мудрых глубинах человеческого инстинкта, где-то там, в священных подвалах, под семью-десятью железными столбами, где завязаны узлы национального бытия и национального характера и где они ждут разрешения, свершения и свободы. В эти подвалы национального духовного опыта не проникнуть ни гордецу, ни трусу, ни маловеру, ни криводушному. Но доверчивый и искренний простец, но скромный и храбрый в своей поэтической серьезности созерцатель — проникают под эти своды и выводят оттуда рой народных сказок, разрешающих, свершительных и освобождающих. И для него эти сказки не выдумка и не небылица, а поэтическое прозрение, сущая реальность и начальная философия. И не сказка отжила свой век, если мы разучились жить ею; а мы исказили свой душевно-духовный уклад, и мы выветриваемся и отмираем, если мы потеряли доступ к нашей народной сказке.

Что же это за подступ к сказке? Что надо сделать, чтобы сказка, как избушка на курьих ножках, стала к лесу задом, а к нам передом? Как нам увидеть ее и зажить ею, чтобы раскрылась нам ее вещая глубина и стал ясен ее подлинный духовный смысл? Для этого надо прежде всего не цепляться за трезвый ум дневного сознания со всеми его наблюдениями, обобщениями и законами природы. Сказка видит иное, чем дневное сознание человека; она видит иное и иначе: и меньше, и больше. И меньше, потому что она видит только короткие, упрощенные, сконцентрированные обрывки из жизни героев. Эта краткость — есть результат художественного сокращения: рассказывается сказка двадцать минут, а охватывает, может быть, двадцать лет. (Вот почему — скоро сказка сказывается — да не скоро дело делается); рассказывается сказка где-нибудь за углом, на печке, а герой побывает и два и три раза в тридесятом государстве. Эта краткость сказки — художественная; упрощенность ее — стилизующая; сконцентрированность ее — символическая. Ибо сказка есть обломок народного и всенародного искусства. Сказка есть уже искусство: ибо она укрывает и являет за словами целый мир образов, а за образами она разумеет художественно и символически — глубокие духовные обстояния. И в то же время сказка еще не совсем искусство: ибо живет она, передаваясь из уст в уста, и не имеет единого, законченного состава — ни в словах, ни в образах, то и дело готовая распасться на различные варианты и видоизменения, художественно неравноценные, и закончиться новою, неожиданною развязкою, не всегда сводящею концы с концами. Всяк волен рассказывать сказку по-своему, как ему лучше покажется, и уговор лучше денег: врать не мешай. Поэтому сказка есть как бы всенародная тема для личного сновидения, и эта тема как будто говорит каждому человеку: вот она я — возьми меня, если хочешь, и присни себе меня по-своему… И в этом сказка подобна и мифу, и песне, и узору для вышивания или для украшения избы и дворца.

Так, миф говорит поэту: прими меня в свое созерцание и дай мне окончательную форму и тело художества; и откликаются на это Гомер, и Овидий, и Гете, и Вагнер, и Пушкин. Так, народная песня говорит всем певцам и каждому из нас: Прими меня слухом в пение души твоей и пой меня из глубины, как тебе Бог на душу положит; и откликаются на это все менестрели, и миннезингеры, и баяны, и народные композиторы. И так же узор (канвовый, и столярный, и мраморный) как бы говорит мастеру и мастерице: Вот я! Твори мною из меня, украшая моими сплетениями твой быт и твое бытие; и откликаются на это национальные вышивальщицы, столяры и резчики, великие флорентийцы, и сиенцы, и бергамаски в Италии, и славные русские зодчие от Архангельска до Закавказья, от Киева до Владивостока… Вот психологическое место сказки: это искусство, сродное мифу, песне и узору; творчески рождающееся в той глубине, где живут у человека сновидения, предчувствия и прозрения. Вот почему рождение сказки есть сразу художественное и магическое. Она не только живописует и повествует, но и поет. И чем певучее сказка сказывается, чем нараспевнее она входит в душу, тем сильнее ее магическое, заклинательное и убедительное действие, тем полнее она захватывает душу, тем больше она успокаивает, устраивает, освобождает и умудряет ее.

Сказка родится из тех же истоков, что и заклинательные песни магов, с их внушающею, повелительно-целящею силою; и вот откуда в сказках эти ритмически-настойчивые повторения фраз, словесных фигур и образов… Именно потому и наши великие художники, Жуковский и Пушкин, пели свои любимые сказки в стихах, насыщая всенародный миф силою магической песни и укладывая сказку в совершеннейший и уже навеки неизменный узор слов. Так, сказка дает и гораздо меньше и в то же время гораздо больше, чем дневное сознание.

Природа и дневное сознание имеют свою естественную необходимость и свои естественные невозможности; а сказка не связана ни этой необходимостью, ни этими невозможностями. Она имеет свою необходимость. Ее необходимость иная, душевно-духовная, внутренняя, таинственная. Это необходимость сокровенного помысла, предчувствия и сновидения; и в то же время это необходимость национальной судьбы, национального характера и национальной борьбы. Сказка не повинуется законам вещества и тяжести, времени и пространства. Она повинуется законам художественной мечты и законам национально-героического (иногда сословно-героического) эпоса. Она повинуется законам всесильного волшебства и запросам сверхчеловеческой национальной силы: она слагается по указаниям пророческого сновидения, волевого порыва и созерцающего постижения. Эти законы таинственны; им можно предаваться, но их не легко формулировать. Власть же их бесконечна и миропреобразующа. И вот ими-то живет, слагается и дышит сказка.

Но слушай: в родине моей,
Между пустынных рыбарей,
Наука дивная таится.
Под кровом вечной тишины,
Среди лесов, в глуши далекой
Живут седые колдуны;
К предметам мудрости высокой
Все мысли их устремлены;
Все слышит голос их ужасный,
Что было и что будет вновь,
И грозной воле их подвластны
И гроб, и самая любовь.
(Пушкин)

Для этой власти нет невозможного; в этом мире возможно многое, чего не знает и с чем не считается трезво-дневное сознание человека. Поэтому уйти в сказку значит уйти от этого дневного сознания, и от постылых необходимостей, и от проклятых невозможностей внешнего мира… Не слушайте же сказку при свете дня или прозаического и бескрылого сознания. Сказку надо слушать вечером или ночью, в волхвующей темноте, которая снимает с вещей их знакомый и таинственный вид и придает им новый вид, неожиданный и таинственный. Сказку надо слушать сумеречным сознанием на грани полусна и полубодрствованна. Навстречу сказке должны раскрыться погреба и пещеры бессознательного, где душа живет по-младенчески, совмещая ребенка с мудрецом; где она по-детски глупа и не стыдится этой своей глупости; где она по-детски доверчива и искренна, беспомощно вопрошает и недоумевает, беспомощно страшится н ужасается; где она уже не выдумывает нарочно и не играет, а уходит в сказку со всей серьезностью и страстностью надежды и отчаяния; и уже не помнит, что это игра, ибо на самом деле это уже не игра, а жизнь, сама жизнь — и борьба, и победа, и совершение. И вот, кто хочет вправду услышать сказку, тот должен пробиться сквозь толщу своей душевной прозы и окаменевшей трезвости; или, если угодно, растворить ее; или, еще лучше погасить ее так, как задувают свечку — и уйти в темные недра душевной ночи. Внять иному — по-иному; новому — по-новому; таинственному — таинственно…

…О чем спрашивает человек сказку? И что именно она отвечает ему? Спрашивает человек сказку о том, о чем всегда и все люди, от века и до века, будут спрашивать своих родителей, пастырей и Бога; о том, что всем нам важно и необходимо, без чего трудно жизнь прожить и без чего мы все-таки, в труде и страданиях, проживаем ее; и уходим из жизни, многого не поняв и не осмыслив; а под конец жизни вздыхаем… Человек спрашивает сказку, а она отвечает ему — о смысле земной жизни. Но спрашивает он, как существо, еще не узревшее и не постигшее Бога. Спрашивает по-младенчески, безпомощно, недоуменно, коснувшись зла и страха на земле, но не коснувшись или едва коснувшись ризы Божией; как испугавшееся и задумавшееся дитя спрашивает маму или няню, — с широко раскрытыми глазами, в которых и испуг, и тревога, и любопытство, и благоговение; как если бы ответ был легок и прост; и с тем, чтобы немедленно поверить… А ответ ему дается не из религии, а из дорелигиозной, магической глубины, где инстинкт, художество и опыт жизни скопили некую национальную, но не последнюю, а предпоследнюю суеверно-языческую мудрость…

Что такое счастье? В богатстве ли оно? Или в любви к свободе? Или, может быть, в доброте и правоте? В жертвенной любви доброго сердца?…Что такое судьба? Что это значит: умным горе, а дуракам счастье? И какие же это такие — дураки? Может, они вовсе не дураки?…А можно ли жить и прожить кривдою на свете? Куда кривда ведет? Не сильнее ли она, не выгоднее ли правды? Или правда лучше и всегда в конце концов победит? И в чем же тогда понятная таинственная сила правды? Почему содеянное зло всегда или почти всегда возвращается на голову виновника? А если не всегда, то где же справедливость? И почему это так бывает, что посеянное добро, хотя бы маленькое семячко добра, расцветает потом на пути посеявшего человека благоуханными цветами-то благодарности и ответного добра, то пожизненной преданности, то прямо спасения от лютой беды? А если не всегда так бывает, то почему? Не правит ли миром некая таинственная благая сила, и каковы законы ее?..

Вот о чем спрашивает человек, и особенно русский человек, свою сказку. И все эти вопросы: о счастье, о судьбе, о правде и зле, о смысле и о путях жизни. И сказка отвечает… Сказка есть первая, дорелигиозная философия народа, его жизненная философия, изложенная в свободных мифических образах и в художественной форме. Эти философские ответы вынашиваются каждым народом самостоятельно, по-своему, в его безсознательной национально-духовной лаборатории. В русских сказках русский народ пытался распутать и развязать узлы своего национального характера, высказать свое национальное мироощущение, наставить своих детей в первобытной, но глубокой жизненной мудрости, — разрешая лежащие на его сердце жизненные, нравственные, семейные, бытовые и государственные вопросы. Сказка — это ответ все испытавшей древности на вопросы вступающей в мир детской души. Здесь русская древность помазует русское младенчество на не испытанную еще трудную жизнь, созерцая из древнего национального лона всегда новые трудности жизненного пути. И благо нам, если мы, сохранив в душе вечного ребенка, умеем и спрашивать, и выслушивать голос нашей сказки… Все люди делятся на живущих со сказкой и живущих без сказки. Люди, живущие со сказкой, имеют дар и счастье по-младенчески вопрошать свой народ о первой и последней жизненной мудрости и по-младенчески внимать ответам его первозданной доисторической философии. Такие люди живут в ладу со своею национальною сказкою. А сказки русские — просты и глубоки, как сама русская душа. Они всегда юны и наивны как дитя; и всегда древни и мудры, как прабабушка; — как спрашивающее дитя и как отвечающая старушка; оба — созерцающие младенцы.

Дорогие друзья, наш проект существует исключительно благодаря вашей поддержке.