В каждой из частей автобиографической три-логии Льва Толстого есть глава, которая названа так же, как и сама повесть. В «Детстве» это глава XV, в «Отрочестве» — XIX, в «Юности» — глава XXXII. Можете ли вы решить, зачем автору нужны такие специальные главы? После того как вы подумаете об этом, перечитайте XXXII главу из «Юности». Были ли вы правы в своем предположении?

Эти главы автобиографического произ-ведения написаны в первой половине пя-тидесятых годов взрослым человеком 25-28 лет. Автор горячо воспринимает события, происшедшие с ним в детстве, отрочестве, юности, еще свежи в эмоци-ональной памяти испытанные им чувства. Толстой анализирует поступки и мысли своего героя, обобщает их и вычленяет са-мое главное, что характерно для этих важных этапов формирования и взросле-ния вырастающего человека. Потому-то появляются специальные главы, чтобы аналитически выделить характерное, наи-более яркое для детства, отрочества и юности. Однако этот анализ не абстрак-тен, он ведется в том же повествователь-ном ключе от первого лица и в какой-то мере расширяет событийную основу по-вести, но события, включаемые в эту гла-ву, не случайные, а типичные, как бы привычные для героя, находящегося в том или ином периоде своего развития.

Так, в главе «Юность» рассказывается о счастливом, несмотря на некоторую пута-ницу в понятиях, лете, о привычном обра-зе жизни на лоне природы, чтении фран-цузских книг и ощущениях в себе моло-дой и свежей силы, жизни, какой вокруг него дышала природа. И мечты о буду-щем, также характерные для юности, входили в главу с таким названием. Инте-ресные наблюдения автор делает относи-тельно своего тогдашнего взгляда на окру-жающих его девушек. Он ощущает в себе пробуждение рыцарских чувств, мечтает о глубоких романах, даже с некоторым мистическим оттенком.

Основная идея этих глав — оптимисти-ческий, радостный взгляд на жизнь в ее непрерывном развитии.

В первой редакции одной из частей трилогии были такие строки: «Мечты честолюбия, разумеется военного, также тревожили меня. Всякий генерал, которого я встречал, заставлял меня трепетать от ожиданий, что вот-вот он подойдет ко мне и скажет, что он замечает во мне необыкновенную храбрость и способность к военной службе и верховой езде… и наступит перемена в жизни, которую я с таким не-терпением ожидаю». Как вы думаете, в какой из по-вестей можно прочесть эти строки: в «Отрочестве» или «Юности»? Ответ обоснуйте.

В «Юности» Толстой пишет, что и отро-ческие и юношеские мечты его все равно были ребяческими и он до старости ос-танется мечтателем. Хотя и в главе «Юность» упоминается мечта стать полко-водцем, министром, силачом, страстным человеком, но все же стать военным, про-явить необыкновенную храбрость, способ-ность к верховой езде, быть замеченным генералом — все же такое воображение своего будущего более характерно для от-роческого периода и, кажется, предназна-чалось именно для этой повести. Тем бо-лее что в главе «Мечты» («Отрочество»)

Николенька, когда его несправедливо на-казал француз-гувернер, представляет се-бя на свободе, на военной службе гусаром, совершающим подвиг и побеждающим в бою и падающим от изнурения и ран. За этот подвиг он (в своем воображении) был отмечен званием генерала. Подвиг моло-дого генерала становится известным госу-дарю. Видимо, редактируя главу, Толстой все же нашел здесь формы и стиль переда-чи мечты, в большей степени отражающие психологические особенности подростка.

Какая из прочитанных глав открыла вам ха-рактер и взгляды героя полнее всего, помогла заин-тересоваться им как человеком?

Каждая из глав повести «Юность» от-крывает что-то новое в характере и взгля-дах героя. Полезным для нас оказалось прочтение полного текста. Наиболее важ-ными мне показались главы «Мечты», «Comme il faut» и «Юность». В них юный Николенька Иртеньев предстает с необыч-ной стороны, наиболее глубоко раскрыва-ются его думы, намерения, самооценка. И еще главы «Исповедь» и «Вторая испо-ведь» очень важны для понимания духов-ных исканий героя, тем более что на даль-нейших этапах жизни и творчества автора повести произойдут существенные изме-нения в мировоззрении, в том числе и рели-гиозных взглядах. Тогда, когда мы будем подробно изучать биографию Толстого, бу-дет интересно сопоставить позиции юного героя и уже зрелого писателя, так как три-логия носит автобиографический характер.

Прочтите главу «Мечты», попробуйте ее пере-сказать и дать к ней собственный комментарий.

Мечты Николеньки Иртеньева связаны с нравственным самосовершенствованием личности, что очень примечательно. Он заботится о соблюдении обязанностей пе-ред Богом и церковью, надеясь, что после исповеди не будет грешить. Он вменяет себе в правила жизни ежедневное чтение Евангелия и благотворительные поступ-ки. Другие мечты Николеньки направле-ны на ограничение собственных потреб-ностей. Он собирается сам убирать комна-ту, ходить в университет пешком, деньги от продажи дрожек предназначает для бедных. Он хочет стать первым студен-том, достичь этого своим добросовестным трудом, постоянным посещением лекций и подготовкой к занятиям. Однако здесь они принимают честолюбивый оттенок: Николенька стремится в своих мечтах быть первым, первым написать диссерта-цию, первым кандидатом в восемнадцать лет кончить университет с двумя золоты-ми медалями. Вовремя опомнившись, ге-рой осознает греховность такой мечты и обещает себе рассказать о них духовнику на исповеди.

В мечтах своих юный Иртеньев не забы-вает и о любви. Сначала он воображает знакомство с девушкой на Воробьевых го-рах, которое перейдет в дружбу, он будет целовать ее. Вновь ориентируясь на рели-гиозные нравственные правила, он оста-навливает себя: «Нехорошо!» и зарекает-ся в течение трех лет не смотреть на жен-щин, а потом жениться.

Есть место в мечтах Николеньки и же-ланию физически укрепить себя, стать сильным, чтобы защищать себя и свою из-бранницу от непочтительных слов и ос-корблений.

Автор несколько иронично относится к своим юным мечтам и просит читателя о снисходительности: «Да не упрекнут меня в том, что мечты моей юности так же ре-бячески, как мечты детства и отрочест-ва». И автор, еще молодой человек, пони-мает, что склонность к мечтаниям сохра-нится у него до глубокой старости, если он до нее доживет. И убежден, что «нет чело-века на земле, который был бы лишен этой благодетельной, утешительной спо-собности мечтания». Анализируя мечты времени на грани отрочества и юности, он разделяет их на четыре чувства: любовь к ней, воображаемой женщине, любовь любви, надежда на необыкновенное тще-славное счастье и самое главное — отвра-щение к самому себе и раскаяние, но рас-каяние «до такой степени слитое с надеж-дой на счастье, что оно не имело в себе ни-чего печального».

Если вы читали повесть «Отрочество», сравни-те главы с одинаковым названием «Мечты». Чем отличаются мечты подростка от мечтаний юноши в этих повестях?

Мечты в годы отрочества связаны с тем случаем, когда автора наказал фран-цуз-гувернер. О них мы уже говорили. Меч-ты юноши, хотя и порой наивные, но зна-чительно шире охватывающие его жизнь, касаются философских, нравственных, религиозных проблем, их отражения в со-знании формирующегося человека.

Перечитайте главу «Что я считаю началом юности». Согласны ли вы с тем, как автор определил начало нового периода жизни?

Согласен. Начало юности, взросления обозначилось стремлением к реальному действию по нравственному усовершенст-вованию своей личности. Герой также проявил склонность к критической само-оценке личности.

Как вы связываете «мечты» Николеньки Ир-теньева с его «правилами»? Для ответа используйте главы «Мечты» и «Правила».

Правила — это конкретные действия для достижения нравственного состоя-ния, о котором мечтает Николенька. Это взятые им на себя обязанности по отноше-нию к самому себе, ближним, к Богу. Од-нако это занятие было прервано приез-дом духовника, и мы не увидели тех пра-вил, которые он собирался записать в свою тетрадь, озаглавленную «Правила жизни».

Почему в повести «Юность» появилась глава с несколько неожиданным названием: «Я большой»? В каком возрасте вам приходила мысль о том, что вы уже стали «большими»? Были ли вы тогда ровес-никами Николеньки Иртеньева?

Обычно мысль о том, что ты стал боль-шим, приходит еще в дошкольном возрас-те. Николенька под этим словом понимал право на самостоятельную жизнь, жизнь взрослого человека. Приобрел он это пра-во благодаря поступлению в университет. Он становился таким же большим, как его брат и Дмитрий. Интересно, что многие из тех прав, которые он приобрел, противо-речат тем мечтам и правилам, которых он собирался придерживаться для самосо-вершенствования личности. Он любуется своим видом в мундире, радуется, что те-перь пролетка и гнедой Красавчик в его полном распоряжении. Можно было, на-конец, начать курить, что испробовал Ни-коленька, не откладывая в долгий ящик. Однако, почувствовав дурноту и тошноту,решил, что он еще не совсем большой, раз не может курить, как другие. В заголовке «Я большой» мы ощущаем самоиронию автора.

Большую роль в рассказе о юности Нико-леньки Иртеньева играют описания экзаменов. Попробуйте рассказать об одном из них по своему выбору. Близки ли вам чувства Николеньки Ир-теньева?

Экзамены — тяжкая и счастливая пора в жизни молодых, путь к поступлению в высшие учебные заведения, к само-утверждению личности. Толстой, описы-вая вступительные экзамены, раскрывает личность юноши. Вот он перед экзаменом по истории оценивает приехавших абиту-риентов, с чувством превосходства смот-рит на тех, кто не входит в его круг, на гимназистов и на взрослых, которые хуже его одеты. Он хорошо подготовлен, но са-моуверен, и эта самоуверенность обнару-живается на экзамене математики, от провала на котором его спасает случай-ный обмен билетами с гимназистом, кото-рый ничего все равно не знал. Из всех чувств, которые испытывал герой на экза-мене, мне близки волнение и удовлетворе-ние, когда экзамен завершен, и ты успеш-но его сдал. Хотя профессор латинского языка вел экзамен тенденциозно и хотел покарать Иртеньева за гордыню (он пока-зал, что подготовлен лучше Иконина, ко-торому этот профессор покровительство-вал), возникает непростой вопрос, прав ли автор, оценив уровень знаний героя повес-ти. Ведь при хорошей теоретической под-готовке по латыни он почти ничего не смог перевести.

Лев Толстой, как утверждают специалисты, был единственным человеком, который сумел опи-сать распространенное явление — «comme il faut». Как вы поняли, что такое «комильфо»? Есть ли и в нашем обществе люди, которые стремятся следо-вать такого рода идеалам?

Глава, специально посвященная «com-me il faut», раскрывает смысл этого поня-тия как безукоризненное умение вести се-бя в светском обществе согласно установ-ленным правилам, умение изысканно одеваться. Люди, которые достигли в сво-ем поведении уровня «comme il faut», пре-зирали тех, кто к этому кругу людей не принадлежал. Толстой с осуждением отно-сится к своему тогдашнему идеалу и, под-робно описывая поведение и уровень мышления такого человека на своем при-мере, скорбит, «сколько бесценного, луч-шего в жизни шестнадцатилетнего време-ни… потратил на приобретение этого ка-чества». В наше время я не встречал людей, грезивших идеалом «comme il faut», но много снобистски настроенных, презирающих тех, кто хуже их «устроен» в жизни. Материал с сайта

Толстой, работая над повестью «Юность», читал «Евгения Онегина», «Мертвые души» и «По-смертные записки Пиквикского клуба» Диккенса. Видите ли вы какую-то связь между настроением писателя, которым проникнуты страницы «Юности», и книгами, которые он перечитывал?

Всегда прочитанные произведения ока-зывают то или иное воздействие на писа-тельскую деятельность: воспринимаются или отвергаются идеи, герои. Так и Толс-той, конечно, работая над «Юностью», ис-пытал влияние прочитанного. Так, идеал светского человека, принятого в высшем обществе, воплощен в Евгении Онегине. Его разочарованность, как и критическое отношение к свету Пушкина, могла также оказать влияние на отношение Толстого к идеалу «comme il faut».

Попробуйте рассказать о Николеньке Иртеньеве, каким вы узнали его в повести «Юность». При подготовке рассказа внимательно проследите за отношением автора к герою. Ведь именно в этой повести вместо открытой симпатии, которую испы-тывал автор к нему в первых двух частях трилогии, возникает двойственное отношение к герою. Тще-славие, которым проникнуто поведение Николень-ки, раздражало Толстого, он к тому времени, когда писал повесть, уже преодолел эти ложные увлече-ния и соблазны.

Николенька Иртеньев — юноша проти-воречивого характера, что постоянно под-черкивает Толстой в повести «Юность» и о чем шла речь в ответах на предыдущие вопросы. Самые добрые намерения, пра-вила, мечты контрастируют с негативны-ми личными свойствами — тщеславием, самовлюбленностью, желанием быть пер-вым. Но важно то, что он постоянно рас-крывает их и стремится избавиться, стре-мится к нравственному самосовершенст-вованию. Взросление — это прежде всего осознание того, от чего следует отказаться в своих мыслях и поведении. Он на пути преодоления ложных увлечений и соблаз-нов. Примером тому его собственный ана-лиз увлечения «comme il faut».

Что более всего привлекло вас в главах «Юности» — знакомство с героями или возможность пересмотреть собственные взгляды, идеалы, пове-дение?

И то и другое. Знакомство с героями, их поступками, мыслями, взглядами — ос-новная цель чтения повести «Юность». Возможность пересмотреть собственные позиции и поведение приходит уже непо-средственно при его чтении и осмысле-нии.

Не нашли то, что искали? Воспользуйтесь поиском

На этой странице материал по темам:

л. толстой юность глава исповедь сочинение
обзор повести юность толстого
формирование личности героя повести юность
комильфо в евгений онегин
о повести толстого юность

Род человеческий можно разделять на множество отделов - на богатых и бедных, на добрых и злых, на военных и статских, на умных и глупых и т. д., и т. д., но у каждого человека есть непременно свое любимое главное подразделение, под которое он бессознательно подводит каждое новое лицо. Мое любимое и главное подразделение людей в то время, о котором я пишу,
было на людей comme il faut и на comme il ne faut рas[*]. Второй род подразделялся еще на людей собственно не comme il faut и простой народ. Людей comme il faut я уважал и считал достойными иметь со мной равные отношения; вторых - притворялся, что презираю, но в сущности ненавидел их, питая к ним какое-то оскорбленное чувство личности; третьи для меня не
существовали - я их презирал совершенно. Мое comme il faut состояло, первое и главное, в отличном французском языке и особенно в выговоре. Человек, дурно выговаривавший по-французски, тотчас же возбуждал во мне чувство ненависти. "Для чего же ты хочешь говорить, как мы, когда не умеешь?" - с ядовитой насмешкой спрашивал я его мысленно. Второе условие
comme il faut были ногти - длинные, отчищенные и чистые; третье было уменье кланяться, танцевать и разговаривать; четвертое, и очень важное, было равнодушие ко всему и постоянное выражение некоторой изящной, презрительной скуки. Кроме того, у меня были общие признаки, по которым я, не говоря с человеком, решал, к какому разряду он принадлежит. Главным из этих признаков, кроме убранства комнаты, печатки, почерка, экипажа, были ноги. Отношение сапог к панталонам тотчас решало в моих глазах положение человека. Сапоги без каблука с угловатым носком и концы панталон узкие, без штрипок, - это был простой: сапог с узким круглым носком и каблуком и панталоны узкие внизу, со штрипками, облегающие ногу, или широкие, со штрипками, как балдахин стоящие над носком, - это был человек mauvais genre[**], и т. п.
[* на благовоспитанных и неблаговоспитанных (фр.).]
[** дурного тона (фр.).]

Странно то, что ко мне, который имел положительную неспособность к comme il faut, до такой степени привилось это понятие. А может быть, именно оно так сильно вросло в меня оттого, что мне стоило огромного труда, чтобы приобрести это comme il faut. Страшно вспомнить, сколько бесценного, лучшего в жизни шестнадцатилетнего времени я потратил на приобретение этого качества. Всем, кому я подражал, - Володе, Дубкову и большей части моих знакомых, - все это, казалось, доставалось легко. Я с
завистью смотрел на них и втихомолку работал над французским языком, над наукой кланяться, не глядя на того, кому кланяешься, над разговором, танцеваньем, над вырабатываньем в себе ко всему равнодушия и скуки, над ногтями, на которых я резал себе мясо ножницами, - и все-таки чувствовал, что мне еще много оставалось труда для достижения цели. А комнату,
письменный стол, экипаж - все это я никак не умел устроить так, чтоб было comme il faut, хотя усиливался, несмотря на отвращение к практическим делам, заниматься этим. У других же без всякого, казалось, труда все шло отлично, как будто не могло быть иначе. Помню раз, после усиленного и тщетного труда над ногтями, я спросил у Дубкова, у которого ногти были
удивительно хороши, давно ли они у него такие и как он это сделал? Дубков мне отвечал: "С тех пор, как себя помню, никогда ничего не делал, чтобы они были такие, я не понимаю, как могут быть другие ногти у порядочного человека". Этот ответ сильно огорчил меня. Я тогда еще не знал, что одним из главных условий comme il faut была скрытность в отношении тех трудов,
которыми достигается comme il faut. Comme il faut было для меня не только важной заслугой, прекрасным качеством, совершенством, которого я желал достигнуть, но это было необходимое условие жизни, без которого не могло быть ни счастия, ни славы, ничего хорошего на свете. Я не уважал бы ни знаменитого артиста, ни ученого, ни благодетеля рода человеческого, если
бы он не был comme il faut. Человек comme il faut стоял выше и вне сравнения с ними; он предоставлял им писать картины, ноты, книги, делать добро, - он даже хвалил их за это: отчего же не похвалить хорощего, в ком бы оно ни было, - но он не мог становиться с ними под один уровень, он был comme il faut, а они нет, - и довольно. Мне кажется даже, что, ежели бы у
нас был брат, мать или отец, которые бы не были comme il faut, я бы сказал, что это несчастие, но что уж между мной и ими не может быть ничего общего. Но ни потеря золотого времени, употребленного на постоянную заботу о соблюдении всех трудных для меня условий comme il faut, исключающих всякое серьезное увлечение, ни ненависть и презрение к девяти десятым рода
человеческого, ни отсутствие внимания ко всему прекрасному, совершающемуся вне кружка comme il faut, - все это еще было не главное зло, которое мне причинило это понятие. Главное зло состояло в том убеждении, что comme il faut есть самостоятельное положение в обществе, что человеку не нужно стараться быть ни чиновником, ни каретником, ни солдатом, ни ученым, когда
он comme il faut; что, достигнув этого положения, он уж исполняет свое назначение и даже становится выше большей части людей.
В известную пору молодости, после многих ошибок и увлечений, каждый человек обыкновенно становится в необходимость деятельного участия в общественной жизни. избирает какую-нибудь отрасль труда и посвящает себя ей; но с человеком comme il faut это редко случается. Я знал и знаю очень, очень много людей старых, гордых, самоуверенных, резких в суждениях,
которые на вопрос, если такой задастся им на том свете: "Кто ты такой? и что там делал?" - не будут в состоянии ответить иначе как: "Je fus un homme tres comme il faut"[*].
[* Я был очень благовоспитанным человеком (фр.).]
Эта участь ожидала меня.

Повесть «Юность» Толстого Л.Н. является заключительной частью известной трилогии автора «Детство. Отрочество. Юность». В ней писатель продолжает свой автобиографический рассказ, героем которого стал Николай Иртеньев. Он предстает перед читателем обычным молодым человеком, находящимся на пороге взросления. Николай поступает на учебу в университет, его обуревает множество мыслей и вопросов. Пытаясь найти свое место в новой жизни, он то пускается во все тяжкие «грехи» молодости, то осознает неверность такого поведения. Но духовная чистота и нравственность все же побеждают в этой борьбе. Повесть «Юность» очень тонко передает все оттенки духовной борьбы взрослеющего человека, она наполнена глубокими философскими размышлениями самого автора о смысле жизни, и о том, как правильно ее прожить. Трилогия «Детство. Отрочество. Юность» найдет своих читателей в любой возрастной группе. Написанная легким и понятным языком, она неизменно заставляет задуматься над вечными вопросами. Великому писателю удалось создать произведение, будто наполненное теплым солнечным светом.

Чтобы прочитать книгу Л.Н. Толстого полностью, достаточно зайти на наш сайт, на котором текст произведения представлен в полном объёме. Повесть «Юность» читать можно в режиме онлайн, а также доступна функция скачивания.

Уроки 58–59 ПОДЛИННЫЕ И МНИМЫЕ ЦЕННОСТИ ЖИЗНИ (ГЛАВА «COMME IL FAUT»). ПРИЕМЫ ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО САМОАНАЛИЗА ГЕРОЯ (ГЛАВА «Я ПРОВАЛИВАЮСЬ»)

28.03.2013 33820 2287

Уроки 58–59 подлинные и мнимые ценности жизни (глава «comme il faut»). приемы психологического самоанализа героя (глава «Я проваливаюсь»)

Цел и: закреплять навыки аналитического чтения; раскрыть приемы психологического самоанализа героя.

Ход уроков

I. Проверка домашнего задания.

Конкурс на самый интересный вопрос.

II. Работа по теме урока.

1. Анализ главы «Comme il faut».

1) Беседа.

– В чем состоит идеал человека «комильфо»?

– Как Толстой оценивает это понятие? Как автор характеризует время, потраченное на приобретение качеств человека «комильфо»?

– Что было главным злом этого увлечения?

2) Работа в группах.

Вопрос 1-й группе . Как вы оцениваете такую участь героя?

Вопрос 2-й группе . Есть ли качества, привлекающие вас в перечне признаков, которыми руководствовался рассказчик?

Вопрос 3-й группе . Напомнила ли эта глава что-то из вашей жизни? Нет ли подобных увлечений у ваших друзей? Стоит ли их переубеждать?

3) Пересказ-анализ главы XXXI «Comme il faut».

4) Заключительное слово учителя.

Пройдя через «пустыню отрочества», герой трилогии в юности испытывает сильную тягу к нравственному обновлению. Он избавляется от скептицизма, проникается верой в возможность добра и счастья.

В пору юности Николай Иртеньев осознает, что ему предстоит выбрать свое место в жизни, развить и проявить свои способности. «…Надо скорей, скорей, сию же минуту сделаться другим человеком и начать жить иначе».

Но вскоре ему приходится убедиться в глубоком противоречии между его мечтами и действительностью.

Вот он мечтает о скромной жизни, хочет быть просто старательным студентом университета. Но богатая фантазия рисует ему такие картины: он стал лучшим студентом, затем становится «первым кандидатом с двумя золотыми медалями», там – магистром, первым ученым России, Европы. Но тут он спрашивает себя: «Ну а потом?» Спрашивает и видит, что руководили им в его мечтаниях чувства тщеславия и самолюбования, и ему делается стыдно.

После исповеди Николенька хвалится извозчику, какой он хороший, и ему снова становится стыдно.

Самое интересное и поучительное в повести «Юность» – это разоблачение того идеала «комильфотного» человека, которому старался следовать Николай Иртеньев.

Кодекс человека comme il faut основан на убеждении в законности и незыблемости разделения людей на классы, сословия, различные группировки. Герою трилогии это представляется следующим образом: «Род человеческий можно разделить на множество отделов – на богатых и бедных, на добрых и злых, на военных и штатских, на умных и глупых и т. д., и т. п.» Кроме этих подразделений, герой трилогии придумал в годы юности еще одно: «Мое любимое и главное подразделение людей в то время, о котором я пишу, было на людей comme il faut и на comme il ne faut pas* (см. Примечание) ».

Первых юный Иртеньев уважал, вторых – презирал. А людей из народа – просто не замечал; они «для меня не существовали», признается он.

В повести дается подробное перечисление свойств и качеств, какими должен был обладать «комильфотный» человек. Вспомним некоторые из них:

«Первое и главное» – «отличный французский язык и особенно выговор»;

«второе условие» – «были ногти длинные, отчищенные и чистые»;

«третье условие» – «умение кланяться, танцевать и разговаривать»;

«четвертое, и очень важное, было равнодушие ко всему и постоянное выражение некоторой изящной, презрительной скуки».

У героя трилогии были еще и свои методы определять признаки «порядочного» человека: убранство комнаты, экипаж, печатка, почерк и главное – ноги, вернее обувь.

«Сапоги без каблука с угловатым носком и концы панталон узкие без штрипок – это был простой; сапог с узким, круглым носком и каблуком и панталоны узкие внизу со штрипками, как балдахин стоящие над носком, – это был человек mauvais genre (дурного вкуса) и т. п.».

Толстой называет пагубным увлечение своего героя идеалом comme il faut и говорит, что оно явилось следствием светского воспитания.

«Главное зло, – пишет Толстой, – состояло в том убеждении, что comme il faut есть самостоятельное положение в обществе, что человеку не нужно стараться быть ни чиновником, ни каретником, ни солдатом, ни ученым, когда он comme il faut; что, достигнув этого положения, он уж исполняет свое назначение и даже становится выше большей части людей.

2. Работа над главой «Я проваливаюсь».

1) Беседа.

– Почему накануне экзамена герой «был в каком-то странном тумане»?

– Каково состояние внутреннего мира Николая во время сдачи экзамена?

– О чем он думал после экзамена? Для чего автор так подробно передает его внутренний монолог?

– Что больше всего огорчало Николеньку в этой истории?

– Что изменилось в его чувствах после долгих раздумий?

– На чем построен сюжет главы? Почему описания и рассуждения преобладают над действием? Как в связи с этим можно рассматривать замысел Толстого?

– Что значит «я проваливаюсь», вынесенное в название главы?

2) Слово учителя.

Познакомившись со студентами-разночинцами Зухиным, Семеновым и др., Николай Иртеньев убедился в том, что его голландская рубашка, хороший прононс и т. д. не производят на них никакого впечатления, что они больше его читали и лучше знают предметы. Знаменательно, что последняя глава «Юности» озаглавлена «Я проваливаюсь». Герой трилогии провалился на экзаменах по математике на первом курсе университета: «Я был оскорблен, унижен, я был истинно несчастлив». С большим трудом он справился с отчаянием и решил, что в будущем он ни одной минуты не проведет праздно и никогда не будет делать ничего дурного.

На исходе детства Николенька делает открытие, что не все люди равны. Однако какой-то практический инстинкт тотчас же подсказал ему, что с Катенькой «не годится говорить об этом, и он промолчал, но почувствовал, что в эту минуту в нем произошла одна из тех «моральных перемен», когда «ваш взгляд на вещи совершенно изменяется». Николенька с глубокой грустью убеждается в том, что между людьми нет равенства, что существующий порядок вещей привел их к разъединению, раздробил на классы, группы, разряды, круги и кружки и что ему нелегко будет найти свое место в этом мире.

Защита лучшего в человеке, стремление оградить это лучшее от дурных влияний, художественное запечатление борьбы добра со злом в разные периоды формирования личности составляют пафос трилогии Толстого.

3. Подготовка к сочинению «Диалектика души в повести Л. Н. Толстого «Юность».

1) Слово учителя.

При издании повести «Детство» Н. А. Некрасов заменил это название на другое – «История моего детства». Вспомним, как Толстой отреагировал на это: «Заглавие "История моего детства" противоречит с мыслью сочинения. Кому какое дело до моего детства?» Нет, не история жизни конкретного человека лежала в основе замысла автора, а нечто другое. Беспристрастно и откровенно Толстой рассказывает о том, что происходило с душой ребенка, подростка, а потом молодого человека в самые важные периоды его жизни. Получается, что развитие души человека – основная тема этого произведения. И задача вашего сочинения – показать, как Толстой изображает это развитие, иными словами, показать диалектику человеческой души.

2) Составление плана сочинения.

Примерный план сочинения.

I. Автобиографическая проза – одна из форм раскрытия изнутри процесса становления личности.

II. Духовное становление человека на примере повести Л. Н. Толстого «Юность».

1. Духовный конфликт героя с окружающей его средой и борьба с собственными недостатками.

2. Подлинные и мнимые ценности жизни героя.

3. Толстой оценивает своего героя по способности или неспособности к духовному росту.

4. «Диалектика души» и чистота нравственного чувства в повести.

5. Особенности повествования (внутренние монологи, преобладание описаний и рассуждений над действием, диалоги).

6. К каким выводам о смысле жизни, о хорошем и дурном приходит в итоге Николенька Иртеньев?

III. В чем общечеловеческое значение повести «Юность»?

III. Итог урока.

Домашнее задание: написать сочинение-миниатюру на указанную выше тему.

Скачать материал

Полный текст материала смотрите в скачиваемом файле.
На странице приведен только фрагмент материала.

Лев Николаевич Толстой

ЧТО Я СЧИТАЮ НАЧАЛОМ ЮНОСТИ

Я сказал, что дружба моя с Дмитрием открыла мне новый взгляд на жизнь, ее цель и отношения. Сущность этого взгляда состояла в убеждении, что назначение человека есть стремление к нравственному усовершенствованию и что усовершенствование это легко, возможно и вечно. Но до сих пор я наслаждался только открытием новых мыслей, вытекающих из этого убеждения, и составлением блестящих планов нравственной, деятельной будущности; но жизнь моя шла все тем же мелочным, запутанным и праздным порядком.

Те добродетельные мысли, которые мы в беседах перебирали с обожаемым другом моим Дмитрием, чудесным Митей , как я сам с собою шепотом иногда называл его, еще нравились только моему уму, а не чувству. Но пришло время, когда эти мысли с такой свежей силой морального открытия пришли мне в голову, что я испугался, подумав о том, сколько времени я потерял даром, и тотчас же, ту же секунду захотел прилагать эти мысли к жизни, с твердым намерением никогда уже не изменять им.

И с этого времени я считаю начало юности .

Мне был в то время шестнадцатый год в исходе. Учителя продолжали ходить ко мне, St.-Jérôme присматривал за моим учением, и я поневоле и неохотно готовился к университету. Вне учения занятия мои состояли: в уединенных бессвязных мечтах и размышлениях, в деланиях гимнастики, с тем чтобы сделаться первым силачом в мире, в шлянии без всякой определенной цели и мысли по всем комнатам и особенно коридору девичьей и в разглядывании себя в зеркало, от которого, впрочем, я всегда отходил с тяжелым чувством уныния и даже отвращения. Наружность моя, я убеждался, не только была некрасива, но я не мог даже утешать себя обыкновенными утешениями в подобных случаях. Я не мог сказать, что у меня выразительное, умное или благородное лицо. Выразительного ничего не было - самые обыкновенные, грубые и дурные черты; глаза маленькие серые, особенно в то время, когда я смотрелся в зеркало, были скорее глупые, чем умные. Мужественного было еще меньше: несмотря на то, что я был не мал ростом и очень силен по летам, все черты лица были мягкие, вялые, неопределенные. Даже и благородного ничего не было; напротив, лицо мое было такое, как у простого мужика, и такие же большие ноги и руки; а это в то время мне казалось очень стыдно.

В тот год, как я вступил в университет, Святая была как-то поздно в апреле, так что экзамены были назначены на Фоминой, а на Страстной я должен был и говеть и уже окончательно приготавливаться.

Погода после мокрого снега, который, бывало, Карл Иваныч называл «сын за отцом пришел », уже дня три стояла тихая, теплая и ясная. На улицах не видно было клочка снега, грязное тесто заменилось мокрой, блестящей мостовой и быстрыми ручьями. С крыш уже на солнце стаивали последние капели, в палисаднике на деревьях надувались почки, на дворе была сухая дорожка, к конюшне мимо замерзлой кучи навоза и около крыльца между камнями зеленелась мшистая травка. Был тот особенный период весны, который сильнее всего действует на душу человека: яркое, на всем блестящее, но не жаркое солнце, ручьи и проталинки, пахучая свежесть в воздухе и нежно-голубое небо с длинными прозрачными тучками. Не знаю почему, но мне кажется, что в большом городе еще ощутительнее и сильнее на душу влияние этого первого периода рождения весны, - меньше видишь, но больше предчувствуешь. Я стоял около окна, в которое утреннее солнце сквозь двойные рамы бросало пыльные лучи на пол моей невыносимо надоевшей мне классной комнаты, и решал на черной доске какое-то длинное алгебраическое уравнение. В одной руке я держал изорванную мягкую «Алгебру» Франкера, в другой - маленький кусок мела, которым испачкал уже обе руки, лицо и локти полуфрачка. Николай в фартуке, с засученными рукавами, отбивал клещами замазку и отгибал гвозди окна, которое отворялось в палисадник. Его занятие и стук, который он производил, развлекали мое внимание. Притом я был в весьма дурном, недовольном расположении духа. Все как-то мне не удавалось: я сделал ошибку в начале вычисления, так что надо было все начинать с начала; мел я два раза уронил, чувствовал, что лицо и руки мои испачканы, губка где-то пропала, стук, который производил Николай, как-то больно потрясал мои нервы. Мне хотелось рассердиться и поворчать; я бросил мел, «Алгебру» и стал ходить по комнате. Но мне вспомнилось, что нынче Страстная середа, нынче мы должны исповедоваться, и что надо удерживаться от всего дурного; и вдруг я пришел в какое-то особенное, кроткое состояние духа и подошел к Николаю.