Группа боевиков захватила в заложники зрителей мюзикла "Норд-Ост" и служащих театра. Спустя почти трое суток произошел штурм здания, в результате которого террористы были уничтожены, а оставшиеся в живых заложники освобождены. В результате теракта погибли 130 заложников.

Согласно обнародованным следственным данным, практические шаги по подготовке теракта велись с начала 2002 года. Окончательное решение о совершении в Москве крупного теракта с захватом большого числа заложников было принято на совещании чеченских полевых командиров, состоявшемся летом 2002 года.
Непосредственно подготовка террористического акта началась в первых числах октября 2002 года, когда из Чечни в Москву в багажниках легковых автомобилей была доставлена взрывчатка и оружие. Затем в течение месяца в Москву мелкими группами приезжали боевики, которые селились в нескольких снятых ранее квартирах, расположенных в разных районах города. Общий состав террористической группы составил примерно 40 человек, причём половину составляли женщины - террористки-смертницы. Изначально в качестве места возможного теракта рассматривались три объекта, которые подразумевали компактное присутствие большого числа граждан - Московский государственный театр эстрады, Московский дворец молодёжи и Театральный центр на Дубровке. В итоге выбор был сделан в пользу последнего из-за большого количества мест в зрительном зале, а также наименьшего числа подсобных помещений, которые необходимо бы было обыскивать, а затем контролировать.

Хроника теракта на Дубровке 23 октября исполнилось десять лет со дня захвата Театрального центра на Дубровке. В здание театра, где шло представление популярного мюзикла "Норд-Ост", ворвалась вооруженная группа бандитов и взяла в заложники 912 человек. Спустя почти трое суток силовые вдеомства решились на штурм здания. В результате теракта погибли 130 человек.

Он был обычным концертным залом, здесь проходили эстрадные концерты, театральные представления и т.п. В 2001 году для нужд создателей мюзикла "Норд-Ост" по роману Вениамина Каверина "Два капитана" здание было переоборудовано и переименовано .

23 октября 2002 года в 21.15 в здание Театрального центра на Дубровке ворвались вооруженные люди в камуфляже , прибывшие на трех микроавтобусах. В это время в ТЦ шел мюзикл "Норд-Ост". В здании находились 916 человек — зрители, актеры, сотрудники театра, а также учащиеся школы ирландского танца "Иридан".
Террористы объявили всех людей — зрителей и работников театра — заложниками и начали минировать здание.

Бомбы уложили вдоль стен на расстоянии пяти метров друг от друга, а в центре зала и на балконе разместили металлические баллоны. Внутри каждого — 152-миллиметровый артиллерийский осколочно-фугасный снаряд. Внутренняя полость между снарядом и стенкой баллона была заполнена поражающими элементами. Женщины-террористки расположились в шахматном порядке у противоположных стен. Они закрывали зал по секторам в 30 градусов. Начинка пояса "шахида" — два килограмма пластичного взрывчатого вещества (plastic explosives) и еще килограмм металлических шариков.
В середине зала, в партере, установили автомобильный баллон с взрывчаткой , рядом с ним постоянно дежурила смертница. Такое самодельное взрывное устройство установили и на балконе. Запланированные взрывы должны были идти навстречу друг другу, уничтожая все живое. Для этого был сделан центральный пульт управления.
Некоторым заложникам было разрешено позвонить родным, сообщить о захвате и о том, что за каждого убитого или раненного боевика террористы будут расстреливать по 10 человек.

В 22 часа стало известно, что здание ТЦ было захвачено отрядом чеченских боевиков во главе с Мовсаром Бараевым. К зданию Театрального центра на Дубровке стали стягиваться усиленные наряды милиции, ОМОН, спецназ и внутренние войска.
В первые часы после захвата части актеров и служащим театрального центра, находящимся в служебных помещениях, удалось бежать из здания через окна и запасные выходы.
Поздно ночью террористы отпустили 15 детей.

24 октября в 5.30 в здание Театрального центра беспрепятственно вошла молодая женщина (позднее выяснилось, что это была Ольга Романова, продавщица находящегося по соседству парфюмерного магазина), а в 8.15 — подполковник Константин Васильев. Оба они были расстреляны боевиками.

Первая попытка установить контакт с террористами была предпринята 24 октября: в 00.15 в здание центра прошел депутат Госдумы от Чечни Асламбек Аслаханов. После этого с 24 октября по раннее утро 26 октября боевики достаточно активно шли на переговоры, в которых приняли участие некоторые российские политики (Иосиф Кобзон, Григорий Явлинский, Ирина Хакамада), а также общественные деятели (врачи Леонид Рошаль и Анвар Эль-Саид), журналисты (Анна Политковская, Сергей Говорухин, Марк Франкетти, а также съёмочная группа канала НТВ), глава Торгово-промышленной палаты Евгений Примаков, экс-президент Ингушетии Руслан Аушев, певица Алла Пугачева. В ходе проведения этих переговоров террористами было отпущено несколько десятков заложников.

Пойти в театр и умереть. 10 лет после Дубровки Три дня и три ночи "Норд-Оста" соединятся в памяти в одну непрерывную спецоперацию. Для тех, кто тогда тревожно бродил по Дубровке или вслушивался в эфир, это была нескончаемая смена вех и история изнутри.

28 октября 2002 года было объявлено днем траура в Российской Федерации по жертвам террористической акции.

31 октября 2002 года заместитель начальника института криминалистики ФСБ России, полковник Владимир Еремин сообщил, что из Театрального центра на Дубровке взрывотехники изъяли в общей сложности 30 взрывных устройств, 16 гранат Ф-1 и 89 самодельных ручных гранат. Общий тротиловый эквивалент взрывчатки в память жертв теракта в театральном центре на Дубровке на улице Мельникова в Москве.

В связи с захватом заложников было возбуждено уголовное дело 23 октября 2002 года. В рамках расследования обвинения в организации теракта заочно были предъявлены, в частности, Шамилю Басаеву, Зелимхану Яндарбиеву и Ахмеду Закаеву. В июне 2003 года прокуратура Москвы прекратила дела в отношении захватчиков в связи с их смертью.

В апреле 2004 года Мосгорсуд от 15 до 22 лет лишения свободы братьев Алихана и Ахъяда Межиевых, а также Аслана Мурдалова и Ханпашу Собралиева. Их признали виновными в подрыве автомобиля у "Макдональдса" на юго-западе Москвы, а также в пособничестве терроризму и захвате заложников в "Норд-Осте". В пособничестве при захвате заложников был признан виновным также Асланбек Хасханов. В июле 2006 года Мосгорсуд приговорил его к 22 годам лишения свободы.

Материал подготовлен на основе информации РИА Новости и открытых источников

Семь лет назад, 23 октября 2002 года, чеченские террористы во главе с Мовсаром Бараевым захватили в заложники зрителей и актеров мюзикла «Норд-Ост» в Театральном центре на Дубровке.

Это едва ли не единственный факт в трагической истории «Норд-Оста», который не вызывает сомнений. Как ни парадоксально, но даже сейчас, спустя семь лет, мы многого не знаем о тех черных октябрьских днях. Например, неизвестно точно, сколько было террористов. Чаще всего озвучивалась цифра в сорок человек (19 женщин и 21 мужчина). Очевидцы говорят о пятидесяти четырех («Когда в очередной раз по радио говорили о том, сколько чеченцев захватили театральный центр, Бараев проходил мимо нас и говорил: «20, 30, 40...» Они даже не могут узнать, сколько нас пришло в театр! Пятьдесят четыре человека нас здесь, пятьдесят четыре!», - вспоминала заложница Светлана Губарева). Разница, согласитесь, существенная - если было обнаружено 40 трупов террористов, а их было 54, значит, 14 куда-то подевались? Но куда?

Более того, неизвестно точное число заложников. «Более восьмисот», «около девятисот», «более девятисот», «почти тысяча». Сотней больше, сотней меньше...

Наконец, до сих пор остается открытым вопрос о числе жертв. Официально жертвами теракта считаются сто тридцать человек. Каждый год во время траурных мероприятий на Дубровке в небо запускают сто тридцать белых шариков (так было и в этом году).

Но согласно данным общественной организации «Норд-Ост», созданной бывшими заложниками, в результате теракта погибло 174 человека. Чем вызвано такое серьезное расхождение? И почему за семь лет общественным организациям и власти до сих пор не удалось найти общий язык и выяснить, сколько жизней на самом деле унес «Норд-Ост»?

Необходимые инструменты для этого существуют - можно было бы, например, подключить к делу Следственный комитет при прокуратуре. Но вялотекущее расследование, возбужденное по статье «Терроризм», было приостановлено еще в мае 2007 года «в связи с необходимостью поиска лиц, причастных к совершению теракта». К этому моменту оно уже давно превратилось в рутинную бюрократическую процедуру, где нет ни подозреваемых, ни обвиняемых (все мертвы?). Ответ же на главный вопрос - кто организовал теракт на Дубровке? - получен не был. Возможно, потому, что вопрос этот официально не задавался.

Ситуация парадоксальная.

Когда 11 сентября 2001 г. террористы уничтожили Манхэттенский центр международной торговли и предприняли менее удачную атаку на Пентагон, США обвинили во всем «Аль-Каиду», Бен Ладена и Саддама Хусейна. Саддама, как известно, повесили, Бен Ладен уже восемь лет скрывается в сырых и темных пещерах Торабора, «Аль-Каиду», правда, пока что прихлопнуть не получается, но это оттого, что государство в принципе мало что может сделать с сетевыми организациями. Во всяком случае, враги были названы (хотя Хусейн явно попал под горячую руку) и показательно наказаны.

Теракт на Дубровке оказался как бы бесхозным. По официальной версии, спецназ уничтожил всех террористов, находившихся в здании, так что спрашивать вроде бы уже и не с кого. Труп главаря чеченских боевиков Мовсара Бараева продемонстрировали по телевизору - с бутылкой «Хеннеси» в руке и рваной раной в паху.

Между тем очевидно, что такая сложная операция, как захват Театрального центра, не могла быть проведена силами сорока (или даже пятидесяти четырех) террористов. Как минимум должен был существовать внешний центр, планирующий и координирующий их действия, а также структуры, занимающиеся техническим обеспечением. «Вооружение - на высшем уровне. Автоматы АК с откидными прикладами. Ножи иностранного производства. У всех фонарики. Пистолеты. Качественная обувь. На каждом - персонально сшитый и «обжитой» костюм. Исключительный набор амуниции, все подогнано от и до», - сообщала на следующий день после освобождения заложников газета «Спецназ России». Театральный центр захватила не банда заросших бородами ваххабитов, а маленькое, но хорошо обученное и отлично экипированное армейское подразделение.

Сам Бараев признавался в интервью НТВ, что приказ захватить заложников в Москве он получил от Шамиля Басаева. Тот же «Спецназ России» опубликовал запись телефонного разговора Бараева с Зелимханом Яндарбиевым, который явно был в курсе готовящейся операции и намеревался направить в Театральный центр «людей из телекомпании» (в этот момент Яндарбиев проживал в арабском эмирате Катар как личный гость эмира). Называлось Бараевым и имя Аслана Масхадова («Шамиль выполнял указания Аслана»).

Аслан Масхадов то ли застрелился, то ли был застрелен при штурме дома, в подвале которого он скрывался от федеральных войск 8 марта 2005 года.

Но первым из них - еще 13 февраля 2004 года - был уничтожен Зелимхан Яндарбиев. Он был взорван в своей машине в столице Катара Дохе. Вскоре после этого полиция эмирата арестовала двух российских граждан - Белашкова и Богачева. Их обвинили в убийстве Яндарбиева и приговорили к пожизненному заключению. Однако спустя десять месяцев оба сотрудника ГРУ были переданы российской стороне «для отбывания наказания на родине». Не потому ли, что эмиру Катара принцу Тамиму бен Хамаду бен Халифа Ат-Тани были предъявлены некие документы, доказывающие, что нити запутанного на Дубровке клубка тянутся в его родной эмират?

На эти вопросы ответов нет. И, возможно, никогда не будет.

И, к сожалению, понятно, почему.

При Ельцине тактика захвата большого количества заложников приносила чеченским боевикам одну победу за другой. Буденновск, Кизляр... Таким образом, Басаев фактически выиграл первую чеченскую войну (подписанные в августе 1996 года Хасавюртовские соглашения были, конечно, капитуляцией России). Государство, запуганное «международным сообществом» и доморощенными правозащитниками, боялось применять силу. Когда Черномырдин срывающимся голосом кричал в телефон «Шамиль Басаев, ты меня слышишь?», становилось ясно, что с этим государством можно делать в принципе что угодно.

Отдавая приказ о захвате большого общественного здания в Москве (центр на Дубровке был не единственным «кандидатом» на эту роль, рассматривался также Дворец молодежи на Фрунзенской), Басаев и Масхадов были уверены в том, что оправдавшая себя тактика вновь принесет свои плоды. Но оказалось, что за семь лет, прошедших после Кизляра, государство изменилось до неузнаваемости. Оно не собиралось больше прощать ударов, подобных «Норд-Осту».

И что самое главное - оно не собиралось больше вести переговоров с террористами.

Поэтому был пущен усыпляющий газ и быстро и хладнокровно расстреляны боевики группы Бараева. Поэтому возмездие настигло Яндарбиева, Басаева и Масхадова.

И этому можно было бы только радоваться.

Если бы не пропасть, разделяющая интересы государства и интересы его граждан.

С точки зрения государства, операция по уничтожению террористов была проведена блестяще. Даже если принять цифру потерь, называемую бывшими заложниками, 174 человека - это 19 процентов от 900. По международным стандартам антитеррористических организаций, операция по освобождению заложников считается успешной, если погибает менее 25 процентов захваченных террористами мирных граждан.

С точки зрения граждан (самих заложников, их родственников и близких) это недопустимо много.

Особенно с учетом того, что практически все эти потери - не боевые. Во время подготовки штурма больше всего боялись взрывов устройств, расставленных по всему залу (они были размещены так, что ни один сектор зрительного зала не избежал бы поражения; более того, взрывы зарядов вдоль стен и подрыв газового баллона, установленного в центре зала, должны были привести к полному обрушению здания и, как следствие, гибели людей под обломками). Но благодаря профессионализму спецназовцев «Альфы» и «Вымпела» ни один заряд в зале террористам взорвать так и не удалось. Заложники погибли не от взрывов и не от пуль террористов, а в результате отравления газом. Тем самым газом, который должен был их спасти.

Что это был за газ - неизвестно до сих пор.

Считается, что именно из-за излишней секретности погибли многие из заложников - врачи скорой помощи просто не знали, что им колоть. Кололи налоксон - кому-то он помогал, кому-то нет. Если газ был производным фентанила, как предполагает большинство экспертов, налоксон должен был помочь. А если это было какое-то иное вещество?

Конечно, применение спецсредства может быть государственной тайной. Но молчание государства в данном случае очень характерно.

Прекрасно, что государство не прощает террористов, находит и карает их, где бы они ни находились. Это говорит о его силе и решимости.

Пусть даже оно делает это тайно и без лишнего пропагандистского шума, как это делают США, объявившие «всемирный крестовый поход против терроризма».

Государство выполнило свои функции - уничтожило террористов, спасло большую часть заложников. Чего вам еще от него надо?

Самую малость.

Один из рассказов Яна Флеминга о Джеймсе Бонде носит название «Квант милосердия». Вот этого кванта милосердия - крохотной доли понимания и сочувствия - от государства в том виде, в котором оно существует у нас сейчас, не дождаться не только заложникам «Норд-Оста». Его не дождаться никому. (Кроме, может быть, избранного круга олигархов, у которых большие проблемы с возвращением кредитов).

На это можно возразить, что не дело государства - заниматься утешением своих граждан. Пусть церковь этим занимается. Или общественные организации.

Но это неправда.

Государство может и обязано поддерживать своих граждан, попавших в беду. Иначе когда в беду попадет оно, граждане предоставят государство его собственной судьбе.

Государство спасло девятьсот человек от пуль и бомб террористов и погубило сто тридцать (или даже больше) из них из-за бюрократической тупости, чиновничьего равнодушия и перестраховок. Из-за того, что милиция вовремя не сняла оцепление с улицы Мельникова и машины скорой подъехали с опозданием. Из-за того, что врачи не знали, какой антидот давать пострадавшим. Из-за того, что в результате неразберихи на месте трагедии сорока пострадавшим (и впоследствии погибшим) вообще не была оказана медицинская помощь.

Можно было хотя бы извиниться.

И можно было бы возместить моральный ущерб жертвам воровства и мародерства, благо их не так много. Речь идет об исках двух бывших заложников, чьи вещи были похищены на стадии следствия. Это еще одна загадка «Норд-Оста», правда, не такая драматическая: деньги и ценности, найденные в зрительном зале, вносились в протокол места происшествия с подробным описанием, где и как их нашли. Личные вещи и деньги заложников помещали в пакеты, пакеты опечатывали, а печати скрепляли подписями понятых и следователей. Когда по завершении этой части расследования пакеты выдали владельцам, двое бывших заложников - Екатерина Долгая и Максим Михайлов - денег в своих пакетах не обнаружили.

Вряд ли государство обеднеет от того, что Долгая и Михайлов получат компенсацию за то, что их деньги куда-то исчезли из запечатанных следователями пакетов (кстати, следователей этих, по-хорошему, надо бы уволить из прокуратуры с волчьим билетом). А вот моральный ущерб, который получит само государство, когда отфутболенные в очередной раз отечественной юстицией истцы дойдут до Европейского суда, будет куда значительнее.

Однако государство (или те его представители, которые отвечают за решение подобных вопросов) считает, что пойти навстречу своим гражданам означает показать свою слабость.

И это, на мой взгляд, самая большая ошибка, которую может допустить государство.

К сожалению, после «Норд-Оста» был еще Беслан. И операция там была проведена гораздо менее профессионально, чем в Москве. И в Северной Осетии погибли сотни заложников.

И все та же странная боязнь государства пойти навстречу своим гражданам сделала трагедию в Беслане еще более непрозрачной для общества.

Помимо всего прочего, это дало возможность отечественным либералам всласть потоптаться на бесланской трагедии - горе и слезы сотен людей были использованы в грязных политических схемах, сделаны разменной монетой для игр оппозиции. Этого бы не случилось, если бы государство вновь не отгородилось от своих граждан непробиваемой стеной.

Государство, увы, оказалось не готово к общественному диалогу. Оно вообще оказалось ни к какому диалогу не готово - террористов молча перестреляло, заложников также молча (и довольно равнодушно) спасло.

Уроки «Норд-Оста» и Беслана были усвоены. На переговоры с мразью, не гнушающейся прятаться за спинами женщин и детей, больше никто не пойдет. Эта твердая позиция сделала тактику захвата заложников бессмысленной и бесперспективной, да к тому же еще и очень опасной для террористов. Не так трудно найти одного смертника, готового улететь в рай на набитой пластитом машине. Сорок таких смертников найти уже гораздо сложнее.

Бывшие заложники «Норд-Оста» вспоминают, что боевики Бараева постоянно повторяли фразу «свобода или рай!». Это был их девиз, под этим лозунгом они захватили Театральный центр на Дубровке, с этими словами, наверное, умирали.

Свободы в их понимании - а также в понимании Басаева, Яндарбиева и Масхадова - они не добились.

Почему-то мне кажется, что и с раем у них ничего не вышло.

Клейкая лента памяти

15 лет назад, 26 октября 2002 года, в 5.10 утра спецподразделения начали штурм захваченного боевиками Театрального центра на Дубровке, где в заложниках оказалось 916 человек. Предварительно через вентиляцию был закачан усыпляющий газ.

130 человек, в том числе 10 детей, из числа зрителей, пришедших на представление популярного мюзикла «Норд-Ост», погибли.

По официальному заявлению ФСБ, в Доме культуры была применен газ на основе производных фентанила. Его состав так и остался засекреченным. Основными причинами смерти заложников назвали обострение хронических болезней, а также обезвоживание.

О 57 часах ада рассказали «МК» те, кто прошел через теракт на Дубровке и нашел в себе силы жить после потери близких.

Мемориал «В память о жертвах терроризма», который был открыт в 2003 году перед зданием Театрального центра на Дубровке. Фото: mskagency

На мюзикл «Норд-Ост» мы идти не планировали, - говорит Виктория Кругликова. - Сестра Ирина за месяц купила билеты на спектакль с участием Валентина Гафта, но перепутала числа. Когда мы собрались в театр с детьми, выяснилось, что спектакль уже прошел день назад, 22 октября, билеты пропали. А я работала преподавателем в колледже сферы услуг рядом с ДК «Московский подшипник», где шел мюзикл «Норд-Ост». Был будний день, погода выпала дождливая, идти никуда не хотелось, но решили: раз уже собрались - пойдем на мюзикл. Я взяла свою 18-летнюю дочь Настю, сестра - 15-летнего сына Ярослава. Причем ребята вырвались с большим трудом. Дочери нужно было готовиться к контрольной работе по французскому языку: она училась в Университете имени Мориса Тореза. Племянник отложил тренировку по теннису.

Муж у меня был в командировке. Он, кстати, не одобрял, что по такому серьезному произведению поставили мюзикл. Потом говорил, что если бы в тот роковой вечер был дома - никуда бы нас не отпустил…

Перед спектаклем заметили много странного. На подходе к Дому культуры человек кавказской наружности с характерным гортанным акцентом спрашивал лишний билетик. Я подумали тогда: «Слава богу, билетов нет, сейчас до кассы дойдем и вернемся домой». Но кассирша предложила билеты и в партер, и на балкон. Потом мы того смуглого человека, кто спрашивал лишний билетик, увидели среди боевиков… Вероятно, он в тот вечер или пересчитывал людей, или выявлял среди зрителей силовиков.

Зал был почти полностью заполнен. Нам достались билеты в одиннадцатом ряду, справа, ближе к боковому проходу. Спектакль был неплохой. Но я поймала себя на мысли, что с удовольствием бы ушла после первого отделения. Я подсознательно чувствовала что-то недоброе. А потом в фойе, во время антракта, мы увидели женщин во всем черном. Я подумала еще: идет такой патриотический спектакль, что они здесь делают?.. Настя с Ярославом что-то рассказывали друг другу и смеялись. И чеченки буквально испепеляли их взглядами. Особенно я запомнила одну из женщин в черном: она смотрела в упор, у нее были абсолютно черные зрачки… Меня прямо передернуло, мне опять захотелось уйти домой. Но как люди дисциплинированные решили досидеть до конца, не обижать артистов.

Второе отделение началось с танца летчиков. Артисты лихо отбивали чечетку, когда на сцену из зала запрыгнул человек в камуфляже и в маске. Я подумала, что наши спецслужбы кого-то хотят задержать. Потом мы услышали: «Мы из Грозного, это не шутки! Война пришла в Москву, вы - заложники!» И боевик сделал несколько выстрелов вверх.

Террористы перекрыли все входы и выходы в зрительный зал. Артистов погнали к машинам, чтобы они таскали рюкзаки со снаряжением и боеприпасами. А потом приступили к минированию зала…

Было очень страшно. Боевики пошли по рядам, чтобы выявить среди зрителей военных, сотрудников спецслужб и милиционеров. Многие силовики вырывали из удостоверений фотографии и выбрасывали «корочки». В нашем проходе нашли удостоверение какой-то женщины - сотрудницы ФСБ, которую так же, как и меня, звали Виктория Васильевна, совпал и год рождения - 1960-й. Только фамилия была другая. Террористы шли по рядам и спрашивали у всех женщин документы. А у меня с собой были только водительские права. Боевик взял их и стал пристально разглядывать: не поддельные ли? Минуты казались вечностью.

Племянник в свои 15 лет повел себя как настоящий мужчина. Обняв меня, Ярослав сказал: «Если тебя заберут, я пойду с тобой». Я, в свою очередь, стала убеждать боевиков, что работаю в колледже здесь по соседству, на улице Мельникова, дом 2, рядом с госпиталем ветеранов войны… Услышав адрес, боевики еще больше напряглись. Оказывается, в этом здании разместился штаб операции по освобождению заложников. Террорист, прищурившись, сказал: «Это говорит о многом. Пойдем к командиру».

Акция памяти. На ступени центра приносят фотографии погибших, свечи и цветы. Фото: mskagency

Меня чудом не расстреляли. Ребята, которые сидели сзади нас, начали кричать: «Она учительница!» Они работали распорядителями: встречали и рассаживали в зале гостей. И летом одному из ребят в нашем учебном комбинате отмечали свадьбу - мы с учениками накрывали для них столы.

Террорист, взяв мои документы, ушел. Потом вернулся и сказал: «Все в порядке, мы нашли эту женщину». Удивительно, но потом я узнала, что она выжила. Боевики не стали ее расстреливать: в их планы входило взять ее с собой при отступлении в Чечню и обменять на одного из своих полевых командиров.

Рядом с нами в проходе стояла одна из террористок, совсем девчонка, - Асет. Мы ее спросили: «Ну зачем вы пришли? Мы же здесь с детьми, мирные люди!» Она сказала: «У меня в Чечне остался ребенок, которому не исполнилось и года. У меня убили мужа, убили брата. Мы живем в подвале. Под бомбежками гибнут старики и дети. Это должно прекратиться». Я знала, что их в любом случае убьют. Но она повторяла: «Другого выхода нет». Мы предложили найти ее ребенка, забрать к себе. Она усмехнулась и сказала: «Ему Аллах поможет». Они были все как зомбированные.

К молодым женщинам-террористкам постоянно подходила женщина в летах, которая не снимала чадры. Она сидела в центре зала, рядом с металлическим баллоном, внутри которого, как потом выяснилось, был 152-миллиметровый артиллерийский осколочно-фугасный снаряд, обложенный пластитом. Когда поступала команда, все женщины в черном вставали, выстраивались в проходах с гранатами, брали в руки детонаторы… Наша собеседница Асет нас «успокаивала»: «Вы не волнуйтесь, если будет приказ о взрыве, я вас застрелю. Вы долго мучиться не будете».

На третьи сутки, 26 октября, мы заметили, что у боевиков приподнятое настроение. Им сказали, что завтра будут переговоры. Нам было сказано: «Мы вас отпустим, возьмем с собой небольшое количество заложников и уйдем». Мы с сестрой готовы были пойти с ними, только бы они отпустили наших детей…

Иосиф Кобзон первым вступил в переговоры с террористами и сумел договориться об освобождении Любови Корниловой и трех детей: двух ее дочерей и одного ребенка, которого она назвала тоже своим.

Первый раз за все дни мы расслабились. А под утро я вдруг почувствовала сладковатый запах. Один из боевиков соскочил со сцены, стал бегать, кричать: «Где электрик?! Отключите вентиляцию!» Я с силой вдохнула воздух, чтобы распробовать этот запах. И когда уже начала терять сознание, подумала: «Это газ-убийца». Я пыталась выдохнуть газ, краем сознания отметила: «Мне нельзя «уходить» - как же дети?!» А потом наступила чернота.

Как дальше развивались события, я знаю со слов мужа. Вернувшись из командировки, он узнал о захвате театрального центра. Мы жили рядом - все дни до штурма он находился около Дома культуры. Когда начался штурм, в суматохе ему удалось просочиться через милицейский кордон. Спецназовцы и спасатели начали выносить на ступеньки первых заложников. Сергей вспоминал, что на людей было страшно смотреть: многие были с оскаленными зубами, мышцы лица были сведены судорогой…

Нам повезло: мы сидели близко от прохода - нас вынесли в числе первых. Сначала муж нашел меня. Я страшно хрипела, и он подумал, что у меня сломан позвоночник. Потом он заметил и Настю. Со мной на руках муж бросился мимо автобусов к тому месту, где стояли «скорые». Передал меня медикам и вернулся за дочерью. На том месте, где она лежала, уже была гора людских тел. Он с трудом достал Настю. Мужу показалось, что она не дышит. Он взял дочь на руки и не знал в шоке, что делать дальше. К ним подскочил врач, нащупал у дочери слабый пульс, крикнул Сереже: «Ты что стоишь, она живая, поверни лицом вниз и беги!»

Муж потом еще несколько раз возвращался к Дому культуры. Вынес мою сестру Иру, которая была вся в крови. Ему показалось, что он вынес и Ярослава. Был предрассветный час, еще достаточно темно. Паренек, которого он передал «скорой», был такой же высокий, светловолосый, как племянник. Но парень был в белой рубашке - скорее всего, один из распорядителей. А Ярослав пошел на мюзикл в зеленой рубашке…

Я и Настя попали в госпиталь ветеранов войны, который был рядом с театральным центром. Придя в себя, я сразу спросила: «Кто-нибудь погиб?» Медсестра, опасаясь за мое состояние, поспешила уверить: «Все живы». Я так обрадовалась!.. А на следующее утро мы узнали, что многих спасти не удалось.

Вскоре позвонил муж сестры - сказал, что Ярослав в морге, а Ира бросилась с моста… Узнав о смерти сына, она вырвала все капельницы и ушла из больницы. В морге попросила оставить ее одну, чтобы попрощаться с сыном. В театральном центре, держа Ярослава за руку, она пообещала сыну, что они всегда будут вместе… Ира вышла через черный ход, остановила машину. Денег у сестры с собой не было - она сняла с пальца кольцо, отдала его водителю и попросила остановить машину на мосту в Коломенском. Мне очень бы хотелось посмотреть в глаза этому человеку… или недочеловеку. Видя, в каком она состоянии, он взял кольцо, высадил сестру посередине моста и спокойно уехал. А Ира бросилась в воду… Но, к счастью, рядом на берегу сидели в машине парень с девушкой - они вытащили сестру на берег.

Как погиб Ярослав, мы так и не узнали. Рана на лбу у него была замазана воском. В книге регистрации поступления в морг рядом с его фамилией карандашом было написано: «Огнестрельное ранение». Было вскрытие. Но в графе «Причина смерти» был поставлен прочерк. У нас сохранилось это свидетельство. Я до сих пор не могу принять того, что племянника больше нет, убеждаю себя, что Ярослав живой, просто куда-то уехал. В этом году ему исполнилось бы 30 лет.

Меня спасла работа, в которую я окунулась с головой. Коллеги меня всячески поддержали. Помню, пришел в колледж ученик, который отслужил в армии, поделился: «Я стоял в оцеплении, когда шел штурм Дома культуры на Дубровке». Я говорю: «А я там была внутри». Он признался, что они думали, что все заложники - мертвые, и грузили их, как трупы…

Нам никто не объяснял, какие могут быть последствия. Мою дочь стали преследовать страхи, и они не проходят. Я перенесла инфаркт, выяснилось, что в печени идет воспалительный процесс, - врач сказал, что это результат отравления, но предупредил, что официально этот вывод никто не подтвердит.

Сестра Ира оправилась не скоро. Все последующие годы она мечтала родить ребенка. После теракта, на мосту, она сильно разбилась - никто не верил, что она сможет забеременеть. Но Бог услышал: у нее появились на свет сын и дочь. Теперь ей есть ради кого жить…

Мы получили билеты на мюзикл «Норд-Ост» как участники переписи - в нашем районе Измайлово было 250 таких счастливчиков, - рассказывает в свою очередь Сергей Будницкий. - На спектакль я взял с собой дочь Иру и сестру зятя Ксюшу. Одной девочке было 12 лет, другой - 13.

Когда собирались на мюзикл, вдруг отключили горячую воду - мне пришлось смывать мыло холодной водой. Потом потух свет. 4-летняя внучка вдруг начала сильно плакать. Что-то в тот вечер нас задерживало дома… Но мы собрались и пошли.

Билеты нам достались в первом ряду. Спектакль был красочный, нам все нравилось, в антракте я сводил девчонок в буфет… А во втором отделении на сцену вышел человек в балаклаве, объявил, что мы - заложники. Все выходы были блокированы боевиками, по рядам пошли женщины-шахидки…

Во главе боевиков стоял Мовсар Бараев, на вид ему было не больше 25 лет. Он заявил: «Освободим вас, когда будут прекращены боевые действия в Ичкерии и начнутся переговоры с Масхадовым».

В ходе спецоперации было уничтожено 36 террористов, среди которых были и женщины-смертницы. Фото: reyndar.org

Террористы освободили маленьких детей, иностранцев, кто был с ними одной веры… У остальных стали проверять документы. Я работал начальником типографии на заводе автотракторного электрооборудования. На пропуске у меня было написано: «АТЭ-1». Боевик долго рассматривал удостоверение, предполагая, что это может быть некий военный объект.

Я пытался поговорить с Бараевым, рассказывал, что, будучи в армии, служил в полку Джохара Дудаева в дальней авиации. Попросил: «Отпусти моих девчонок». Он сказал, что у них 13-летние уже не считаются детьми и нередко уже воюют.

Мою дочь террористы сразу невзлюбили. Ира пришла на мюзикл в бархатном костюме, который был отделан перьями. Ее даже в туалет не пускали. Помогла нам одна из женщин–шахидок, которая назвалась Светой.

Всех потрясло убийство Ольги Романовой. Девушка добровольно пришла в Дом культуры, чтобы переломить ситуацию. Наступая на боевиков, она кричала: «Что вы за балаган здесь устроили?! Освободите людей, выведите их из зала!» Террористы стали кричать: «Она же пьяная!» Бараев заметил: «Она - агент КГБ. Мы это уже проходили в Буденновске» - и распорядился ее расстрелять.

На второй день боевики принесли еду из буфета. Стали кидать в зал шоколадки и пакетики с соком. Мы съели один бутерброд на троих. Вскоре появился доктор Рошаль, он стал оказывать заложникам медицинскую помощь: кому-то мерил давление, делал уколы, раздавал лекарства…

Доктор Рошаль принес в захваченный центр 3 коробки с медикаментами, оказывал заложникам медицинскую помощь, вывел из захваченного Дома культуры 8 детей в возрасте от 8 до 12 лет.

Вечером перед штурмом Мовсар Бараев был очень довольный, говорил: «Завтра в 12 часов прилетает Шаманов». Я подумал, что это отвлекающий маневр: у меня было предчувствие, что скоро начнется штурм.

Задняя часть сцены была освещена, и в шестом часу утра я увидел, что сверху из вентиляции пошел белый завиток, похожий на дым. Двое боевиков на сцене стали стрелять из двух автоматов в вентиляцию…

А я, предвидя, что в зал могут пустить газ, припрятал маленькую бутылочку с минеральной водой. Растолкав спящих девчонок, намочил носовые платки. Сам тоже стал дышать через мокрую ткань. Потом взорвалась светошумовая граната, и я отключился.

Пришел в себя в институте Склифософского в три часа дня. В носу - трубка, в руках - капельницы… Назвал свою фамилию и снова отключился.

Потом выяснил, что меня в числе 23 человек привезли в Склиф на автобусе. Когда уже откачали, перевезли в бокс, ночевал там с 74-летним бомжем. Помню, он всю ночь матерился и бегал голым по реанимации…

На следующий день меня накормили морковным супчиком и перевезли на кровати в общую палату. Там лежали еще 6 человек. Запомнил дирижера Максима Губкина и трубача Володю Костянова. Вечером все уже ходили. Врачи удивлялись: «У нас никогда не было, чтобы вся реанимация гуляла!» Они делали для нас все возможное. Даже в час ночи приносили по нашей просьбе кефир.

Люди погибли, потому что была плохо подготовлена эвакуация. Рядом с театральным центром стояли грузовики с песком: все готовились к взрыву, «скорые» не могли близко подъехать… В госпиталь ветеранов, который располагался через дорогу от Дома культуры, привезли всего 58 человек. В Склифе оказалось 23 заложника, а в 13-ю больницу попало 367 человек.

К часу ночи нашлась Ксюшка, которая попала как раз в 13-ю больницу. А потом сообщили и о дочке, которая оказалась в госпитале ветеранов. К ним после штурма пришли бойцы «Альфы», принесли торт и шампанское. А заложники начали кричать: подумали, что их снова захватывают.

Когда вышел после больничного на работу, я 300 метров по коридору шел, наверное, чуть ли не час. Все вылетали из кабинетов, обнимали, целовали…

С тех событий прошло уже 15 лет. Но я до сих пор не могу слышать, когда рвут скотч. В первый день боевики постоянно рвали липкую ленту и приматывали взрывчатку к спинкам стульев.

Террористический акт на Дубровке (23-26 октября 2002 года)

23 октября 2016 года исполниилось 14 лет со дня захвата Театрального центра на Дубровке. Теракт, также упоминаемый просто как "Норд-Ост", произошел 23-26 октября 2002 года в Москве. Группа вооружённых боевиков во главе с Мовсаром Бараевым захватила в заложники 916 человек. В обмен на их жизни "бараевцы" требовали немедленного прекращения боевых действий в Чечне и вывода с территории республики федеральных войск. Требования боевиков удовлетворены не были. Спустя почти трое суток силовики провели операцию по освобождению, во время которой погибли, по официальным данным, 130 заложников, более 700 пострадали. В ходе операции убиты 40 боевиков.

Несмотря на возобновление в 2014 году уголовного дела, родные и близкие пострадавших не верят как в дальнейшее объективное расследование дела, так и в получение ответов на гораздо более важные вопросы – какой газ и по чьему приказу использовали при штурме, почему не были организованы грамотная эвакуация и оказание медицинской помощи пострадавшим.

Непосредственным организатором акции был назначен Руслан Эльмурзаев по кличке "Абубакар", возглавлявший службу экономической безопасности и являвшийся фактически владельцем "Прима-банка", его помощником - Асланбек Хасханов, а командиром диверсионно-террористической группы - племянник уничтоженного в 2001 году Арби Бараева, один из руководителей Исламского полка особого назначения Мовсар Бараев .

Доставка оружия в Москву началась практически сразу после принятия решения о проведении теракта. Основная часть оружия перевозилась на КамАЗе под грузом яблок. Груз с оружием вкючал 18 автоматов Калашникова; 20 пистолетов Макарова и Стечкина; несколько сотен килограммов пластита; более 100 гранат. Оружие и взрывчатка были доставлены в подмосковную деревню Чёрное Балашихинского района, где с апреля 2002 года проживал Хампаш Собралиев. Участие в изготовлении взрывных устройств принимал поселившийся в доме как гость Арман Менкеев, вышедший в отставку в декабре 1999 года майор ГРУ и специалист по изготовлению взрывных устройств.

23:05 - Из захваченного здания удается сбежать пяти актёрам, которые были заперты в гримёрной комнате .

23:30 - К зданию подтягивается военная техника, в это время из него удаётся сбежать семи членам технической группы мюзикла, которые сумели закрыться в монтажной комнате .

24 октября

00:00 - Здание Театрального центра на улице Мельникова полностью блокировано, оперативники пытаются выйти на связь с захватившими здание террористами. Террористы отпускают 15 детей и ещё несколько десятков человек, среди которых женщины, иностранцы и мусульмане .

00:30 - Во время переговоров террористы выдвигают требование о прекращении военных действий и выводе войск из Чечни.

02:00 - Депутат Государственной думы от Чечни Асламбек Аслаханов проводит переговоры с главарём террористов, никаких договорённостей достигнуто не было .

03:50 - Террористы освобождают двух детей школьного возраста .

05:30 - В здание Театрального центра проходит 26-летняя Ольга Николаевна Романова, которая заходит в зал и вступает в перепалку с Мовсаром Бараевым. Её быстро допрашивают, уводят в коридор и убивают тремя выстрелами из автомата .

10:20-12:50 - Террористы требуют приезда представителей Красного Креста и организации "Врачи без границ" для ведения переговоров с условием, чтобы среди представителей этих организаций не было россиян. Чуть позже выдвигаются дополнительные требования об обязательном участии в переговорах журналистки Анны Политковской , политиков Ирины Хакамады и Григория Явлинского .

15:35 - Иосиф Кобзон и вице-спикер Госдумы Ирина Хакамада входят в здание Дома культуры. Во время переговоров с ними террористы заявляют о готовности отпустить 50 заложников , если к ним прибудет глава администрации Чечни Ахмат Кадыров . Через полчаса переговорщики покидают здание ДК.

17:00 - В здание Дома культуры заходят руководитель отделения неотложной хирургии и травмы детского возраста НИИ педиатрии Научного центра здоровья детей РАМН Леонид Рошаль и иорданский доктор, доцент кафедры хирургии Академии имени Сеченова Анвар Эль-Саид. Через 15 минут они вытаскивают тело убитой Ольги Романовой. Передав тело сотрудникам "скорой помощи", они возвращаются в здание Театрального центра.

18:31 - Во время похода в туалет две девушки - Елена Зиновьева и Светлана Кононова - выбираются через окно на улицу и бегут. Террористы безуспешно стреляют им вслед из автоматов и дважды из подствольного гранатомёта, легко ранив при этом прикрывавшего девушек бойца группы "Альфа" майора Константина Журавлёва .

19:00 - Катарский телеканал "Аль-Джазира" показывает обращение боевика Мовсара Бараева, записанное за несколько дней до захвата ДК. На показанной видеозаписи Мовсар Бараев заявляет, что его группа принадлежит к "диверсионно-разведывательной бригаде праведных шахидов", и требует вывода российских войск из Чечни .

21:30 - По уточнённым данным, с момента захвата заложников террористами освобождены 39 человек .

23:05 - В здание Театрального центра входит депутат Госдумы Григорий Явлинский и проводит 50-минутные переговоры с террористами .

25 октября

01:30 - В здание заходит Леонид Рошаль. Вместе с ним в здание заходят корреспондент НТВ Сергей Дедух и оператор Антон Передельский. Они находятся в здании около 40 минут, за которые им удаётся побеседовать с террористами и шестью заложницами .

12:34 - Представители Красного Креста выводят из захваченного террористами здания восемь детей в возрасте от шести до 12 лет .

14:50 - В здание захваченного Дома культуры заходят Леонид Рошаль и журналистка "Новой газеты" Анна Политковская , они несут заложникам три больших пакета с водой и предметами личной гигиены.

15:30 - В Кремле президент России Владимир Путин проводит совещание с главами МВД и ФСБ, а также с лидерами думских объединений. Директор ФСБ Николай Патрушев заявляет, что власти готовы сохранить террористам жизнь , если они освободят всех заложников.

17:00-20:20 - Через Сергея Говорухина террористы передают, что отказываются от ведения дальнейших переговоров .

26 октября

00:30-02:00 - Один из заложников впадает в истерику и с бутылкой бросается на террористку, находящуюся рядом с взрывным устройством. Боевики открывают по нему огонь из автоматов, но промахиваются и попадают в двух других заложников (Тамара Старкова и Павел Захаров ). Террористы разрешают отнести раненых заложников на первый этаж и вызывают в здание сотрудников "скорой помощи" .

Штурм

04:48 - Бойцам спецподразделений по рации передается команда: "Внимание, внимание всем! Говорит Гром, всем группам штурм, штурм, штурм!" .

05:00 - Осаждавшие через вентиляцию стали закачивать в здание усыпляющий газ. Люди внутри здания - боевики и заложники - вначале приняли газ за дым от пожара, но скоро поняли, что это не так . Вероятно, это было боевое отравляющее вещество на основе фентанила. Точный состав газа оставался неизвестным и спасавшим заложников медикам .

05:30 - У здания ДК раздаются три взрыва и несколько автоматных очередей. После этого стрельба прекращается. Специальные подразделения "Альфа" и "Вымпел" ЦСН ФСБ приступают к перегруппировке сил вокруг Театрального центра. Поступает информация о начале операции по штурму здания .

06:30 - Официальный представитель ФСБ Сергей Игнатченко сообщает, что Театральный центр находится под контролем спецслужб, Мовсар Бараев и большая часть террористов уничтожены .

06:30-06:45 - К зданию ДК подъезжают десятки машин МЧС и "скорой помощи", автобусы.

06:45-07:00 - Спасатели МЧС и врачи приступают к выводу заложников из здания, оказанию медицинской помощи и госпитализации.

07:25 - Помощник президента РФ Сергей Ястржембский официально заявляет о завершении операции по освобождению заложников .

08:00 - Заместитель главы МВД Владимир Васильев сообщает об уничтожении 36 террористов, освобождении более 750 заложников и извлечении 67 тел погибших .

Первое официальное сообщение о единичных случаях гибели заложников прозвучало около 08:00, однако заместитель начальника штаба Владимир Васильев сообщает о том, что среди погибших нет детей. Как стало известно из материалов уголовного дела, к тому времени уже была констатирована смерть пяти детей .

13:00 - На пресс-конференции заместитель начальника штаба Васильев сообщил о гибели 67 человек, но по-прежнему не сообщил о гибели детей. О применении спецсредств во время штурма объявлено впервые.

13:45 - Оперативный штаб прекратил свою работу.

Последствия

28 октября 2002 года объявлено днем траура в Российской Федерации по жертвам террористической акции.

В результате террористического акта, по официальным данным, погибли 130 человек, в том числе 10 детей. Из числа погибших заложников пять человек были застрелены до штурма, остальные скончались уже после освобождения.

В ходе штурма применялся специальный газ для усыпления членов террористической группы .

27 октября 2002 года главный врач Москвы Андрей Сельцовский заявил, что "в чистом виде от применения таких спецсредств не погибают". По словам Сельцовского, воздействие специального газа только осложнило ряд губительных факторов, которыми подверглись заложники в условиях, созданных террористами .

30 октября 2002 года министр здравоохранения России Юрий Шевченко сообщил, что в ходе операции по освобождению заложников использовался состав газов на основе производных фентанила .

20 сентября 2003 года президент России В.В.Путин заявил, что "эти люди погибли не в результате действия газа", который, по его словам, был безвредным, а стали жертвами "ряда обстоятельств: обезвоживания, хронических заболеваний, самого факта, что им пришлось оставаться в том здании". В свидетельствах о смерти, выданных родственникам погибших, в графе "причина смерти" был поставлен прочерк .

Неназванный представитель руководства США заявил, что после теракта на Дубровке Масхадов полностью лишился легитимности и не может претендовать на участие в мирном процессе .

Судебные процессы

В 2003 - 2007 годах шесть пособников террористов по решению Мосгорсуда получили от 8,5 до 22 лет лишения свободы.

22 ноября 2002 года Генпрокуратура объявила о причастности к теракту чеченцев Аслана Мурдалова и братьев Алихана и Ахъяда Межиевых , задержанных в том же месяце за взрыв автомобиля у ресторана "Макдоналдс" 19 октября. Позже были задержаны лидер группы Асланбек Хасханов и его подельник Хампаш Собралиев. В 2004 - 2006 годах все четверо получили от 15 до 22 лет колонии строгого режима .

20 июня 2003 года Московский городской суд признал виновным в пособничестве терроризму и захвату заложников на Дубровке Заурбека Талхигова и приговорил его к 8,5 года лишения свободы. По версии следствия, он по телефону передавал боевикам сведения о расположении спецназа . 9 сентября 2003 года Верховный суд России оставил приговор Мосгорсуда в силе.

22 октября 2003 года заочные обвинения в организации теракта были предъявлены чеченцам Шамилю Басаеву, Герихану Дудаеву и Хасану Закаеву. В пособничестве террористам обвинили находившегося в Катаре Зелимхана Яндарбиева . В 2004 году Яндарбиев погиб в Дохе при взрыве автомобиля. Шамиль Басаев убит в Ингушетии в 2006 году.

12 февраля 2004 года Лефортовский суд Москвы приговорил к 7 годам тюрьмы майора милиции ОВД "Нижегородский" Игоря Алямкина, оформившего регистрацию в столице чеченской террористке Луизе Бакуевой, участнице захвата Театрального центра.

1 июня 2007 года стало известно, что расследование обстоятельств теракта в Театральном центре на Дубровке в Москве временно прекращено. Причиной этого была названа невозможность установить местонахождение обвиняемых Дудаева и Закаева. Ранее документы по делу были засекречены . Расследование было возобновлено в январе 2009 года .

В марте 2009 года Замоскворецкий суд Москвы взыскал около 130 тысяч рублей по искам потерпевших в результате теракта в Театральном центре на Дубровке по факту хищения вещей погибших .

В марте 2017 года на судебном процессе по делу Хасана Закаева представители потерпевших потребовали вызвать экспертов-медиков , которые в отношении погибших дали заключение о том, что между применением вещества и последствиями - летальным исходом - отсутствует прямая связь, но получили отказ на удовлетворение ходатайства. До сих пор нет ответа на вопрос, какой именно газ был применен при штурме. Как заявила на пресс-конференции "Белые пятна" адвокат Каринна Москаленко, "Это нарушает право пострадавших на частную жизнь, они имеют право знать состав, потому что судьба людей изменилась кардинально. В деле полно белых пятен: неизвестно, кто как скончался, каков был состав штаба, кто принимал решения об использовании газа?".

9 марта 2017 года представитель официальных властей России впервые заявил о наличии "жертв по неосторожности в ходе проведения спецоперации на Дубровке" . "Россия впервые признает наличие жертв по неосторожности в ходе спецоперации. Это настоящий прорыв в деле о теракте", - прокомментировала в беседе с корреспондентом "Кавказского узла" заявление прокурора адвокат Мария Куракина.

Адвокат потерпевших Игорь Зубер заявил , что для него важно, чтобы "наказание понес тот, кто действительно виновен в преступлении", однако "ни одно из ключевых обстоятельств инцидента так и не установлено". Неизвестно, "кто руководил спасательной операцией, какой конкретно газ был использован в ходе освобождения заложников, кто отдал приказ о применении газа, в результате чего наступила смерть каждого из погибших, а выжившим был причинен вред здоровью, каким образом оказывалась помощь пострадавшим".

Уголовное дело Хасана Закаева

17 декабря 2014 года газета "Коммерсантъ" сообщила, что управление СКР по Москве возобновило расследование уголовного дела о захвате Театрального центра на Дубровке после ареста одного из предполагаемых организаторов теракта, 41-летнего уроженца Чечни Хасана Закаева, находившегося в розыске 12 лет.

По версии следствия, Хасан Закаев наряду с Шамилем Басаевым и Гериханом Дудаевым (находится в розыске) являлся одним из соорганизаторов теракта на Дубровке. По данным источников "Коммерсанта", Закаев в составе преступного сообщества, организованного Басаевым, отвечал за доставку в Москву оружия, взрывчатки и так называемых "поясов шахидов". Взрывчатку боевики привезли из Чечни на КамАЗе в баллонах для сжатого воздуха, а оружие - в кузове под мешками с картошкой. Кроме того, он и Дудаев распределяли доставленный в столицу груз по заранее снятым террористами квартирам и домам.

Главным следственным управлением СКР Хасану Закаеву было инкриминировано "Приготовление к террористическому акту" (ч. 1 ст. 30, ст. 205 УК РФ), "Покушение на убийство, совершенное группой лиц" (ч. 2 ст. 105 УК РФ), "Участие в преступном сообществе" (ч. 2 ст. 210 УК РФ) и "Незаконный оборот оружия и взрывчатки" (ч. 3 ст. 222 УК РФ).

С адвоката Закаева - Сулеймана Ибрагимова - была взята подписка о неразглашении любых сведений, касающихся дела о теракте .

22 ноября 2016 года Хасан Закаев признал в суде хранение денег и оружия, но заявил, что не знал о целях боевиков .

9 марта 2017 года прокурор попросил суд признать Хасана Закаева виновным в пособничестве в захвате заложников в Театральном центре на Дубровке в 2002 году, попросив назначить Закаеву наказание в виде 23 лет колонии строгого режима.

21 марта 2017 года Московский окружной военный суд вынес приговор уроженцу Чечни Хасану Закаеву , осудив его на 19 лет колонии строгого режима.

29 августа 2017 года Верховный суд России рассмотрел апелляцию Хасана Закаева на приговор Московского окружного военного суда и сократил срок его заключения в колонии строгого режима на три месяца.

Решения ЕСПЧ по искам пострадавших

20 декабря 2011 года Европейский суд по правам человека вынес постановление по делу "Финогенов и другие против России", единогласно усмотрев в неадекватном планировании спасательной операции и в отсутствии действенного расследования российскими властями спасательной операции нарушения статьи 2 (о праве на жизнь) ЕКПЧ и присудив 64 потерпевшим компенсацию в общей сумме более миллиона евро; в решении же российских властей применить газ суд, также единогласно, нарушений не усмотрел .

23 октября 2014 года, в годовщину трагедии, Игорь Трунов сообщил корреспонденту " Кавказского узла " , что рассмотрение всех поданных им исков в ЕСПЧ по делу "Норд-Оста" окончено. "Мы выиграли все иски в Европейском суде. Исполнение этих судебных решений - это личное дело каждого из потерпевших, права которых мы отстаивали, как они получают свои выплаты и как распоряжаются ими, мне не известно. В настоящее время к нам больше никто не обращался за юридической помощью", - рассказал Трунов.

22 сентября 2016 года Комитет министров Совета Европы (КМСЕ), рассмотрев поданный в августе отчет Минюста РФ об исполнении решения Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ) 2011 года по «делу "Норд-Оста"», предложил России оценить, "какие шаги в расследовании все еще могут быть сделаны", а какие "не могут быть сделаны в силу практических или юридических причин". Сожаление КМСЕ вызвало лишь то, что решение следственных органов РФ не открывать уголовное расследование "не ведет к исполнению постановления ЕСПЧ в этой его части" .

Примечания

Масхадов возбудил уголовное дело против Басаева за захват "Норд-Оста" // NEWSru.com, 09.11.2002.
Назарец Е. "Норд-Ост": угасающая надежда // Радио Свобода, 23.10.2009.
Теракт на Дубровке ("Норд-Ост"): хроника событий // РИА "Новости", 23.10.2010.
Нескольким заложникам-актерам удалось убежать // РИА "Новости", 23.10.2002.
Боевики требуют решить вопрос мирным путем // Коммерсант, 25.10.2002.
Дети, отпущенные террористами, чувствуют себя хорошо // РИА "Новости", 24.10.2002; В Театральном центре находятся 600-700 заложников; освобождены уже 150 // РИА "Новости", 24.10.2002.
Депутат Думы от Чечни Асланбек Аслаханов провел переговоры с главарем террористов // РИА "Новости", 24.10.2002.
Террористы освободили еще двоих детей // РИА "Новости", 24.10.2002.
Среди заложников находятся 62 иностранца // РИА "Новости", 24.10.2002; Террористам нужны Явлинский и Хакамада // РИА "Новости", 24.10.2002.
Террористы ждут приезда Кадырова // РИА "Новости", 24.10.2002.
Террористы открыли стрельбу по заложницам // РИА "Новости", 24.10.2002.
Террористы в телеэфире // РИА "Новости", 24.10.2002.
По уточненным данным, освобождены 39 заложников // РИА "Новости", 24.10.2002.
Хроника событий // Коммерсант, 26.10.2002.
Трехдневный спецвыпуск // Коммерсант, 04.11.2002.
Представители Красного Креста выводят из здания восемь детей // РИА "Новости", 25.10.2002.
К террористам пошел сын режиссера Говорухина // РИА "Новости", 25.10.2002.
Описания событий теракта и спецоперации - "Норд–Ост". Неоконченное расследование…События, факты, выводы // Мемориал погибших в Норд-Осте. Книга памяти, 26.04.2006.
Дяденька, вы меня спасете? // Московский комсомолец, 26.10.2012.
Hostage Drama in Moscow: The Scene; The Survivors Dribble Out, All With a Story to Tell // The New York Times, Oct. 28, 2002.
Место преступления - Дубровка // The New Times, 22.10.2012.
Место преступления - Дубровка. Никто не ответил за гибель 125 заложников // The New Times, 22.10.2012.
Теракт на Дубровке. Как это было // 1tvnet, 26.10.2011.
Невыполнение мероприятий по минимизации нанесения вреда заложникам - "Норд–Ост". Неоконченное расследование…События, факты, выводы // Мемориал погибших в Норд-Осте. Книга памяти, 26.04.2006.
What was the gas? // BBC, Oct 28, 2002.
Москомздрав: из 117 погибших заложников 116 отравились газом // Лента.ру, 27.10.2002.
Министр здравоохранения раскрыл тайну газа // Коммерсант, 31.10.2002.
Следователь: "Чеченцы не собирались умирать на Дубровке" // Nordost.org, 14.02.2011.
Для США Масхадов стал "испорченным товаром" // Лента.ру, 31.10.2002.
В январе 2015 стало известно, что Ахъяд Межиев умер от туберкулеза в колонии Кировской области, где отбывал наказание: Террорист до УДО не дожил // Коммерсант, 13.01.2015.
Как расследовали теракт на Дубровке // Коммерсант, 17.12.2014.
Заурбек Талхигов приговорен к 8,5 годам лишения свободы // РИА "Новости", 20.06.2003.
Как расследовали теракт на Дубровке // Коммерсантъ, 17.12.2014.
Суд удовлетворил иски пострадавших при теракте на Дубровке // Коммерсант, 19.03.2009.
Следствие вернулось к "Норд-Осту" // Коммерсантъ, 17.12.2014.

Пятнадцать лет назад, 23 октября 2002 года, в 21:15 в здание Театрального центра на Дубровке ворвались вооруженные люди в камуфляже, прибывшие на трех микроавтобусах. На сцене шел мюзикл «Норд-Ост».

Боевики во главе с Мовсаром Бараевым захватили в заложники 912 человек. Они объявили себя смертниками и потребовали вывода российских войск с территории Чечни. Помимо зрителей в здании находились сотрудники театра и учащиеся школы ирландского танца «Иридан». В результате террористической акции, по официальным данным, погибли 130 человек (по данным общественной организации «Норд-Ост» – 174 человека).

«Террорист поднялся на сцену и дал автоматную очередь»

Толпа людей на площади перед зданием Дворца культуры, захваченным террористами в среду вечером. 24 октября. ТАСС

«В начале второго отделения мы увидели в зале вооруженных людей… Первая мысль была, что сценаристы включили такой поворот событий в сюжет. Но потом один из террористов поднялся на сцену и, чтобы привлечь внимание людей, дал автоматную очередь», – вспоминает Светлана Губарева .

«Большинство артистов, не занятых в начале второго акта, сумели спуститься из окон на связанных костюмах», – рассказывает Георгий Васильев , один из авторов и продюсеров мюзикла. Некоторым служащим удалось бежать через запасные выходы.

Ночью террористы отпустили 17 человек, не выдвигая условий. Здание ДК ГПЗ «Московский подшипник», где находился Театральный центр, заминировали.

Оставшимся заложникам выдали бутерброды и соки из буфета. «Одна маленькая бутылочка воды расходилась по рядам, до середины зала уже почти ничего не доходило, – говорит Ксения Жорова . – Тех, кто хотел справить нужду, в туалет не выпускали. Боевики решили его организовать в оркестровой яме».

«Мы вывели семерых, но парень из "Альфы" был ранен»

Пресс-секретарь мюзикла «Норд-Ост» Елена Шмелева около ДК. На место происшествия прибыли специалисты ФСБ и милиции. 24 октября. ТАСС

«Мы думали о том, когда нас спасут, и что мы можем сделать для того, чтобы этому помочь. Для себя я определила, что нам надо посчитать, кто нас захватил, сколько мужчин, сколько женщин, сколько у них гранат, сколько у них оружия… Я смогла передать эти данные на волю», – вспоминает сотрудница «Интерфакс» Ольга Черняк .

У заложников отобрали телефоны, но иногда раздавали их и разрешали звонить. «Мы должны были призвать родственников выйти на митинги «против войны в Чечне». Реально, это был лучший способ спрятать информацию о том, кому и с какого телефона террористы звонили для получения инструкций», – считает Алексей Кожевников .

Сотрудники ФСБ узнавали у родственников телефоны заложников. «Появляется вдруг какой-то мужик. Мы его поймали: "Ты кто?" – "Сторож"… И показал, как он вышел, – рассказывает Илья, офицер ФСБ . – Я смотрю по схеме и звоню одной из заложниц, Анечке. Говорю, что есть возможность выйти. Она рассказала, что рядом с ней девять человек. И я по телефону их вел – направо, налево, прямо. Вывели семерых. И уже когда последний выходил, кто-то из террористов с крыши увидел тень и дал автоматную очередь. И парень из «Альфы», прикрывавший заложников, был ранен».

«Этой штуки хватит на три таких здания»

Вдоль стен зрительного зала боевики разместили бомбы, а в центре и на балконе – металлические баллоны, внутри которых находились 152-миллиметровые артиллерийские осколочно-фугасные снаряды и поражающие элементы. Женщины-шахидки расположились в шахматном порядке.

Самое мощное взрывное устройство было в партере. «Мне эта бомба очень не нравилась… Я все на нее косилась, а чеченка, которая сидела рядом с бомбой, спросила меня: «Ты ее боишься? Не бойся. Не думай, что тебе от нее достанется больше, чем кому-нибудь другому. Этой штуки хватит на три таких здания», – рассказывает Светлана Губарева.

«Периодически террористы ходили взад-вперед. Рядом были бомбы, смертницы. Помню постоянный страх. Помню, что мама говорила в детстве: когда страшно, надо молиться. У меня с собой в кошельке была иконка, и я молилась», – говорит Ксения Жаркова , пришедшая на мюзикл с одноклассниками.

«Дети поддерживали взрослых»

«Не спали, не ели. Просто сидели и ждали, обычное состояние – какое-то оцепенение, и приступы страха, когда просто ноги немеют, или вдруг появляется надежда на спасение, и вот ты весь начинаешь действовать..., – вспоминает один из выживших . – Один мужчина реально сошел с ума – внезапно вскочил и побежал по спинкам кресел, бросил пустую бутылку из-под колы в террористку. В него несколько раз выстрелили, но попали не в него, а в спокойно сидевших зрителей».

«Травили анекдоты, за нами сидел тромбонист Миша Дерюгин – он рассказывал нам, как готовили мюзикл, – вспоминает Сергей Будницкий , который пришел в ДК вместе с 13-летней дочерью и ее подружкой, и свою задачу видел в том, чтобы успокаивать девочек. – <…> Я тоже всю свою жизнь пересказал».

По словам Ольги Черняк, дети сами поддерживали взрослых: «У взрослых периодически была паника. Дети успокаивали своих родных».

«Рядом со мной сидели двое наших музыкантов из оркестра – жена Саша и муж Женя. У него украинский паспорт, у нее российский, – рассказывает Георгий Васильев. – Украинцев считали иностранцами и обещали отпустить. И Саша все время выталкивала мужа, чтобы он отдал свой паспорт… А он не двигался: молчи, я без тебя никуда не пойду. Женя в конечном итоге погиб».

«Немедленно отпустите женщину, которая сидела рядом со мной»

Депутат Госдумы Иосиф Кобзон вывел из здания Театрального центра женщину, трех детей и гражданина Великобритании. 24 октября. ТАСС

Попытки политиков и общественных деятелей установить контакт с боевиками начались в ночь на 24 октября. В частности, утром там побывали Иосиф Кобзон, британский журналист Марк Франкетти и два сотрудника Красного Креста. Они вывели женщину, троих детей и гражданина Великобритании.

«Мне вывели трех девочек. А потом одна уткнулась в меня: "Там мама"», – рассказывает Иосиф Кобзон . Ему удалось уговорить боевиков отпустить мать девочки. «Я думал, что она бросится ко мне, к детям с рыданиями, – продолжает он. – Ни фига! Опухшая, бледная, глаза красные, – она бросилась к Абу- Бакару (одному из боевиков): "Немедленно отпустите женщину, которая рядом со мной сидела, она беременная"».

По словам Кобзона, беременную женщину освободили, когда пришел Леонид Рошаль. Известный врач принес медикаменты и оказал пострадавшим первую медицинскую помощь.

Бывшие заложники рассказывают еще об одной, трагической и неудачной попытке помочь им. Утром 24 октября в здание вошла молодая женщина, Ольга Романова. Она вела себя с боевиками очень резко, и ее просто расстреляли.

«Мама, все будет хорошо!»

Люди, пришедшие к захваченному террористами зданию, предлагают себя в обмен на заложников. 24 октября. ТАСС

Родственники и близкие заложников в отчаянии настаивали на выполнении требований террористов, предлагали себя в обмен на заложников, сутками стояли у захваченного Театрального центра или ждали известий в штабе, организованном в здании напротив.

«Я жила в ожидании Машиных звонков – каждые три часа ей удавалось сказать мне пару слов, она все повторяла: «Мама, все будет хорошо!» – вспоминает Татьяна Лукашова , мать погибшей Маши Пановой. – Сотовый телефон тогда был самой большой нашей ценностью. И представляете, у одной матери его украли, вытащили из кармана».

Люди ловили каждую крупинку информации. Но действия журналистов порой наносили серьезный ущерб. Например, когда несколько бойцов спецназа, проводя рекогносцировку, поднялись на крышу здания, их тут же показали в прямом эфире. В результате планы по освобождению заложников пришлось менять.

«Мы не знали, где находится основная кнопка»