"Второй Чадаев, мой Евгений…"

"Второй Чадаев, мой Евгений"

Лучшие годы жизни (1823-1831) А. С. Пушкин отдал созданию стихотворного романа "Евгений Онегин", вложив в него "плоды ума холодных наблюдений и сердца горестных замет". В этом произведении перед нами предстали дворяне пушкинской эпохи. Автор давно уже хотел создать типичный образ молодого дворянина-интеллигента, вольнолюбиво настроенного, который критически относился к светской жизни, однако не был членом тайных обществ. Почему главным героем романа стал дворянин? Именно в то время среднее дворянство находилось на вершине своего развития, было тем общественным слоем, в котором выразился "прогресс русского общества".

С главным героем романа Евгением Онегиным мы знакомимся уже в первой главе, и автор представляет его по-разному: "наследник всех своих родных", "добрый мой приятель", "второй Чадаев". Герой "родился на брегах Невы", его воспитание и образование в детстве и в юности типичные для дворян того времени:

"наследник всех своих родных" (хотя отец его разорился), поэтому ему доступны все удовольствия светской жизни Петербурга. Одетый "по последней моде", он проводит время на балах и в модных салонах, посещает театр и лучшие рестораны. В начале светской жизни Евгений ведет себя по правилам, поэтому "свет решил, что он умен и очень мил". Но Онегин не просто "молодой повеса". Не случайно А. С. Пушкин сравнивает его с Чаадаевым, которого многие считали прототипом главного героя.

петербургским денди, создает вокруг него ореол исключительности и загадочности. Дендизм отличается эстетизмом жизненного стиля во всем - от одежды до "блеска ума", он предполагает культ собственной индивидуальности. Евгений Онегин так же, как Чаадаев, выделяется независимостью. Оппозиционность такого поведения, равнодушие к чинам и служебной карьере, культ праздности, изящного наслаждения и личной независимости, политическое вольнодумство образуют единый комплекс, характерный для поколения 1820-ых годов и запечатленный в образе Евгения Онегина.

Так же, как Чаадаев, Онегин понял и оценил свет: рано чувства в нем остыли; Ему наскучил света шум Образ "светского льва", далекого от идеалов Пушкина, вырастает в серьезную личность, достойную стать рядом с автором, устанавливая единство их взглядов: Условий света свергнув бремя, Как он, отстав от суеты, С ним подружился я в то время. Мне нравились его черты, Мечтам невольная преданность, Неподражательная странность И резкий, охлажденный ум. Характер героя в конце первой главы оказался совсем не таким, каким он был в начале романа. Таким образом, Онегин уже с первой главы показан в динамике, в развитии, что связано с "ростом" самого автора. Так, получив типичное для своего времени и поверхностное образование ("мы все учились понемногу чему-нибудь и как-нибудь"), Онегин затем много читает, анализируя прочитанное.

От светского полуневежества и верхоглядства герой серьезно погружается в мир знаний. Он так же, как и автор, стремится "в просвещении стать с веком наравне". Это было время подъема русского самосознания, пробужденного войной 1812-ого года. В обществе усиливается интерес к писателям Англии, Франции и Германии. Поэтому не случайно не только Онегин, но и Владимир Ленский отличаются своей начитанностью, образованностью, стремлением к решению философских вопросов, богатым внутренним миром. Молодые герои романа являются представителями передовой образованной дворянской интеллигенции. Не зря автор описывает проблемы, которые обсуждают Онегин и Ленский.

В том совести, в том смысла нет А. С. Пушкину близок критический взгляд героя на литературу и на жизнь в целом. Высокие требования, предъявляемые Онегиным ко всему и всем, - признак глубокого, неравнодушного ума. Именно "резкий, охлажденный ум" героя позволил ему критически оценивать людей, общество и жизнь: Кто жил и мыслил, тот не может В душе не презирать людей Таким образом, в лице Евгения Онегина Пушкин первым из русских писателей изобразил тот тип образованного дворянина-интеллигента, который сложился в 20-ые годы XIX века и в котором "выразился прогресс русского общества".

Внимание к творческому наследию М. Булгакова ныне огромно: его книги изданы миллионными тиражами, появились 10-томное, 5-томное собрания сочинения, Институт мировой литературы имени М. Горького объявил о подготовке академического собрания сочинений, произведения писателя экранизируются, инсценируются, пьесы его идут во многих театрах, десятки книг и тысячи статей посвящены творчеству и жизни Мастера — М. Булгакова.

Детские и юношеские годы Михаила Афанасьевича Булгакова прошли в Киеве. Здесь он родился 15 мая 1891 года в семье преподавателя Киевской Духовной Академии Афанасия Ивановича Булгакова и его жены Варвары Михайловны. После него в семье появились еще два сына и четыре дочери: Вера (1892), Надежда (1893), Варвара (1895), Николай (1898), Иван (1900), Елена (1901).

Однокашник М. Булгакова писатель Константин Паустовский вспоминал: "Семья Булгаковых была хорошо известна в Киеве — огромная, разветвленная, насквозь интеллигентная семья… За окнами их квартиры постоянно слышались звуки рояля,.. голоса молодежи, беготня, смех, споры и пение. Такие семьи… были украшением провинциальной жизни".

В 1907 году отец — Афанасий Иванович — умер, однако Академия выхлопотала семье Булгаковых пенсию, и материальная основа жизни была достаточно прочной.

После окончания гимназии в 1909 году М. Булгаков поступил на медицинский факультет Киевского университета. Учась в университете, в 1913 году женился на Татьяне Николаевне Лаппа (дочери управляющего Казенной палатой в Саратове).

Университет закончил в 1916 году. После нескольких месяцев службы в качестве госпитального врача был направлен в Никольскую земскую больницу Смоленской губернии, а через год был переведен в Вязьму, в городскую земскую больницу заведующим инфекционным и венерологическим отделением; по отзывам начальства, "зарекомендовал себя энергичным и неутомимым работником".

В феврале 1918 года М. Булгаков возвратился в Киев, где открыл частную врачебную практику; здесь пережил целый ряд переворотов: белых, красных, немцев, петлюровцев. Этот киевский год Булгакова отразился затем в его романе "Белая гвардия".

Осенью 1919 года мобилизуется Добровольческой армией, попадает на Северный Кавказ, становится военным врачом Терского казачьего полка.

В декабре того же года оставляет службу в госпитале, с приходом большевиков начинает работать журналистом в местных газетах, заведующим литературным отделом (Лито) подотдела искусств Владикавказского ревкома, выступает с докладами, читает лекции, преподает в Народной драматической студии Владикавказа, пишет несколько пьес и ставит их в местном театре.

В 1921 году начался новый период в жизни М. Булгакова — московский. В сентябре 1921 года журналист, начинающий драматург и писатель приехал в Москву — без денег, но с большими надеждами.

Работал некоторое время в московском Лито (Литературный отдел Главполитпросвета Народного комиссариата просвещения) в должности секретаря, сотрудничал в различных газетах, с 1922 года работал в железнодорожной газете "Гудок" штатным фельетонистом. Всего за 1922-1926 годы в "Гудке" им было напечатано более 120 репортажей, очерков и фельетонов.

В 1925 году М. Булгаков женился на Любови Евгеньевне Белозерской.

В 1932 году с Л.Е. Белозерской развелся и вступил в брак с Еленой Сергеевной Шиловской.

Булгаков сознавал, что журналистом, репортером он был поневоле; у него крепла уверенность, что его путь иной — изящная словесность.

Известность писателю принесли его сатирические повести в первой половине 1920-х годов — "Дьяволиада" (1923) и "Роковые яйца" (1924). Третья часть сатирической "трилогии" — повесть "Собачье сердце" (написанная в 1925 го ду) — опубликована при жизни автора не была. В мае 1926 го да у Булгакова был произведен обыск, в результате которого были изъяты рукопись повести "Собачье сердце" и дневник. В 1920-30-х годах были написаны "Записки на манжетах" (1923), автобиографический цикл "Записки юного врача" (1925-1926) — о работе в земской смоленской больнице, биографическая повесть "Жизнь господина де Мольера" (1932), "Театральный роман (Записки покойника)" (1937), "Тайному другу" (опубл. в 1987 г.).

Настоящий большой успех, слава пришла с романом "Белая гвардия" (1925-1927) и пьесой "Дни Турбиных" (1926), в центре которых — судьба интеллигенции в русской революции. О позиции М. Булгакова как писателя свидетельствуют слова из его выступления 12 февраля 1926 года на диспуте "Литературная Россия": "Пора перестать большевикам смотреть на литературу с узкоутилитарной точки зрения и необходимо, наконец, дать место в своих журналах настоящему “живому слову” и “живому писателю”. Надо дать возможность писателю писать просто о “человеке”, а не о политике".

Таланту М. Булгакова в равной мере были подвластны и проза, и драма (что не часто встречается в литературе): он — автор ряда произведений, ставших классикой драматургии: драматического памфлета "Багровый остров" (1927), пьес "Бег" (1928), "Адам и Ева" (1931), "Блаженство" ("Сон инженера Рейна") (1934), "Последние дни (Пушкин)" (1935), драмы "Кабала святош (Мольер)" (1936), комедии "Иван Васильевич" (1936), пьесы "Батум" (1939). М. Булгаковым написаны также инсценировки литературных произведений: по поэме Н. В. Гоголя "Мертвые души" (1930), по роману Л.Н. Толстого "Война и мир" (1932), по роману Сервантеса "Дон Кихот".

Во второй половине 1920-х и в 1930-е годы М. Булгаков известен в основном как драматург, часть его пьес была поставлена в театрах, большая же часть была запрещена — в 1929 году Главреперткомом были сняты с репертуара все пьесы М. Булгакова. К концу 1930-х годов начинающими литераторами Булгаков воспринимался как писатель уже забытый, затерянный где-то в 1920-х годах, вероятно — умерший. О таком случае рассказывал сам писатель.

Тяжелая ситуация, невозможность жить и работать в СССР побудили М. Булгакова 28 марта 1930 года обратиться с письмом к Правительству СССР (далее это знаменитое в истории советской литературы письмо цитируется в сокращении):

"Я обращаюсь к Правительству СССР со следующим письмом:

1. После того, как все мои произведения были запрещены, среди многих граждан, которым я известен как писатель, стали раздаваться голоса, подающие мне один и тот же совет.

Сочинить “коммунистическую пьесу” (в кавычках я привожу цитаты), а кроме того, обратиться к Правительству СССР с покаянным письмом, содержащим в себе отказ от прежних моих взглядов, высказанных мною в литературных произведениях, и уверения в том, что отныне я буду работать, как преданный идее коммунизма писатель-попутчик.

Цель: спастись от гонений, нищеты и неизбежной гибели в финале.

Этого совета я не послушался. Навряд ли мне удалось бы предстать перед Правительством СССР в выгодном свете, написав лживое письмо, представляющее собой не опрятный и к тому же наивный политический курбет. Попыток же сочинить коммунистическую пьесу я даже не производил, зная заведомо, что такая пьеса у меня не выйдет.

Созревшее во мне желание прекратить мои писательские мучения заставляет меня обратиться к Правительству СССР с письмом правдивым.

2. Произведя анализ моих альбомных вырезок, я обнаружил в прессе СССР за десять лет моей литературной работы 301 отзыв обо мне. Из них: похвальных — было 3, враждебно-ругательных — 298.

Последние 298 представляют собой зеркальное отражение моей писательской жизни.

Героя моей пьесы “Дни Турбиных” Алексея Турбина печатно в стихах называли “сукиным сыном”, а автора пьесы рекомендовали как “одержимого собачьей старостью”. <…>

Писали “о Булгакове, который чем был, тем и останется, новобуржуазным отродьем, брызжущим отравленной, но бессильной слюной на рабочий класс и его коммунистические идеалы” (“Комс. правда”, 14/X-1926 г.). <…>

И я заявляю, что пресса СССР совершенно права. <…>

3. Я не шепотом в углу выражал эти мысли. Я заключил их в драматургический памфлет и поставил этот памфлет на сцене. Советская пресса, заступаясь за Главрепертком, написала, что “Багровый остров” — пасквиль на революцию. Это несерьезный лепет. Пасквиля на революцию в пьесе нет по многим причинам, из которых, за недостатком места, я укажу одну: пасквиль на революцию, вследствие чрезвычайной грандиозности ее, написать невозможно. Памфлет не есть пасквиль, а Главрепертком — не революция. <…>

4. Вот одна из черт моего творчества, и ее одной совершенно достаточно, чтобы мои произведения не существо вали в СССР. Но с первой чертой в связи все остальные, выступающие в моих сатирических повестях: черные и мистические краски (я — мистический писатель), в которых изображены бесчисленные уродства нашего быта, яд, которым пропитан мой язык, глубокий скептицизм в отношении революционного процесса, происходящего в моей отсталой стране, и противупоставление ему излюбленной и Великой Эволюции, а самое главное — изображение страшных черт моего народа, тех черт, которые задолго до революции вызывали глубочайшие страдания моего учителя М. Е. Салтыкова-Щедрина. <…>

5. И, наконец, последние мои черты в погубленных пьесах — “Дни Турбиных”, “Бег” и в романе “Белая гвардия”: упорное изображение русской интеллигенции как лучшего слоя в нашей стране. В частности, изображение интеллигентско-дворянской семьи, волею непреложной судьбы брошенной в годы гражданской войны в лагерь белой гвардии, в традициях “Войны и мира”. Такое изображение вполне естественно для писателя, кровно связанного с интеллигенцией.

Но такого рода изображения приводят к тому, что автор их в СССР, наравне со своими героями, получает — несмотря на свои великие усилия стать бесстрастно над красными и белыми — аттестат белогвардейца-врага, а получив его, как всякий понимает, может считать себя конченным человеком в СССР.

6. Мой литературный портрет закончен, и он же есть политический портрет. Я не могу сказать, какой глубины криминал можно отыскать в нем, но я прошу об одном: за пределами его не искать ничего. Он исполнен совершенно добросовестно.

7. Ныне я уничтожен. <…>

Все мои вещи безнадежны. <…>

8. Я прошу Советское Правительство принять во внимание, что я не политический деятель, а литератор, и что всю мою продукцию я отдал советской сцене. <…>

9. Я прошу Правительство СССР приказать мне в срочном порядке покинуть пределы СССР в сопровождении моей жены Любови Евгеньевны Булгаковой.

10. Я обращаюсь к гуманности советской власти и прошу меня, писателя, который не может быть полезен у себя, в отечестве, великодушно отпустить на свободу.

11. Если же и то, что я написал, неубедительно, и меня обрекут на пожизненное молчание в СССР, я прошу Советское Правительство дать мне работу по специальности и командировать меня в театр на работу в качестве штатного режиссера. <…>

Мое имя сделано настолько одиозным, что предложения работы с моей стороны встретили испуг, несмотря на то, что в Москве громадному количеству актеров и режиссеров, а с ними и директорам театров, отлично известно мое виртуозное знание сцены. <…>

Я прошу о назначении меня лаборантом-режиссером в 1-й Художественный Театр — в лучшую школу, возглавляемую мастерами К. С. Станиславским и В. И. Немировичем-Данченко.

Если меня не назначат режиссером, я прошусь на штатную должность статиста. Если и статистом нельзя — я прошусь на должность рабочего сцены.

Если же и это невозможно, я прошу Советское Правительство поступить со мной как оно найдет нужным, но как-нибудь поступить, потому что у меня, драматурга, написавшего 5 пьес, известного в СССР и за границей, налицо, в данный момент, — нищета, улица и гибель.

С волнением ожидаемым и тем не менее неожиданным для писателя был отклик — звонок И. В. Сталина 18 апреля 1930 года.

Это был неожиданный вопрос. Но Михаил Афанасьевич быстро ответил: “Я очень много думал над этим, и я понял, что русский писатель вне родины существовать не может”. Сталин сказал: “Я тоже так думаю. Ну что же тогда, поступите в театр?” — “Да, я хотел бы”. — “В какой же?” — “В Художественный. Но меня не принимают там”. Сталин сказал: “Вы подайте еще раз заявление. Я думаю, что Вас примут”. Через полчаса, наверное, раздался звонок из Художественного театра. Михаила Афанасьевича пригласили на работу" 1 .

Однако принципиально положение М. Булгакова не изменилось, многие его вещи продолжали оставаться под запретом, умер он, так и не увидев очень многих своих произведений опубликованными.

До последних дней шла работа над главной книгой — "закатным" романом "Мастер и Маргарита". 13 февраля 1940 года писатель последний раз диктует поправки к тексту романа.

Умер М. Булгаков 10 марта 1940 года в 16 часов 39 минут. Урна с прахом писателя захоронена на Новодевичьем кладбище.

Михаил Булгаков родился 15 мая 1891 года в многодетной семье профессора Киевской духовной академии Афанасия и Варвары Михайловны Булгаковых. Михаил был старшим из семи детей - у него было еще четыре сестры и два брата.

Начало

Как признавался сам Михаил, его юность прошла "беспечально" в красивом городе на днепровских кручах, об уюте шумного и теплого родного гнезда на Андреевском спуске, сияющих перспективах будущей вольной и прекрасной жизни.

Мама воспитывала детей "твердой рукой", никогда не сомневаясь, что есть есть добро, а что – зло. Отец передл детям свое трудолюбие и любовь к учебе. В семье Булгаковых царил "авторитет знания и презрения к невежеству".

Когда Михаилу было 16 лет, отец умер от болезни почек. Вскоре после этого Михаил поступил на медицинский факультет Киевского университета. Аргументами, повлиявшими в пользу медицины, стали независимость будущей деятельности и интерес к "устройству человека", равно как и возможность ему помочь.

Будучи на втором курсе, Михаил женился, вопреки воле матери женится на юной Татьяне Лаппа, только что окончившей гимназию.

Полевой врач

Доучиться Михаилу не удалось из-за начала Первой мировой войны. Весной 1916 года он добровольно отправился работать в один из киевских госпиталей. Как военный врач он имел насыщенное боевое прошлое и немалый фронтовой опыт. А осенью того же года Булгаков уже как доктор получил первое назначение - в маленькую земскую больницу в Смоленской губернии.

Морфист

Отказ от медицинской практики

В конце февраля 1919 года Булгакова мобилизовали в Украинскую армию, а в августе 1919- го уже служил военврачом в Красной Армии. В октябре того же года Михаил перешел в Армию Южной России, где служил врачом в казачьем полку и воевал на Северном Кавказе.

Кстати, то, что Булгаков остался в России, было лишь следствием стечения обстоятельств: он лежал в тифозной горячке, когда белая армия и сочувствующие ей покидали страну.

По выздоровлении Михаил Булгаков оставил медицину и начал сотрудничать с газетами. Одна из первых его публицистических статей называется "Грядущие перспективы", в котором автор, не скрывающий приверженности белой идее, пророчит долгое отставание России от Запада.

Позже вышли в свет такие его произведения, как "Необыкновенные приключения доктора" , "Записки на манжетах", "Дьяволиада", "Роковые яйца", "Собачье сердце" и другие.

В это время он разводится со своей первой женой Татьяне и женится на Любови Белозерской (пара познакомилась в 1924 году на вечере, устроенном редакцией "Накануне" в честь писателя Алексея Николаевича Толстого, поженили 30 апреля 1925 года).

"Мастер и Маргарита"

Самый известный роман писателя, принесший ему посмертную мировую славу, был посвящен возлюбленной писателя Елене Сергеевне Шиловской.

Роман первоначально задумывался как апокрифическое "евангелие от дьявола", а будущие заглавные герои в первых редакциях текста отсутствовали. С годами первоначальный замысел усложнялся, трансформировался, вобрав в себя судьбу самого писателя.

Позже в роман вошла женщина, ставшая его третьей женой - Елена Шиловская. Они познакомились в 1929 году, а поженились через три года – в 1932.

Михаил Булгаков строит "Мастера и Маргариту" как "роман в романе". Его действие разворачивается в двух временах: в Москве 1930-х годах, где появляется, чтобы устроить традиционный весенний бал полнолуния, сатана, и в древнем городе Ершалаиме, в котором происходит суд римского прокуратора Пилата над "бродячим философом" Иешуа. Связывает же оба сюжета современный и исторический автор романа о Понтии Пилате Мастер.

Последние годы

За 1929-1930 годы не было поставлено ни одной пьесы Булгакова, в печати не появилось ни единой его строки. Писатель обратился с письмом к Сталину с просьбой разрешить ему выехать из страны или дать возможность зарабатывать на жизнь. После этого работал в МХАТ и Большом театрах.

В 1939 году Булгаков работал над либретто "Рашель", а также над пьесой о Сталине ("Батум"). Пьеса была одобрена Сталиным, но, вопреки ожиданиям писателя, она была запрещена к печатанью и постановке.

В это время состояние здоровья Булгакова резко ухудшается. Врачи диагностируют у него гипертонический нефросклероз. Писатель продолжает употреблять морфий, прописанный ему в 1924 году, с целью снятия болевых симптомов.

Уже с февраля 1940 года друзья и родные постоянно дежурят у постели Булгакова, а 10 марта 1940 года он умер.

По Москве поползли слухи, что болезнь писателя была вызвана его оккультными занятиями - увлекшись всяческой чертовщиной, Булгаков поплатился за это своим здоровьем, и его ранняя смерть была следствием сношений Булгакова с представителями нечистой силы.

Другая версия гласила, что в последние годы жизни Булгаков вновь пристрастился к наркотикам, и те свели его в могилу. Официальной же причиной смерти писателя был назван гипертонический нефросклероз.

Гражданская панихида по писателю прошла 11 марта в здании Союза Советских писателей. На его могиле, по ходатайству его жены Булгаковой, был установлен камень, прозванный "голгофой", который ранее лежал на могиле Николая Гоголя.