Халиль джебран джебран - сборник: странник. притчи и речения. "Скажи нам, что ты знаешь о любви?". кто подаёт, иль жертвует, иль дарит"

Джебран Халиль Джебран (Khalil или Kahlil Gibran, Gibran Khalil Gibran. 6 января 1883, Бишари - 10 апреля 1931, Нью-Йорк) - ливанский и американский философ, художник, поэт и писатель. Выдающийся арабский писатель и философ XX века.

Прославившая Джебрана Халиля Джебрана книга — The Prophet (Пророк) (1923), вершина философии поэта. Переведена на более чем 100 языков.

В 1895 году Джебран Халиль Джебран с матерью, с братом и сестрами эмигрировал в США. Жили в Бостоне.

В 1904 году Халиль Джебран начинает писать статьи в арабской газете «Эмигрант» (Al-Mouhajer). В 1906 году издает книгу на арабском языке «Нимфы долины» (Arayis Al-Muruj). В 1908 году выходит книга «Мятежные души» (Al-Arwah Al-Mutamarridah).

В 1908 году Джебран уезжает в Париж для обучения живописи. В Европе проводит два года, и в 1910 году он возвращается в США, переезжая в Нью-Йорк.

Джебран Халиль Джебран жил и творил здесь с 1910 до смерти в 1931 году.

Книги (3)

Сборник: Странник. Притчи и речения

Джебран Халиль Джебран (1883-1931) — выдающийся арабо-американский писатель, поэт, философ, мистик и художник — уже более века широко известен во всем мире. Книги этого автора — одного из самых популярных и читаемых в XX веке — давно и прочно вошли в золотой фонд мировой культуры.

Его творчество являет собой удивительное соединение совершенной литературной формы с мистической глубиной содержания. Не даром в тематических библиографиях его книги стоят в одном ряду с повестями не менее популярного Ричарда Баха.

В настоящий сборник избранных произведений вошли наиболее яркие произведения из авторских сборников, а также несколько философских эссе и небольшая подборка из писем друзьям.

Сломанные крылья

Повесть «Сломанные крылья» — первое (и единственное) крупное произведение этого ливанского автора, как и первая крупная форма, с которой ведет отсчет современная арабская проза.

По существу это — развернутая метафора, повествующая не столько о страданиях героини повести Сельмы Караме, сколько о трагедии арабского Леванта. «Птица со сломанными крыльями никогда не взлетит в воздух», — говорит Сельма. Джебран оказался пророком. При жизни нашего поколения не одна левантийская птица поломала себе крылья, пытаясь вырваться на свободу из своей клетки.

Джебран Халиль Джебран

СТРАННИК

ПРИТЧИ И РЕЧЕНИЯ

Составление, предисловие и примечания В. В, Марков

Перевод с английского и арабского В.В.Марков и др.

«СФЕРА» Москва – 2002

ПРЕДИСЛОВИЕ

Есть несколько поэтических символов Ливана: исстари ими были его величественные горы, воспетые поэтами и писателями, и знаменитый ливанский кедр, изображенный в национальном гербе страны. В XX веке третьим символом стало имя Джебрана Халиля Джебрана – писателя, философа и художника. Слава Джебрана выходит далеко за пределы его родины и его времени. Сегодня его сочинения известны во многих странах. До сих пор это самый популярный, переводимый и читаемый на Востоке и Западе арабский автор XX столетия. Одно за другим выходят переиздания его книг на всех основных языках мира. Публикуются биография писателя, воспоминания о нем, переписка с друзьями. Не затухают дискуссии о творчестве Джебрана. Его литературно-художественное наследие служит предметом всевозможных сопоставлений: с Блейком, Уитменом, Ницше, Новалисом. Унамуно... Его стихи положены на музыку. Герои Джебрана появляются на сценах ливанских театров.

Отдавая дань памяти, ЮНЕСКО включила Джебрана в число крупнейших представителей «класса 83-го года» наряду с К.Марксом, М.Лютером, Л.Эйлером, Стендалем, Ф.Кафкой и Р.Вагнером, отметив, что «каждый из них по-своему способствовал формированию культурной самобытности своего народа; но в то же время их творчество имеет универсальное значение».

Начало изучению творчества Д.Х.Джебрана в нашей стране положил глава российской арабистики академик И.Ю.Крачковский, которому принадлежат и первые переводы его ранних произведений на русский язык. Он называл Джебрана «властителем дум на арабском Востоке», «одной из самых крупных и оригинальных фигур современной арабской литературы». Впервые сочинения Джебрана в переводе на русский язык увидели свет в середине 1950-х годов. С тех пор они выдержали не одно издание.

Джебран Халиль Джебран родился 6 января 1883 г. в Бшарре, небольшом горном селении на севере Ливана, в обедневшей христианской семье. Он рано познал нужду и лишения. Ливан, входивший в ту пору в пределы Сирии – тогдашней провинции Османской империи, переживал трудный период своей истории. Как и многие тысячи соотечественников, семья Джебрана в поисках лучшей доли эмигрирует в 1895 году в Соединенные Штаты.

Они поселились на окраине Бостона в бедном китайском квартале. Здесь Джебран посещает школу для детей иммигрантов. Оказавшись способным учеником, делает первые успехи в английском, с увлечением занимается рисованием, к которому пристрастился еще в родном Бшарре. Жизнь на чужбине для семейства Джебранов была нелегкой – постоянное безденежье, существование часто на грани нищеты и отчаяния. Мать, человек деятельный и неунывающий, работает не щадя себя. И только благодаря ее усилиям им удается сводить концы с концами. По признанию Джебрана, первые два года в Бостоне были самыми трудными в его жизни. Он с теплотой и благодарностью вспоминал школьных учителей, которые обратили на него внимание, оценив его прирожденный талант рисовальщика, и способствовали развитию его дарования.

Судьба сводит его, еще подростка, с художническими кругами бостонской интеллигенции.

Главным его увлечением по-прежнему остается рисование. Он много читает, живо интересуется мифологическими сюжетами и древней историей, настолько захватывающими его, что он объявляет себя язычником. Его любимым писателем становится Морис Метерлинк, чьи произведения он даже пытается иллюстрировать, а впоследствии Уолт Уитмен, Ралф Уолдо Эмерсон, Уильям Батлер Йитс и английские поэты-романтики.

Семья, однако, решает, что Джебран должен завершить свое образование на родине. В 1898 г. он уезжает в Бейрут. В течение четырех лет он учится там в «Мадрасат аль-Хикма» – «Училище Мудрости», которое было тогда одним из немногих представительных национальных учебных заведений в Ливане. Здесь он знакомится с работами арабских просветителей – Ахмеда Фариса аш-Шидйака, Фрэнсиса Марраша и Адиба Исхака, с идеями Руссо и энциклопедистов, с французской романтической литературой. В 1902 г. Джебран возвращается в Бостон. Семью его постигает горе: за короткое время он теряет своих близких – умирают сестра, брат и мать. И он остается в Америке один с младшей сестрой Марианной. В этот тяжелый период помощь им оказывают американские друзья Джебрана, поверившие в его талант. Он продолжает занятия рисованием и начинает писать. К этому времени относятся его первые литературные опыты. В 1904–1905 гг. в Нью-Йорке появляются первые публикации его сочинений на арабском языке: «Видение», «Огненные буквы», «Жизнь любви», выходит в свет первое крупное эссе «Музыка».

Джебран погружается в атмосферу духовной жизни бостонских интеллектуалов, увлекавшихся в ту пору различными восточными религиозно-философскими учениями.

В 1904 г. в студии Дэя открывается первая выставка работ Джебрана. На ней Джебран встречается с Мэри Элизабет Хаскелл, директором женской гимназии в Бостоне. Человек широких взглядов и тонкого ума, она в будущем станет ближайшим другом Джебрана и во многом определит его судьбу как художника и писателя, да и как человека. Ей он посвятит многие свои произведения.

В 1908 г., при поддержке М.Хаскелл, Джебран едет во Францию совершенствоваться в живописи. В Париже, этом средоточии художественной и интеллектуальной жизни Европы начала XX в., он проводит два года. Посещает занятия в Школе изящных искусств и Академии Жулиан, берет уроки у художника Пьера Марселя Беронно, сам дает уроки рисования и композиции, участвует в выставках и конкурсах, на одном из которых его живописная работа удостаивается серебряной медали. В Париже он начинает серию портретов известных современных художников, писателей, музыкантов, актеров; среди них Роден, Дебюсси, Ростан, Сара Бернар. Много времени он отдает занятиям литературой. В этот период им написаны повесть «Сломанные крылья», стихотворение в прозе «День моего рождения», эссе «Голос поэта». В переводе на французский язык издается одна из его ранних новелл «Марта из Бана».

В 1910 г. Джебран возвращается в Америку. Вскоре он решает переехать из Бостона в Нью-Йорк, бывший в те годы центром культурной жизни арабских эмигрантов в Соединенных Штатах. В 1911 г. он снимает студию на западной стороне Десятой улицы Манхэттена, где живет вплоть до своей смерти в 1931 г.

Джебран Халиль Джебран

От переводчика

Поэт, философ, художник Халиль Джебран (1883 – 1931) родился в Ливане, на земле, давшей миру многих пророков. Сын крестьянина из маленькой, заброшенной в горах деревни, он еще в детстве вместе с семьей вынужден был покинуть родину и последние двадцать лет жил в США. Сейчас Джебран считается во всем мире одним из самых великих поэтов XX века, недаром 1983 год был провозглашен ЮНЕСКО годом Джебрана.

Миллионы арабов, читающие его произведения на родном языке, признают Джебрана самым выдающимся писателем и философом этого столетия.

Его книги переведены на десятки языков, включая все основные европейские языки. Его живопись выставлялась во многих столицах мира, искусствоведы сравнивают ее с работами Вильяма Блейка.

«Пророк» был написан Джебраном в 1923 году по-английски и в том же году увидел свет. Интерес к нему до сих пор огромен. Достаточно сказать, что только в США с момента первой публикации «Пророка» уже продано более четырех миллионов экземпляров и вплоть до сегодняшних дней ежегодно распродается более 80 тысяч книг в год.

Причина такой популярности «Пророка» кроется в особой художественной его структуре, причудливо сочетающей мистические и выразительные элементы Востока с радостным христианством первых его пророков. В разных странах цитаты из этого произведения украшают стены общественных и ритуальных зданий, они используются как слова молитв. Идеи и образы этой книги заставляют открываться сердца так, как это происходит при чтении Экклезиаста и немногих других подобных книг.

Сам Джебран считал «Пророка» лучшей своей работой и трудился над ним почти всю жизнь. Он писал: «Я думаю, что „Пророк“ всегда был во мне, еще с тех пор, когда я жил рядом с горой Ливан».

Живя в эмиграции, Джебран был активным борцом за освобождение Сирии и Ливана (который в то время считался частью Сирии) от иноземного ига.

Умер Халиль Джебран в апреле 1931 года в Нью-Йорке.

Его родина не забыла его. Когда в июле того же года гроб с телом поэта на борту океанского лайнера прибыл в Бейрут, он был встречен с воинскими почестями верховным комиссаром тогдашней администрации Ливана и Сирии. После церковной службы похоронная процессия направилась в деревню Бшерри, расположенную в горах, в восьмидесяти километрах от Бейрута, где 48 лет назад родился Халиль Джебран.

По дороге к месту захоронения процессия вынуждена была останавливаться в каждой деревне, и старейшины читали гимны своему великому поэту. Только к вечеру гроб с телом Джебрана был доставлен в Бшерри и установлен на высокую платформу, украшенную флагами и ветками ливанского кедра. На деревенской площади, при большом скоплении местных жителей, интеллигенции из Бейрута, бедуинов, сопровождавших процессию в горах, прощальная церемония, по сообщениям газет, «была больше похожа не на похороны, а на триумф. Звон церковных колоколов и общая атмосфера гордости за великого земляка доминировали надо всем остальным».

Тело было похоронено в гроте монастыря Maр Саркис, церковь которого посещал Джебран в детстве.

Сам я услышал имя Халиля Джебрана и познакомился с его «Пророком» в Антарктиде, где работал с учеными из разных стран. Это они дали мне прочитать «Пророка» много лет назад, и с тех пор моей мечтой было перевести его. Но другие дела, дела... Однако пришло время, когда желание увидеть своего «Пророка» на русском языке, напечатанным хотя бы на машинке, стало непреодолимым. Я забросил все – и вот он перед вами.

Перечитывая сейчас «Пророка», я невольно ловлю себя на мысли: насколько современным является это произведение, насколько оно нужно и нам, сейчас, в период духовного обновления и раскрытия каждого из нас как личности, а не как «винтика». Но быть современными – это, по-видимому, судьба всех великих произведений, и не важно, когда и по какому поводу они написаны.

Перевод сделан с книги, выпущенной издательством А. Кнопфа в Нью-Йорке, с которым сотрудничал Джебран при жизни. Именно оно выпустило первое издание «Пророка».

Переводя «Пророка», я все время помнил слова его автора: «Четыре года после написания я не отдавал рукопись своему издателю, потому что я хотел быть уверен, я хотел быть совершенно уверен, что каждое слово ее было лучшим из тех, что я должен был предложить». И выбор каждого слова был, конечно же, сделан как надо, несмотря на то что «Пророк» был написан автором по-английски, а для него это не родной язык. Дело в том, что Джебрану повезло: в течение многих лет, постоянно с ним, рука об руку, работала его почитательница и добрый гений, помогавшая ему во всех делах американка Мери Хаскелл. Дочь банкира из Бостона, она получила хорошее образование, сама работала в области просвещения – много лет была директором и хозяйкой фешенебельной женской школы-интерната. Из ее дневников, получивших большую известность во всем мире, ясно, что Хаскелл много раз читала рукопись «Пророка» с точки зрения специалиста по английскому языку, давая Джебрану совет по каждому слову.

Поэтому переводчик пошел по пути бережного сохранения не только всех мыслей, но и подобного арабской вязи стилистического рисунка, непривычного для европейца.

Конечно, при этом переводчика легко упрекнуть в том, что его перевод близок к подстрочнику. С гордостью принимаю этот упрек. «Пророк» Джебрана слишком велик, чтобы заменять его интерпретацией переводчика.

Текст такого типа подобен драгоценному камню в том смысле, что он чрезвычайно чувствителен к «оправе», к среде, заключающей его в книгу. Поэтому американское издательство Л. Кнопфа, выпускающее «Пророка», начиная с его первого издания, редактировавшегося еще автором, издает книгу в основном в подарочном варианте: на хорошей бумаге, крупным шрифтом, в твердом переплете, с суперобложкой и репродукциями картин Джебрана, отобранных самим автором.

Переводчик благодарит издательство «Радуга» за то, что оно сочло возможным издать эту книгу такой же, сохранив все двенадцать репродукций с картин автора, депонировавшихся во многих крупных музеях мира и придающих поэтическому тексту «Пророка» дополнительное очарование.

Игорь Зотиков

Приход корабля

Алмустафа, несравненный среди всеми любимых, тот, кто был рассветом собственного дня, ждал двенадцать лет в городе Орфалесе, ждал своего корабля, что должен был вернуться и взять его обратно на остров его рождения.

И на двенадцатый год, на седьмой день месяца жатвы он взошел на холм за городскими стенами и взглянул в сторону моря; и он увидел свой корабль, выходящий из тумана.

Джебран Халиль Джебран

От переводчика

Умер Халиль Джебран в апреле 1931 года в Нью-Йорке.

Тело было похоронено в гроте монастыря Maр Саркис, церковь которого посещал Джебран в детстве.

Игорь Зотиков

Приход корабля

Тогда ворота его сердца широко открылись и его радость брызнула далеко в море. И он закрыл свои глаза и начал молиться в молчании души своей.

Но когда он спускался с холма, грусть вошла в него, и он подумал в своем сердце:

Как я смогу уйти отсюда спокойно и без печали? Нет, не без раны в душе покину я этот город.

Длинными были дни боли, которые я провел в этих стенах, и длинными были ночи одиночества, а разве может кто покинуть свою боль и свое одиночество без сожаления?

Слишком много кусочков своей души разбросал я по этим улицам, и слишком много рожденных моей тоской бродят нагими среди этих холмов, и я не могу уйти от них без боли и бремени. Нет, не одежду снимаю с себя я сегодня, но кожу сдираю с себя своими руками.

Нет, не мысли оставляю я за собой, а свое сердце, размягченное жаждой и голодом.

И все же я не могу быть здесь дольше.

Море, которое зовет всех в себя, позвало и меня, и я должен идти.

Потому что не прислушаться к зову часов в ночи и остаться – значит застыть, окаменеть, навеки стать залитым в неизменную форму.

Хорошо бы взять с собой все, что здесь есть, и уйти. Но как могу я? Голос не может взять с собой язык и те губы, что дали крылья ему. Один должен он улететь и искать своей цели.

Ведь один, без гнезда своего, должен орел пересекать солнце.

И сейчас, когда он достиг подножья холма, он снова повернулся к морю и увидел свой корабль, входящий в гавань, а на корабле – моряков, людей его родной земли.

И его душа закричала им, а он сказал: Дети моей древней матери, вы всадники приливов.

Как часто приплывали вы в моих снах. А сейчас вы пришли наяву, и это глубочайший из снов.

Готов я идти, и паруса мои подняты, и с нетерпением жду ветра я.

Только еще один раз вдохну я этот воздух покоя, еще раз оглянусь с любовью назад.

А потом встану средь вас, моряк среди моряков.

И ты, огромное море, – бессонная мать,

Ты, кто одна даешь мир и свободу реке и ручью.

Только еще одну извилину сделает этот ручей, только еще один звук издаст он в своем скольжении.

И тогда я приду к тебе, безграничная капелька к безграничному океану.

А пока он шел, он увидел издали мужчин и женщин, покидающих свои поля и свои виноградники и спешащих к городским воротам.

«Лишь однажды я не нашелся что ответить, когда меня спросили, кто я.»

Когда я впервые прочла несколько строк из «Пророка» - я обмерла.. Это был не ступор, это было и правда вот такое полуобморочное состояние от немыслимой простоты и ясности вкуса Истины...

Тогда, спросила Ал-Митра:
— Расскажи нам о любви -

И он поднял голову и посмотрел на людей, и молчание снизошло на них. И громким голосом он произнес:
— Когда любовь поманит вас — следуйте за ней.

Хотя пути ее тяжелы и круты.
И когда ее крылья обнимут вас — не сопротивляйтесь ей.
Хотя меч, спрятанный в ее оперении, может пронзить вас.
И когда она говорит с вами — верьте ей.
Хотя ее голос может разрушить ваши мечты, как северный ветер превращает в пустыню сады.
Потому что хоть любовь и надевает корону на вашу голову, но она и распинает вас на кресте. Ведь она не только для вашего роста, но и для подрезания веток, чтобы придать форму вашему дереву.
Ведь она не только поднимается до самого высокого в вас и ласкает нежные ветви, что дрожат на солнце, но и опускается до самых ваших корней и их сотрясает в объятиях с землей.
Как листья кукурузного початка обнимают початок — она прижимает вас к себе.
И как бьют початок, так и она бьет вас, делая свободным от одежд, оставляя лишь зерна.
И как зерна, она просеивает вас, освобождая от шелухи.
И как чистые зерна початка, она толчет вас до белой муки.
И как муку с водой она месит вас, превращая в мягкое тесто.
И тогда только ставит вас в свой священный огонь, чтобы вы могли стать священным хлебом на священной трапезе Бога.
Все это сделает с вами любовь, чтобы вы могли узнать секреты своего сердца и в этом знании стать частицей самого сердца Господа.
Но, только испугавшись, вы будете искать лишь спокойствия любви и наслаждений любви.
Тогда лучше для вас сразу закрыть свою наготу и уйти с молотильного тока любви.
Уйти в мир безвременья, где вы будете смеяться, но не всем своим смехом, и плакать, но не всеми своими слезами.
Любовь не дает ничего, кроме самой себя, и не берет ничего, кроме самой себя.
Поэтому любовь не обладает ничем, но и ею нельзя обладать.
Ведь любви достаточно только любви.
Когда вы любите, вы не должны говорить «Бог находится в моем сердце», а скорее «я нахожусь в сердце Бога».
И не думайте, что вы можете направлять любовь в ее течении, потому что любовь, если она найдет вас достойным, сама направит вас.
У любви есть одно лишь намерение — осуществить себя.
Поэтому, если вы любите, пусть у вашей любви будет такое же намерение.
Растаять и стать как бегущий ручей, что поет свою мелодию ночи.
Познать боль чрезмерной нежности.
Быть раненым собственным пониманием любви.
И кровоточить охотно и с радостью.
Просыпаться на рассвете с окрыленным сердцем и благодарить за еще один день любви.
Отдыхать в полуденный час, размышляя о любовном восторге.
Возвращаться вечером домой с радостью.
И засыпать с молитвой за свою Возлюбленную в сердце и с песней благодарности на устах.

Халил Джербан — Пророк

Я не читала, - я вдыхала каждое дуновение ещё предзвучия строк, впитывала каждую каплю сока Истины, оживляющую во мне нынешней - меня Настоящую, врачующие застарелые вековые раны Души... хотелось плакать от счастья, что ЭТО - звучит в Пространстве...
«тот, кто был рассветом собственного дня, ждал двенадцать лет в городе Орфалесе, ждал своего корабля, что должен был вернуться и взять его обратно на остров его рождения.

И на двенадцатый год, на седьмой день месяца жатвы он взошел на холм за городскими стенами и взглянул в сторону моря; и он увидел свой корабль, выходящий из тумана. Тогда ворота его сердца широко открылись и его радость брызнула далеко в море. И он закрыл свои глаза и начал молиться в молчании души своей. Но когда он спускался с холма, грусть вошла в него, и он подумал в своем сердце: Как я смогу уйти отсюда спокойно и без печали?

Нет, не без раны в душе покину я этот город. Длинными были дни боли, которые я провел в этих стенах, и длинными были ночи одиночества, а разве может кто покинуть свою боль и свое одиночество без сожаления? Слишком много кусочков своей души разбросал я по этим улицам, и слишком много рожденных моей тоской бродят нагими среди этих холмов, и я не могу уйти от них без боли и бремени. Нет, не одежду снимаю с себя я сегодня, но кожу сдираю с себя своими руками. Нет, не мысли оставляю я за собой, а свое сердце, размягченное жаждой и голодом.

И все же я не могу быть здесь дольше. Море, которое зовет всех в себя, позвало и меня, и я должен идти. Потому что не прислушаться к зову часов в ночи и остаться — значит застыть, окаменеть, навеки стать залитым в неизменную форму. Хорошо бы взять с собой все, что здесь есть, и уйти. Но как могу я? Голос не может взять с собой язык и те губы, что дали крылья ему. Один должен он улететь и искать своей цели. Ведь один, без гнезда своего, должен орел пересекать солнце.

И сейчас, когда он достиг подножья холма, он снова повернулся к морю и увидел свой корабль, входящий в гавань, а на корабле — моряков, людей его родной земли. И его душа закричала им, а он сказал: Дети моей древней матери, вы всадники приливов. Как часто приплывали вы в моих снах. А сейчас вы пришли наяву, и это глубочайший из снов.

Готов я идти, и паруса мои подняты, и с нетерпением жду ветра я. Только еще один раз вдохну я этот воздух покоя, еще раз оглянусь с любовью назад. А потом встану средь вас, моряк среди моряков. И ты, огромное море, - бессонная мать, Ты, кто одна даешь мир и свободу реке и ручью. Только еще одну извилину сделает этот ручей, только еще один звук издаст он в своем скольжении. И тогда я приду к тебе, безграничная капелька к безграничному океану.»

Глаза мои видели и различал текст, а душа ликовала и пела от узнавания того, что стояло ЗА ним: ведь это о реинкарнациях и о том, что ТАМ, ЗА пределами этой Земли...

(если захотите послушать «Пророка» и мои мысли по этому поводу - это тут..

Какое-то время спустя (много позже), решила почитать его биографию. Увидела фото - и.. обомлела ещё раз..Но уже совсем по иной причине - этот человек НЕ походил на энергии «Пророка». От него исходила совсем другая энергетика! Женственность, романтизм, при этом какое-то немыслимое бунтарство (был момент, что я аж напугалась, предположив (логикой!!) нетрадиционную ориентацию, но что-то более глубокое тут же отмело эти происки логики.

А ещё в нём была боль. Нет, не так. Это была БОЛЬ. Меня настолько потрясло это несоответствие энергий, что я тут же закрыла страницу с биографией и достаточно долго не касалась данной темы даже мысленно. Но..)) увы, я совершенно НЕ умею не понимать)). А потому буду искать, находить, отвергать, соглашаться, снова искать, - в общем, разбираться и стремиться понять! ????

Логика при этом процессе присутствует, но именно «при», а не «в» - присутствует сидя глубоко во внутреннем кармане и не раскрывая рта - это ей не позволяется)) Если она пытается пробраться даже в карман внешний - попытки резко мною пресекаются, а то эта дама такие выводы наделает - мама не горюй))) Она - всего лишь навсего мелкая сотрудница концептуального ума, причём сотрудница без особого образования. - так что.. всяк сверчок знай свой шесток, как говорится))

Первое, что мы видим, знакомясь с биографией - это даты рождения и смерти. Человек умер весьма молодым. Ему было всего 48 лет, но с фотографии смотрел куда более пожилой и нездоровый человек. Человек, живший в энергиях «Пророка», не мог выглядеть так в 48.
«Пророка» он написал в 40....

В его 25- летие были написаны эти строки:

В этот день родила меня мать.

В этот день, двадцать пять лет назад, покой передал меня в руки бытия, наполненного воплями, раздором и борьбой.
Вот уже двадцать пять раз я обошел кругом солнце, - я не знаю, сколько раз месяц обошел крутом меня, - и все-таки я еще не постиг тайны света и не познал сокровенностей мрака.

Двадцать пять раз я обошел вместе с землей, луной, солнцем и звездами вокруг всеобщего вышнего закона, и вот душа моя шепчет теперь названия этого закона, как пещеры повторяют эхо морских волн; они существуют вместе с морем, но не знают его сущности; они поют песни отлива и прилива, но не могут его постичь.

Двадцать пять лет назад рука времени начертала меня как слово в книге этого дивного, ужасного мира. И вот я - слово непонятное, смутное по своему значению, иногда указующее на ничто, иногда указующее на многое.

Размышления, мысли и воспоминания устремляются на душу мою в этот день каждый год. Предо мной останавливаются шествия протекших дней и показывают мне призраки отошедших ночей, а потом разгоняют их, как ветер - остатки облаков над горизонтом. И они тают в углах моей комнаты, как тают песни ручейков в далеких пустынных долинах.

В этот день каждый год приходят души, изображенные моей душой, устремляясь ко мне со всех концов мира….“

Потрясающе, правда? Потрясающе, если понимать, что под всем этим есть... Понимал ли Джебран? Для меня вопрос остался открытым.. И тогда ешё больше, ещё тяжелее всплывает та самая БОЛЬ,...

«Фанатик - это глухой как пень оратор», - однажды метко заметил Джебран. Христианство, впавшее в лицемерие, ложная церковь с показной святостью и благочестием, ее жрецы-лжеспасители, «религия, похороненная в книгах, и суеверие, занявшее ее место», были ненавистны ему. Определяющим в его религиозных воззрениях становится стремление к некой новой, романтической, религии - религии общечеловеческой, размыкающей узконациональные границы, а в понимании ее Джебраном преобладают философско-художественные и пантеистические мотивы.

Джебрана можно называть христианином весьма условно. Перед самой смертью на вопрос, христианин ли он, Джебран ответил отрицательно.
Те христианские образы, символы и темы, к которым он обращается в своих произведениях, далеки от ортодоксального истолкования. Даже Иисус в его представлении - бунтующий человек, исполин, ниспровергатель тронов, ищущий воплощения идеала в этом мире. «Он пришел не затем, чтобы сделать боль символом жизни, а чтобы сделать жизнь символом истины и свободы» («Распятый Иисус», сб. «Бури»).

В книге «Иисус сын человеческий» (1928) образ Иисуса получает неканоническое воплощение. Джебран видит в нем не Христа - помазанника, а человека, «борца среди борцов», «поэта среди поэтов».

В книге используется особый композиционный прием: автор создает своего рода мозаичный портрет, слагающийся из свидетельств людей, живших в те давние времена, - лиц исторических, как, например, римский правитель Иудеи Понтий Пилат, первосвященники Каиафа и Анна, и вымышленных - никому не ведомый человек из пустыни, иерусалимский сапожник, грек аптекарь. Здесь писатель утверждает высказанную им ранее идею о том, что «Иисус жил революционером, распят бунтарем и умер исполином» («Распятый Иисус»)

Ливано-американский философский эссеист, романист, мистический поэт и художник. Творчество Джебрана Халиля Джебрана (Джибрана) занимает особое место в истории арабской литературы и философской мысли XX века, являясь основой арабского романтизма философского направления. Его личность по праву заслужила быть символом Ливана, слава о нем распространилась по всему миру. Сегодня его издают на многих языках мира, по сути, он является самым читаемым арабским писателем и на Западе, и на Востоке, а его самое знаменитое произведение "Пророк" для очень многих является настольной книгой. Его книги и его творческий путь ставят его в один ряд с такими знаменитостями как Блейк, Ницше, Юнг, Гете, Эмерсон и др.

Творчество Джебрана является синтезом культур Востока и Запада, отличительной его чертой является склонность проникнуть в состояние любого читателя, таким образом проявляя всеобщий синтез и универсализм в философском мышлении и мировоззрении. Именно благодаря этому любой сегодняшний читатель каких бы ни было культуры и мировоззрения способен в его произведениях найти отражение своих собственных идей, принципов, душевных поисков и переживаний.

Джебран творил на протяжении около четверти века, и все его творчество пронизано общими идеями единства Истины и Красоты, вечности Духа, Его бесконечности, стремления к свободе против приземленности толпы. Он пытается на своих страницах построить философское воззвание с намерением дать читателю состояние стремления его Духа к свободе, дать чувство необходимости нравственного существования, дать стремление, ведущее к освобождению от всего обыденного, прозаичного, когда многие ценности утрачивают свое первозданное значение.

На территории бывшего Советского Союза впервые читатель ознакомился с творчеством Джебрана в 50-х годах прошлого столетия, когда впервые на русский язык его стал переводить академик Крачковский.

Халиль Джебран (Халил Джибран) родился 6 января 1883 года в небольшом горном селении на севере современного Ливана. В то время, в конце XIX века, эта территория (как и соседние Сирия и Палестина) являлась частью Османской империи. Джебран рос в христианской среде, семья матери происходила из влиятельного в религиозном плане рода.

Тем не менее, Джебран с малых лет испытывал на себе тяжелое бремя бедствий и лишений. Большая часть вины за это лежала на его отце, который оказался безответственным человеком, мало заботящимся об улучшении условий для жизни своих детей. В младом возрасте Джебрана отец был посажен в тюрьму, и вся задача по поддержке многодетной семьи легли на хрупкие плечи его матери. У Джебрана был старший брат Питер, а также две младшие сестры.

Север Ливана - это прекрасные холмистые ландшафты, красивые кедровые леса. Гуляя повсюду в раннем возрасте Джебран (Джибран) полюбил свою Родину, и часто, будучи в вынужденной эмиграции, с теплотой вспоминал о ней. Он слонялся повсюду тихим мальчишкой, восторгаясь видами природы, что впоследствии способствовало передачи красоты в его произведениях.

Джебран не был религиозным человеком, и причина этого в том, что он часто был свидетелем розни между христианскими и мусульманскими общинами. Наблюдая за противостояниями, он подсознательно полагал, что порочная причина кроется в религиозной приверженности людей. Впоследствии это отразилось на его устойчивой языческой позиции.

По той причине, что семья Джебрана не имела достатка, в детстве он не смог получить хорошее образование. Его обучение ограничивалось лишь посещением местного священника, который преподавал ему языки, Библию и естествознание.

Когда мальчику исполнилось двенадцать лет, мать Джебрана, Камила, пришла к судьбоносному для писателя решению перебраться в Америку для поиска лучшей жизни. В то время наблюдался повальный бум эммиграции людей с Ближнего Востока, с территорий, подвластных Османской империи, на Запад, впечетленных рассказами о перспективах благосостоятельной жизни в Америке.

В городах восточного побережья Америки постоянно прибывали суда, полные эммигрантами. Приплывающие заселяли новые города и образовывали многочисленные восточные диаспоры. Семья Джебрана, таким образом, не стала исключением. Отец не смог отправиться вместе с семьей, так как людям, просидевшим в тюрьме, по закону было запрещено эммигрировать.

В 1895 году Халиль Джебран (Халил Джибран) с матерью, с братом и сестрами достиг берега Америки и поселился на окраине Бостона, в одном из беднейших районов. Ситуация была критической, не было денег, не было возможности учиться, трудно было найти работу. Мать Камила устроилась на работу по разносу хлеба и работала не покладая рук. Благодаря ее неуемному и нещадящему себя труду, семья потихоньку стала материально восстанавливаться. По признанию самого Джебрана, первые два года в эммиграции были самыми тяжелыми.

Джебран в возрасте 13 лет К счастью для Джебрана в Бостоне функционировали учреждения милосердия, создаваемые правительством для детей-иммигрантов, куда он и поступил. Еще с детства в Ливане Джебран пристрастился к рисованию, когда восторгаясь родимыми ландшафтами, любил передавать их красоту на бумаге. Его способности в изобразительном искусстве были замечены преподователями и по достоинству оценены. Правда, у него были и проблемы с собучением, например, он очень плохо владел английским, и поначалу, в первые годы, этот недостаток ему очень мешал.

В скором времени, молодой Халиль Джебран увлекается мифологией, историей, с увлечением посещает театры и галереи. Такое необычное увлечение мальчика не могло остаться незамеченным для его преподователей, которые, в свою очередь, видя в нем талант литератора пытались его сблизить с интеллигенцией города. Джебран, знакомившись с деятелями союза художеств и литературы, начинает перенимать благородные и эстетические качества интеллегенции, чего ему, бедному иммигранту с Востока, определенно не хватало.

Его мать, находя в нем разительные изменения, всячески старалась помочь ему и деньгами, и добрым словом. За увлечением у молодого человека появляются примерные результаты в обучении, он становится одним из лучших учеников, постигает письмо, английскую речь, философию. Он перечитывает множество литературы, в том числе и религиозную, благодаря чему утверждается в своем мировоозрении как убежденный язычник. Ему приходятся по душе писатели Метерлинк, Ральф Эмерсон, английские поэты-романтики.

Общественность начинает замечать способности Джебрана как художника после того, как он начинает рисовать эскизы для обложек книг и журналов. Такая широкая известность начинает пугать его семью, и по общему семейному решению в 1898 году Джебран возвращается в Ливан, чтобы спокойно закончить образование, в особенности изучение языков (арабский, сирийский, английский).

По возвращении в Бейрут он поступает в школу "Мадрасат Аль-Хикма", что в переводе с арабского означает "школа мудрости". Эта школа представляла собой представительное заведение, где обучали различным религиозным текстам, религиозной истории и правилам поведения.

Джебран, будучи свободолюбивым человеком, а тем более обладая языческим мировоззрением, всячески выказывал протесты, осуждения, капризы по отношению к преподователям и к системе образования. Здесь он также изучает французский язык, увлекается французской романтической литературой, знакомится с творчеством арабских просветителей. В эти годы он продолжает выполнять заказы по рисованию эскизов к книгам, занимается иллюстрациями для журнала.

В 1902 году Джебран заканчитвает школу. В скором времени он узнает о болезнях его родных в Америке: о начальной стадии рака у матери, о кишечном заболевании его сестры и брата, и спешит отправиться в Америку. В марте 1902 года он покидает родные берега Ливана.

Приплыв в Америку он узнает о скоропостижной смерти его сестры. Утрата сестры была болью для Джебрана, поэтому он стал пытаться вернуться в круги интеллигенции, которые в свое время приветливо открыли ему двери. Джебран стал активно посещать вечера бостонской интеллигенции, а она с охотой принимала и в этот раз располагающий незаурядный талант молодого ливанца. Через несколько месяцев Джебрана постигает еще большее горе: его брат Питер, заболевает смертельной болезнью и умирает, и в это же время от рака умирает его мать.

После сразу трех смертей Джебран находился в тяжелом душевном состоянии. Его друзья старались помочь ему, и примерно в это время он, кроме рисования, начинает заниматься писательством. Первые его литературные сочинения были на арабском языке. В 1904 году в Нью-Йорке публикуются первые его книги: "Видение", "Огненные буквы", "Жизнь любви", а также эссе "Музыка". Джебран еще более проникается вглубь среды бостонской инеллигенции, знакомится с людьми, увлеченными восточными религиозныо-философскими учениями.

Его друзья помогают ему организовать и открыть выставку его художественных работ, которая имела ошеломляющий успех. На ней он знакомится с директором одной из гимназий Бостона Мэри Элизабет Хаскелл, последующие дружеские отношения с которой во многом определили его взгляды как литератора и как человека.

Мэри, будучи директором гимназии, была очень образованной, глубокой личностью. Большую часть своего времени она уделяла становлению творчества Джебрана, корректировала его работы. Многое из их отношений можно почерпнуть в сохранившихся ее дневниках. Она даже принялась учить арабский, чтобы лучше понимать мысли и взгляды писателя.

В 1904 году Халиль Джебран (Халил Джибран) начинает писать статьи в арабской газете "Эммигрант" (Al-Mouhajer). Несмотря на то, что он часть своего образования получил в Ливане, изучая арабский язык, знание этого языка оставляло желать лучшего. На следующий год вышли первые его работы в газете под рубрикой "Слезы и смех", которые потом были собраны в книгу "Слеза и улыбка". Посредством этой газеты с его работами ознакомился выдающийся впоследствии арабский писатель Амин Рихани. Амин с похвалой высказывался о работах Джебрана, критикуя при этом тех арабских деятелей пера, которые писали лишь ради денег. Впоследствии Амин стал близким другом Джебрана.

В 1906 году Джебран (Джибран) издает еще одну книгу на арабском языке "Нимфы долины" (Arayis Al-Muruj), где он категорически вырисовывет проблемы проституции и религиозного преследования. В 1908 году он выпускает еще одну книгу "Духовный мятеж" (Al-Arwah Al-Mutamarridah), обличающую социальную несправедливость в Ливане XIX века и пагубность религиозных догм, ограничивающих свободу людей. Книга встретила большую критику среди духовенства.

В 1908 году Джебран отправляется в Париж для совершенствования в живописи. Там он посещает занятия в школах искусств и получает уроки живописи. Джебран был очарован средой Парижа, по праву считавшимся культурным и интеллектуальным центром Европы начала XX века. Здесь он активно посещает выставки, отчетливо осознавая недостаток собственного артистичного образования, посещает академию.

Но через некоторое время формализм акдемического курса ему приедается, он оставляет академию, и по-прежнему занимается самоисследованием, поиском собственного стиля. Он намеревается посетить также Лондон вместе со своим другом Амином Рихани. Все это время немалую часть своего времени он отдает и литературе, начинает работу по роману "Сломанные крылья", эссе "Голос поэта", издает на французском ранее написанную новеллу "Марта из Бана".

В Европе Джебран проводит два года, и в 1910 году он возвращается в Америку, при этом переезжая в Нью-Йорк, в центр культурной жизни США. Он предлагает и Мэри покинуть арабские кварталы Бостона и проявить свои художественные способности в Нью-Йорке. Джебран оставляет в Бостоне свою сестру Марианну.

В 1911 году он арендует студию в центре города, где будет проживать всю оставшуюся свою жизнь до 1931 года. В Нью-Йорке Джебран (Джибран) продолжает работу над романом "Сломанные крылья", которую заканчивает в 1912 году. Это самое объемное произведение из его арабских романов повествует о тяжелой участи арабской женщины и ее злополучной любви.

На следующий год Джебран связывается с недавно созданным арабским журналом для эмигрантов Al-Funoon, который периодически издавал работы арабских писателей. Настрой и либеральный курс редакции газеты был близок для него, и он начинает снабжать журнал своими материалами. Позже эти рассказы войдут в его сборник "Безумец".

В 1913-1914 годах Джебран (Джибран) пытается посвятить себя переводам своих арабских произведений на английский, что очень часто остается безуспешным из-за сложностей перевода и несовершенного знания языков. Мэри, которая так и не смогла выучить арабский, помогает ему совершенствоваться в английском. Вскоре она его убеждает более не заниматься переводами, и писать свои последующие произведения только на английском языке.

В годы Первой мировой войны Халиль Джебран (Халил Джибран) увлекается политическими событиями. Он не может оставаться равнодушным по отношению к его родному Ливану, где царят разруха и голод, бесчинство и террор турецких властей. Эта война дарит надежду на получение независмости от Османской империи с помощью организованного арабского фронта. Джебран (Джибран) обращается к представителям и христианских, и мусульманских кругов, чтобы они объединили свои усилия для освобождения от гнета Османской империи. Он принимает участие в инициировании создания в США фондов для голодающих.

В каком-то смысле он становится борцом за свовбоду своей страны, идеи войны и стремления к свободе находят отражение в его произведениях "Безумец", "Предтеча", "Буря". В 1916 году Джебран принимает участие в работе журнала "Семь искусств", где часто печатались знаменитые американские писатели и поэты.

В 1918 году Джебран делится с Мэри о том, что начинает работу над новой книгой "о человеке из острова", это были первые наработки его самого знаменитого произведения "Пророк". В этом же году он выпускает книгу "Безумец" уже на английском языке, благодаря чему преобретает куда большую аудиторию англоязычных читателей.

Известность Джебрана набирает еще большие обороты, его начинают сравнивать с индийским поэтом Рабиндранатом Тагором и английским писателем Уильямом Блейком.

Творчество Джебрана так же, как и у Тагора, являло собой синтез Востока и Запада, а его идея органического слияния принципов разных видов искусства (живописи и литературы) в одном творческом акте очень напоминало стиль творчества Уильяма Блейка.

В последующие пару лет Джебран продолжает писать материалы на арабском языке и издавать их в арабских журналах. Это были и иллюстрации, и литературные произведения. Произведения на арабском языке не имели столь восторженный отклик, но он по-прежнему с достойной верностью продолжал писать на этом языке, видимо, желая каким-то образом объединить арабские круги читателей за рубежом, хотя в самих Сирии и Ливане политические деятели все более негодующе относились к его творчеству.

В арабском мире к тому времени он преобрел известную репутацию. В начале 20-х годов он занимает активную позицию по разоблачению социальных и культурных проблем восточного мира, являясь одновременно проводником распространения позитивных сторон западной культуры на Восток. Но в арабских странах многие не принимали его либерализм, особенно по отношению к религиозной культуре.

Не имея особого успеха для арабского читателя, встречая на своем пути многочисленные преграды со стороны арабских критиков, Джебран переключается на английский, и последующие работы он пишет уже только на этом языке. К концу 1923 года Джебран (Джибран) заканчивает работу над "Пророком". Эссе имело на первый момент скромный успех в США.

С 1923 года роль Мэри в его творческом поприще заметно уменьшается. Она уезжает к своему будущему жениху, к полковнику Ф. Минису, за которого в 1926 году выходит замуж. Таким образом, Джебран лишается близкого редакционного сотрудника. Тем не менее Мэри по-прежнему помогает ему, в частности с наведением в порядок его финансовых дел. Джебран делится с ней планами по написанию второй и третьей части "Пророка" .

Но эти части ему не довелось реализовать (была посмертно выпущена только вторая часть), так как последующие свои силы литератора он целиком тратит на самое объемное свое произведение на английском языке "Иисус, сын Человеческий". В 1927-1928 годах Мэри помогает в редакции этой книги.

PS. Кстати, «Пророк» был переведён более чем на 100 языков.

К 1928 году здоровье Джебрана заметно ухудшается. Он страдает болями в теле, прибегает к алкоголю.

К концу года он заканчивает работу над книгой "Иисус, сын Человеческий" и получает многочисленные положительные отзывы.

К 1929 году из-за физического недуга, а также из-за склонности к алкоголю он впадает в депрессию.

Джебран глубоко переживает из-за потери, по его мнению, творческих способностей творить. В 1929 году врачи обнаружили у него увеличенную печень и рекомендовали строгое лечение.

К 1931 году здоровье Джебрана еще более ухудшилось, что окончательно похоронило возможности закончить вторую часть "Пророка". 10 апреля 1931 года

Джебран скончался в одной из Нью-Йоркских больниц с диагнозом цирроз печени.(Есть данные и о его болезни туберкулёзом).

Он был похоронен в родном селении Бшарри, как того и желал. В США его проводили с должными почестями, в Ливане после его смерти он стал еще более знаменитым.

"О дарах"

Тогда богатый человек просил:
- Скажи нам О ДАРАХ.
И он ответил ему:
- Вы даете лишь самую малость, когда дарите часть того, чем владеете. Только тогда, когда вы будете отдавать часть самого себя - вы по-настоящему дарите.
Ведь, что есть то, чем вы владеете, как не вещи, которые вы бережете и охраняете из-за боязни, что они будут нужны вам завтра?
А завтра - что принесет завтра слишком расчетливой собаке, закапывающей кости в бескрайних песках, когда она следует за паломником в святой город?
Разве боязнь нужды - не то же, что и сама нужда?

Я хотел бы заботиться о тебе, не желая тебя изменить;
Любить тебя, оставляя тебя на свободе;
Принимать тебя всерьез, ни к чему не принуждая;
Приходить к тебе, не навязывая себя;
Что-то дарить тебе, не ожидая ничего в ответ;
Уметь прощаться с тобой, не боясь потерять что-то главное;
Говорить с тобой о моих чувствах,
Не возлагая на тебя ответственность за них;
Делиться с тобой знаниями, не поучая тебя;
Радоваться тебе такому, каков ты есть.
Если и ты с такими же чувствами
Шагнешь мне навстречу - мы сможем обогатить друг друга.

Вы часто говорите: «Я бы дал, но лишь тем, кто заслуживает».

Деревья вашего фруктового сада не говорят так, не говорят так и стада ваших пастбищ. Они отдают, чтобы жить, потому что не отдать для них - значит погибнуть.
Ведь наверняка тот, кто был избран, чтоб получить свои дни и ночи, достоин получить и все остальное хотя б и от вас.
Потому что тот, кто получил право пить из океана жизни, достоин наполнить свою чашу и из вашего маленького ручья.
Разве может быть ноша тяжелее, чем та, которую надо взвалить, чтобы принять подаяние. Мужество, уверенность, милосердие даже нужны, чтоб подарок принять.

Натальная карта Джебрана Халиля: (взята из базы данных astro.com)

Да. Тут есть и романтизм, и талант поэзии, и сильная внешняя «иньскость» ???? (две женские планеты на Асц), и скрытая боль, и бунтарство (Уран на МС. - хотя больше говорящий о Величайшей Интуиции. Но Интуиция - это когда высокие подпланы Урана, а когда обстоятельства подминали его по себя - вылазило просто человеческое бунтарство)

Тут же и показатели поэтического таланта, а на низком уровне - слабеющая воля со стремлением к алкоголю. Есть и показатели возможных депрессий.. Это и карта потрясающего мистика, и просто человека с не самой простой кармой по правому столбу сефирот.