Свое название получил от луба (верхней твердой древесины липы), которая использовалась в 17 в. в качестве гравировальной основы досок при печати таких картинок. В 18 в. луб заменили медные доски, в 19–20 вв. эти картинки производились уже типографским способом, однако их название «лубочные» было за ними сохранено. Этот род незатейливого и грубоватого искусства для массового потребления получил широкое распространение в России в 17 – начале 20 вв., даже породив массовую лубочную литературу. Такая литература выполняла свою социальную функцию, приобщая к чтению беднейшие и малообразованные слои населения.

Бывшие произведениями народного творчества, поначалу выполнявшиеся исключительно непрофессионалами, лубки повлияли на появление произведений профессиональной графики начала 20 в., отличавшейся особым изобразительным языком и заимствовавшей фольклорные приемы и образы.

Лубки всегда были доступны по цене даже самым несостоятельным покупателям, отличались доходчивостью текстов и изобразительного ряда, яркостью красок и взаимодополняемостью изображения и пояснений.

Художественными особенностями лубочной графики являются синкретизм, смелость в выборе приемов (вплоть до гротеска и намеренной деформации изображаемого), выделение тематически главного более крупным изображением (в этом – близость детским рисункам). От лубков, бывших для простых горожан и сельских жителей 17 – начала 20 в. и газетой, и телевизором, и иконой, и букварем, ведут свою историю современные домашние постеры, красочные перекидные календари, плакаты, комиксы, многие произведения современной массовой культуры (вплоть до искусства кино).

Как жанр, объединяющий графику и литературные элементы, лубки не были сугубо русским явлением.

Древнейшие картинки такого рода бытовали в Китае, Турции, Японии, Индии. В Китае они исполнялись первоначально от руки, а с 8 в. гравировались на дереве, отличаясь в то же время яркой красочностью, броскостью.

Европейский лубок известен с 15 в. Основными способами производства картинок в странах Европы были ксилография или гравюра на меди (с 17 в.) и литография (19 в.). Появление лубков в странах Европы было связано с производством бумажных иконок, распространявшихся на ярмарках и в местах паломничества Ранние европейские лубки имели исключительно религиозное содержание. С началом Нового времени оно быстро утратилось, сохранив оттенок наглядно-нравоучительной занимательности. С 17 в. лубки бытовали в Европе повсеместно. В Голландии их называли «Centsprenten», во Франции – «Canards», в Испании – «Pliegos», в Германии – «Bilderbogen» (наиболее близкое русскому варианту). Они комментировали события Реформации 16 в., войны и революции в Нидерландах 17 в., в 18 – начале 19 в. – всех французских революций и Наполеоновских войн.

Русские лубки 17 в.

В Российском государстве первые лубки (бытовавшие как произведения анонимных авторов) печатались в начале 17 в. в типографии Киево-Печерской лавры . Мастера резали вручную и картинку, и текст на гладко-струганной, шлифованной липовой доске, оставляя выпуклым текст и линии рисунка. Далее особой кожаной подушкой – мацой – на рисунок наносили черную краску из смеси жженого сена, сажи и вареного льняного масла. Поверх доски накладывали лист влажной бумаги и все вместе зажимали в пресс типографского стана. Полученный оттиск затем раскрашивался от руки в один или несколько цветов (этот вид работы, часто поручавшийся женщинам, в некоторых областях именовался «мазней по носам» – раскраской с учетом контуров).

Самым ранним лубочным изображением, найденным в восточно-славянском регионе, считается икона Успение Богородицы 1614–1624, первый московский лубок из хранящихся ныне в коллекциях конца 17 в.

В Москве распространение лубочных картинок началось с царского двора. В 1635 для 7-летнего царевича Алексея Михайловича в Овощном ряду на Красной площади были куплены так называемые «печатные листы», после чего мода на них пришла в боярские хоромы, а оттуда – в средние и низшие слои горожан, где лубок обрел признание и популярность примерно к 1660-м.

Среди основных жанров лубочных листов вначале бытовал лишь религиозный. На волне начавшегося раскола русской православной церкви на старообрядцев и никониан обе противоборствующие стороны стали печатать свои листы и свои бумажные иконы. Изображения святых на бумажных листах продавали в изобилии у Спасских ворот Кремля и в Овощном ряду московского торга. В 1674 патриарх Иоаким в специальном указе о людях, что «резав на досках, печатают на бумаге листы святых икон изображения... которые ни малого подобия первообразных лиц не имеют, токомо укор и бесчестие наносят», запретил производство лубочных листов «не для почитания образов святых, но для пригожества». При это он повелел, «чтобы на бумажных листах икон святых не печатали, в рядах не продавали». Однако к тому времени недалеко от Красной площади, на углу Сретенки и совр. Рождественского бульвара была уже основана Печатная слобода, где жили не только печатники, но резчики лубочных картинок. Название этого ремесла даже дало название одной из центральных улиц Москвы – Лубянке, а также соседней с нею площади. Позже районы расселения мастеров лубочного дела умножились, подмосковная церковь, ныне стоящая в черте города, – «Успение в Печатниках» сохранила название производства (как и «Троица в Листах» в составе архитектурного ансамбля Сретенского монастыря).

Среди художников, трудившихся над изготовлением гравировальных основ для этих лубков, были знаменитые мастера киевско-львовской типографской школы 17 в. – Памва Берында, Леонтий Земка, Василий Корень, иеромонах Илия. Печатные оттиски их произведений раскрашивались от руки в четыре цвета: красный, лиловый, желтый, зеленый. Тематически все лубки, созданные ими, были религиозного содержания, однако библейские герои нередко изображались на них в русской народной одежде (как пашущий землю Каин на лубке Василия Кореня).

Постепенно среди лубочных картинок, помимо религиозных сюжетов (сцен из житий святых и Евангелия), появляются иллюстрации к русским сказкам, былинам, переводным рыцарским романам (о Бове Королевиче, Еруслане Лазаревиче), историческим сказаниям (об основании Москвы, о Куликовской битве).

Благодаря таким печатным «потешным листам» сегодня реконструируются детали крестьянского труда и быта допетровского времени («Старик Агафон лапти плетет, а жена его Арина нитки прядет»), сцены пахоты, жатвы, заготовки леса, выпечки блинов, ритуалов семейного цикла – рождений, свадеб, похорон. Благодаря им история повседневной русской жизни наполнилась реальными изображениями бытовой утвари и обстановки изб. Этнографы до сих пор используют эти источники, восстанавливая утраченные сценарии народных гуляний, хороводов, ярмарочных действ, детали и инструментарий ритуалов (например, гаданий). Некоторые образы русских лубочных картинок 17 в. надолго вошли в обиход, в том числе образ «лестницы жизни», на которой каждое десятилетие соответствует определенной «ступени» («Первая ступень сей жизни проходить въ безпечной игре…»).

При этом очевидные недостатки ранних лубков – отсутствие пространственной перспективы, их наивность восполнялись точностью графического силуэта, уравновешенностью композиции, лаконичностью и максимальной простотой изображаемого.

Русские лубки 18 в.

Петр I увидел в лубке мощное средство пропаганды. В 1711 он основал в Петербурге специальную гравировальную палату, куда собрал лучших российских рисовальщиков, прошедших выучку у западных мастеров. В 1721 он издал указ, предписывающий наблюдать за изготовлением лубочных портретов царственных особ с требованием не упускать лубок из-под государственного контроля. С 1724 лубки в Петербурге по его указу стали печатать с медных пластин ксилографическим методом. Это были панорамы города, изображения победных баталий, портреты царя и его приближенных. В Москве, однако, продолжалась печать с деревянных досок. Изделия продавались уже не только «на Спасском мосту», но и во всех крупных «рядах и на улицах», произведениям лубочной графики развозилась во множество провинциальных городов.

Сюжетно петербургские и московские лубки стали заметно различаться. Сделанные в Петербурге напоминали официальные эстампы, московские же были насмешливыми, а порой и не очень пристойными изображениями приключений дурашливых героев (Савоськи, Парамошки, Фомы и Еремы), любимых народных празднеств и забав (Медведь с козою , Удалые молодцы – славные борцы , Охотник медведя колет , Охота на зайцев ). Такие картинки скорее развлекали, чем назидали или поучали зрителя.

Разнообразие тематики русских лубков 18 в. продолжало расти. К ним добавилась евангелическая тема (напр., Притча о блудном сыне ) при этом церковные власти старались не выпускать издание подобных листов из-под своего контроля. В 1744 Святейший Синод выпустил указание о необходимости тщательно проверять все лубки религиозного содержания, что было реакцией церкви на неподконтрольность изобразительных стилей и сюжетов лубочных картинок. Так, на одной из них раскаявшийся грешник был изображен у гроба со скелетом. Подпись гласила «Плачу и рыдаю, когда о смерти помышляю!», но изображение обрамлял жизнерадостный разноцветный венок, наводивший зрителя на мысль не о бренности существования, а о его веселии. На таких лубках даже бесы изображалась добродушными, словно дрессированные медведи; они не пугали, а скорее смешили людей.

В то же время в Москве, лишенной Петром титула столицы, стали распространяться и антиправительственные лубки. Среди них – изображения нахального кота с огромными усами, внешне похожего на царя Петра, чухонской бабы-яги – намека на уроженку Чухонии (Лифляндии или Эстонии) Екатерину I. Сюжет Шемякин суд критиковал судебную практику и волокиту, так и не преодоленные за век после введения Соборного Уложения (с 1649). Так народный сатирический лубок положил начало российской политической карикатуре и изобразительной сатире.

С первой половины 18 в. началось бытование календарных (Брюсов календарь), со второй – биографических (Жизнеописание славного баснописца Эзопа ) лубков.

В Петербурге в виде лубочных листов издавались географические карты, планы, чертежи. Во всех городах и провинциях отлично раскупались листы московского производства, воспроизводившие житейско-воспитательные сентенции на любовную тему (Ах, черный глаз, поцелуй хоть раз , Богатую взять, будет попрекать. Хорошую взять, много будет людей знать. Умную взять, не даст слова сказать... ). Немолодые покупатели предпочитали назидательные картинки о пользе нравственной семейной жизни (Обязанъ заботиться бесь отдыха о жене и о детяхъ ).

Подлинную популярность завоевали юмористические и сатирические листы с литературными текстами, содержащими короткие рассказы или сказки. На них зритель мог найти то, чего не случалось в жизни: «несгораемого человека», «крестьянскую девицу Марфу Кириллову, пробывшую под снегом 33 года и оставшуюся невредимой», странных существ с когтистыми лапами, змеиным хвостом и человеческим бородатым лицом, якобы «найденных в Ишпании на берегу реки Улер 27 генваря в 1775 году».

«Народным гротеском» считают изображенную на лубках того времени небывальщину и всяческие чудеса. Так, именно в лубочных изображениях старухи и старцы, попав внутрь мельницы, превращались в молодых женщин и бравых молодцев, дикие звери выслеживали охотников, дети пеленали и баюкали родителей. Известны лубочные «перевертыши» – бык, ставший человеком и подвесивший мясника за ногу на крюк, и лошадь, погоняющая всадника. Среди «перевертышей» на гендерную тему – одинокие женщины, разыскивающие на деревьях «ничейных» мужчин, неведомо как там оказавшихся; силачки, отнимающие у мужиков штаны, дерущиеся друг с другом за кавалеров, так никому и не достающихся.

По иллюстрациям к переводным авантюрным повестям, текстам песен, афористическим выражениям, анекдотам, «предсказаниям оракулов» и толкованиям сонников в лубках 18 в. можно судить о тогдашних нравственных, моральных и религиозных идеалах народа. Русские лубочные картинки осуждали разгул, пьянство, супружескую неверность, неправедно нажитое богатство, восхваляли защитников Отечества. В Петербурге большими тиражами расходились картинки с рассказами о примечательных событиях в мире. Так, Кит, пойманный в Белом море , Чудо лесное и чудо морское повторяли сообщения газеты «Санкт-Петербургские ведомости». В годы успешных боев Семилетней войны (1756–1763) были созданы картинки с изображениями отечественных конных и пеших гренадеров, с портретами известных полководцев. Немало лубков со сценами победных сражений появилось в период русско-турецких войн 1768–1774 и 1787–1791. Так петербургский лубок становился своеобразной иллюстрированной газетой для широких кругов малограмотных читателей.

Былинные герои на лубочных картинках нередко изображались в момент их триумфа над соперником. Царь Александр Македонский – во время победы над индийским царем Пором, Еруслан Лазаревич – одолевавшим семиглавого дракона. Илью Муромца рисовали поразившим стрелой Соловья-Разбойника, причем Илья походил на царя Петра I, а Соловей – на сокрушенного им шведского короля Карла XII. Большой популярностью пользовались и лубочные серии про русского солдата, одолевающего всех врагов.

Кочуя из мастерской в мастерскую, идеи и сюжеты лубков обрастали нововведениями, сохраняя свою самобытность. К концу 18 столетия сформировалась главная отличительная особенность лубочных листов – неразрывное единство графики и текста. Иногда надписи стали входить в композицию рисунка, составляя его часть, чаще же превращались в фон, а иногда просто окаймляли изображение. Типичным для лубочной графики стало разбивание сюжета на отдельные «кадры» (схожие с житийными «клеймами» на древнерусских иконах), сопровождавшиеся соответствующим текстом. Иногда, как и на иконах, текст располагался внутри клейм. Графическая монументальность плоских фигур в окружении пышных декоративных элементов – травы, цветов и разных мелких деталей, заставляющая современных зрителей вспомнить классические фрески ярославских и костромских мастеров 17 в., продержалась как основа лубочного стиля до самого конца 18 в.

На рубеже же 18–19 вв. в производстве лубковых картинок начался переход от ксилографии к металло- или литографии (печати с камня). Одноцветные, а следом и многоцветные картинки стали раскрашиваться типографским способом. Возникло декоративное единство композиции и раскраски при сохранении независимости от приемов профессиональной графики. Выработались устойчивые цветовые атрибуты в наиболее популярных изображениях (желтый Кот Казанский, голубые мыши в лубке с погребением Кота, разноцветные рыбы в Повести о Ерше Ершовиче ). Появились новые приемы выразительности в передаче облаков, морских волн, древесной листвы, травы, складок одежды, морщин и черт лица, которые стали прорисовываться с большой тщательностью.

Одновременно староверы в глухих монастырях на реках Выг и Лекса в Карелии освоили свою технику производства и размножения лубочных картинок. Утвержденный духовными отцами оригинал они переносили на плотную бумагу, затем по контуру рисунка иглой накалывали множество дырочек. Новые листы подкладывали под наколотые иглами, и мастер похлопывал по нему мешочком с угольной пылью. Пыль сквозь отверстия проникала на чистый лист, и художнику оставалось только обвести получившиеся штрихи и черточки, чтобы потом аккуратно раскрасить картинку. Способ этот именовали «припорохом».

Русские лубочные картинки 19 в.

В 19 в. лубок еще более усилил свою роль как «иллюстрации русской действительности». Во время Отечественной войны 1812 было издано множество патриотических лубков с рисунками и подписями. Под влиянием устойчивых приемов изображения народных потешных листов, в годы той войны появились авторские имитации народных лубков, выполненные профессиональными художниками в лубочном стиле. Среди них – офорты И.И.Теребенева, А.Г.Венецианова , И.А.Иванова, отобразившие изгнание войск Наполеона из России. Реалистические изображения русских воинов, крестьян-партизан соседствовали на них с фантастическими, гротескными образами французских захватчиков-гренадеров. Началось параллельное существование авторских офортов «под лубок» и собственно народных, анонимных лубочных картинок.

В 1810-х для того, чтобы быстро реагировать на происшествия и предлагать покупателям раскрашенные от руки литографии «на злобу дня», издательствам уже требовалось не более двух недель. Производство оставалось недорогим: стоимость 100 отпечатанных типографским способом листов равнялась 55 коп. Некоторые из листов печатались крупно – 34 × 30 или 35 × 58 см; среди них чаще всего встречались раскрашенные портреты сказочных героев – Еруслана, Гвидона, Бовы Королевича, Салтана. В народе листы распространялись бродячими торговцами (офенями, коробейниками), разносившими их по селам в лубяных коробах; в городах листы можно было найти на рынках, торгах, ярмарках. Поучая и развлекая, они пользовались постоянным и неубывающим спросом. Ими украшали избы, все чаще помещая рядом с иконами – в красный угол или просто развешивая их на стенах.

В 1822 молодой московский ученый И.Снегирев стал собирать и изучать народные картинки, но когда он предложил членам Общества российской словесности свой доклад о них, те засомневались, может ли подлежать научному рассмотрению «столь пошлый и площадный предмет, какой предоставлен в удел черни». Для доклада о лубках было предложено иное название – . Оценка этого вида народного искусства оказалась весьма мрачной: «Груб и даже безобразен пошиб лубочной картинки, но простолюдин свыкся с ним, как с обычным покроем своего серого кафтана или с нагольной шубой из домашней овчины». Однако у Снегирева нашлись последователи, среди них был Д.А.Ровинский, ставший крупнейшим собирателем лубков и затем оставивший свою коллекцию в дар Румянцевскому музею в Москве.

Тематически все более значительное место в народных листах стала занимать критика богатых, жадных, тщеславных людей. Новый смысл обретали известные с 18 в. листы Франт и продажная франтиха , Мздоимец-ростовщик , Сон богача . Лубки изобразительно критиковали чиновников, помещиков, представителей духовного сословия (Челобитная калязинских монахов ).

В 1839, во времена действия строгого цензурного устава (прозванного современниками «чугунным») цензуре подверглись и лубочные издания. Однако попытки правительства прекратить их производство результата не принесли, среди них – распоряжение московских властей от 1851 перелить все медные доски в «старой столице» на колокола. Когда властям стало ясно, что запретить развитие этой формы народного творчества невозможно, началась борьба за превращение лубка в орудие исключительно государственной и церковной пропаганды. При этом раскольничий (староверческий) лубок был запрещен Николаем I в 1855, а сами монастыри на Выге и Лексе были по тому же указу закрыты. Лубочные издания кратких житий русских святых, бумажные иконки, виды монастырей, Евангелия в картинках стали печататься по единой утвержденной церковными властями основе и бесплатно раздавались среди народа «для укрепления веры».

Число литографий, выпускавших лубки в России, неуклонно росло. Одна лишь литографская мастерская издателя И.Голышева, основанная в 1858, выпускала до 500 тыс. оттисков в год. Однако развитие массового производства этих картинок сказалось на их качестве, раскраске, привело к утрате индивидуальности в изобразительной манере, содержании. Тогда же, в середине 19 в., в виде лубочных листов стали печататься не только притчи А.П.Сумарокова и иллюстрации к басням И.А.Крылова , но и сказки В.А.Левшина, повести Н.М.Карамзина , короткие произведения А.С.Пушкина , М.Ю.Лермонтова , А.В.Кольцова , Н.В.Гоголя . Часто переделанные и искаженные, утратившие имя автора, они в силу огромных тиражей и непреходящей популярности приносили огромные доходы издателям. Именно тогда к искусству лубка стали относиться как к псевдоискусству, китчу.

Иногда авторские произведения получали в лубках не только своеобразную графическую интерпретацию, но и сюжетное продолжение. Таковы лубки Бородино на стихи Лермонтова, Под вечер, осенью ненастной на стихи Пушкина, выпущенные под названием Романс , иллюстрации к сюжетам песен Кольцова.

С 1860 лубочные листы стали непременным атрибутом интерьера дома образованного крестьянина. Они сформировали понятие «массового читателя», возникшего, как писал один из исследователей в журнале «Отечественные записки», из «нянюшек, матушек и кормилиц». Выполнявшие, по словам издателя И.Д.Сытина, роль «газеты, книги, школы», лубочные листы все чаще становились и первыми букварями, по которым крестьянские дети учились грамоте. При этом подделка «под народность» в некоторых типографских лубках вызывала негодование литературных критиков (В.Г.Белинского , Н.Г.Чернышевского), упрекавших издателей в безвкусии, нежелании развивать и совершенствовать мировоззрение людей. Но поскольку лубочные издания были подчас единственным доступным крестьянам чтением, Н.А.Некрасов мечтал о том времени:

Когда мужик не Блюхера,

И не Милорда глупого,

Белинского и Гоголя

С базара понесет ...

Упомянутые поэтом Блюхер и Милорд Георг были героями лубков, бытовавших с конца 18 в. Западноевропейские темы подобных «листов для народа» легко превращались в русские. Так, французское предание о Гаргантюа (легшее во Франции в основу книги Ф.Рабле) превратилось на Руси в лубочные листы про Славного Объедалу и веселого Подливалу . Весьма популярным был и лист Денежный дьявол – критика всеобщего (выходило: западного) преклонения перед силой золота.

В последней трети 19 в., когда появилась хромолитография (печатание в несколько красок), еще более удешевившая лубочное производство, был установлен жесткий цензурный контроль за каждой картинкой. Новый лубок стал ориентироваться на официальное искусство и задаваемые им темы. Истинный, старый лубок как вид изобразительного народного творчества почти перестал существовать.

Русский лубок в 20 в. и его трансформации.

Многие мастера кисти и слова России искали в лубочных листах, их доходчивости и популярности свои источники вдохновения. Учиться этому призывал учеников И.Е.Репин. Элементы лубочной графики можно найти в творчестве В.М.Васнецова , Б.М.Кустодиева , ряда других художников начала 20 в.

Между тем, народные картинки продолжали раскупаться на торгах по всей стране. На рубеже 19–20 вв., в годы англо-бурской войны, известного лубочного героя Объедалу рисовали в виде великана бура, объевшегося англичанами. В 1904, с началом русско-японской войны, того же Объедалу изображали уже в виде русского солдата-богатыря, пожирающего японских солдат.

К народному лубку обращались и иллюстраторы сатирических журналов в годы Первой русской революции 1905–1907.

Художественный опыт народа, его чувство красоты и меры оказали немалое влияние на известных художников Михаила Ларионова и Наталью Гончарову. Именно они в 1913 устроили первую в России выставку лубочных картинок.

В августе 1914 авангардисты К.Малевич , А.Лентулов , В.В.Маяковский, Д.Д.Бурлюк создали группу «Сегодняшний лубок», возродившую старинные традиции батального лубка 19 в. Эта группа выпустила, используя традицию лубочного примитива, серию из 22 листов на военные сюжеты. В них патриотический подъем начала Первой мировой войны соединил специфику наивно-примитивного художественного языка с индивидуальной манерой каждого художника. Стихотворные тексты к листам писались Маяковским, искавшим вдохновение в старинных традициях рифмовки:

Эхъ ты, немец, при да при же!
Не допрёшь, чтобъ есть въ Париже!
И уж, братец, клином клин:
Ты въ Парижъ – а мы въ Берлинъ!

Массово издававшиеся лубки типографии Сытина восхваляли в то время подвиги вымышленного удальца – русского солдата Козьмы Крючкова.

Лубочные листы как самостоятельные графические произведения перестали выпускаться в России в 1918, когда все печатное дело стало государственным и попало под единый идеологический контроль. Однако жанр лубка, то есть понятных простому народу листов с картинками, повлиял на творчество множества советских художников. Его влияние можно найти в вошедших в историю мирового изобразительного искусства плакатах 1920-х «Окна РОСТА». Именно это влияние сделало популярными ранние советские постеры, выполненные в лубочном духе – Капитал В.И.Дени (1919), критиковавший империалистическую олигархию, а также Ты записался добровольцем? и Врангель еще жив Д.С.Моора, призывавшие к защите Отчества. Маяковский, М.Черемных специально искали возможности усилить художественную выразительность этих «советских лубков» (советского агитационного искусства). Образы лубочных листов использовали в поэтическом творчестве Демьян Бедный , С.Есенин , С.Городецкий.

С традиционным русским лубком роднит работы русских художников-авангардистов и конструктивистов лаконизм средств выразительности, монументальность и продуманность композиции. В особенности очевидно его влияние в творчестве И.Билибина , М.Ларионова , Н.Гончаровой, П.Филонова , В.Лебедева , В.Кандинского , К.Малевича , позже – В.Фаворского , Н.Радлова, А.Радакова.

Во время Великой Отечественной воины лубок как вид народной графики был вновь использован Кукрыниксами . Злые карикатуры на фашистских главарей (Гитлера, Геббельса) сопровождались текстами острых фронтовых частушек, высмеивавшими «косого Гитлера» и его приспешников.

В годы хрущевской «оттепели» (конец 1950-х – начало 1960-х) в Москве организовывались выставки лубочных картинок, которые объединяла в экспозиции лучшие образцы из коллекций Музея изобразительных искусств им. А.С.Пушкина, Литературного музея, Российской национальной библиотеки им. М.Е.Салтыкова-Щедрина в Петербурге, Российской государственной библиотеки в Москве. С этого времени берет начало систематическое научное изучение лубочных картинок в советском искусствознании.

В годы так называемой «стагнации» (1965–1980) художница Т.А.Маврина использовала приемы лубка для иллюстрирования детских книг. Позднее, во времена «перестройки», делались попытки запустить детские комиксы на разворотах журналов «Крокодил» и «Мурзилка» в духе традиционных лубочных картинок, но популярности они не обрели.

В современной России начала 21 в. неоднократно предпринимались попытки оживить утраченные традиции производства лубочных картинок. Среди успешных попыток и авторов – В.Пензин – основатель новой мастерской лубка в Москве. По мнению многих художников и издателей России, лубок национален, самобытен, не имеет себе равных по многочисленности и богатству сюжетов, разносторонности и живости откликов на события. Его нарядные, красочные листы с назидательным, познавательным или шутливым текстом вошли в народную жизнь, просуществовав в России куда дольше, чем в Европе, соперничая с профессиональной графикой и литературой и взаимодействуя с ними.

Старые лубочные листы хранятся ныне в Отделе эстампов Российской государственной библиотеки в составе коллекций Д.А.Ровинского (40 толстых папок), В.И.Даля, А.В.Олсуфьева, М.П.Погодина, а также в Российском государственном архиве древних актов и Гравюрном кабинете Музея изобразительных искусств им. А.С.Пушкина.

Лев Пушкарев , Наталья Пушкарева

Литература:

Снегирёв И. О простонародных изображениях . – Труды общества любителей российской словесности при Московском университете, ч. 4. М., 1824
Ровинский Д.А. Русские народные картинки , т. 1–5. СПб, 1881
Иванов Е.П. Русский народный лубок . М., 1937
Русский лубок ХVII–ХIХ вв . М. – Л., 1962
Лубок: Русские народные картинки ХVII–ХVIII вв . М., 1968
Русский лубок . М., 1970
Дренов Н.А. От лубка к Кинематографу роль лубка в становлении массовой культуры XX в . – Традиционная культура. 2001, № 2



Лубочная картинка

История

Самые древние лубки известны в Китае . До VIII века они рисовались от руки. Начиная с VIII века известны первые лубки выполненные в гравюре на дереве. В Европе лубок появился в XV веке . Для раннего европейского лубка характерна техника ксилографии . Позже добавляются гравюра на меди и литография .

Благодаря своей доходчивости и ориентированности на «широкие массы» лубок использовался как информационное оружие (например, «летучие листки» во время Крестьянской войны и Реформации в Германии, лубочные изображения времен Великой французской революции).

В России

Изготовлялся лубок следующим образом: художник наносил карандашный рисунок на липовой доске (лубе), затем по этому рисунку ножом делал углубление тех мест, которые должны остаться белыми. Смазанная краскою доска под прессом оставляла на бумаге черные контуры картины. Отпечатанные таким способом на серой дешевой бумаге назывались картины-простовики. Простовики отвозили в специальные артели . В подмосковных и владимирских деревнях существовали специальные артели, которые занимались раскраской лубка. Занимались раскраской лубков женщины и дети. Позднее появился более совершенный способ изделия лубочных картин, появились художники-граверы. Тонким резцом на медных пластинах они гравировали штриховкой рисунок, со всеми мелкими подробностями, чего невозможно было сделать на липовой доске. Способ расцветки картин оставался тот же. Артельщики принимали от издателей-лубочников заказы на раскраску сотен тысяч экземпляров. Один человек за неделю раскрашивал до одной тысячи лубков - за такую работу платили один рубль. Профессия называлась цветальщик. Профессия исчезла после появления литографских машин.

Первые литографские лубки Сытина назывались: Петр Первый за учителей своих заздравный кубок поднимает; как Суворов играет в бабки с деревенскими ребятишками; как наши предки славяне крестились в Днепре и свергали идола Перуна. Сытин начал привлекать к изготовлению лубков профессиональных художников. Для подписей к лубкам использовались народные песни, стихи известных поэтов. В 1882 году в Москве состоялась художественная выставка. Лубки Сытина получили диплом и бронзовую медаль выставки.

И. Д. Сытин около 20 лет коллекционировал доски с которых печатались лубки. Коллекция стоимостью несколько десятков тысяч рублей была уничтожена во время пожара в типографии Сытина во время Революции 1905 года.

Литература

• Алексеев В. А., Китайская народная картина, М., 1966
• Лубок, М., 1968
• Народная картинка XVII-XIX веков, сб. ст., изд. Дмитрий Буланин, 1996
• Ровинский Д. А., Русские народные картинки, СПБ, 1881
• Анатолий Рогов «Кладовая Радости», Москва, изд. Просвещение, 1982
• Юрков С. От лубка к «Бубновому валету»: гротеск и антиповедение в культуре «примитива» // Юрков С. Е. Под знаком гротеска: антиповедение в русской культуре(XI-начало ХХ вв.). СПб., 2003, с. 177-187
• Иван Забелин. «Домашний быт русских царей в XVI и XVII столетиях». Издательство Транзиткнига. Москва. 2005 стр. 173-177. ISBN 5-9578-2773-8
• К. И. Коничев. «Русский самородок. Повесть о Сытине». Лениздат. 1966.

Ссылки

• Русский рисованный лубок конца XVIII - начала XIX века Из собрания Государственного Исторического музея
• Александра Плетнева, «Повесть Н. В. Гоголя „Нос“ и лубочная традиция»
• Подборка изображений лубка 19в. (сайт на английском языке)

См. также

Эволюция развития русского лубка

Wikimedia Foundation . 2010 .

Смотреть что такое "Лубочная картинка" в других словарях:

- (РУССКАЯ) в более узком и основном смысле литература так наз. «лубочных картинок», рассчитанных на широкое массовое потребление. Слово «лубочный» происходит, по мнению большинства исследователей, от лубков, липовых досок, с которых первоначально… … Литературная энциклопедия

КАРТИНКА, и, жен. 1. Иллюстрация, рисунок в книге или отдельный рисунок. Книжка с картинками. Лубочная к. Сводная (или переводная) к. (нанесённая на бумагу особым составом и при смачивании переносимая на другую поверхность). Как к. кто н. (очень… … Толковый словарь Ожегова

Лубок вид изобразительного искусства, которому свойственна доходчивость и ёмкость образа. Лубок называют также народной (фольклорной) картинкой и связывают с раскрашенным графическим изображением, растиражированным печатным способом. Нередко… … Википедия

ЛУБОК - В ХVII начале XX в. липовая (см. липа*) доска, на которой гравировалась картинка для печатания, а также картинка такого изготовления, раскрашенная от руки, с назидательным или юмористическим текстом. На лубочных картинках чаще всего изображались… … Лингвострановедческий словарь

Лубок - (лубочные картинки, нар. картинки) особый вид печатных изд.: листы с картинками и относящимися к ним текстами. Изготовлялись путем гравирования на дереве, меди, позднее способом литографии; одно и многоцветные. Первые Л. появились в Китае… … Российский гуманитарный энциклопедический словарь

У этого термина существуют и другие значения, см. Лубок (значения). Лубок вид изобразительного искусства, которому свойственна доходчивость и ёмкость образа. Лубок называют также народной (фольклорной) картинкой и связывают с раскрашенным… … Википедия

- (Jean Tessing), амстердамский негоциант, типограф и гравер на меди. По преданиям, сохранившимся в семействе Тессингов, Иван Тессинг знал Петра I еще в Москве или Архангельске; a в Голландии царь часто бывал y Тессингов запросто (Пекарский, I, 11) … Большая биографическая энциклопедия

- (итал. caricatura, от caricare нагружать, преувеличивать) способ художественной типизации, использование средств Шаржа и Гротеска для критически целенаправленного, тенденциозного преувеличения и подчёркивания негативных сторон жизненных… …

РСФСР. I. Общие сведения РСФСР образована 25 октября (7 ноября) 1917. Граничит на С. З. с Норвегией и Финляндией, на З. с Польшей, на Ю. В. с Китаем, МНР и КНДР, а также с союзными республиками, входящими в состав СССР: на З. с… … Большая советская энциклопедия

ЛУБОК, лубка, муж. 1. Пласт или лоскут свежего слоя древесной коры. «Из лубка кедра был сделан небольшой ящик.» Пришвин. 2. То же в качестве шины для скрепления и сращения костного перелома (мед.). Наложить лубок. Рука в лубках. 3. Липовая доска … Толковый словарь Ушакова

Кто и почему назвал их «лубочными» - не известно. Может потому, что картинки вырезали на липовых досках (а липу тогда называли лубом), может потому, что продавали их в лубяных коробах офени-корабейники, или, если верить московскому преданию, то все пошло с Лубянки – улицы, на которой жили мастера по изготовлению лубков.

Именно юмористические народные картинки, продаваемые на ярмарках еще в XVII веке вплоть до начала XX -го считались самым массовым видом изобразительного искусства Руси, хотя отношение к ним было несерьезным, так как в высших слоях общества категорически отказывались признавать искусством то, что создавали простолюдины, самоучки, зачастую на серой бумаге, на радость крестьянскому народу. Разумеется, о бережном сохранении лубочных листов тогда мало кто заботился, ведь никому на тот момент в голову не приходило, что дошедшие до наших дней картинки станут истинным достоянием, настоящим шедевром русской народной живописи, в котором воплотились не только народный юмор и история древней Руси, но и природный талант русских художников, истоки живого карикатурного мастерства и красочной литературной иллюстративности.

Лубок – это гравюра, или оттиск, получаемый на бумаге с деревянного клеше. Изначально картинки были черно-белыми и служили для украшения царских палат и боярских хоромов, но позднее их производство стало более массовым и уже цветным. Черно-белые оттиски раскрашивали заячьими лапками женщины под Москвой и Владимиром. Зачастую такие лубочные картинки походили на современную раскраску маленького ребенка, неумелую, торопливую, нелогичную по цвету. Однако среди них встречается очень много картинок, которые ученые считают особо ценными, рассуждая о прирожденном чувстве цвета художников, которое позволяло им создавать совершенно неожиданные, свежие сочетания, недопустимые при тщательной, детальной раскраске, и поэтому неповторимые.

Тематика народных картинок очень разнообразна: она охватывает темы религиозные и нравоучительные, народного эпоса и сказок, исторические и медицинские, обязательно сопровождаемые назидательным или шутливым текстом, повествующие о нраве и быте того времени, содержащие народную мудрость, юмор, а иногда и мастерски замаскированную жестокую политическую сатиру.

Со временем менялась и техника лубка. В 19 веке рисунок стали делать не на дереве, а на металле, что позволяло создавать мастерам более изящные работы. Изменилась и цветовая гамма лубков, став еще ярче и богаче, переходя зачастую в фантастическое, неожиданное буйство цвета. Долгое время лубочные картинки были духовной пищей простого трудового народа, источником знаний и новостей, так как газет было очень мало, а лубок был популярен, дешев и распространялся по всей стране, преодолевая немыслимые расстояния. К концу века лубочное творчество исчерпало себя – появились новые картинки, изготавливаемые на фабриках.

Русский лубок – это творения безымянных народных мастеров. Бурно развиваясь под клеймом бездарности и безвкусицы, отмеченным высокообразованной частью русского общества, сегодня он признан особой ценностью, является предметом собирательства и тщательного изучения многих ученых не только России, но и зарубежных стран, занимая достойное место на стенах музеев изобразительного искусства рядом с работами величайших мастеров прошлого.

Мыши кота погребают недруга своего провожают - сатира на

Лубок - народная картинка, вид графики, изображение с подписью, отличающееся простотой и доступностью образов. Первоначально вид народного творчества. Выполнялся в технике ксилографии, гравюры на меди, литографии и дополнялся раскраской от руки.

С середины XVII века на Руси впервые появились печатные картинки, называемые «фряжскими» (иностранными). Затем эти картинки называли «потешными листами», во второй половине XIX века их стали называть лубками.

Рисунок делали на бумаге, потом его переводили на гладкую доску и специальными резцами углубляли места, которые должны остаться белыми. Все изображение состояло из стеночек. Работа была трудная, одна маленькая ошибка - и приходилось начинать все сначала. Потом доску зажимали в печатном станке, похожем на пресс, специальным валиком наносили черную краску на стеночки. Осторожно сверху клали лист бумаги и прижимали его. Оттиск был готов. Осталось просушить и раскрасить красками. Лубки делались разных размеров. Какие краски любили на Руси? (Красный, малиновый, голубой, зеленый, желтый, иногда черный). Красили так, чтобы сочетание было резким. Высокое качество рисунка говорило, что вначале лубки рисовали профессиональные художники, которые при Петре I остались без работы. А уже потом присоединились резчики пряничных досок и другие городские ремесленники. Гравер делал основу для картинки - доску и отдавал заводчику. Тот покупал доски, готовые к оттискам, а оттиски отправлял на раскраску (например, под Москвой в селе Измайлово жили лубочники, делавшие гравюры на дереве и меди. Женщины и дети занимались раскраской лубков.

Как делали краски: Варили сандал с добавкой квасцов, получалась малиновая краска. Акцент делали на яркий красный или вишневый цвет. Использовали лазурит для голубой краски. Варили краски из листьев и коры деревьев. Каждая мастерица раскрашивала по-своему. Но все учились друг у друга, и лучшие приемы использовали в своей работе.

Лубки очень полюбились в России. Во-первых, в них пересказывалась история, география, печатались литературные произведения, азбуки, учебники по арифметике, священное писание. Любая тема освещалась в лубке с предельной глубиной и широтой. Например, на четырех полных листах повествовалось о нашей Земле. Где, какие народы живут. Много текста и много картинок. Лубки были про отдельные города, про разные события. Поймали, например, в Белом море кита, и на большом листе нарисован кит. Или как мужчина выбирает невесту, или модные наряды, или «Азбуки». И все это делалось картинками. Иногда много картинок располагалось ярусами. Иногда были тексты на лубках. Во-вторых, лубки служили украшением. Русские мастера придали лубку радостный характер.

Лубок - это название, происходит от слова «луб» - лубяной, т.е. деревянный (внутренняя часть древесной коры) . Рисунки вырезали на деревянных досках. Продавали эти картинки и разносили их по всей земле русской офени (коробейники), которые хранили свой товар в лубяных коробах. Дорожили лубками очень. В поэме Некрасова «Кому на Руси жить хорошо» рассказывается, как у крестьянина изба горела, а он первое, что вынес - картинки. В лубке никогда не было горя или плача. Он только радовал и веселил, да иногда обличал, но это делал с большим юмором и достоинством. Лубок вселял в людей веру в себя, в свои силы. Разносчиков лубков - офеней ждали повсюду. Детишкам они несли картинки с буквами, девицам картинки с модной одеждой, про любовь, а мужчинам - что-нибудь политическое. Покажет офеня такую картинку, да расскажет, что нового произошло в стране.

Лубочные картинки, сопровождались кратким пояснительным текстом. Он отличался простотой и доступностью образов, писался живым и образным разговорным языком и нередко воспроизводился в стихотворной форме. К лубочным картинкам причисляют и рисованный лубок (нарисованные от руки настенные листы), однако главное свойство лубка - массовость, широта распространения - достигается только с помощью печати.

Тематика лубочных книг отличалась многообразием. "Здесь найдете олицетворенными догмат, молитву, гетью (легенду), нравоучение, притчу, сказку, пословицу, песню, словом, все, что пришлось по духу, нраву и вкусу нашего простолюдина, что усвоилось его понятию, что составляет предмет ведения, назидания, обличения, утешения и любопытства миллионов...", - писал один из первых исследователей лубка И.М.Снегирев.

Первоначально русский лубок носил преимущественно религиозный характер. Русские граверы заимствовали сюжеты из отечественной миниатюры, а также церковных икон. Так, из ранних печатных икон сохранился лист "Архангел Михаил - воевода небесных сил" (1668), лубки XVII века с изображением сюжетов икон Суздаля, Чудова монастыря, Симонова монастыря в Москве и др. Часто эти картинки заменяли собой дорогостоящие церковные живописные образа.

В XVIII веке наиболее многочисленными были светские сюжеты. Источником для гротеска многих из них послужили иностранные гравюры. Так, например, известный лубок "Шут Фарнос с женой" - с немецкого образца; "Пастух и пастушка" - пасторальная сценка в стиле рококо, с рисунка Ф.Буше, а гротесковые, причудливо фантастические фигуры лубка "Шуты и скоморохи" обыграны с офортов Ж.Калло и т.д.

Широкое распространение в народе имели лубки фольклорной тематики, а также "картины потешные и забавные" - изображения всевозможных увеселений и зрелищ, среди которых наиболее часто издавались лубочные картинки "Петрушкина свадьба", "Медведь с козой" и особенно "Битва Бабы-Яги с крокодилом". К национальному фольклору восходит и известный лубок "Как мыши кота погребают", долгое время считавшийся пародией на погребальную процессию Петра I, якобы созданную в начале XVIII века раскольниками, яростно боровшимися с петровскими реформами. Сегодня ученые склонны думать, что сюжет этого лубка появился еще в допетровское время, хотя самый ранний, дошедший до нас оттиск этой гравюры датируется 1731 годом. Известный в нескольких вариантах, в том числе "сезонных" (зимнее погребение на санях и летнее - на телеге), этот лубок неоднократно переиздавался с небольшими отклонениями в названии ("Как мыши кота хоронили", "Мыши кота на погост волокут" и др.), в различной технике (гравюра на дереве, на металле, хромолитография) не только на протяжении XVIII века, но и почти вплоть до Октябрьской революции.

Много лубков создавалось на тему учения и быта различных социальных слоев населения России: крестьянина, горожанина, чиновника, купца и пр. ("Муж лапти плетет, а жена нити прядет" , "Знай себя, указывай в своем доме"); в лубочных картинках находили отражение события внутренней и международной жизни ("Извержение Везувия в 1766 году", "Взятие Очакова", "Победа генерал-фельдмаршала графа Салтыкова при Франкфурте в 1759 году"), военный быт русских солдат, их политические настроения и др. В период военных действий лубок часто выполнял роль газеты, плаката, листовки-прокламации. Так, в 1812-1815 годах была выпущена серия лубочных картинок-карикатур на Наполеона и французскую армию, созданная Н.И.Теребневым, известным русским скульптором и художником. Широко известен патриотический лубок под названием "Боевая песенка донцов", получивший распространение во время русско-японской войны 1904-1905 годов, текст к которому ("Эй, Микадо, будет худо, перебьем твою посуду") был написан В.Л.Гиляровским.

Большой популярностью среди русского народа пользовались лубочные картинки с портретами царей. В 1723 году Петром I была введена строгая цензура изображений лиц царской фамилии, что, однако, не помешало появлению на книжном рынке лубочной картины с портретом мнимого Петра III - Емельяна Пугачева и никогда не царствовавшего императора Константина Павловича.

Начиная с середины XVIII века лубочные картинки часто сшивались вместе или выпускались в виде книжки с большим количеством иллюстраций, впоследствии сохранившихся лишь на обложке. Одной из первых русских лубочных книжек считается "Жизнеописание славного баснотворца Эзопа", выпущенная в 1712 году и впервые напечатанная гражданским шрифтом. В форме лубочных изданий выпускались былины, сказки, сонники, переделки так называемых рыцарских романов и т.п. Наиболее часто издавались лубочные книжки сказочного содержания: "О Еруслане Лазаревиче", "Бова Королевич". Большим спросом пользовались лубочные издания исторической тематики: "Шут Балакирев", "Ермак, покоривший Сибирь", "Как солдат спас жизнь Петра Великого" и др., а также лубочные календари.

Лубочные картинки и книжки были, как правило, анонимными, не имели выходных сведений и гравировались народными мастерами-самоучками, однако существовали и профессиональные писатели лубочных книг. Наибольшей известностью из них пользовался Матвей Комаров - автор знаменитой "Повести о приключениях английского милорда Георга и бранденбургской марк-графини Фредерики-Луизы" (1782), не исчезавшей с книжного рынка в течение 150 лет. Со временем появилась целая литература, называвшаяся лубочной, со своими авторами, издателями, традициями и пр.

С течением времени техника изготовления лубочных картинок совершенствуется: во второй половине XVIII века начинает применяться гравюра на меди, а с начала XIX века - литография, значительно удешевившая лубочные издания. Произошли изменения и в окраске лубка. Так, если в XVII-XVIII веках лубочные картинки раскрашивались от руки отдельными умельцами в восемь-десять красок, то в XIX веке - обычно лишь в три-четыре (малиновая, красная, желтая и зеленая). Сама раскраска к середине XIX века приобретает характер фабричного производства и становится более грубой, небрежной ("по носам"). Изменилось читательское назначение лубочных изданий: если в XVII веке лубок с одинаковым успехом обслуживал все слои русского общества, то уже в первой четверти XVIII века основной сферой его распространения становится растущее городское население: купцы, торговцы, средние и мелкие церковные служащие, ремесленники. Крестьянским же, по-настоящему массовым, лубок становится уже в XIX веке.

В XVIII-XIX веках главным центром изготовления лубочных изданий традиционно была Москва, где возникли первые фабрики Ахметьевых, М.Артемьева. Постепенно производство лубочных изданий перешло в руки мелких торговцев, имевших собственные типографии. В Москве в первой половине - середине XIX века главными производителями лубка были династии Логиновых, Лаврентьевых, А.Ахметьев, Г.Чуксин, А.Абрамов, А.Стрельцов и др., в Петербурге - издатели А.В.Холмушин, А.А.Касаткин и др. В селе Мстера Владимирской области печатал лубочные издания археолог И.А.Голышев, много сделавший для просвещения народа. Лубочные издания просветительского характера выпускали многочисленные комитеты грамотности, издательства "Общественная польза" (основано в 1859 году), "Посредник" (возникло в 1884 году) и др. Лубки религиозного содержания, а также бумажные образки и иконы изготовлялись в типографиях крупнейших русских монастырей, в том числе Киево-Печерского, Соловецкого и др.

В 80-е годы XIX века монополистом лубка на русском книжном рынке становится И.Д.Сытин, впервые начавший изготовлять лубочные издания машинным способом, значительно улучшивший содержание и качество лубочных изданий (хромолитография в пять-семь красок), увеличивший их тиражи и снизивший розничные цены. Его стараниями был создан так называемый новый лубок, который по своему рисунку, характеру оформления, цветовой гамме отличался от традиционных листовых изданий. И.Д.Сытин впервые выпустил серию портретов русских писателей (А.С.Пушкина, И.С.Никитина, М.Ю.Лермонтова, Н.А.Некрасова, А.В.Кольцова и других) и подборки-переделки их произведений, издавал лубки военно-патриотической и исторической тематики, на сказочные, бытовые, сатирические сюжеты, лубочные буквари, календари, сонники, гадательные книжки, святцы, литографированные иконы и т.п., которые тысячами закупались офенями прямо на фабриках и развозились по всей Росси и

На рубеже XIX-XX веков лубок продолжал оставаться основным видом книжного товара, предназначенного для широких народных масс, и в первую очередь для крестьян и жителей окраин России.

Роль лубка, но уже как средства массовой пропаганды и агитации, особенно возросла в годы революции. В этом качестве он продолжал существовать до начала 30-х годов. В условиях, когда большая часть населения страны была неграмотной, яркое, образное и выразительное искусство лубка, понятное и близкое миллионам, как нельзя лучше отвечало задачам времени. В 1915 году Ф.Г.Шиловым, известным антикваром дореволюционной России, был выпущен небольшим тиражом альбом лубочных картинок под названием "Картинки - война русских с немцами", созданный художником Н.П.Шаховским в подражание лубку XVIII века. Все картинки издания были воспроизведены литографским способом и раскрашены от руки; текст к ним написал В.И.Успенский, известный коллекционер и издатель многочисленных памятников древнерусской литературы.

Много лубков на тему революции было создано художником А.Е.Куликовым, в том числе "Крещение революцией", "Внимая ужасам войны", "Женщина в старом быту", "Кто забыл долг перед Родиной?" и др. Его произведения в этом жанре в 1917 году были изданы секцией ИЗО Московского Совета солдатских депутатов, а в 1928 году Государственный музей Революции СССР тиражом 25 тысяч экземпляров издал серию открыток из шести наименований с лубками и частушками А.Е.Куликова.

Таким образом, лубочные издания представляют собой своеобразный вид антикварной книги. Среди них встречаются подлинные произведения народного творчества, отразившие быт, нравы и чаяния русского народа. Каждая лубочная картинка сегодня является интереснейшим памятником и документом своей эпохи, несет на себе приметы и черты своего времени - именно такой подход должен лежать в основе изучения русских лубочных картинок. При этом, цензура лубочных изданий, существовавшая в России с конца XVII века и первоначально распространявшаяся лишь на "духовный" лубок, а с XIX века - на весь без исключения, серьезного влияния на его эволюцию не оказала.

Основным справочником по русскому лубку является капитальный пятитомный труд Д.А.Ровинского "Русские народные картинки" (СПб., 1881). Обладатель лучшей в России коллекции лубочных изданий, неутомимый исследователь всех государственных и известных ему частных собраний, Д.А.Ровинский собрал воедино, тщательно описал и прокомментировал, указывая источники, 1800 лубочных картинок.

Здесь найдете олицетворенными догмат, молитву, гетью (легенду), нравоучение, притчу, сказку, пословицу, песню, словом, все, что пришлось по духу, нраву и вкусу нашего простолюдина. И.М. Снегирев

Есть слова, смысл которых со временем теряется или искажается безвозвратно. Ристалищем во времена Пушкина именовали площадь, «синявкой» называли не пьющую женщину, а учительницу в женской гимназии, счёты сводили не в драке, а в лавочке с помощью механического устройства – абака. Слово «лубок» тоже поменяло смысл – сейчас оно означает грубую, аляповатую, вульгарную поделку. А когда-то листы, оттиснутые вручную с клише, вырезанных на липовых досках, были народной литературой.

Лубок «Битва Бабы-Яги с крокодилом»

До реформ Петра Первого книги на Руси оставались дорогим хобби. Книжная Палата в Москве выпускала Евангелия, жития святых, пособия по военному делу, медицинские и исторические трактаты, духовную литературу. Стоимость одной книги доходила до 5–6 рублей (для сравнения: утка стоила 3 копейки, а пуд мёда – 41 копейку). Образованный человек за свою жизнь мог прочесть 50–100 книг, но как правило ограничивался Псалтырью и Домостроем. Однако грамотных было больше, чем богатых – «Азбука» стоила одну копейку и продавалась не хуже пирогов с зайчатиной. Первый выпуск (2900 штук) разошелся за год – и немудрено. Умение читать и писать обеспечивало человеку кусок хлеба, грамотными были купцы и чиновники из многочисленных приказов. Именно они оказались потребителями экзотического товара – пёстро раскрашенных «фряжских листов», пришедших в Россию из соседней Польши.

Первые «няньхуа» – печатные картинки религиозного или нравственного содержания появились в VIII веке в Китае – с их помощью до неграмотного народа доносили учение Будды. Технология изготовления за века не особенно изменилась – на доске, деревянной, каменной или металлической, вырезался рисунок, с него делался чёрный оттиск, который затем вручную более или менее аккуратно расписывали яркими красками.

В XV веке с вездесущими торговцами лубок дошёл до Европы и за считанные десятилетия обрёл огромную популярность. Одинаково хорошим спросом пользовались «срамные картинки» с подписями непристойного содержания и сюжеты из Библии с поучительными текстами. Проповедники и бунтовщики всех мастей моментально оценили широчайшие возможности лубочной агитации, печатая карикатуры на папу Римского и его приспешников, призывы к бунту и краткие тезисы новых учений.

Лубок оказался идеален для массового производства икон и картинок духовного содержания, доступных даже небогатым людям. Русские типографы и мастеровые охотно переняли новые технологии. Самый старый из найденных печатных лубков XVII века –«Архангел Михаил – воевода небесных сил». Популярностью пользовались копии известных владимирских и суздальских икон, изображения-притчи «Сим молитву деет, Хам пшеницу сеет, Яфет власть имеет, Смерть всеми владеет ».

Лубок «Архангел Михаил – воевода небесных сил»

Увлечение пестрыми картинками быстро сделалось массовым – их охотно раскупали и купцы, и бояре, и чиновники, и горожане. У юного Петра I было более 100 лубков, по которым дьяк Зотов учил будущего самодержца читать. Вслед за духовными лубками быстро появились и светские. В лучшем случае – Ильи Муромцы, побеждающие врагов, богатыри Ерусланы Лазаревичи и мудрые птицы Алконосты. В худшем – переложения шуток Петрушки и похабные картинки – шут Фарнос обороняется от комаров, испуская газы, Парамошка (один из частых героев лубочных сюжетов) катается над Москвой на предмете, категорически не предназначенном для полётов и так далее.

К середине XVII века европейские заимствования или ушли из сюжетов и графики или адаптировались под местные реалии. Русский лубок обрёл свой художественный язык, узнаваемую стилистику, композиционное единообразие. Искусствоведы XIX века называли его примитивным – но в той же мере примитивны наскальные росписи палеолита. Художник лубка не ставил перед собой задачу в точности воспроизвести пропорции или добиться портретного сходства. Ему нужно было создать графический выкрик, эмоциональный посыл, доступный для понимания каждому. Чтобы, глядя на картинку, зритель тотчас же рассмеялся или расплакался, начал молиться, каяться или задаваться вопросом «кому на Руси жить хорошо». Юрий Лотман сравнивал русский лубок с пространством театра, площадного вертепа – недаром художники использовали не только сюжеты Петрушки, но и богатый, образный раешный стих. «Сия птица райской Алконост близь рая пребывает, некогда и на Ефрате реке бывает, егда же некий глас испущает, тогда и самой себе не ощущает, а кто… им радость возвещает ».

Очень быстро народный лубок обрёл злободневность, откликаясь на политические, военные и религиозные события с быстротой СМИ, освещая «прожектором перестройки» проблемы общества. Яркие картинки с ехидными подписями изобличали пьяниц и поклонников азартных игр, курильщиков табака и любителей принарядиться, старых мужей, берущих молодых жён, насмехались над боярами, вынужденными стричь бороды, а при помощи аллегорий – и над самим царём-батюшкой. А проворные офени-разносчики с лубяными коробами через плечо доставляли потешные картинки в самые отдаленные уголки России.

В 1674 году патриарх Иоаким запретил покупать «листы еретиков, лютеров и кальвинов» и делать бумажные оттиски почитаемых икон. Лубочную торговлю это не подкосило, наоборот – стали появляться не только печатные, но и рисованные лубки духовного и откровенно разрушительного содержания. Раскольники по примеру лютеран доносили до единоверцев свои идеи в том числе и при помощи популярных картинок. Безымянные художники воплощали народные мечты, подхватывали «модные тренды» как выразились бы современные журналисты. Им удавалось самыми скудными изобразительными средствами воплотить поэзию русских былин и сказок, тоску по мифическому «граду Ерусалиму», безысходность смерти и надежду на жизнь вечную.

Царь Пётр I, человек практичный, не мог проигнорировать такое средство воздействия на подданных. В 1721 году был издан указ, запрещающий продавать лубки, не отпечатанные в государственных типографиях. На потешных картинках тотчас появились нарядные дамы в платьях со «шлепами» и кавалеры в пудреных париках и камзолах европейского образца. Огромной популярностью стали пользоваться бумажные портреты коронованных особ… впрочем, делали их так небрежно, что в 1744 году изображать императорскую семью на лубках тоже запретили.

К середине XVIII века высший свет русского общества наконец-то стал поголовно грамотным. Появились доступные книги, газеты и альманахи, привычка читать – пусть даже сонник девицы Ленорман или «Русский Инвалид» – пришлась по душе стареющим барыням и отставным офицерам. Из дворцов и теремов лубок окончательно переехал в купеческие лабазы, ремесленные мастерские и крестьянские избы, став развлечением для простонародья. Техника изготовления картинок усовершенствовалась, вместо грубых деревянных досок, мастера научились делать оттиски с тонко прорезанных медных гравюр.

Популярными стали нравоучительные лубки, переложения старинных рукописей, перепечатки особо злободневных или сенсационных статей из газет о ловле кита в Белом море или прибытии персидского слона в Петербург. Во время войны 1812 года, русско-турецкой и русско-японской войн как горячие пирожки разлетались у офень злые карикатуры на захватчиков. О востребованности лубка лучше всего говорят цифры – в 1893 году в России напечатали 4 491 300 экземпляров.

В начале XX века лубок из народного окончательно сделался авторским, рассчитанным на малообразованного и малограмотного деревенского жителя. Книготорговцы зарабатывали миллионы на слащавых картинках в псевдонародном стиле, упрощённых переложениях популярной беллетристики и русских былин (об авторском праве на тексты тогда ещё не заикались). Крестьянские артели зарабатывали приличные деньги на раскраске картинок «по носам». Лубок стал доходным бизнесом – и практически утратил самобытность народной культуры. Немудрено, что маститые художники из Академии брезгливо морщили аристократические носы при одном взгляде на битву Еруслана Лазаревича с царём Полканом или похороны кота (самый живучий лубочный сюжет).

Казалось, пёстрые картинки бессмертны, но революция и последовавшая за ней ликвидация безграмотности убили лубок, не прибегая к цензуре. Место духовной и потешной литературы заняла литература партийная, место икон и портретов царей – вырезанные из журналов картинки. Следы графической смелости, крикливой и яркой лубочной сатиры можно увидеть в плакатах 20-х годов и творчестве советских карикатуристов, в иллюстрациях к сказкам Афанасьева и русским былинам. Мыши схоронили кота… однако смерть его была мнимой.

Современный лубок – это ангел Рублева на коробке с конфетами, кокошник и мини-юбка на модном показе, армия «валентинок» вместо минуты любви, «православные» заговоры от порчи и сглаза. Массовая культура, рассчитанная на необразованного, невнимательного, ищущего ярких эмоций потребителя, упрощение до предела, вопиющая пошлость.