ми традицией, устойчивыми. Например, мотивы "Лиса крадет рыбу с воза" и "Волк у проруби" всегда рассказываются вместе.

3 .2. Волшебные сказки

Волшебные сказки, как и все остальные, отличаются от животного эпоса прежде всего тем, что их главным героем является человек. Герой волшебных сказок молод: он достиг брачного возраста, полон сил и готов ко взрослой жизни. Но сначала ему приходится пережить нелегкие испытания, соприкоснуться с разнообразными чудесными силами. Чудесный вымысел лежит в основе волшебных сказок.

Древнерусские языческие жрецы (звездочеты, чародеи и предсказатели) назывались "волхвами". "Волхвовать" - совершать колдовство или гадание. Отсюда происходит "волшебный" - "чудесный, сверхъестественный.

Волшебные сказки ученые называли "мифическими", "чудесными", "фантастическими", однако термин "волшебные", введенный В. Я. Проппом, употребляется чаще всего.

"Сравнительный указатель сюжетов" (СУС) учитывает 225 сюжетов или сюжетообразующих мотивов этого жанра, самые популярные из них опубликованы в сотнях вариантов. В их числе: "Победитель змея", "Бой на калиновом мосту", "Три подземных царства", "Смерть Кащея в яйце", "Чудесное бегство", "Звериное молоко", "Мачеха и падчерица", "Сивко-Бурко", "Конекгорбунок", "Незнайка", "Волшебное кольцо".

Волшебная сказка имеет свои исторические корни. В отличие от животного эпоса, она восходит к более позднему, земледельческому периоду, отражает новые черты быта и уже развитое мировоззрение людей, их языческие верования и обряды.

Глубокий след в волшебной сказке оставили земледельческие культы земли, воды, солнца. В сказке, чтобы перевоплотиться, нужно удариться о сыру землю. Разнообразной волшебной силой обладает вода: оживляет мертвого, омолаживает старого, дает зрение слепому, делает героя сильным, а его врага слабым. Неотъемлемой художественной чертой жанра является красочное сияниезолотых предметов сказочного мира - в данном случае эпитет "золотой" обозначает цвет солнца.

Такой его смысл золотые предметы сказки раскрывают в своих функциях. Например, в сказке "Сивко-Бурко" царевна пометила своего женихазолотым перстнем, от прикосновения которогоу него как солнце во лбу воссияло.

Волшебная сказка несет в себе разнообразные следы тотемистических верований. С древними представлениями о супруге-тотеме связаны сказки о чудесных невестах и женихах. Главный герой часто вступает в союз с невестой-птицей. Отзвуком древних брачных обрядов является их первая встреча у воды: на берегу моря, реки или озера.

Устойчиво повторяется одна и та же ситуация: герой прячется, в это время прилетают три утицы, опускаются на берег, превращаются в девушек и идут купаться. Пока они купаются, герой похищает одежду (иликрылышки) одной из девушек. Накупавшись, сестры улетают, а она обращается к похитителю с ритуальным вызовом:"Отзовись, - говорит, - кто взял мои крылышки? Коли стар человек - будь мне батюшка, а старушка - будь мне матушка; коли млад человек - будь сердечный друг, а красная девица - будь родная сестра!" Герой выходит из укрытия, и девушка подтверждает свою клятву:"Давши слово, нельзя менять; иду за тебя, за доброго молодца, замуж! "1

С тотемистическими верованиями связаны сюжетные мотивы о чудесном рождении богатыря. Одна из таких сказок - "Иван - Медвежье ушко":

Жиу поп. У попа была попадья очень красива, и ходил медвидь и три года на нее зарился. На цетвертый ее и увел. Вот жить им, жить - родился сын, нарекнули имя: Иван, Медвежье ушко. Иван Медвежье ушко растет не по дням и цясам, и вырос он большой и говорит матери: "Цьто же, мама, у нас тятенька мохнатый, а мы не мохнатые?" - "А то, цьто, Ваня, мы руськие, а ен зверь лесо-вой". - "Пойдем-ко, матушка, на святую Русь!"2

Тотемом-прародителем была также рыба. В сказке "Бой на калиновом мосту" бездетный царь велит зажарить и подать царицезлатоперую щуку. Царица ее съела, одноперышко попробовала кухарка, а очистки слизала корова. В результате все трое родили по богатырю:голос в голос и волос в волос.

1 Народные русские сказки А.Н. Афанасьева… – Т. II. – С. 117.

2 Сказки и песни Белозерского края. Записали Б. и Ю. Соколовы. – М., 1915. – С. 190.

Особенно часто животные-тотемы являются чудесными помощниками героя. Они могут быть связаны с умершими родителями. Девушке-сироте помогает корова ("Мачеха и падчерица"), а Иванушке - конь ("Сивко-Бурко").

Конь всегда сопутствует герою волшебной сказки. Он связан с солнцем и тридесятым царством. Чудесный сказочный конь - в звездах, с месяцем и солнцем, с золотыми хвостом и гривой - появляется ночью и излучает ослепительный свет.

В народе довольно широко была известна деревянная игрушка-каталка в виде коня, обязательно окрашенная в красный цвет. И в царском быту сохранялся обычай изготовлять коня для мальчиков.

Когда будущему царю Петру I исполнился год, ему стали готовить "потешную лошадку". Из липового дерева вырезали конскую фигурку - такой величины, чтобы царевичу было впору. Коня обтянули белой жеребячьей кожей, утвердили на четырех железных колесиках. Изготовили седло, обитое по белому войлоку красным сафьяном: сверху серебряными гвоздиками, снизу медными. Из серебра сделали пряжки и наконечники на подпруги. К седлу приделали железные стремена, покрытые листовым золотом и серебром; под седло был подложен чепрак, подбитый алой тафтою. Серебряная с чернью уздечка была украшена "каменьями с изум-рудцами". Был и серебряный с золотом галун, и серебряная паперсь, украшенная драгоценными камнями. Игрушка царевича напоминала сказочного коня1 .

"Потешная лошадка" готовила мальчика к инициации: обряду сажа-ния на живого коня, который совершался обычно в семилетнем возрасте. Когда-то это был воинский обряд, посвящение в ратный чин: в седле и со стрелами. При этом у мальчика подстригали волосы, поэтому обряд назывался "постриги".

В сказках упоминаются разнообразные орудия труда: топор, соха, плуг, ярмо, веретено, прялка, ткацкий стан. Издавна они считались священными, так как использовались в производстве пищи и одежды - того, что соприкасается с телом человека. В быту они украшались магическим орнаментом, а в сказке превратились в чудесные предметы: топор-саморуб, скатерть-самобранку, золотое веретенце, волшебныежерновки (зернотерки) -"что ни повернешь - все блин да пирог ". Наряду с ними фигурирует архаичное оружие охотников - дубина:позолоченная палица в пятьдесят пудов, чудесная дубинка.

1 См.: Забелин И. Домашний быт русского народа. – Т.I.: Домашний быт русских царей в XVI-XVII ст. – Ч. 2. – М., 1915. – С. 201-202.

Мифологическое сознание было основано на идее бессмертия и единства живых существ. С этими представлениями связано оборотничество - поэтический прием волшебной сказки. Живое может выступать в разных обликах. Например, в сказке "Хитрая наука" важную роль играет мотив "преследование

Спасение". В нем развиваются две линии перевоплощений: колдуна и его ученика1 .

В восточнославянских сказках особое значение имеет образ Бабы Яги. Он восходит к эпохе матриархата и многое в нем остается загадочным (например, существует несколько предположений, но нет убедительного объяснения самого имени "Яга"). К Яге по ее зову бежит всякий зверь, ползет всякий гад, летит всякая птица. Она не только повелительница живых существ, но и хранительница огня для очага (не случайно сказка связывает с ней предметы утвари

- ступу, помело, кочергу).

О глубокой древности Бабы Яги говорит двойственность ее свойств: она может быть и помощником, и противником. Яга указывает дорогу в Кащеево царство, от нее герой получает чудесные предметы и волшебного коня. Вместе с тем Яга выступает как воительница, мстительница, похитительница детей. В родовом обществе Яга олицетворяла мать-родоначальницу, и сказка подчеркнуто утрирует ее женские признаки, хотя делает это, вследствие падения культа, уже с насмешкой:"Сидит Яга Ягинишна, Овдотья Кузъминишна, нос в потолок, титьки через порог, сопли чрез грядку, языком сажу загребает " 2 .

Мотив встречи героя с избушкой Бабы Яги известен по многим сюжетам волшебных сказок. Его происхождение В. Я. Пропп объяснил в связи с обрядами инициации родового общества, которыми достигшие зрелости юноши посвящались в охотники (воины), а девушки принимались в круг матерей3 . В основе обрядов лежала воображаемая смерть, когда человек якобы посещал царство мертвых и приобретал там чудесные свойства, а затем возрождался в новом качестве. В двух книгах ("Морфология сказки" и "Исторические корни волшебной сказки") Пропп показал, что единообразие сюжетного строения разных произведений этого жанра соответствует таким обрядам древности. Подводя итог своим изысканиям, он писал: "Мы нашли, что композиционное единство сказки кроется не в каких-нибудь

1 См.: напр.: народные русские сказки А.Н. Афанасьева… – Т.II. – С. 228.

2 Сборник великорусских сказок архива Русского географического общества / Издал А.М. Смирнов. – Вып. I-II. – М., 1917. – С. 432.

3 Пропп В.Я. Исторические корни волшебной сказки. – Л., 1946. – Глава III: Таинственный лес.

особенностях человеческой психики, не в особенностях художественного творчества, оно кроется в исторической реальности прошлого. То, что сейчас рассказывают, некогда делали, изображали, а то, чего не делали, представляли себе"1 .

Внутри сказочного сюжета отчетливо выделены два пространства: мир людей и чудесное тридевятое царство, тридесятое государство - не что иное, как мифическое царство мертвых. В представлении древних оно было связано с солнцем, поэтому сказка изображает егозолотым. В разных сюжетах чудесное царство расположено под землей, под водой, в далеком лесу или на высоких горах, на небе. Следовательно, оно очень удалено от людей и перемещается, подобно суточному движению солнца. Именно туда отправляется герой волшебной сказки за чудеснымизолотыми диковинками и за невестой, а потом возвращается с добычей в свой дом. От реального миратридевятое царство всегда отделено какой-то границей: тяжелым камнем, столбом с надписью о трех дорогах, высокой крутой горой, огненной рекой,калиновым мостом, но особенно часто - избушкой Бабы Яги. В. Я. Пропп пришел к выводу, что Яга

- умершая мать, покойник, проводник в загробный мир.

В обрядах древних людей избушка была зооморфным изображением. Сказочная избушка сохраняет признаки живого существа: она слышит обращенные к ней слова ("Избушка, избушка, повернись к лесу задом, ко мне передом"), пово-

рачивается, и, наконец, у нее курьи ножки. Зооморфный образ избушки связан с курицей, а курица во всей системе этнографии и фольклора восточных славян символизировала женское плодородие. Сказочный мотив встречи с избушкой Яги донес отзвуки именно женской инициации.

Герой сказки отправляется в иной мир чаще всего потому, что туда унесена близкая ему женщина: невеста, сестра, жена, мать. Сюжет о похищении женщины ("основной сюжет") В. Я. Пропп выделил как наиболее типичный для волшебно-сказочного жанра. Он писал: "Если бы мы могли развернуть картину трансформаций, то можно было бы убедиться, что морфологически все данные сказки могут быть выведены из сказок о похищении змеем царевны, из того вида, который мы склонны считать основным"2 . Исторически это связано с реальными жертвоприношениями женщин. Сказка, в отличие от обрядов, отразила более древнюю этнографическую реальность: в ней содержится "память" не о заместительной, а об изначальной жертве

1 Пропп В.Я. Исторические корни волшебной сказки… – С. 353.2 Пропп В.Я. Морфология сказки. – 2-е изд. – М., 1969. – С. 103.

Самой женщине. Но, как и обряды, сказка выразила неизбежное прогрессивное стремление преодолеть этот жестокий обычай, который на новом уровне человеческого сознания уже утратил свою мотивировку. Главная тема сказки - освобождение и возвращение женщины. В сказке появился герой-о- свободитель, с которым стала связываться ее идейность. Своим финалом - свадебным пиром - сказка начала поэтизировать личное чувство человека.

Сюжет о возвращении похищенной женщины характерен для всего мирового фольклора. Он типологически возникал у разных народов мира как противопоставление обрядам древности, в которых были жертвоприношения. С ним связан и главный признак мифологического противника героя - функция похищения, хотя сам этот образ в процессе исторического развития многократно менялся.

К функции похищения стали прикрепляться разные мифологические персонажи, олицетворявшие в древности могучие силы природы и потусторонний мир. В сказке "Три подземных царства" (СУС 301 А, В) похитителем является

старичок; старый дед; мал человек; старицек с ноготок, борода с локоток, усы по земле тащатся, крылья на версту лежат. Иногда он влетает в облике птицы и, ударившись об пол, принимает свой вид; в некоторых случаях просто является птицей (Орел, Ворон Вороно-вич). Есть у него и другие названия: Вихорь, Вихорь Вихоревич, Вихорь-птица, буйный вихрь, нечистый дух.Иногда он принимает облик Змея.

А. Н. Афанасьев трактовал Змея как "воплощение молнии, низведенной некогда... на домашний очаг"1 . В. Я. Пропп видел в нем связь с разнообразными стихиями (огнем, водой, горами, небесными силами) и с животным миром (в частности, с рыбой). Он писал: "Змей вообще не поддается никакому единому объяснению. Его значение многообразно и разносторонне"2 . Сказочный Змей - огнедышащий и многоголовый; его образ часто подвергается утроению (Змей с тремя, шестью, девятью головами).

Змею близок другой мифологический образ - Кащей Бессмертный. Афанасьев писал: "Кащей играет ту же роль скупого хранителя сокровищ и опасного похитителя красавиц, что и змей; оба они равно враждебны сказочным героям и свободно заменяют друг друга..."3 Однако, в отличие от Змея, Кащей все же

1 Афанасьев А.Н. Древо жизни: Избр. Статьи. – М., 1982. – С. 261.2 Пропп В.Я. Исторические корни волшебной сказки… – С. 257.

3 Афанасьев А.Н. Древо жизни… – С. 279.

мыслится как существо человекообразное. Свою жертву он никогда не съедает. Кроме того, образ Кащея не получает утроений. Слово "кощей" заимствовано от кочевников, оно свободно употреблялось в древнерусском языке в значении "пленник, раб". Сказка знает изображение Кащея в неволе ("Смерть Кащея от коня"), поэтому можно предположить, что его имя изначально было эпитетом.

Фантастическими противниками героя являются также Морской царь, Чу- до-Юдо. Часто противник выступает в роли преследователя, что особенно характерно для образа "летящей" Яги:Нагоняет их баба-яга на железной ступе, медным толкачом погоняет 1 .

Происхождение Яги такого типа обнаруживается, если сопоставить разные варианты сказки "Бой на калиновом мосту"(СУС 300 А). В сказке есть мотив преследования убегающего героя. Как отмечал еще А. Н. Афанасьев, он восходит к мифу о туче, проглатывающей солнце. Преследовательница выступает прежде всего как поглотительница с разверстой пастью, куда герой бросает коней, соколов, собак; она проглатывает и его братьев - и продолжает погоню.

Образ преследовательницы подвергся трансформации. Его изначальный облик - огромная туча: Заходит облачина и развевает пасть от самого неба до земли... 2 Затем туча стала Змеей, разъяренной мстительницей, матерью трех Змеев, убитых богатырем в поединке. Но функция заглатывания привела к тому, что это могла быть простопасть, разинутая от земли до неба 3 , или свинья - самое прожорливое животное:разинула харю от земли до небесы4 . Побежденная преследовательница превращается вводу, огонь, пепел, прах, грязь - во все это могла превратиться в мифе поверженная туча.

Еще позже Змею-мать начал заменять образ Яги. Это сделалось возможным потому, что со временем (под влиянием христианства) усилилась отрицательная характеристика Яги, но очень прочно удерживалась в памяти ее материнская сущность. Однако и Яга первоначально сохраняла признаки тучипоглотительницы:Баба Яга запустила одну губу по-под небесами, другую по земле волочит 5 . Таким образом произошло оформление

1 Великорусские сказки в записях И.А. Худякова. – М.; Л., 1964. – С. 74.

2 Сборник великорусских сказок архива Русского географического общества… – С. 518.3 Народные русские сказки А.Н. Афанасьева…– Т.I. – С. 234.

4 Сказки и песни Белозерского края… – С. 59.

5 Сказки, пословицы и т.п., записанные в Екатеринославской и Харьковской губ. И.И. Манжурою. – Т.II. – вып. 2. – Харьков, 1890. – С. 26 (Цитата приведена в переводе.

второго, полностью отрицательного типа "летящей" Яги. А вслед за тем сформировался как самостоятельный и получил распространение по разным сказкам мотив "Бегство от ведьмы" (СУС 313 Н*). Бросание в пасть коней, собак, мешков с солью, буханок хлеба и проч. заменилось в нем бросанием чудесных предметов: гребешка, превращающегося в густой лес;камушка, вырастающего в огромную гору;полотенца, разливающегося рекой (иногда огненной). В ее воде или огне и гибнет Яга.

Жанровая форма волшебной сказки определилась в фольклоре довольно поздно, только после упадка мифологического мировоззрения. В это время актуальными становились новые проблемы, порожденные распадом родового общества. У восточных славян быт принял форму патриархальной семьи. Взаимоотношения ее членов, противоречия между ними легли в основу второго конфликтного слоя сюжетов волшебных сказок. Новый конфликт напластовался на древний, мифологический. Героем сделался обездоленный и невинно гонимый член семьи: младший брат, младшая сестра, падчерица. Появилась новая группа его противников, также реальных: старшие братья, старшие сестры, мачеха. С помощью волшебных сил сказка стала наделять своего героя богатством и счастьем, а его гонителей наказывать - и это стало ее идейным пафосом.

Герой волшебной сказки - обычный человек, нравственно и экономически ущемленный в результате исторического переустройства бытового уклада. Собственно сказочный конфликт - семейный, именно в нем проявилась социальная природа жанра волшебной сказки. Два конфликта разной исторической глубины - мифологический и семейный - соединились в рамках одного жанра благодаря образу главного героя, который во всех своих модификациях сочетает мифологические и реальные (бытовые) признаки.

От мифологии сказка унаследовала два типа героя: "высокий" (богатырь) и "низкий"(дурачок); самой сказкой порожден третий тип, который можно определить как "идеальный" (Иван-царевич). Герой любого типа, как правило, является третьим, младшим братом и носит имя Иван. Уже само по себе это имя развило больше 150 производных форм, а в сказке оно еще и дополнялось прозвищами(царевич, дурачок, Медвежье ушко...). Происходя от библейского Иоанн, это имя несколько веков было самым распространенным на Руси: каждый четвертый мужчина звался Иваном. И на московском престоле почти сто лет находились Иваны (Иван Грозный в общей сложности 51 год, а дед его, тоже Иван, 43 года).

Наиболее древний тип героя - богатырь, чудесно рожденный от тотема. Наделенный огромной физической силой, он выражает раннюю стадию идеализации человека. Вокруг необычайной силы богатыря как его главного качества и развивается сюжет, кульминацией которого становится подвиг героя в битве со Змеем (в сказках: "Бой на калиновом мосту", "Победитель Змея", "Змееборец Кожемяка", "Три подземных царства", "Ка-тигорошек" и др.).

Образ дурачка характерен для сказок "Сивко-Бурко", "Конекгорбунок", "Незнайка", "По щучьему велению". Он сочетает в себе неприглядный внешний вид и подчеркнуто выделяемую красоту внутреннего мира. В этом типе героя особенно заметна важная идейная установка жанра: проверка нравственных качеств одариваемого человека. Герой волшебной сказки проходит не только через фантастические испытания, но и через испытание доброты, трудолюбия, отзывчивости, терпеливости, смелости, уважения к старшим. Это испытание он также выдерживает. Философский смысл жанра можно определить так: наделение обделенного, но достойного.

Особенно характерен для волшебной сказки Иван-царевич - образ, который выразил новый исторический этап идеализации человека. Сказочная царственность - это опоэтизированная мечта народа о предельно возможном личном благополучии и счастье. Но такое представление могло возникнуть только в социально развитом обществе, когда появилось историческое представление о царях. Образ Ивана-царевича характерен для сюжетов "Царевна-ля- гушка", "Медный лоб", "Молодильные яблоки", "Чудесные дети", "Волшебное зеркальце" ("Мертвая царевна") и многих других. В поздний период волшебносказочный царь иногда наделялся конкретными социальными и историческими признаками, что свидетельствовало либо о разрушении традиционной поэтики, либо об эволюции волшебной сказки в новеллистическую, например "Кра- савица-жена" ("Пойди туда - не знаю куда...").

Волшебная сказка знает все три типа главного героя в женском варианте (Царь-девица, царевна, падчерица). Но таких сюжетов немного, более всего распространены сказки о падчерице. Основная роль героини волшебной сказки - быть помощницей жениха или мужа. Такая сюжетная роль, идущая от древнего обычая активного поведения женщины в выборе жениха, повлияла на содержание образа сказочной царевны. Она - волшебница, родственно связанная с чудесными силами: солнечным миром(Золотоволосая Елена), морской стихией(Марья Мо-ревна, прекрасная королевна), тридесятым царством (ца- ревна-лягушка).

Ее родные братья - Ветер, Вихрь иБуря - являются, если дунуть в волшебный рожок. Но самое ценное в образе невесты то, что она непременно красавица и царевна. Сказка как будто не находит слов, чтобы передать ее красоту:"Зрел бы, смотрел, очей не сносил!" Женитьба на ней - предел желаний героя.

Связанная по происхождению с древними инициациями и с вечной мечтой человека о счастье, сказка сохранила в своей глубине жизненно важную идею продолжения человеческого рода. В мифологии магический призыв плодородия отождествлял человека, растительный и животный мир, соединял все живое по признаку жизни. В волшебной сказке весь ее чудесный мир (животные, растения, богатыри-великаны -Дубыня, Горыня, Усыня; чудесные искусники -Объедало, Опивало, Мороз-трескун; чудесные предметы) - весь мир объединен общим желанием помочь герою, увенчать путь его испытаний свадебным пиром.

Подчиняясь сложившимся формальным законам жанра, сказка создала новые чудесные образы как художественное воплощение мечты об облегчении труда, о материальном изобилии, о свободе и счастье. Еще не зная самолетов, поездов, машин, телевидения, люди по-своему рассказывали обо всем этом в сказках. Ковер-самолет, сапоги-скороходы, зеркальце - весь мир покажу и

многое другое родилось как предвидение облика будущего мира.

Волшебная сказка - одна из самых крупных повествовательных форм классического фольклора. Все ее сюжеты сохраняют традиционное единообразие композиции: свое царство - дорога виное царство - вином царстве - дорога изиного царства - свое царство. Согласно этой повествовательной логике волшебная сказка объединяет в целое (в сюжет) цепочку мотивов.

В построении волшебно-сказочных сюжетов определенную роль играла традиционная стилистика: зачины, концовки, а также внутренние формулы композиционного характера. Они связывали смежные мотивы и были особенно важны в тех случаях, когда смысловое, логическое единство мотивов оказывалось ослабленным:Долго ли, коротко ли..., Скоро сказка сказывается, да тихо дело делается... Эту роль могло выполнять и простое повторение глагола, обозначающее перемещение героя в сказочном пространстве:Шел он, шел...; Они плавали, плавали в бочке...

Наличие формул - яркий признак стиля волшебной сказки. Многие формулы носят изобразительный характер, связаны с чудесными персонажами, являются их своеобразной маркировкой.

Например, за сказкой "Чудесные дети" закрепился образ кота-баюна, всегда создаваемый специальной формулой: У моря-лукомория стоит

Что такое волшебная сказка, и какой она бывает? В работах Проппа В. Я. «Морфология сказки» и «Исторические корни волшебной сказки» дается определение волшебной сказке, основанное на исследовании ее структуры. Это жанр сказок, который обычно может начинаться с желания иметь что-либо, нанесения вреда или ущерба кому-либо, в дальнейшем сказка развивается через отправку героя из дома, встречу с дарителем, который дарит ему волшебное средство или помощника, при помощи которого предмет поисков находится. Далее следует поединок с противником и триумфальное возвращение героя домой. Таково краткое схематическое изложение композиционного стержня, лежащею в основе очень многих и разнообразных сюжетов. Сказки, в которых присутствует подобная схема, называются волшебными.

В книге «Морфология волшебной сказки» В.Я Пропп отводит вопросу о классификации сказок целую главу «К истории вопроса», где описывает несколько различных классификаций волшебных сказок, находит в них плюсы и минусы и приходи к выводу, что совершенной классификации не существует, т.к. очень сложно среди такого огромного количества волшебных сказок выделить что-то общее для каждых, которое могло бы в последствии объединить их в группы. Тем не менее, хотелось бы привести в пример классификацию Аарне, основателя так называемой финской школы, который ввел подразряды сказок, чтобы получить примерное представление о сказках в целом. Волшебные же сказки охватывают следующие категории:

1) чудесный противник

2) чудесный супруг (супруга)

3) чудесная задача

4) чудесный помощник

5) чудесный предмет

6) чудесная сила или уменье

7) прочие чудесные мотивы.

Специфика сказочного вымысла в волшебной сказке заключается в наличии такого важного художественного компонента, как хронотоп (неотделимые друг от друга пространство и время - основные категории картины мира). Во всех сказках хронотоп общий. Характеризуется он тем, что содержание сказок не вписано в реальное историческое время и в реальное географическое пространство. Оно сказочное. Художественный мир сказки - вне реальности, поэтому его можно называть замкнутым.

Из этого следует, что сказки соединены с действительностью своими глубокими историческими корнями. Многое из того, что стало восприниматься в них как вымысел, на самом деле отражает архаичный быт и древнее мировоззрение людей. Одновременно сказка всегда устремлена в реальное будущее, которое, по мнению народа, должно быть лучше реального настоящего. Сказка соответствует действительности по противоположности. Это означает, что, реагируя на те или иные жизненные проблемы, сказка предлагала их утопическое разрешение.

Однако главные проблемы, связывающие сказку с жизнью, были морально-нравственными. К примеру, все народы создали сказку о сироте, которую обижает злая мачеха ("Золушка", "Морозко", " Чудесная корова"). Сказка не знает причин данного явления, не видит реальных путей ее преодоления - она только говорит людям: это несправедливо, так быть не должно. И в своем "замкнутом" мире с помощью своего особого, сказочного вымысла "исправляет" эту несправедливость. Следовательно, эстетика сказок выступала в единстве с народной этикой. Развлекательный характер сказок не мешал их идейной устремленности, которая, в предельно обобщенном виде, представляет собой сочувствие беззащитным и невинно гонимым.

Благодаря "замкнутости" художественного мира сказки, каждый ее сюжет мог философски восприниматься в качестве своеобразной метафоры реальных человеческих отношений и, следовательно, обретал жизненные аналогии. Люди, которые в жизни были несправедливо обижены или лишены чего-то необходимого (а такие всегда составляют большинство), получали от сказки утешение и надежду. Сказка была необходима людям потому, что помогала им жить.

Наконец, сказки связаны с жизнью еще и тем, что в процессе естественного исполнения они наполнялись правдивыми бытовыми деталями, окрашивались своеобразным "стихийным реализмом". Этот факт чрезвычайно важен для работы над сказкой с учащимися, так как помогают усвоить местную традицию рассказывания, которую также следует учитывать при знакомстве со сказками края.

"Нет сказки без правды", - утверждает пословица. И это так. Правда и вымысел, эти два противоположных начала диалектически соединились в сказке в одно художественное целое [Пропп 2012: 322].

Сказки обладают национальным и даже местным колоритом. Они отражают исторические и природные условия жизни каждого народа, окружающую его флору и фауну, его быт. Однако сюжетный состав сказок, представая в своих национальных трактовках и версиях, в основном является международным. По этой причине некоторые сказки переходили от одного народа к другому, то есть происходили процессы заимствования. Всемирное сходство сказок позволило создать международные указатели сюжетов, что значительно облегчает поиск сюжета, его аналогов. А при работе над сказкой помогает обозначить сравнительную базу мотивов и сюжетов.

Универсальное единство сказок проявилось в общих для них поэтических приемах. В основе сказки всегда лежит антитеза между мечтой и действительностью, которая получает полное, но утопическое разрешение. Персонажи контрастно распределяются по полюсам добра и зла (их эстетическим выражением становится прекрасное и безобразное). Сюжет последователен, однолинеен, развивается вокруг главного героя, победа которого обязательна.

Русская народная волшебная сказка отличается особой стилистикой, так называемой сказочной образностью.

Специфична композиция сказки, сказочный мир. Сказочный мир делится на "этот мир" и "иной мир". Разделяет их либо дремучий лес, либо огненная река, либо море-океан, либо колоссальное пространство, которое герой преодолевает с помощью волшебной птицы. Иной мир может находиться под землей (и герой попадает туда обычно через колодец или пещеру), реже - под водой. Этот мир не является в сказках "иной действительностью": там все, как "у нас": растут дубы, пасутся кони, текут ручьи. И все же это иной мир: не просто царства, а медное, серебряное и золотое. Если мир подземный, то герой погружается сначала во тьму и лишь потом привыкает к его особому свету. Там нет загробной жизни и со своими предками герой не встречается. Но это именно царство мертвых, и обитают там иные существа: Баба-яга, Кощей Бессмертный. Наконец, там и только там герой проходит основное испытание и встречает свою суженую.

Что же касается "нашего" мира, таковым его можно назвать лишь условно: действие волшебной сказки протекает в крайне неопределенном пространстве. Иногда сказочник хочет как будто уточнить, что же это за "некоторое царство, некоторое государство", но обычно уточнение носит ироническую окраску: "на гладком месте, как на бороне", "против неба на земле". Это делает сказочный мир ирреальным, не привязанным к определенной географии.

Подобно формулам "белых" и "черных" заговоров, сказочные формулы могли образовывать внутри одного текста "зеркальные" пары: "Скоро родила двух близнецов, волосы у них жемчугом перенизаны, в голове у них ясный месяц, в темячке ясное солнышко; на правых-то руках у них стрелы каленые, на левых-то руках копья долгомерные" [Афанасьева А. Н. 2011:205].

Формулы подвергались варьированию. Например: "У моря лукомория стоит дуб, на том дубу золотые цепи, и по тем цепям ходит кот: вверх идет - сказки сказывает, вниз идет - песни поет"; "У меня диво есть в лесу: стоит береза, а на березке ходит кот с самогудом, вверх и вниз ходит, песни поет"; Приведенная формула, изображающая кота-баюна из сказки "Чудесные дети", могла отрываться от своего произведения и в виде присказки прикрепляться к другим сюжетам.

Стилистика сказки подчиняется общефольклорным законам. Здесь много так называемых формул - традиционных словосочетаний, часто повторяющихся поэтических штампов. Часть этих формул составляет обрамление сказки. Среди них - присказка, которая привлекает внимание слушателей, став визитной карточкой сказочника, свидетельством его мастерства: "На море на океане, на острове на Буяне стоит дуб зеленый, а под дубом бык печеный, у него в заду чеснок толченый; с одного боку бери да режь, а с другого макай да ешь! Это еще не сказка - только присказка".

Фольклорную присказку про ученого кота использовал А. С. Пушкин во вступлении к поэме "Руслан и Людмила".

Присказки - это особые тексты, крошечные шутливые небылицы, не закрепленные за конкретными сказочными сюжетами. Присказка вводит в сказочный мир. Задача присказки состоит в том, чтобы подготовить душу слушателя, вызвать в ней верную сказочную установку. Она вызывает слушателя из его обыденного мышления. Пример присказки: "Когда свиньи пили вино, а мартышки табак жевали, а куры его клевали" (тувинская сказка). Эта формула задает повествованию особый сказочно-ирреальный тон.

Много в сказке и срединных, медиальных формул: "Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается", "Ехали близко ли, далеко ли, низко ли, высоко ли". Они служат мостиками от одного эпизода к другому. Эти традиционные портретно-описательные формулы описывают, например, коня ("Конь бежит, земля дрожит, из ноздрей пламя пышет, из ушей дым валит") или богатырскую поездку: "Ударил своего доброго коня, бил его по крутым бедрам, пробивал кожу до мяса, бил мясо до кости, кости проломал до мозгу - его добрый конь горы-долы перепрыгивал, темны леса между ног пускал"; либо Бабу - Ягу: "Вдруг закрутилося - замутилося, становится земля пупом, из-под земли камень, из-под камня Баба-яга - костяная нога, на железной ступе едет, железным толкачом погоняет".

Но особенно много в мировом сказочном фольклоре традиционных формул женской красоты (это именно формулы: индивидуальных характеристик сказка не знает). Вот, к примеру, формула женской красоты из туркменской сказки: "Кожа ее была так прозрачна, что выпитая ею вода виднелась сквозь ее горло, съеденная ею морковь виднелась сквозь бок". Столь же изнеженна красавица и в русской сказке: "За тридевять земель в тридесятом государстве сидит в башне Василиса Кирбитьевна - из косточки в косточку мозжечок переливается".

Однако чаще говорится о впечатлении, которое произвела красавица на героя, - он попросту теряет сознание: "Там на стене висел портрет одной прекрасной девушки. Решит, увидев его, упал и голову свою об пол чуть не разбил" (абхазская сказка); "И была она так красива, что ни в сказке сказать, ни пером описать" (русская сказка); "Она была так красива, что жаль было коснуться ее немытыми руками" (туркменская сказка).

Многие сказочные формулы древнего происхождения и сохраняют в схематическом виде ритуально-магические элементы.

Таковы, например, формулы, употребляемые в эпизоде посещения героем избушки Яги. Во-первых, герой произносит заклинательную формулу, чтобы остановить непрерывно крутящуюся избушку: "Избушка-избушка, встань к лесу задом, ко мне передом, дай мне выйти, мне не век вековать, одну ночь ночевать!" Во-вторых, формулой же отвечает герой на ворчание Яги, встречающей героя формулой: "Фу-фу-фу, русским духом пахнет!" Древность этой формулы подтверждается тем, что ее можно найти в сказках индоевропейских народов: страж царства мертвых поражен запахом живого человека. Важнейшие действия сказочных персонажей, их реплики также облекаются в формулы. Так, героиня всегда утешает своего избранника одинаково: "Ложись спать - утро вечера мудренее!".

Другая формула обрамления - концовка. Обычно она тоже бывает шутливой и возвращает слушателя из сказочного мира в мир реальный: "Свадьбу сыграли, долго пировали, и я там был, мед-пиво пил, по губам текло, да в рот не попало. Да на окошке оставил я ложку; кто легок на ножку, тот сбегай по ложку".

Финальных формул в волшебной сказке больше, чем инициальных. Чаще всего сообщается о присутствии рассказчика на сказочном пиру. Но присутствие это окрашено в шутливые, пародийные тона: был-то был, а в рот ничего не попало. И что это за пир, если он относится к временам сказочно-неопределенным? Это не только пир, на котором в рот ничего не попадает, это и полученные на пиру подарки, от которых ровным счетом ничего не остается. Сказка окончена. Заключительная формула звучит так: "Вот вам сказка, а мне бубликов связка", "Тут сказке конец, а мне водочки корец". Такая формула дает повод думать, что когда-то сказку рассказывали профессионалы - бахари и скоморохи.

Обрамление - необязательный элемент композиции сказки. Чаще сказка начинается сообщением о героях, для этого используются специальные композиционные формулы. Они фиксируют действие во времени и пространстве (фиксация может быть пародийной: "Под номером седьмым, где мы сидим"), или указывают на героя ("Жили-были", "В некотором царстве, некотором государстве"), или вводят абсурдные обстоятельства, например: "Когда рога козла упирались в небо, а короткий хвост верблюда по земле тащился…" [Лазарев А. И. 2011:62].

Каждый сказочный жанр имеет свои характерные мотивы. Мотив - это простейшая повествовательная единица, элементарный сюжет или составная часть сложного сюжета. В качестве простейшего мотива Веселовский привел формулу a+b: "злая старуха не любит красавицу - и задает ей опасную для жизни задачу". В мотиве заложена возможность приращения, развития. Так, задач может быть несколько, тогда формула усложняется: a + b+b и так далее. Как отметил Веселовский, художественные формы сюжетности исторически развивались. Происходило это по-разному: например, путем усложнения элементарных (одномотивных) сюжетов.

Волшебная сказка знает и такие мотивы, как похищение невесты, чудесное рождение, чудесное обещание и его выполнение, смерть и чудесное оживление героя, чудесное бегство, нарушения запрета, чудесное похищение (или исчезновение), подмена невесты (жены), узнавание по чудесному признаку, чудесная смерть противника. В разных сказках мотивы конкретизируются (например, чудесная смерть противника может быть в яйце, в огненной реке). Чем сложнее сюжет, тем большее число мотивов он включает в себя.

Простейший способ усложнения мотива - повтор (неоднократное использование какого-либо элемента фольклорного текста). Сказка широко использовала это художественное средство. В композиции сказок повтор бывает разных типов: нанизывание - a+b+c… ("Набитый дурак"); кумуляция - a+(a+b)+(a+b+c)…("Терем мухи"); кольцевой повтор - an: конец произведения переходит в его начало, повторяется одно и тоже ("У попа была собака..."); маятниковый повтор - a-b ("Журавль и цапля"). В более сложных сюжетах волшебных сказок возникает иерархия: образуется низший повествовательный уровень (мотив) и высший (сюжет). Мотивы имеют здесь разное содержание и располагаются в порядке, позволяющем выразить общую идею сюжета. Главный структурный признак такого сюжета - центральный мотив, соответствующий кульминации (например, бой со змеем). Другие мотивы являются по отношению к сюжету закрепленными, слабо закрепленными или свободными. Мотивы могут излагаться как лаконично, так и в развернутом виде; могут трижды повторяться в сюжете с нарастанием какого-то важного признака (бой с трех-, шести -, девятиглавым змеем) [Аникин 2012: 383].

В.Я. Пропп в книге "Морфология сказки" разложил мотив на составляющие его элементы, особо выделив сюжетно необходимые действия сказочных персонажей и определив их термином "функции". Он пришел к выводу, что сюжеты волшебных сказок основаны на одинаковом наборе и одинаковой последовательности функций. Получается цепочка функций. В выявленную В.Я. Проппом схему "вписывается" весь репертуар волшебных сказок.

Для обнаружения мотива в сказке необходимо учитывать функции действующих персонажей, а также такие элементы, как субъект (производитель действия), объект (персонаж, на который направлено действие), место действия, обстоятельства, ему сопутствующие, его результат. Как уже отмечалось, сказочные мотивы часто подвергаются утроению: три задачи, три поездки, три встречи и так далее. Это создает размеренный эпический ритм, философскую тональность, сдерживает динамическую стремительность сюжетного действия. Но главное - утроения служат выявлению общей идеи сюжета. К примеру, возрастающее количество голов трех змеев подчеркивает значение подвига змееборца; увеличивающаяся ценность очередной добычи героя - тяжесть его испытаний. "Красна песня ладом, а сказка - складом", - говорится в пословице, которая воздает должное сказочной композиции.

Последовательность функций действующих лиц приводит к однообразному построению сказок, а устойчивость функций - к единообразию сказочных образов. Это является отличительным жанровым признаком волшебной сказки.

Происхождение сказок. Специфика вымысла. Древнейшие мотивы. Типы сюжетов. Опыт классификации сюжетов. Поэтика и стиль. Композиция. Пространство и время. Стилевые формулы. Контаминация. Система образов. Темы, образы, смысл наиболее распространенных сказок.

Волшебная сказка – это повествование о необыкновенных событиях и приключениях, в которых участвуют нереальные персонажи. В ней происходят чудесные, фантастические события. Сказки этого типа возникли в результате поэтического переосмысления древнейших рассказов о соблюдении табу – бытовых запретов на разные случаи жизни, созданных для того, чтобы уйти из-под власти таинственной злой силы. Вероятно, когда-то существовали рассказы о нарушении табу и о следующих за этим печальных событиях.

В волшебных сказках мы видим отголоски запретов – употреблять неизвестную еду или пить из неизвестных источников, а также покидать дом, прикасаться к некоторым предметам. Нарушив запрет сестры, братец Иванушка пьет воду из следа козлиного копытца и превращается в козлика. Преступив запрет родителей покидать дом, сестра уходит с маленьким братцем на полянку, и его уносят гуси-лебеди в избушку Бабы-Яги. Забыв о запрещении серого волка прикасаться к клетке жар-птицы и уздечке златогривого коня, Иван- царевич попадает в беду.

Специфичен вымысел волшебной сказки. В ней все необычно, и напрочь снимается вопрос о вероятности, достоверности повествования. В сказке этого типа встречаются мотивы, содержащие веру в колдовство, в существование потустороннего мира и возможность возвращения оттуда, в оборотничество – превращение людей в реку или озеро, всевозможных животных и даже в церковь, как, например, в сказке «Василиса Премудрая и Морской царь».

Некоторые волшебные сказки связаны с мифологическими представлениями. Такие персонажи как Морозко, Морской или Водяной царь, чудесные зятья Солнце, Месяц, Ветер или Орел, Сокол и Ворон явно связаны с обожествлением сил природы и почитанием тотемного зверя. Культ предков обнаруживается в образе чудесной куколке, которую умирающая мать дает Василисе. Куколка помогает сироте противостоять козням мачехи и спасает ее от Бабы Яги.

Таким образом, сказки сохранили в себе когда-то реальные черты давно исчезнувших представлений, жизненных явлений, следы пережитых человеческих эпох, которые теперь воспринимаются нами как фантастика, вымысел. Например, в образах мудрых дев Василисы Премудрой, Марьи Моревны, Елены Прекрасной, обладающих сверхъестественными способностями и помогающих герою, явно обнаруживаются представления эпохи матриархата о превосходстве женщины над мужчиной. Мотивы человеческих жертвоприношений видны, например, в сказках о Змее, похищающем девушек; колдовства и людоедства – в сказках о Бабе – Яге. Эти и другие сказочные мотивы – отзвук давно забытой действительности, но в сказках они не воспринимаются как рассказ о прошлом. Они формируют тот чудесный фантастический мир, в котором живут сказочные герои.

Фантастику волшебной сказки сформировали также мечты, обращенные в будущее. Сказка опережает действительность. Мечтая о быстром передвижении по земле, человек в сказке создает сапоги-скороходы. Он хочет летать по воздуху – создает ковер-самолет. Хочет всегда быть сытым – и в сказке появляются скатерть-самобранка, чудесная мельница, горшок, который может по приказу наварить любое количество каши.

Волшебные сказки по своему сюжетному составу – сложный жанр. Они включают в себя героические сказки о борьбе героя с врагами, сюжеты о поисках диковинок, добывании невесты, повествования о падчерице и мачехе и другие. В указателе сказочных сюжетов А. Аарне можно обнаружить 144 сюжета, известных в русских сказках. Кроме того, русский ученый Н.П. Андреев нашел еще 38 сюжетов, неизвестных фольклору других народов. Русский исследователь сказок В.Я. Пропп выделил следующие типы сюжетов:

1. Борьба героя с чудесным противником.

2. Освобождение от плена или колдовства невесты (жены) или жениха.

3. О чудесном помощнике.

4. О чудесном предмете, помогающем герою достичь цели.

5. О чудесной силе или необычном умении героя.

6. Прочие типы сюжетов, не вошедшие в предыдущие разделы.

Как правило, сюжет волшебной сказки начинается с интригующей завязки, необычного события: например, в сказке «Три царства» завязка сказочного действия начинается с того, что в сад, где гуляет царица, прилетел вихрь, схватил ее и унес неведомо куда. Завязка подчеркивает необычность происходящего, показывает, что речь пойдет о чудесных приключениях героев. Сюжет каждой волшебной сказки неповторим. Его отличительная черта – многособытийность. В сказке описывается довольно продолжительный период в напряженной и драматичной жизни героя. Герой сказки проходит через ряд испытаний, выполняет трудные задания.

В разных волшебных сказках встречаются одни и те же мотивы, или наиболее часто встречающиеся эпизоды. Например, мотив отлучения героя от дома по какой- либо причине, мотивы трудных поручений, поиска похищенной жены или невесты, состязания с врагом, мотив бегства от врага, содействия чудесных помощников или предметов. При всем сюжетном различии структура волшебных сказок едина: мотивы строго последовательны, каждый предшествующий мотив поясняет последующий, подготавливает событие основного, кульминационного. Обычно наиболее значительный мотив в сказке может повторяться трижды. Повтор замедляет сюжетное действие, но фиксирует внимание слушателей на важном моменте.

Композицию сказки можно охарактеризовать как круговую и однолинейную. Условно последовательность действия может быть передана схемой: герой покидает дом для совершения подвигов или для приключений – подвиги или приключения – возвращение. Так создается замкнутость действия, круговая композиция. Выделяя героя в начале повествования, сказка связывает все действия с ним, к нему относится вся цепь сказочных событий. Мы не найдем ни одного эпизода, где бы отсутствовал главный герой. Такое построение принято называть однолинейным.

Специфической чертой волшебной сказки является изображение особого сказочного пространства и времени, в которых совершаются действия героя. Художественное пространство волшебно-фантастической сказки ограничено от реального. Оно четко членится на свое – «некоторое царство, некоторое государство», в котором живет герой, и чужое, иное – «тридевятое царство, тридесятое государство», в котором герой проходит испытания и совершает подвиги. Граница между ними – всегда какое-то препятствие. Это может быть темный лес, огненная река, море, гора, колодец, глубокая яма, которые герою нужно суметь преодолеть, чтобы из «своего» попасть в «иное» царство.

Художественное время волшебной сказки – это особое сказочное время, не совпадающее с реальным ни по своей протяженности, ни по своему характеру. Оно всегда отнесено к неопределенно далекому прошлому. Оно условно, ирреально. Оно никогда не исчисляется годами, а лишь событиями. Герой сказки никогда не стареет. О его жизни до того момента, как он уходит из дома для выполнения своих подвигов, повествуется очень кратко. Только с момента выезда героя из дома начинается отсчет времени и далее время определяется лишь теми событиями, о которых повествует сказка. Сказочное время всегда последовательно движется вперед, в будущее, никогда не возвращаясь в прошлое героя. Оно явственно подразделяется на время в пути и время событий.

Для обозначения времени героя в пути используются особые художественные формулы, например: «скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается». Употребляются глаголы движения, повторяющиеся 2-3 и более раз. Увеличение повторов означает увеличение длительности времени в пути. «Идет, идет, идет Иван-царевич...» – означает, что он идет очень долго. Протяженность пути может передаваться состоянием усталости, голода, жажды, изнашиванием одежды и обуви.

Мир персонажей волшебной сказки необычайно разнообразен. Центральное место в системе образов занимают положительные герои, наделенные идеальными физическими и моральными качествами. В свою очередь они подразделяются на следующие группы: герой-богатырь, герой-удачник и герой – мнимый дурак. Второй ряд составляют помощники героя, при содействии которых он совершает свои подвиги и успешно преодолевает все препятствия и приключения. Третий ряд – враги или вредители героя, с которыми он борется.

Герои – богатыри рождаются от чудесного зачатия и с младенчества наделены титанической силой и иными сверхъестественными качествами. К такому типу героев относятся Покатигорошек, Иван – Медвежье ушко, Иван Сучич, Иван – Коровий сын и другие. Покатигорошек рождается чудесным образом – от горошины, которую находит и съедает его мать. Время от его зачатия до рождения фантастически сокращено. Растет он не по годам, а по часам, у него необыкновенные умственные способности: говорить и разумно рассуждать он начинает, еще находясь в утробе матери. У него сверхчеловеческая выносливость и исполинская сила. Он совершает подвиги, убивая чудовищного змея, избавляя из плена сестру и братьев. Это один из архаических типов героев восточнославянского сказочного эпоса, в основе его лежит культ растительной силы.

Иван – Медвежье ушко или Медведко рождается в результате сожительства женщины (иногда мужчины) с медведем (медведицей). Внешне он «совсем как человек, только уши медвежьи» или «до пояса человек, а от пояса – медведь». Как и Покатигорошек, он необыкновенно быстро растет, силен и умен. Это буйная, озорная натура. В детстве, неосторожно играя со сверстниками, калечит их. В образе этого героя слились героические и сатирико-юмористические черты. В сказках о медвежьем сыне видны следы культа тотемного зверя.

Герой – удачник (обычно его имя в сказках Иван-царевич, Иван крестьянский сын) в отличие от героя- богатыря не обладает титанической силой, хотя он силен и ловок, часто красив: «красавец писаный, взглянет соколом, встанет львом – зверем, глаз отвести нет возможности». Но главное в нем – его высокие моральные качества, которыми он привлекает помощников, и они служат ему, помогая одолеть все препятствия. Этот тип героя воплощает в себе человеческий идеал: он добр, справедлив, бескорыстен, честен. Умирая от голода, он щадит животных, терпя нужду, делится последним куском с нищим. Он беспрекословно выполняет наказ отца, приходя три ночи подряд за себя и за старших братьев караулить отцовскую могилу. За каждый свой добрый поступок герой награждается чудесным конем или чудесным предметом.

Мнимый дурак – это замаскированный герой. В сказке это всегда третий, младший сын в крестьянской семье («По щучьему велению», «Сивка-бурка», «Свинка – золотая щетинка», «Конек-горбунок»). Иногда это единственный сын бедной вдовы («Волшебное кольцо»), купеческий сын («Незнайка», «Плешивый», «Таинственный рыцарь»). Дурак не имеет собственной семьи и живет с братьями, находясь как бы в подчинении у их жен, которые дают ему мелкие поручения. Сказка никогда не показывает его участником важных хозяйственных и семейных дел. Его могут послать на речку за водой или в лес по дрова, или отправить в караул. Но никогда не посылают пахать, сеять или торговать.

Он может показаться ленивым и бездеятельным. Обычно он ничем не занят: сидит на печи или в уголке за печкой, перебирает печную золу, что воспринимается окружающими как дурость. Однако это как раз и выделяет дурака как особого героя. Печь (зола, и пепел) в народной мифологии привязана к духам дома и культу предков. Дурак связан с иным миром, законы которого отличаются от законов реального мира, и находится под его особым покровительством.

Находясь в зависимом положении от членов семьи, порой терпя голод и лишения, дурак не стремится изменить свое незавидное положение. Поэтому Емеля, получив от щуки чудесную возможность – повелевать, не употребляет ее на приобретение материальных благ и власти, а пользуется ею, чтобы не тратить время на скучные житейские дела: заставляет ведра идти в избу, сани ехать в лес, топор рубить дрова – ему якобы лень. Но лень его мнима, ибо как только пробьет час, лени этой не останется и в помине: Иван-дурак будет скакать на коне, добывая перстень невесты, Емеля на прекрасном острове воздвигнет огромный мост с хрустальным дворцом. В нужный момент дурак начнет проявлять незаурядную хитрость и смекалку, которые напрочь отсутствуют у него в обыденной жизни.

Он не наделен от рождения ни физической силой, ни красотой. Внешне он может выглядеть замарашкой, забитым и ничтожным, неприглядным. Но ведь сказка никогда не говорит о его физических недостатках, малом росте или внешнем безобразии. Обычно его неприглядность связана с тем, что он нарочито неопрятен: грязен, немыт, испачкан сажей, одет в лохмотья. В таком виде он может на потеху братьям отправиться на худой лошаденке на званый пир в царский дворец, в то время как братья наряжаются в лучшие одежды и едут на хороших конях.

Дуростью кажется окружающим его непрактичность. Емеля выпускает в речку пойманную щуку, вместо того, чтобы сварить ее и наесться досыта («По щучьему веленью»). Дурак не знает цены деньгам. Ванька, вдовий сын, тратит последние гроши, предназначенные на пропитание, и даже отдает свой последний пиджак, чтобы выкупить обреченных на смерть животных («Волшебное кольцо»). Иван – купеческий сын выхаживает ледащего жеребенка, покрытого коростой («Незнайка»). Странная (с точки зрения окружающих) непрактичность дурака при ближайшем рассмотрении оказывается его достоинством: жалостью и добротой по отношению к слабым и беззащитным.

Благодаря его гуманному отношению к животным, бескорыстию, неукоснительному выполнению отцовских заветов, моральному превосходству над своими недругами и недоброжелателями, он приобретает верных друзей и помощников, которые помогают ему приобрести такие сокровища и блага, о которых и не мечтали его практичные и деятельные братья. За доброту сказка награждает добром, и со временем мнимый дурак становится писаным красавцем, совершает героические подвиги (освобождает царство от врагов) или строит дворцы, насаждает прекрасные сады, а затем женится на царской дочери и получает в наследство царство.

В качестве героев волшебной сказки могут выступать несправедливо гонимые героини – страдалицы. Чаще всего это «сиротки»: Золушка, сестрица Аленушка, Крошечка – Хаврошечка, Василиса, Безручка. В сказках подчеркивается не внешняя красота, а доброта, скромность, мягкость, послушание, терпение, смирение, трудолюбие и другие качества, свойственные женщине – христианке. Их изнуряет непосильной работой злая мачеха («Золушка»), они страдают от голода, холода, одеваются в лохмотья, они ни от кого не слышат доброго слова. На них возводят клевету, их противопоставляют родным дочерям. Сирота не имеет права подать голос в свою защиту. Ей некому пожаловаться на свою тяжелую жизнь, не перед кем выплакать свое горе. Однако горести сирот в сказке временны, а их страдания носят очистительный характер. Кроме того, у сироты есть множество помощников.

Помощники героя в волшебных сказках разнообразны. Чаще всего первым помощником и другом героя выступает женщина: его жена, невеста, мать или сестра. Это могут быть и волшебницы, и царевны: Марья-царевна, Настасья Королевична, Марья Моревна, Варвара-краса, золотая коса, Елена Прекрасная, Василиса Премудрая,- помощницы, обладающие чудесными способностями, мудростью и красотой. Сказочные героини такие красавицы, что «ни в сказке сказать, ни пером описать».

Большинство из них обладает необычными способностями потому, что связанные с иным миром, они могут быть дочерьми или родственницами могущественных сил природы. Например, Марья Моревна – дочь Морского царя. Василиса Премудрая может быть дочерью Кощея Бессмертного или Змея. Иногда помощницей может быть дочь Бабы Яги. Они выполняют за героя всевозможные трудные задания, спасают его от опасностей.

Образы чудесных помощников в волшебной сказке разнообразны, и их функции соответствуют их именам: Сват-Разум, могущественный невидимка, выполняющий все приказания героя в сказке «Пойди туда – не знаю куда, принеси то – не знаю что». Помощниками героя могут быть наделенные необычными свойствами встречные богатыри, олицетворяющие могучие силы природы: Горыня или Гор – Горовик («горы выворачивает, с ручки на ручку перебрасывает»), Дубыня или Дуб – Дубовик (с корнем вырывает могучие дубы), Усыня, перекрывающий своими усами реки: «Усынец – богатырь – усами реку запирает, ртом рыбу ловит», Скороход, который ходит на одной ноге, а другая у него к уху привязана, так как на двух ногах он «за один бы шаг весь свет перешагнул». Эту галерею помощников продолжают Слухач, Опивало, Объедало, От собак горазд, От огня горазд и пр.

Иногда в качестве помощницы героя выступает Баба-Яга. Она дает ему добрый совет, волшебного коня необычной силы, вручает чудесные предметы: клубок, указывающий путь герою к цели, шапку-невидимку, сапоги-скороходы и т.д. Она обитает в «тридесятом царстве, за тридцатью озерами, куда даже ворон русской кости не заносит». Многие сказочные атрибуты указывают на то, что образ Бабы-Яги – воплощение покойницы-прародительницы. Ее избушка на курьих ножках напоминает древний тип захоронений в небольших рубленых из дерева сооружениях на столбах. В некоторых сказках сообщается, что она огорожена тыном с черепами на кольях (это как бы могила в центре большого захоронения).

Обычно Баба-Яга неподвижно лежит «на печи, на девятом кирпичи, нос в потолок врос» или разъезжает по избушке в ступе. Она уродлива, безобразна, у нее костяная нога. В.Я. Пропп считает, что «костеногость» Бабы-Яги также указывает на то, что это образ мертвеца. Она не видит героя, но узнает о его приближении по запаху. Это тоже сближает образ Бабы-Яги с покойником, у которого глаза всегда закрыты. Она становится помощницей героя в тех случаях, когда он приходится ей родственником со стороны жены. Можно предположить, что в образе Бабы-Яги-помощницы воплощено почитание покойных родственников, милость и помощь которых стремился получить человек.

Помощниками могут быть животные: конь, корова, волк, медведь, собака, кошка, змея, сокол, ворон, селезень, утка, орел, щука. Помогают герою и насекомые (пчелы, муравьи). В качестве помощников выступают также разные волшебные предметы и диковинки. Одна из групп таких помощников – «неистощимые» чудесные предметы: «скатерть-самбранка», «кувшин о сорока рожков», из которых появляются разные напитки и яства, «кошелек-самотряс»; другая группа – «самодействующие» предметы: «ковер-самолет», «сапоги-скороходы», «дубинка-самодрачунка», «гусли-самогуды».

Некоторые волшебные предметы обладают свойством скрывать и в нужный момент выпускать из себя молодцов, помогающих герою: «сума – дай ума», чудесный ларчик и пр. В качестве помощника выступает также «шапка-невидимка», волшебный клубочек, указывающий верный путь. Помогают герою живая и мертвая вода, прибавляющая или убавляющая силу, зелья («сонное зелье»), булавки, гребень и др. предметы, обладающие свойством усыпления. Часто встречаются в сказках чудесные предметы, имеющие магическую силу превращаться в мощные преграды для преследователей героя: полотенце – в реку, озеро, море, гребень – в густой лес, горы.

Помощники в сказках о сиротах – это добрые волшебницы, которые заменяют им умершую мать («Золушка»), волшебная куколка, оставленная сироте умирающей матерью («Василиса Премудрая и Баба-Яга»), коровушка («Крошечка-Хаврошечка»). И, как позднее явление христианского периода, в волшебных сказках – Пресвятая Богородица, исцеляющая героиню и помогающая восстановить справедливость («Безручка»).

Противники героя условно делятся исследователями на две группы: чудовища «иного» царства и враги «своего» царства. К первым относятся «Ох» – искусный колдун и оборотень, «Сам с ноготок, борода с локоток» – злой карлик русских сказок, неблагодарное и дерзкое существо, обладающее непомерной физической силой, несмотря на свой маленький рост. В качестве противника может выступать также и Баба-Яга, колдунья, злая советчица, воительница, людоедка и похитительница детей. В образе Яги – противницы героя угадываются представления древних людей о чужом, враждебном заложном покойнике.

Самый распространенный образ в сказке – Змей (Змеище-горынище) – огромное многоголовое чудовище с тремя, шестью, девятью, двенадцатью и более головами, агрессивное по отношению к герою. Он может жить в воде, горе или подземном царстве. Он пожирает людей, похищает девушек (отголоски культовых жертвоприношений), реже – похищает небесные светила (отголоски древних мифов). Кащей Бессмертный (Кош, Карачун) – традиционный образ похитителя женщин в русских сказках. Он похищает мать или невесту героя. Убить его можно, лишь узнав тайну его смерти: «Там стоит дуб, под дубом ящик, в ящике заяц, в зайце утка, в утке яйцо, в яйце моя смерть». Это наиболее распространенный сюжет о «смерти Кащея в яйце».

Противники «своего» царства – это злая мачеха-колдунья, царь, царские зятья, а иногда занимающая более высокое социальное положение невеста или жена героя, желающая его извести. Борьба героя с противником помогает увидеть его характер, становится средством раскрытия идейного содержания сказки. Особое место среди этих образов занимает образ мачехи и ее родных дочерей. Обычно после смерти первой жены старик женится во второй раз.

Мачеха в сказке всегда дается по контрасту с родной матерью, она никогда не бывает доброй, всегда ненавидит падчерицу или детей своего мужа от первого брака. Причины могут быть разные. Чаще всего мачехины дочери в сказке уродливые, ленивые, спесивые, им противопоставлены красота и нравственные качества сироты. Иногда мачеха выступает как глупая сварливая баба, которой никак не может угодить падчерица. Очень часто она изображается в сказке как злая ведьма, которая старается извести неродных детей, превращает их в птиц и прогоняет прочь. В сказке мачеха всегда наказывается. Ее родная дочь возвращается пристыженной (изо рта у нее при каждом слове выскакивают жабы) или привозят ее останки – своим грубым поведением она накликала на себя смерть. При этом падчерица получает богатое приданое и выходит замуж за сказочного принца.

Волшебная сказка имеет свою специфическую структуру. В отличие от других типов сказок она имеет присказки, зачины и концовки. Присказки – это ритмичные и рифмованные шуточные прибаутки, не связанные с сюжетом. Их цель – сосредоточить, привлечь внимание слушателей, настроить их на особый лад. Говорится прибаутка бойко и содержит юмор: «Начинается сказка от Сивки, от Бурки, от вещей Каурки. На море, на океане, на острове на Буяне стоит бык печеный, в заду чеснок толченый. С одного боку режь, а с другого макай да ешь». Присказка встречается лишь в сказках опытных искусных сказочников и довольно редко. Чаще сказка начинается с зачина, который переносит слушателя из реального в особый сказочный мир, знакомит с местом действия и героями. Наиболее распространенный зачин: «В некотором царстве, в некотором государстве жил да был царь...» или: «Бывало да живало – жили-были старик да старушка, у них было три сына», или коротко: «Жил-был...».

Завершает сказку концовки, которые также носят юмористический характер, их цель – как бы закрыть сказку, разрядить внимание и вернуть слушателей в реальный мир, вызвать у них улыбку и даже смех, обратить внимание на сказочника с целью получить благодарность, подарок или угощение. Наиболее традиционно: «Вот и сказочке конец, а кто слушал – молодец. Вам – сказка, а мне – бубликов вязка». Иногда сказочник оказывается гостем свадебного пира, завершающего сюжет: «И я там был, мед-пиво пил, по усам текло, а в рот не попало. Дали мне блин, да и тот сгнил». Концовки встречаются не всегда. Чаще всего сказка заканчивается формулой: «Стали жить-поживать и добра наживать». Или: «Сказка вся, боле врать нельзя».

В сказках встречаются часто повторяемые поэтические штампы – общие для разных сюжетов и текстовых вариантов традиционные формулы. Мы говорили уже о художественных формулах, изображающих время и пространство. Кроме того, в сказках используются формулы для описания красоты героев: «ни в сказке сказать, ни пером описать», формула, изображающая быстроту роста героя: «растет не по дням, а по часам». Во многих сказках встречается обращение-заклятие к волшебному коню: «Сивка-бурка, вещая каурка, встань передо мной, как лист перед травой». Распространено заклятие героем вращающейся избушки Бабы-Яги, в которую он должен войти: «Избушка-избушка, встань по-старому, как мать поставила, – к лесу задом, ко мне передом» и т.д.

У волшебных сказок своеобразный язык и поэтический стиль. Раньше говорили не рассказывать, а сказывать сказку, ибо речь сказочника при исполнении значительно отличалась от бытовой речи. В поэтическом языке волшебной сказки отметим склонность к использованию словосочетаний, образованных из синонимов и однокоренных слов. Синонимия усиливает яркость и выразительность изображаемых лиц и событий: «Море взболталось, море всколебалось», «Нашла на царицу грусть-тоска», «Диво-дивное, чудо-чудное», «Стали горе горевать», «Он шутки шутит нехорошие».

В речь персонажей вводятся пословицы, поговорки, фразеологизмы, свойственные разговорно-бытовому языку: «Взялся за гуж, не говори, что не дюж», «А ну ее, собаке собачья и смерть», «Сели за стол, и откуда что явилось».

Из словесно – изобразительных средств сказка наиболее часто прибегает к эпитетам. Традиционный эпитет некоторое царство, некоторое государство – подчеркивает неопределенность места действия. Такие постоянные эпитеты как скатерть-самобранка, живая вода, гусли-самогуды обозначают свойства, скрытые в предметах. Эпитет может определять сословную принадлежность или положение героя в семье. Например: Иван – царевич, Иван – крестьянский сын, Иван – коровий сын, Иван – меньшой сын и т.д. Эпитеты могут подчеркивать высокую степень качества лица или предмета: Василиса Премудрая, сила непомерная, дремучий лес. Используются оценочные эпитеты: дума невеселая, паршивая лошадь, дух нечистый.

Волшебная сказка часто использует сравнения в простой или развернутой форме. Благодаря сравнениям поступки героев выделяются, усиливается эмоциональный эффект: «Не ясен сокол налетает на стадо гусей, лебедей и на серых утиц, нападает Иван-царевич на войско вражье», «Понесли их, словно вихри буйные, на окиян-море широкое», «Как ударились боевыми палицами, ажно гром загремел».

Опубликовано сб, 01/04/2014 - 10:32 пользователем iadmin2

1. Какие бывают сказки?

2. Назови народные волшебные сказки. Кто их герои? Какие чудеса происходят в сказках? Найди ответы в учебнике или учебной хрестоматии

Русская народная сказка «Хаврошечка». Главные герои: Хаврошечка, мачеха, три дочери, старик, коровушка.

Чудеса в сказке заключаются в том, что девочка говорила с коровой, влезала ей в ушко, а из другого вылезала, у хозяйки были дочери с одним глазом и с тремя глазами, из косточек коровы выросла яблоня.

Татарская народная сказка «Три сестры». Главные герои: мать, три сестры, белочка.

Белочка превратила старшую дочь в черепаху, среднюю - в паучиху, младшую - в пчёлку.

3. Назови волшебную сказку А. Пушкина. Благодаря кому в сказке происходят волшебные превращения? Найди ответ в учебнике и прочитай.

Волшебная сказка А.с. Пушкина «Сказка о рыбаке и рыбке». В этой сказке волшебный предмет - золотая рыбка.

4. Какие волшебные сказки зарубежных писателей ты знаешь? Назови.

Шарль Перро «Кот в сапогах»; Братья Гримм «Бременские музыканты».

5. Из каких сказок эти отрывки? Назови, найди сказки в учебнике. Прочитай или расскажи о героях сказки, которая тебе нравится.

1-й отрывок: русская сказка «Хаврошечка».

2-й отрывок: Шарль Перро «Кот в сапогах».

3-й) отрывок: А.с. Пушкин «Сказка о рыбаке и рыбке».

6. Назови свою любимую сказку и любимого сказочного героя. Расскажи о нём.

Моя любимая сказка «Две лягушки» Л. Пантелеева. Она учит тому, что в любой, даже самой сложной, ситуации не надо терять присутствия духа, а лучше попытаться найти выход из положения. Любая деятельность - лучше бездействия.

7. Какие сказки Х.-К. Андерсена мы изучали? Найди их в учебнике и хрестоматии. Какая из них тебе нравится? Почему?

Сказка Х.-К. Андерсена «Пятеро из одного стручка». В этой сказке зелёный росток гороха помог выздороветь маленькой девочке, которая очень долго болела.

8. Вспомни сказки братьев Гримм. Какая сказка этих авторов тебе особенно понравилась? Расскажи её своим друзьям.

Сказки братьев Гримм «Маленькие человечки», «Кот в сапогах», «Семеро храбрецов». Понравилась сказка «Маленькие человечки», потому что в этой сказке маленькие человечки помогли семье сапожника выбраться из бедности, а сапожник с женой отплатили добром этим человечкам.

9. Рассмотри иллюстрацию. Назови сказку. Найди и прочитай отрывок, который подходит к этой иллюстрации.

Сказка Ш. Перро «Кот в сапогах».

Отрывок: «Растянувшись на траве и притворившись мёртвым... простачок-кролик сразу прыгнул ему в мешок».

10. Сочини волшебную сказку с одним из сказочных героев.

Осенью в лесу много грибов бывает. Ходят люди, собирают, да все по-разному. Кто внимательный, тот не наступит на гриб, под каждый листочек заглянет. Кто ленивый, посшибает шапочки всем мухоморам. А мухоморы-то лекарство для лосей.

Не знают люди, что в лесу живёт грибок-лесовичок. Он за порядком в лесу следит, оберегает грибы от нехороших людей. Есть у него волшебный посох. Этим посохом аккуратным грибникам он места грибные указывает, грибочки-указатели подставляет. По этим грибам человек и выходит на грибное место. А нехорошим наоборот: прячет посохом грибные семейки. Походит, походит такой грибник по лесу и возвращается домой с пустым кузовком.

Вот и подумайте, а вы какие грибники?