Лев Лурье: «Я надеюсь, что евреи поддержат юбилей Довлатова. Так все и началось

Сергей Донатович Довлатов - советский и американский писатель и журналист.
3 сентября исполняется 75 лет со дня рождения писателя.

Сергей Донатович Довлатов
(1941-1990)
Я люблю быть один, но рядом с кем-то.

Критики никогда не любили Довлатова, чем отчего-то вызывали его обиженное раздражение. Каждый может обидеть Довлатова, но не каждый может его понять – приблизительно так говорил сам о себе, не без некоторого апломба, один из самых значимых писателей двадцатого века и ярчайший представитель третьей эмиграционной волны Сергей Донатович Довлатов.

Сергей Донатович Довлатов (Довлатов-Мечик по паспорту) родился 3 сентября 1941 года в Уфе. Отец Сергея Донат Исаакович Мечик – по происхождению еврей – работал театральным режиссером. Мать Нора Степановна Давлатова – по происхождению армянка – была актрисой.

С 1944 года семья Довлатовых жила в Ленинграде. В 1959 году Сергей поступил в Ленинградский государственный университете на филологический факультет, отделение финского языка. В университете Сергей проучился около двух с половиной лет, после чего был исключен за неуспеваемость. За время учебы он подружился с поэтами Евгением Рейном, Анатолием Найманом, Иосифом Бродским и Сергеем Вольфом.
После отчисления Довлатов отправился служить в армию. Три года он провел, охраняя исправительные колонии в Республике Коми. После армии Сергей поступил в ЛГУ на факультет журналистики. Во время учебы писал рассказы и работал в студенческой газете под названием «За кадры верфям», после чего стал членом группы писателей «Горожане».

В сентябре 1972 года переехал в Эстонию, где прожил до марта 1975 года. В Эстонии Довлатов успел поработать во многих местах: около двух месяцев был кочегаром в котельной, затем подрабатывал внештатным корреспондентом газеты «Советская Эстония», позднее ему предложили пост секретаря газеты «Моряк Эстонии», а через некоторое время – место внештатного сотрудника газеты «Вечерний Таллин». Летом 1972 года Довлатова приняли в газету «Советскую Эстонию» корреспондентом на постоянную основу. В своей книге под названием «Компромисс» писатель подробно описывает всю трудовую деятельность в редакции.

Какое-то время Довлатов работал экскурсоводом в Пушкинском заповеднике под Псковом. После чего вернулся в Ленинград. В Ленинграде Сергей Донатович устроился в журнал «Костер» и писал прозу. Какое-то время журналы отказывались печатать рассказы Довлатова, но в 1974 году его рассказ «Интервью» все таки был опубликован в журнале «Юность».

Книги Сергея Довлатова «Зона», «Чемодан», «Заповедник» и «Рассказы» включены в перечень 100 книг, рекомендованных Министерством образования к самостоятельному прочтению школьниками.

В 1978 году писатель эмигрировал в США. К середине 1980 годов Довлатову удалось добиться успеха у читателей, и он стал очень популярен. Его рассказы печатались в журналах ««Partisan Review» и «The New Yorker».

В личной жизни Довлатов был, что называется «сделан своей женой». Первый его брак, с Асей Пекуровской, которую он любил до безумия, длился недолго. Едва у них родилась дочь Маша, Ася решила, что только что отчисленный из университета Довлатов ей не пара и быстро нашла ему более перспективную замену в лице подающего надежды Василия Аксенова, ведь его романы, к тому времени уже вовсю публиковались в журнале «Юность». Потом в его жизни появилась Елена. Позже Сергей говорил, что никогда не смог бы реализовать себя, если бы не она. Она была молчалива и замкнута и обладала мужской твердостью, которой был лишен сам Довлатов. Это она лично набрала на печатной машинке полное собрание его сочинений, хотя, как утверждают многие, нисколечко не интересовалась тем, что пишет муж. И, тем не менее, Довлатов по одному легкому движению ее бровей мог понять – стоит ли переделывать рассказ. Именно Елена впоследствии приняла решение уехать в эмиграцию.

Сергей Довлатов и Елена Довлатова

В эмиграции Сергей Донатович прожил двенадцать лет, и за все эти двенадцать лет издал двенадцать книг, которые издавались в Европе и США. На родине, в СССР, Довлатова по-прежнему знали лишь по самиздату и радио «Свобода», на котором он вел авторскую передачу «Писатель у микрофона».
Стилю Довлатова присущ лаконизм, в его писательской манере тесно переплетены абсурдное и смешное, трагическое и комическое, ирония и юмор.
Сергей Довлатов скончался в возрасте 49 лет, в 1990-ом году в машине скорой помощи от сердечной недостаточности.
Похоронен в Нью-Йорке.

Могила С. Довлатова на кладбище Маунт-Хеброн в Нью-Йорке

Знаете ли вы что

Писатель Сергей Довлатов в последние десять лет творчества сознательно избегал предложений со словами, начинающимися на одну букву. По его словам, это правило помогло ему дисциплинировать себя, уберегая от многословия и пустоты. К произведениям Довлатова с таким принципом относятся «Чемодан», «Заповедник», «Филиал» и другие.

Лучшая биография Довлатова написана им самим: "Я родился в не очень-то дружной семье. Посредственно учился в школе. Был отчислен из университета. Служил три года в лагерной охране. Писал рассказы, которые не мог опубликовать. Был вынужден покинуть родину. В Америке я так и не стал богатым или преуспевающим человеком. Мои дети неохотно говорят по-русски. Я неохотно говорю по-английски. В моем родном Ленинграде построили дамбу. В моем любимом Таллине происходит непонятно что. Жизнь коротка. Человек одинок. Надеюсь, все это достаточно грустно, чтобы я мог продолжать заниматься литературой..."

Довлатову была присуждена премия американского ПЕН-клуба за лучший рассказ 86-го года. От премии писатель отказался. По условиям конкурса премия присуждалась неопубликованной вещи, а Довлатов предпочел опубликовать свои рассказы.

Довлатов называл себя не писателем, а рассказчиком.

Один из самых распространённых мифов о Сергее Довлатове приписывает ему донжуанские наклонности и аж 200 пассий в одном только Ленинграде. Однако, как утверждают люди, близко знавшие его, Довлатов женщин... боялся! И в жизни писателя были только две пассии: одну - Асю - он любил, а второй - Елене - был обязан всем.

В Петербурге в начале 2015 г. начались съемки картины Алексея Германа-младшего о писателе Сергее Довлатове. В картине будут показаны четыре дня 1971 года из жизни известного писателя. Фильм будет снят в жанре биографической мелодрамы, также будут показаны сцены многочисленных разговоров главного героя и молодого поэта Иосифа Бродского.

Интернет-ресурсы:

Сергей Донатович Довлатов [Электронный ресурс] // Великие люди. – Режим доступа: // http://www.sergeydovlatov.ru/

Жены Сергея Довлатова [Электронный ресурс] // Сплетник. – Режим доступа: http://www.spletnik.ru/blogs/pro_zvezd/114997_zheny-sergeya-dovlatova

Сергей Довлатов [Электронный ресурс]: сайт писателя. – Режим доступа: http://www.sergeidovlatov.com/

Сергей Довлатов: биография, фото – узнай все [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.uznayvse.ru/znamenitosti/biografiya-sergey-dovlatov.html

Довлатов Сергей [Электронный ресурс] // RuBook.org: электронная библиотека. – Режим доступа: http://rubook.org/author.php?author=529

Довлатов Сергей – все книги автора [Электронный ресурс] // RoyalLib.com: электронная библиотека. – Режим доступа: http://royallib.com/author/dovlatov_sergey.html

Афоризмы и цитаты:

Порядочный человек - это тот, кто делает гадости без удовольствия.

В разговоре с женщиной есть один болезненный момент. Ты приводишь факты, доводы, аргументы. Ты взываешь к логике и здравому смыслу. И неожиданно обнаруживаешь, что ей противен сам звук твоего голоса...
Сергей Довлатов «Заповедник»

Я столько читал о вреде алкоголя! Решил навсегда бросить... читать.
Сергей Довлатов «Заповедник»

На чужом языке мы теряем восемьдесят процентов своей личности. Мы утрачиваем способность шутить, иронизировать. Одно это приводит меня в ужас.
Сергей Довлатов «Заповедник»

Имея большую зарплату, можно позволить себе такую роскошь, как добродушие.
Сергей Довлатов «Чемодан»

Большинство людей считает неразрешимыми те проблемы, решение которых мало их устраивает.
Сергей Довлатов «Чемодан»

Бескорыстное вранье - это не ложь, это поэзия.
Сергей Довлатов «Компромисс»

Талант - это как похоть. Трудно утаить. Еще труднее - симулировать.

Кто живет в мире слов, тот не ладит с вещами.
Сергей Довлатов «Заповедник»

У одних есть мысли. У других - единомышленники...
Сергей Довлатов «Иностранка»

Всех людей можно разделить на две категории. На тех, кто спрашивает. И на тех, кто отвечает.
Сергей Довлатов «Чемодан»

Благородство - это готовность действовать наперекор собственным интересам.
Сергей Довлатов «Соло на ундервуде. Соло на IBM»

У Бога добавки не просят.

Сегодня - День Д. Это день рождения Сергея Довлатова. Писателю должно было бы исполниться 75 лет. Он умер в Нью-Йорке, в эмиграции, когда ему было всего 48, от сердечного приступа. Но у бога добавки не просят. Это его афоризм, один из многих его замечательных афоризмов. И сегодня все поклонники Сергея Довлатова с легким сердцем празднуют юбилей писателя. Главные события - в Петербурге, там, где Довлатов прожил большую часть жизни. В Питере в этот уикенд - общегородской праздник.

Именно так устроители фестиваля в честь Сергея Довлатова называют череду памятных мероприятий. Это и фильмы про Довлатова, и экскурсии по местам, где он жил, где бывал, это квесты, и открытые чтения. В музее современного искусства «Эрарта» - выставка фотографий Нины Аловерт. Она, тоже эмигрантка, была, можно сказать, бытописательницей Довлатова в его последние годы. Как вспоминает историк Лев Лурье, когда Аловерт, вернувшись в 1989-м году из СССР, рассказала Довлатову, какой славой он пользуется в народе, тот ответил: «Поздно, Нина, поздно».

Вот тут он ошибся. У его славы не может быть срока. Потому что был он совершенно безыдейным писателем, в текстах которого вообще нет ничего особо важного, просто жизнь, как сказал о нём коллега Александр Генис: «Жизнь, неприкрытая умыслом, во всей своей наготе».

«Порядочный человек тот, кто делает гадости без удовольствия». Наверняка сказано об одном из тех, кто когда-то поднимался в квартиру Довлатова по этой черной лестнице. Она ведет из двора-колодца на улице Рубинштейна, тут проходили многие герои и друзья Довлатова. Ленинградский литературный круг был узким. Поэт Евгений Рейн и Сергей Довлатов жили на одной улице. С писателем Андреем Арьевым учились на одном филфаке - и одинаково смотрели на то, как нужно жить.

«Не нужно быть человеком, который идет впереди всех. Лучше, чтоб тебя заметили в толпе. Не нужно вставать на котурны, даже если считаешь, что обладаешь достоинствами. Если ты их выпячиваешь, то мигом становишься посмешищем», - говорит Арьев.

Для Довлатова стиль был превыше всего. Он мог бы написать, что Париж, а не Лондон - столица Великобритании, чтобы в одном предложении было не слишком много букв «Эль». Считал, что бескорыстное враньё — это не ложь, а поэзия.

«Безусловно, «я», присутствующее в его прозе, - это он. Он вообще автобиографический писатель. Но он, прежде всего, литератор. И каждый раз подчиняет своего, условно говоря, лирического героя разным обстоятельствам. Вернее одинаковые обстоятельства по-разному излагает, т.е. он сочиняет. Он не зависим от подлинной реальности», - говорит поэт, друг Довлатова Евгений Рейн.

Довлатовское остроумие сопоставляют с Гоголем, Зощенко и Шварцем. Незамысловатый сюжет, простое строение фразы - и невероятный эффект. Его собственная формула: юмор — инверсия здравого смысла. Улыбка разума. Это в литературе. А когда писал для газет, говорил, что даже почерк меняется. В советском союзе он почти ничего не смог издать. Знаменитым русским писателем стал - в Америке. Когда на домашнем вечере для русских эмигрантов читал свои записные книжки, фотографа Нину Аловерт заворожил его образ.

«У него очень интересная внешность - наполненная. Не просто пустое лицо, а наполненное всегда мыслью, чувством. Знаете, крупный человек - его интересно снимать», - отмечает Нина Аловерт.

Огромный, неотразимый - при этом страшно неуверенный в себе. Еще один довлатовский парадокс. В его образе видели красоту античного бога. Но памятник, который установят в Питере в дни юбилея, конечно, будет другим. За спиной писателя - дверь в коммунальную квартиру № 34. Ту самую, где в толстых папках хранились листы, которые так долго нигде не печатали. Теперь слова Довлатова высечены в металле.

Довлатов называл себя не писателем, а рассказчиком. В основе его произведений - события и факты из собственной биографии. Лучше, чем сам Довлатов о себе, никто о нём не написал. Вот отрывки из книги «Ремесло» , где он писал о своей юности в Ленинграде и начале писательской карьеры:

«Я вынужден сообщать какие-то детали моей биографии. Иначе многое останется неясным. Сделаю это коротко, пунктиром. Толстый застенчивый мальчик… Бедность… Мать самокритично бросила театр и работает корректором… Школа… Дружба с Алешей Лаврентьевым, за которым приезжает «Форд»… Алеша шалит, мне поручено воспитывать его.… Тогда меня возьмут на дачу…. Я становлюсь маленьким гувернером…. Я умнее и больше читал… Я знаю, как угодить взрослым… Черные дворы.… Мечты о силе и бесстрашии… Бесконечные двойки… Равнодушие к точным наукам.… Первые рассказы. Они публикуются в детском журнале «Костер». Напоминают худшие вещи средних профессионалов.… С поэзией кончено навсегда. Аттестат зрелости… Производственный стаж… Типография имени Володарского… Сигареты, вино и мужские разговоры… Растущая тяга к плебсу (то есть буквально ни одного интеллигентного приятеля)…». «…Университет имени Жданова (звучит не хуже чем «Университет имени Аль-Капоне»)… Филфак… Прогулы… Студенческие литературные упражнения… Бесконечные переэкзаменовки… Несчастная любовь, окончившаяся женитьбой… Знакомство с молодым ленинградскими поэтами - Рейном, Найманом, Вольфом, Бродским… 1960 год. Новый творческий подъем. Рассказы, пошлые до крайности. Тема - одиночество. Неизменный антураж - вечеринка. Хемингуэй как идеал литературный и человеческий… Недолгие занятия боксом… Развод, отмеченный трехдневной пьянкой… Безделье…. Повестка из военкомата. За три месяца до этого я покинул университет. В дальнейшем я говорил о причинах ухода - туманно. Загадочно касался неких политических мотивов. На самом деле все было проще. Раза четыре я сдавал экзамен по немецкому языку. И каждый раз проваливался. Языка я не знал совершенно. Ни единого слова. Кроме имен вождей мирового пролетариата. И, наконец, меня выгнали. Я же, как водится, намекал, что страдаю за правду. Затем меня призвали в армию. И я попал в конвойную охрану. Очевидно, мне суждено было побывать в аду… Мир, в который я попал, был ужасен. В этом мире дрались заточенными рашпилями, ели собак, покрывали лица татуировкой. В этом мире убивали за пачку чая. Я дружил с человеком, засолившим когда-то в бочке жену и детей. Мир был так ужасен. Впервые я понял, что такое свобода, жестокость, насилие…. Но жизнь продолжалась. Соотношение добра и зла, горя и радости - оставалось неизменным. В этой жизни было что угодно. Труд, достоинство, любовь, разврат, патриотизм, богатство, нищета. В ней были карьеристы и прожигатели жизни, соглашатели и бунтари, функционеры и диссиденты. Но вот содержание этих понятий решительным образом изменилось. Иерархия ценностей была полностью нарушена. То, что казалось важным, отошло на задний план. Мое сознание вышло из привычной оболочки. Я начал думать о себе в третьем лице. Когда меня избивали около Ропчинской лесобиржи, сознание действовало почти невозмутимо: «Человека избивают сапогами. Он прикрывает ребра и живот. Он пассивен и старается не возбуждать ярость масс…». Кругом происходили жуткие вещи. Люди превращались в зверей. Мы теряли человеческий облик - голодные, униженные, измученные страхом. Мой плотский состав изнемогал. Сознание же обходилось без потрясений. Если мне предстояло жестокое испытание, сознание тихо радовалось. В его распоряжении оказывался новый материал. Голод, боль, тоска - все становилось материалом неутомимого сознания. Фактически я уже писал. Моя литература стала дополнением к жизни. Дополнением, без которого жизнь оказывалась совершенно непотребной. Оставалось перенести все это на бумагу… »

Три года армейской службы во внутренних войсках, охрана исправительных колоний в Республике Коми. Как вспоминал Бродский, Сергей вернулся из армии «как Толстой из Крыма, со свитком рассказов и некоторой ошеломлённостью во взгляде» .

Довлатов поступил на факультет журналистики ЛГУ, работал в студенческой многотиражке Ленинградского кораблестроительного института «За кадры верфям», писал рассказы. Был приглашён в группу «Горожане», основанную писателями Владимиром Марамзиным, Игорем Ефимовым , Борисом Вахтиным и Владимиром Губиным. Работал литературным секретарём Веры Пановой .

С сентября 1972-го по март 1975 года жил в Эстонии. Для получения таллинской прописки около двух месяцев работал кочегаром в котельной, одновременно являясь внештатным корреспондентом газеты «Советская Эстония». Позже его приняли на работу в выпускавшуюся Эстонским морским пароходством еженедельную газету «Моряк Эстонии». Являлся внештатным сотрудником городской газеты «Вечерний Таллин». Летом 1972-го принят на работу в отдел информации газеты «Советская Эстония». В своих рассказах, вошедших в книгу «Компромисс», Довлатов описывает истории из своей журналистской практики в качестве корреспондента «Советской Эстонии», а также рассказывает о работе редакции и жизни своих коллег-журналистов. Набор его первой книги «Пять углов» в издательстве «Ээсти Раамат» был уничтожен по указанию КГБ Эстонской ССР.

В 1975 году писатель вернулся в Ленинград, где устроился в журнал «Костёр». Писал прозу, но журналы, в основном, отвергали его произведения. Рассказ на производственную тему «Интервью» был опубликован в 1974 году в журнале «Юность». Публиковался в самиздате и в эмигрантских журналах «Континент», «Время и мы». В 1976-м был исключён из Союза журналистов СССР.

В 1978 году писатель эмигрировал в США, поселился в районе Форест-Хилс в Нью-Йорке, где стал главным редактором еженедельной газеты «Новый американец». Членами его редколлегии были Борис Меттер, Александр Генис, Пётр Вайль, балетный и театральный фотограф Нина Аловерт, поэт и эссеист Григорий Рыскин и другие. Газета быстро завоевала популярность в эмигрантской среде. Одна за другой выходили книги его прозы. К середине 1980-х годов добился большого читательского успеха, печатался в престижных журналах «Partisan Review» и «The New Yorker». За 12 лет эмиграции издал двенадцать книг в США и Европе. В СССР писателя знали по самиздату и авторской передаче на радио «Свобода».

Умер 24 августа 1990 года в Нью-Йорке от сердечной недостаточности. Похоронен на еврейском кладбище «Маунт-Хеброн» в нью-йоркском районе Куинс.

Судьбу Довлатова придумала его жена

Один из самых распространённых мифов о Сергее Довлатове приписывает ему донжуанские наклонности и аж 200 пассий в одном только Ленинграде. Однако, как утверждают люди, близко знавшие его, Довлатов женщин… боялся! И в жизни писателя были только две пассии: одну — Асю — он любил, а второй — Елене — был обязан всем.

С Асей Пекуровской он познакомился на филфаковской лестнице. Довлатов любил её безумно, но Ася, вскоре родившая ему дочь Машу, предпочла неудачнику Сергею, отчисленному из университета, более успешного Василия Аксёнова, романы которого уже тогда печатались в журнале «Юность». Когда она объявила Довлатову, что уходит, он сначала грозился самоубийством. Видя, что это не помогает, заперся с любимой в комнате, наставил на неё ружьё и кричал, что убьёт её, если она не останется с ним! Но Ася была непреклонна — и отчаявшийся Довлатов спустил курок…

К счастью, его рука дрогнула, и пуля ушла в потолок. Услышав выстрел, в комнату ворвалась его мать, а Пекуровской удалось убежать. Больше она не вернулась. Довлатов же, как писал он потом, отметил уход любимой женщины трёхдневной пьянкой. Только через 18 лет Ася решилась показать Довлатову дочь, но тот отнёсся к своему ребёнку холодно — Маша была слишком похожа на мать, которая когда-то его бросила. Сейчас старшая дочь Довлатова живет в Сан-Франциско и пишет слоганы для афиш, зарабатывая за каждый столько, сколько её отец не получил за всю жизнь.

Говорят, он никогда не реализовал бы себя, если бы не вторая жена — Елена. Замкнутая и молчаливая, она обладала тем мужским характером, которого так не хватало самому Довлатову. Хотя он пишет, что жена нисколько не интересовалась его прозой, именно она своими руками набрала на печатной машинке полное собрание его сочинений. Сергею было достаточно одного движения Лениных бровей, чтобы понять: рассказ нужно переделать. Именно она, утверждают знакомые семьи, принимала все важные решения в его жизни. Несмотря на то, что однажды они временно разошлись, Лена продолжала жить в его квартире с его матерью и их дочерью Катей. Однажды Лена сказала Довлатову: «Вот тебе поплиновая рубашка, и распишись на бумажке, что ты не возражаешь против отъезда дочери в Америку». И он подписал!

По некоторым сведениям, эмиграцию тоже подстроила Елена. Всё началось с мелочи — Сергей поехал провожать Лену и Катю на аэродром, где долго махал им вслед своим шарфом. Из-за ледяного ветра у него тут же заболело горло, и он позвонил на самоходную баржу «Алтай», где тогда работал сторожем, чтобы за него отдежурили, а сам поехал домой. Не дождавшись врача, он активно занялся самолечением — пил водку. Поэтому приехавший врач вместо больничного констатировал у Довлатова алкогольное опьянение. В это время на барже за него отдежурили и записали на его имя рабочие часы — а это был натуральный подлог, за который начальство впоследствии Довлатова лишило работы.

Дальше — больше: после увольнения над ним нависла угроза быть арестованным за тунеядство, от чего он спасался весьма оригинальным способом. Подкупил за бутылку вермута знакомого журналиста, который сидел на первом этаже и высматривал милиционеров, пришедших за Довлатовым. Как только они объявлялись, журналист поднимал трубку и говорил Сергею два слова: «Бл*ди идут». По этому сигналу Довлатов закрывал дверь на щеколду и залезал с головой под одеяло — так ему долго удавалось скрываться. Однако кроме милиции за ним охотился еще и КГБ, где прознали про публикацию за границей произведений Довлатова, о чем он сам даже не подозревал! Схватили его во время одного из выходов в магазин — и в тюрьме полковник КГБ завёл с ним разговор издалека: «Сергей Донатович, вы любите свою жену? Свою дочь? Вас ведь издают за границей? Вы не хотите уехать — мы вам поможем…» Так Довлатов оказался за океаном, где снова женился на своей же жене.

Несколько цитат из произведений и записных книжек Довлатова:
*Истинное мужество состоит в том, чтобы любить жизнь, зная о ней всю правду.
*Какое это счастье — говорить, что думаешь! Какая это мука — думать, что говоришь!
* Нет географической провинции, есть провинция духовная
*Решительный нонконформизм уживался в нем с абсолютной беспринципностью.
* Стала она врать. Я в таких случаях молчу — пусть. Бескорыстное вранье — это не ложь, это поэзия.
* Рожденный ползать летать… не хочет.
*Если дать творческую свободу петуху, он все равно будет кукарекать.
*Ирония — любимое, а главное, единственное оружие беззащитных.
*Порядочный человек тот, кто делает гадости без удовольствия
*Двое — это больше, чем Ты и Я. Двое — это Мы...
*Семья — это если по звуку угадываешь, кто именно моется в душе.
*Скудность мысли порождает легионы единомышленников.
*Человек человеку — всё, что угодно... В зависимости от стечения обстоятельств.
*Юмор - украшение нации... Пока мы способны шутить, мы остаемся великим народом

* Борька пьяный и Борька трезвый настолько разные люди, что даже не знакомы между собой
* Я закуриваю, только когда выпью. А выпиваю я беспрерывно. Поэтому многие ошибочно думают, что я курю
* Я не буду менять линолеум, я передумал, ибо мир обречен.
* Что приуныли, трубадуры режима?
*— У тебя есть машина? — Ты спроси, есть ли у меня целые носки.
* Жизнь превратила моего двоюродного брата в уголовника. Мне кажется, ему повезло. Иначе он неминуемо стал бы крупным партийным функционером.
* Человек привык себя спрашивать: кто я? Там ученый, американец, шофер, еврей, иммигрант… А надо бы всё время себя спрашивать: не говно ли я?
* Самое большое несчастье моей жизни — гибель Анны Карениной.
* Неподкупность чаще волнует тех, кого не покупают.
* Талант это как эрекция — скрыть трудно, а симулировать невозможно…
* Я так много читал о вреде алкоголя, что решил бросить… читать.
* На бумаге я пишу все что угодно. Но вслух, перед людьми…

В настоящий момент книги Сергея Довлатова («Зона», «Чемодан», «Заповедник», «Рассказы») — включены в перечень 100 книг, рекомендованных Министерством образования и науки России к самостоятельному прочтению школьниками.

Все материалы и фото взяты из интернета : вк Липецкий киноклуб "Ностальгия", сайта Кино-Теарт, Википедии и сайта "Sergei Dovlatov:: Сергей Довлатов".

Сходить на выставки

Фестиваль - отличный способ рассмотреть жизнь великого рассказчика практически со всех сторон. Второго числа открываются сразу три фотовыставки, посвященные самому Довлатову, местам, где он жил, его работе и его друзьям. Во-первых, это «Жизнь без помпы и парада» в Белом зале Центральной библиотеки имени Лермонтова - своеобразная фотоинсталляция, объединяющая четыре главных этапа в жизни писателя: Ленинград, Пушкинские Горы, Таллин и Нью-Йорк. Архивные городские снимки и фотографии взяты из личной коллекции Андрея Арьева, близкого друга автора и главного редактора легендарного питерского журнала «Звезда». Также можно заглянуть в отель «Англетер»: там откроется выставка «Довлатов в Нью-Йорке 80-х» еще одного друга Довлатова - Марка Сермана, - название которой говорит само за себя. Наконец, сразу две экспозиции будут представлены в Эрарте: подборка фотографий «Довлатов и его окружение» Нины Аловерт, работавшей с ним в журнале «Новый американец», и выставка иллюстраций к переизданию хрестоматийных повестей «Зона» и «Заповедник», выпущенных в этом году «Вита Новой».

Если вы страдаете от аллергии на музейную пыль, то стоит дождаться последнего дня фестиваля: 4 сентября на улице Рубинштейна откроется выставка стрит-арта - при участии Николая Копейкина, Стаса Багса и других. Местное уличное искусство можно будет даже услышать: над этим поработал композитор , который создал звуковую инсталляцию, состоящую из отголосков далеких 70-х, городского шума и записей голоса самого Довлатова.

Посмотреть кино

Фильмы про Довлатова можно начать смотреть с самого первого дня фестиваля: 2 сентября в 20.00 в «Англетере» ленту «Довлатов. Живая история» представят Лев Лурье, Нина Аловерт и Марк Серман. 3 сентября, там же, в 14.00 зрители увидят документальный «Интимный город» Кристины Давидянц, снятый по следам «Компромисса» и посвященный не столько самому писателю, сколько его эпохе и персонажам. Киносеансы ожидаются и в музее Эрарта: документальные фильмы о Довлатове там будут идти в режиме нон-стоп.

Посетить спектакли

2 сентября в 18.30 в Центральной библиотеке имени Лермонтова покажут отрывки из моноспектакля «Довлатов. Пять углов»; в главной роли - артист Большого драматического театра Антон Шварц. Пять углов - одновременно самый известный перекресток питерского центра, место, в непосредственной близости от которого жил Довлатов, и название его так и не опубликованного романа. В постановке использованы письма, стихи и голос писателя.

Те, у кого уже есть планы на второе число, смогут увидеть этот же спектакль на следующий день в Фонтанном доме - Музее Анны Ахматовой. Стоит снова заглянуть в Эрарту: там в 20.00 начнется «Из жизни планет» Олега Нестерова. Не связанная напрямую с Довлатовым, постановка является своеобразным посвящением его времени.

Последний день фестиваля - самый богатый на театральные события: все они пройдут на улице Рубинштейна. Почти каждый спектакль подготовлен специально к фестивалю: это и уличный «Задержанный» Семена Александровского по пьесе Вячеслава Дурненкова, и квартирник «Этюд-театра» в Social Club, и музыкально-поэтическое действо «ДоБро» на открытой сцене во дворе Рубинштейна, 23, поставленное «Практикой» по произведениям Довлатова и Бродского. Наконец, нелишним будет заглянуть в театр «Зазеркалье», где состоятся еще две премьеры: битбокс-спектакль «Звуки Д» Георгия Цнобиладзе, ученика Льва Додина, и «Чемодан» Игоря Милосердова.

Послушать лекции и диалоги

Лев Лурье

2 сентября в 21.00 сразу после киносеанса в «Англетере» начнется открытая дискуссия верховного жреца фестиваля Льва Лурье, недавно выпустившего исторический путеводитель «Ленинград Довлатова», и Юрия Сапрыкина. Заявленная тема разговора - «Довлатов и поколение: Компромисс как стратегия».

То, что пройдет в Фонтанном доме 3 сентября, можно было бы назвать вечером воспоминаний, если бы не время начала - 15.00. Делиться забавными и не очень историями из жизни автора будут Яков Гордин, Нина Аловерт, Елена Скульская, Эра Коробова и другие близкие друзья и знакомые писателя.

Ближе к вечеру, в 18.00, стоит посетить Новую сцену Александринского театра: там состоится обсуждение собственно литературного творчества Довлатова и значение его фигуры для советской и российской культуры. Среди участников круглого стола - Татьяна Толстая, Валерий Попов, Андрей Арьев и другие.

А 4 сентября в 20.00 в кафе «Рубинштейн» поклонники прозаика смогут встретиться с поэтом Анатолием Найманом, которого сам Довлатов называл интеллектуальным ковбоем. На открытой сцене на Рубинштейна, 23, с 17.30 будут выступать друзья писатели: подробности не раскрываются, но должно быть интересно.

Поучаствовать в публичных чтениях

Чтения довлатовских произведений одновременно пройдут сразу на нескольких площадках - 3 сентября начиная с 14.00 знакомые назубок тексты зазвучат в Интерактивной витрине Парка культуры, на Невском проспекте и в зале Анны Павловой отеля «Англетер», ну или из ваших домашних колонок: на сайте «Дня Д» организуют онлайн-трансляцию. В тот же день с 13.00 до 16.00 во дворе Рубинштейна, 23, книги Довлатова можно будет услышать в исполнении местных и приезжих знаменитостей - Олега Гаркуши, Дмитрия Волкострелова, Юрия Сапрыкина, Олега Нестерова и других. А 4 сентября на улице Рубинштейна установят «свободный микрофон»: с 13.00 до 15.00 любой желающий сможет прочесть строчки любимого автора, прикупить книжек и сувениров, бесплатно перекусить и создать стрит-арт вместе с художником Стасом Багсом.

Исполняется 70 лет со дня рождения писателя и журналиста Сергея Довлатова. В советское время его не публиковали, но армия читателей росла год от года благодаря самиздату. В конце 70-х он уехал за границу, жил в Австрии, затем в США. В Санкт-Петербурге, где учился и работал писатель, открылась выставка, приуроченная к юбилею. А в Псковской области готовят экскурсии по довлатовским местам.

Репортаж корреспондента НТВ Николая Булкина .

С журналистом Михаилом Рогинским идем вдоль парка культуры имени Сергея Довлатова. На выставке, посвященной писателю, так предлагают окунуться в его рассказы. Михаилу Рогинскому это не нужно, он и так уже на страницах довлатовских книг.

Михаил Рогинский , писатель, издатель: «Черты мои он правильно совершенно увидел».

Михаил Рогинский это Миша Шаблинский из «Комромисса». Будни сотрудников газеты «Советская Эстония» корреспондент Сергей Довлатов описал в знаменитом цикле рассказов. Шаблинский друг-ловелас с хорошим чувством юмора.

Михаил Рогинский , писатель, издатель: «Конечно, он писал там добротные информации, за серьезные материалы он и не садился. Понять нужно, что он берег для себя, для книги».

Газета «Советская Эстония» и «Компромисс» лишь эпизод в жизни писателя. Были еще ленинградские издания, работа экскурсоводом в «Пушкинских горах», преследование официальных властей и эмиграция в Америку. И, конечно, сотни других книг, которые в СССР не пропускала цензура, но запоем читали благодаря . Его потом назовут последним рассказчиком страны. Неудивительно, что везде, где жил писатель, можно встретить того, о ком он так иронично рассказывал.

Толик , житель деревни Березино: «Ну, немножко приукрашен, но все совпадает».

Тот самый Толик из повести «Заповедник». Там, где в 77-м году Довлатов водил экскурсии по пушкинским местам, туристам теперь могут предложить пройтись и . Здесь, конечно, все живет и дышит Пушкиным, но один покосивший домик давно называют домиком Довлатова.

Экскурсовод : «Собственно, здесь будет располагаться кровать Михаила Ивановича. Насколько понятно из рассказов Довлатова, артефактов было немного: бензопила „Дружба“, радио, телевизор».

Дом по описаниям все такой же: крыша местами провалилась, треснувшие стекла, бесчисленные щели, через которые в дом приходили собаки. Новые владельцы хотят его отремонтировать, чтобы все вроде и осталось по довлатовскому тексту, но чтобы не развалился совсем.

К 70-летию писателя отремонтировать не получилось, дом для экскурсантов откроют позже. Но уже сейчас пушкинисты о Довлатове.

Виктор Никифоров , методист историко-краеведческого отдела: «Открываю комнату, а там сидят наши экскурсоводы, посередине стоит чемодан, на нем два носка и Сергей Донатович. Я еще не знал, кто это такой. Он рассказывает, как приобрел свое драгоценное имущество. Ну и все, конечно, хохочут, и я хохочу».

Экскурсии теперь водят и по улице Рубинштейна в Петербурге, где также жил писатель. Там и сегодня любой из прохожих мог бы стать героем его рассказа. Двор не так давно украсили черно-белым граффити. На стене нарисовали печатную машинку «Ундервуд». Свои соло на «Ундервуде» Довлатов исполнял в коммунальной квартире. Там сейчас не музей, а как была коммуналка, так и осталась. И это, кажется, по-довлатовски.