Федор Михайлович Достоевский (1821-1881) является в настоящее время, пожалуй, самым известным русским писателем на Западе, по чьим произведениям иностранцы пытаются понять тайну загадочной русской души. У Достоевского нет разработанной философской систе-мы, его философия выражается через мировоззрение писателя, о кото-ром Н. А. Бердяев говорил: «Миросозерцание Достоевского не было от-влеченной системой идей, такой системы нельзя искать у художника, да и вряд ли она вообще возможна. Миросозерцание Достоевского есть его гениальная интуиция человеческой и мировой судьбы».

Основные темы философских размышлений Достоевского.

Творче-ство Достоевского сосредоточено вокруг тем антропологии, филосо-фии истории, этики и философии религии. Центральная же тема его творчества — это тема свободы. С исследованием свободы у Достоев-ского связана тема зла и преступления. Лейтмотив историософской тематики писателя связан с борьбой против социализма, который, по его мнению, есть не что иное как строительство новой Вавилонской башни для того, чтобы свести «небо на землю». Одной из важнейших в его творчестве является тема русской идеи, т.е. вопрос о месте Рос-сии в мировой истории.

В творчестве Достоевского практически нет темы природы, которая его не интересовала, нет онтологии , нет какой-то особой гносеологии . Нет у него и темы Бога , понимаемой как богословие или теология, но зато особую роль играют религиозные искания самого писателя. Одна-ко это не искания Бога, в бытии которого он не сомневался, а попытка понять, как божественное бытие Проявляется в мире, отражается в том, что существует. Главное «событие» этого существования — человек. Это событие загадочно и противоречиво. Романы Достоевского суть способ понимания этого события. Посредством своих героев Достоев-ский пытается разрешить «загадки человеческого бытия».

Тема человека. Исследуя тему человека, Достоевский прежде всего обращается к себе самому, к своим внутренним переживаниям и терза-ниям, ничего не скрывая о себе. Творчество Достоевского сравнимо с исповедью. Это покаяние души в грехах не только содеянных, но и по мысленных — самим автором или кем-то, кого он знал. НА. Бердяев считал, что Достоевский обнаруживает муки совести на такой глубине, на какой они до сих пор не были видимы, и там же, в самой последней глубине человека, он открывает волю к преступлению. Поэтому творче-. ство Достоевского — это раскаяние одного за всех. Писатель воплощал в своей собственной жизни принципы любви к каждому человеку, причем к грешникам, может быть, даже в первую очередь.

Достоевский поступал в соответствии с наставлениями апостола Иакова, поучавшего: «Признавайтесь друг пред другом в проступках и молитесь друг за друга, чтоб исцелиться» (Иак. 5, 16), Поэтому творче-ство писателя можно рассматривать еще и как дело исцеления душ от всего темного и злого. Творчество есть его «дело», его предопределение свыше, которое он должен осуществить в своей жизни. Чего бы человек ни придумал о себе, для Достоевского неоспоримым фактом является то, что Бог промышляет о каждом своем создании, человек существует в божьем мире, и в нем действуют законы его Создателя. Человек у До-стоевского не есть явление природного мира. НА. Бердяев подчерки-вает исключительный антропологизм и антропоцентризм Достоевско-го: «Человек — микрокосм, центр бытия, солнце, вокруг которого все вращается. Все в человеке и для человека».

Тема свободы. Достоевский изучает человека в его свободе, и сво-бода есть основное обладание человека. При этом, как показал До-стоевский, он обладает не только свободой, подчиненной нравствен-ным законам, становящейся вследствие этого одним из видов необходимости, но и свободой произвола, каприза, «глупого хотенья». Возможность произвола есть условие того, чтобы нравственный выбор был не принудительным, но действительно свободным. Толь-ко в этом случае личность несет ответственность за свое поведение, что, собственно, и означает быть личностью.

Получается, что, с одной стороны, человеческая свобода должна быть подчинена нравственным ценностям, а с другой — включать воз-можность произвола по отношению к этим ценностям. В своих произ-ведениях Достоевский всесторонне исследует эту антиномию, показы-вая, как личность или восстает, не желая быть средством даже по отношению к «высшим ценностям», или просто-напросто срывается, «устав» от выполнения взятых на себя моральных обязательств. В ро-мане «Подросток» главный герой Аркадий Долгорукий говорит: «Да зачем я непременно должен любить моего ближнего или ваше там бу-дущее человечество, которое я никогда не увижу, которое обо мне знать не будет и которое в свою очередь истлеет без всякого следа и воспоминания...».

Достоевский через своего героя критикует распро-страненную в его время теорию французского социалиста Шарля Фурье (1772-1837), противопоставляя фурьеристской формуле («Ра-зумное отношение к человечеству есть и моя выгода тоже»), во-первых, возможность нахождения всех этих разумностей неразумными. Во-вто-рых, споря с атеистическим мировоззрением фурьеристов, он показы-вает, что если нет Бога, то нет ни вечной жизни, ни Царствия Божия, нет и высших богочеловеческих идеалов. А тогда человек вправе спро-сить: «Что мне за дело о том, что будет через тысячу лет с этим вашим человечеством, если мне за это, по вашему кодексу, — ни любви, ни будущей жизни, ни признания за мной подвига?».

Иррациональность человеческого поведения. Но даже если нравст-венные идеалы объективны и опираются на Божественное бытие, проблема свободного принятия этих идеалов не становится проще. Устоять в свободном принятии Истины, которая в представлении Достоевского есть сам Христос и Его учение, — удел немногих. Вывод из художественных исследований Достоевского таков: лич-ность человека сложна и его поступки не всегда поддаются логичес-кому анализу. Человек часто поступает иррационально, вопреки даже своей пользе и выгоде, и в этом тоже выражается его желание быть свободным.

Герой «Записок из подполья» рассуждает: «...Вы повто-ряете мне, что не может просвещенный и развитой человек, одним словом, такой, каким будет будущий человек, зазнамо захотеть чего-нибудь невыгодного, что это математика. Совершенно согласен, дей-ствительно математика. Но повторяю вам в сотый раз, есть один только случай, только один, когда человек может нарочно, сознатель-но пожелать себе даже вредного, глупого, даже глупейшего, а имен-но; чтоб иметь право пожелать себе даже и глупейшего и не быть свя-занным обязанностью желать себе одного только умного».

Человек стремится к своеволию. Достоевский делает целый ряд от-крытий о человеческой природе. Она полярна, антиномична и ирра-циональна. Человек не стремится непременно к выгоде. В своем свое-волии он сплошь и рядом предпочитает страдания. Но откуда в человеке эта страсть к своеволию? В религиозном восприятии До-стоевского ответ таков: Бог и дьявол суть не просто абстрактные ка-тегории морали, они мистическим образом присутствуют в мире и борются за души людей в сердце каждого человека. Зло несводимо к социальным причинам, а коренится в самой природе человека. По выражению Н.А. Бердяева, «зло есть дитя свободы».

Но и добро тоже — «дитя» свободы. И человек как свободное су-щество выбирает для себя либо добро, либо зло, но может быть — и даже очень часто — и то и другое одновременно. Добро или зло при-нимаются человеком не абстрактно, а через исповедуемые им идеи. Все герои Достоевского живут теми или ияыми идеями. Сам писатель неоднократно подчеркивал роль идей в мире, считая, что в ко-нечном итоге вся история творится идеями.

Концепция идей Достоевского.

Единого понятия идеи у писателя нет, а есть перекликающиеся между собой образы. Главным образом, кото-рым Достоевский уточняет свое понятие идеи, является образ «божест-венного семени». Это семя Бог бросает на землю и из него вырастает Божий сад на земле. Распространяются идеи путем заражения, но по-чему те или иные идеи «заражают» определенных людей, остается не-постижимым. Идею, которой человек живет и в которую верит, Досто-евский определяет как его тайну. Наличие в человеке некой тайны превращает его в личность, а личность есть не что иное как воплощен-ная идея. Люди в той или иной степени оказываются во власти живу-щих в них идей и действуют в соответствии с тем, что они им диктуют.

Одержимость идеями. По мнению философа и богослова Г.В. Флоровского (1893-1979), «власть мечты, или одержимость идеей — одна из главных тем в творчестве Достоевского». Идеи у До-стоевского не имеют обязательного положительного аспекта. Идеи приходят из потустороннего мира, а потому могут быть и отрицатель-ными, своего рода «искушениями». Большинство наиболее интерес-ных героев Достоевского одержимы как раз такими идеями. Человеку «из подполья» («Записки из подполья») хочется пожить по своей «глупой воле».

Раскольников («Преступление и наказание») считает, что существует два сорта людей — обычные люди и те, кому все по-зволено, для кого оправдано даже убийство. Шигалев («Бесы») пред-лагает план разделения человечества на две неравные группы, где одни будут господами, а другие — рабами. Примерно такой же план и у Великого Инквизитора («Братья Карамазовы»). Из ряда подобных идей, возможно, наиболее парадоксальной является идея Кириллова («Бесы»). Кириллов поверил в то, что Бога нет, но поскольку считал, что без веры в Бога человек жить не может, то пришел к выводу, что необходимо объявить Богом всемогущего Человека.

Борьба идей в человеке. Проблема одержимости идеей заключается в том, что человек одновременно может быть захвачен не одной, а двумя и более идеями, порой противоречивыми и исходящими из раз-ных духовных миров. Именно в этой борьбе идей в человеке проявля-ется борьба между Богом и дьяволом. У Достоевского практически нет однозначно плохих людей. Даже такая поистине сатанинская лич-ность, как Ставрогин («Бесы»), нуждается, в конечном счете, в испове-ди и понимании.

А Великий Инквизитор («Братья Карамазовы») в раз-говоре с Христом неясно чувствует уязвимость своей «железной» логики и поэтому отпускает Христа, не приводя в исполнение своей угрозы казни. Таковы примеры, где отрицательная идея, кажется, побеждает окончательно, но и здесь сохраняются божественные семена надежды. Борьба примерно равноценных по силе положительных и от-рицательных идей происходит и в душе Версилова («Подросток»).

Есть у Достоевского герои, в которых вроде бы победила идея по-ложительная, но тем не менее и в их душах содержатся семена зла. Это Алеша Карамазов («Братья Карамазовы»), князь Мышкин («Идиот»), Соня Мармеладова («Преступление и наказание»). Достоевский пока-зывает, что в любом человеке добро и зло борются до конца, пока че-ловек жив. Наглядный тому пример — Родион Раскольников, который «воскрес» из нравственного небытия. Достоевский верил в возмож-ность изменения идеи человека, в его нравственное преображение.

Идея человекобога. Идея человекобога рассматривается у Достоев-ского неоднократно — в «Бесах», в «Преступлении и наказании», в «Братьях Карамазовых». Это послужило поводом Л. Шестову на-звать Достоевского ницшеанцем до Ницше. По тематике Достоев-ский действительно во многом был предшественником Ницше (не случайно последний внимательно читал Достоевского), но по смыслу своих поисков — это скорее русский анти-Ницше, так как Достоев-ский был певцом не человекобога, а богочеловека.

Различение и изменение человеческой идеи. Различите то, какой из двух типов идей прорастает в человеке, и изменить человеческую идею можно лишь на путях человеческой свободы. Люди, живущие положительной идеей, знают, что свобода неразлучна с Истиной, по-тому что настоящую свободу дает только Истина, видимым воплоще-нием которой на земле был Христос. Человек, живущий отрицатель-ной идеей, сам желает быть истиной, уподобиться Богу.

Свобода не тождественна истине или добру и предполагает выбор со стороны человека, выбор того, какие из занесенных из потустороннего мира идей будут им культивироваться и взращиваться, а с какими он будет бороться как с сорняками своей души. Умение пользоваться сво-бодой помогает человеку в его выборе. Правильный, с точки зрения Достоевского, выбор ведет человека не просто к Богу, но и к личному бессмертию, к вечной жизни в Царствии Божием. То есть человек об-ретает абсолютные ценности. Парадокс в том, что свободе можно на-учиться, но сделать это можно лишь уже будучи свободным.

Идеи наций и русская идея. Согласно Достоевскому не только у каждого человека, но и у каждого народа, как и у всего человечест-ва в целом, есть своя идея. Именно идеи творят историю. Каждый человек подобен «саду», в котором всходят и взращиваются эти идеи. Задача личности — своим примером способствовать распознаванию идей, которые есть у других, помогать им с их выбором и взращива-нием. Подобно тому, что происходит с отдельным человеком, происходит и с цельми народами, также имеющими в себе идеи «божест-венные» и «дьявольские». К разряду последних Достоевский относил, например, идеи католическую и коммунистическую.

Достоевский верит в то, что идеи, заложенные в народ, в челове-чество, могут быть открыты избранным людям, которые и должны донести их до остальных. Такой идеей, открывшейся ему, является «идея русского народа*. Каждый народ должен взрастить свою идею, но далеко не каждый вынашивает и развивает «божественную» идею. Так, многие народы Европы, согласно Достоевскому, утратили свои «божественные» идеи и идут неверным путем.

Впрочем, у них есть шанс выйти на правильную дорогу, если им будет оказана помощь другими народами. Это может сделать русский народ, сохранивший в себе «божественные» семена, но пока не взрастивший их в полной мере. Общечеловеческая «божественная» идея заключается в установ-лении на земле Царства Божия, выражающегося в первую очередь в братских отношениях между всеми членами общества, в отношени-ях любви каждого к каждому.

Вопросы для самопроверки

1. Как вы думаете, почему Достоевский в своем творчестве такое боль-шое внимание уделял изучению человека? Какие он ставил при этом задачи?

2. Как Достоевский решает антиномию человеческой свободы, которая, с одной стороны, должна быть подчинена нравственным ценностям, а с дру-гой - включать возможность произвола по отношению к этим ценностям?

Как ее решаете вы?

3. Согласны ли вы с концепцией Ш. Фурье, что: «Разумное отношение к человечеству есть и моя выгода тоже»? Что по этому поводу думал Досто-евский?

4. Как вы считаете, является благом или злом то, что человек наделен способностью к своеволию? Приведите какие-либо примеры иррациональ-ности человеческого поведения.

5. Поясните, что такое личность согласно концепции идей Достоевского?

6. Может ли, согласно Достоевскому, в человеке победить какая-либо одна идея? Каким образом может произойти изменение идеи человека и его нравственное «выздоровление»?

7. В чем принципиальное отличие человекобога от богочеловека?

8. В романе «Подросток» Аркадий Долгорукий выводит «закон для идей», который гласит, что простейшие идеи понимаются и излагаются труд-ней всех, но: «Есть и обратный закон для идей: идеи пошлые, скорые — по-нимаются необыкновенно быстро, и непременно толпой, непременно всей улицей; мало того, считаются величайшими и гениальнейшими, но — лишь в день своего появления». Согласны ли вы с этими утверждениями? Если да, то попытайтесь дать свое объяснение, почему так происходит. Если нет, то обоснуйте свое мнение.

9. В чем, согласно Достоевскому, заключается суть русской идеи и каковы пути ее осуществления? Выскажите свое отношение к русской идее писателя.

10. По мнению Великого Инквизитора («Братья Карамазовы»), свобода несет не счастье, а страдание. Человек готов отдать свою свободу за хлеб и быть покорным тому, кто его накормит. При встрече с Христом Великий Инквизитор говорит ему: «Ты хочешь идти в мир и идешь с голыми руками, с каким-то обетом свободы, которого они в простоте своей и в прирожден-ном бесчинстве своем не могут и осмыслить, которого боятся они и стра-шатся, — ибо ничего и никогда не было для человеческого общества невы-носимее свободы! А видишь ли сии камни в этой нагой раскаленной пустыне? Обрати их в хлебы, и за тобой побежит человечество как стадо, благодарное и послушное, хотя и вечно трепещущее, что ты" отымешь руку свою и прекратятся им хлебы твои». Что вы можете возразить Великому Ин-квизитору?

Литература

1. Бердяев Н.А. Миросозерцание Достоевского // Н.А. Бердяев о русской философии / Сост. Б.В. Емельянова, А.И. Новикова. Ч. 1. Свердловск, 1991.

2. Достоевский Ф.М. Полное собрание сочинений: В 30 т. Л., 1972—1988.

3. Лаут Р. Философия Достоевского в систематическом изложении. М., 1996.

4. О Достоевском. Творчество Достоевского в русской мысли 1881— 1931 годов. / Сост. В.М. Борисов, А.Б. Рогинский. М., 1990.

5. СизовВ.С. Русская идея в творчестве Ф.М. Достоевского. Киров, 2001.

6. Степун Ф.А. Миросозерцание Достоевского // Ф.А. Степун. Встречи. Сост. С.В. Стахорский. М., 1998.

7. Шестоб Л. Достоевский и Ницше (Философия трагедии) // Шестов Л. Сочинения. М., 1995.

8. Штешберг А.З. Система свободы Ф.М. Достоевского // Русские эми-гранты о Достоевском / Вступ. и примеч. С.В. Белова. СПб., 1994.

Философские взгляды Ф. М. Достоевского

Жизнь и творчество Достоевского

Федор Михайлович Достоевский родился 30 октября 1821 г. в семье военного врача, только за полгода до этого поселившегося в Москве. В 1831 г. отец Достоевского, хотя и был небогат, приобрел в Тульской губернии две деревушки, причем установил в своем поме­стье очень суровые порядки. В конечном счете это привело к траге­дии: в 1839 г. крестьяне, возмущенные самодурством своего хозяина, убили его. Это событие нанесло тяжелую психологическую травму бу­дущему писателю; как утверждала его дочь, первый приступ эпилеп­сии, преследовавшей Достоевского всю оставшуюся жизнь, случился именно после получения им известия о смерти отца. Двумя годами раньше, в начале 1837 г., умерла мать Достоевского. Самым близким человеком для него остался его старший брат Михаил.

В 1838 г. Михаил и Федор Достоевские переехали в Петербург и поступили в Военно-инженерное училище, помещавшееся в Михай­ловском замке. В эти годы главным событием в жизни Достоевского становится знакомство с Иваном Шидловским, начинающим писате­лем, под влиянием которого Достоевский увлекся литературой роман­тизма (особенно Шиллером). В 1843 г. он окончил училище и получил скромное место в инженерном ведомстве. Новые обязанности тяготили Достоевского, и уже в 1844 г. он по собственному прошению был уво­лен со службы. С этого момента он полностью посвящает себя писа­тельскому призванию.

В 1845 г. выходит его первое произведение «Бедные люди», вы­звавшее восторг Белинского, и сделавшее Достоевского известным. Однако последующие его произведения вызвали недоумение и непони­мание. Одновременно Достоевский сближается с кружком Петрашевского, участники которого были увлечены социалистическими идеями и обсуждали возможность реализации социалистической утопии (в ду­хе учения Ш.Фурье) в России. Позже в романе «Бесы» Достоевский дал гротескное изображение некоторых петрашевцев, представив их в образах участников революционной «пятерки» Верховенского. В 1849 г. члены кружка были арестованы и приговорены к смертной каз­ни. Казнь должна была состояться 22 декабря 1849 г. Однако, уже вы­веденные на эшафот для расстрела, осужденные услышали указ о по­миловании. Переживание близкой смерти на эшафоте, а затем четыре года тягот и лишений на каторжных работах радикально повлияли на взгляды писателя, придали его мировоззрению то «экзистенциальное» измерение, которое во многом определило все его последующее твор­чество.

После каторги и ссылки Достоевский в 1859 г. вернулся в Петер­бург. В 1861 г. он вместе с братом Михаилом начинает издание журна­ла «Время», программной целью которого было создание новой идео­логии «почвенничества», преодолевающей противоположность славя­нофильства и западничества. В 1863 г. журнал был закрыт за привер­женность либеральным идеям; в 1864 г. было начато издание журнала «Эпоха», однако и он вскоре прекратил существование по финансовым причинам. Именно в этот период Достоевский впервые активно зани­мается публицистикой, он вернется к ней в последние годы жизни, вы­пуская «Дневник писателя». 1864 г. стал особенно тяжелым для Досто­евского: помимо закрытия его журнала он пережил смерть горячо лю­бимого брата Михаила и своей первой жены М. Исаевой (их брак был заключен в 1857 г.). В 1866 г. во время работы над романом «Игрок» Достоевский познакомился с молодой стенографисткой Анной Сниткиной, которая в следующем году стала его второй женой.

Еще будучи в ссылке Достоевский публикует «Записки из мертвого дома» (1855), в которых отразилась резкая перемена его взглядов на жизнь. От идеально-романтического представления о естественной до­броте человека и упования на достижимость нравственного совершен­ства Достоевский переходит к трезвому и глубокому описанию самых трагических проблем человеческого существования. Один за другим выходят его большие романы: «Преступление и наказание» (1866), «Идиот» (1867), «Бесы» (1871-1872), «Подросток» (1875), «Братья Карамазовы» (1879-1880).

Большой резонанс в общественном мнении России вызвала речь Достоевского, произнесенная на торжествах при освящении памятника Пушкина в Москве (в мае 1880 г.). «Пушкинская речь» Достоевского, в которой он высказал убеждение в том, что русский народ призван реализовать идею «всечеловеческого» объединения народов и культур, стала своеобразным завещанием писателя, оказавшим, в частности, ог­ромное влияние на его молодого друга Владимира Соловьева. 28 янва­ря 1881 г. Достоевский скоропостижно скончался.

Проблема веры в творчестве Достоевского

Литература, посвященная анализу философского мировоззрения Достоевского, весьма обширна, однако во всей массе работ явно гос­подствует одна главная тенденция, представляющая Достоевского как религиозного писателя, который стремился показать тупики безрелиги­озного сознания и доказать невозможность для человека жить без веры в Бога; особенно много усилий для ее обоснования приложил Н.О.Лосский. Соответствующая интерпретация настолько распрост­ранена и носит настолько всеобщий характер, что ей в той или иной степени отдали дань практически все исследователи Достоевского.

Однако распространенность этой точки зрения на творчество Досто­евского не делает ее доказательной, наоборот, тот факт, что в размыш­лениях Достоевского о человеке и Боге находили созвучные себе идеи не только мыслители, близкие к канонической православной традиции, но и весьма далекие от нее (например, А. Камю, Ж.-П. Сартр и другие представители так называемого «атеистического экзистенциализма»), говорит против столь простого решения проблемы Достоевского.

Для того чтобы понять, был ли Достоевский религиозным (право­славным) писателем в полном и точном смысле этого определения, за­думаемся, какой смысл мы вкладываем в понятие «религиозный ху­дожник». Кажется очевидным, что главное здесь - однозначное при­нятие религиозного (православного) мировоззрения, взятого в его ис­торической, церковной форме. В этом случае религиозное искусство имеет единственную цель - демонстрировать позитивное значение религиозной веры в жизни человека; даже отступление от веры долж­но изображаться художником только для того, чтобы яснее продемон­стрировать преимущества жизни, основанной на вере.

Некоторые герои Достоевского, действительно, выступают после­довательными выразителями целостного православного мировоззре­ния. Среди них можно выделить старца Зосиму из «Братьев Карамазовых» и Макара Долгорукова из «Подростка». Однако их трудно на­звать главными героями Достоевского, и вовсе не в их историях и вы­сказываниях (достаточно банальных) выявляется подлинный смысл мировоззрения писателя. Художественный талант и глубина мысли Достоевского с особенной силой проявляются вовсе не в тех случаях, когда он дает изображение мировоззрения «настоящего христианина» (как считал Лосский), а тогда, когда он пытается понять человека, только ищущего веру; или человека, нашедшего веру, радикально рас­ходящуюся с тем, что принято «нормальным» в обществе; или даже человека, вообще отрекающегося от всякой веры. Глубина художест­венного мышления Достоевского - в наглядной демонстрации того, что все эти мировоззрения могут быть предельно цельными и последо­вательными, а исповедывающие их люди - не менее целеустремлен­ными, сложными в своем внутреннем мире и значимыми в этой жиз­ни, чем «настоящие христиане».

Можно согласиться, что многие центральные герои Достоевского - Раскольников, князь Мышкин, Рогожин, Версилов, Ставрогин, Иван и Дмитрий Карамазовы - своей романной судьбой частично подтвер­ждают тезис об абсолютной ценности веры. Однако во всех этих слу­чаях Достоевский ставит главной целью не осуждение их неверия и не провозглашение веры панацеей от всех бед и страданий. Он пытается выявить всю глубину противоречивости человеческой души. Изобра­жая падшую душу, Достоевский хочет понять логику ее «падения», выявить внутреннюю «анатомию» греха, определить все основания и всю трагедию неверия, греха, преступления. Не случайно в романах Достоевского трагедия неверия и греха никогда не разрешается благо­стным и однозначным финалом. Невозможно утверждать, что Достоев­ский изображает падшие души только для того, чтобы показать неиз­бежность их движения к вере - к традиционной христианской вере в Бога. «Грешники» и «отступники» в его романах почти никогда не превращаются в верующих и «блаженных», как правило, они готовы до конца упорствовать в своем отступлении от чистоты веры. Пожа­луй, только один раз - в случае Раскольникова из «Преступления и наказания» - Достоевский дает пример искреннего раскаяния и безус­ловного обращения к православной вере и церкви. Однако это как раз тот случай, когда исключение из правила только подтверждает прави­ло. Эпилог романа, изображающий жизнь раскаявшегося и обративше­гося к вере Раскольникова, выглядит как уступка заранее принятой схеме, внешней для художественной логики романа. Совершенно оче­видно, что новая жизнь Раскольникова, о которой говорится в эпилоге, никогда не могла стать существенной темой творчества Достоевского - это была не его тема. Кроме того, уместно напомнить, что в самом тексте романа раскаяние Раскольникова и все его нравственные муки связаны с тем, что, совершив убийство, он порвал какую-то невиди­мую сеть взаимоотношений с другими людьми. Осознание невозмож­ности существовать вне этой живительной сети отношений и приводит его к покаянию, причем нужно подчеркнуть, что покаяние осуществля­ется именно перед людьми, а не перед Богом.

Истории двух других известных героев Достоевского - Ставроги­на и Ивана Карамазова, которых часто упоминают в подтверждение тезиса о Достоевском как православном художнике и мыслителе, так­же не могут рассматриваться как очевидные свидетельства в пользу этого тезиса. Этим героям, в отличие от Раскольникова, не дано «воз­рождения», они гибнут: один - физически, другой - морально. Но парадокс состоит в том, что ни тот, ни другой не могут быть названы неверующими людьми, трагедия их жизни имеет гораздо более глубо­кие причины, чем просто отсутствие веры. Здесь ставится проблема о вечной и неустранимой диалектике веры и неверия в душе человека. Достаточно напомнить, что известная «Легенда о Великом Инквизито­ре», в которой ставится вопрос о сущности подлинной веры, - это со­чинение Ивана Карамазова, а Ставрогин неоднократно упоминается на страницах романа «Бесы» как человек, являвший для окружающих его людей примеры подлинной, искренней веры (о чем свидетельствуют Шатов и Кириллов), - впрочем, точно так же, как и примеры ради­кального неверия, И совершенно не случайно многие исследователи творчества Достоевского считали образы Ставрогина и Ивана Карама­зова наиболее важными для адекватного понимания взглядов писателя.

Даже там, где у Достоевского речь прямо идет о необходимости обрести веру, сама искомая вера оказывается очень далекой от ее тра­диционной догматической и церковной формы. Подобно другим рус­ским мыслителям XIX в. (вспомним П. Чаадаева, В. Одоевского, А.Герцена), Достоевский чувствовал глубокую неудовлетворенность тем мировоззрением, которое было связано с русским церковным пра­вославием XVII-XIX вв. Не отрекаясь от него явно, он пытался найти в нем то содержание, которое было утрачено в прежние века. И в этих поисках, быть может даже не замечая этого, Достоевский, по сущест­ву, выходил за пределы традиции и формулировал принципы и идеи, которые должны были в будущем стать основой совершенно нового мировоззрения, не укладывающегося в православные рамки. В связи с этим чаще всего трагедия неверия у Достоевского органически допол­няется парадоксальной трагедией веры, именно искренняя вера, не признающая компромиссов, или ее искание становятся источником страданий и даже гибели героя, как это происходит, например, с Ки­рилловым из романа «Бесы» (подробнее об этом речь пойдет ниже).

Те проблемы и сомнения, которые мучают героев Достоевского, безусловно, мучительно переживал сам их автор. Очевидно, что воп­рос о характере религиозности Достоевского является гораздо более сложным и неоднозначным, чем полагают некоторые исследования. В записной книжке Достоевского мы находим известные слова: «И в Ев­ропе такой силы атеистических выражений нет и не было. Стало быть, не как мальчик же я верую во Христа и Его исповедую. Через большое горнило сомнений моя Осанна прошла». Достоевский не раз признавался, что в его жизни был период, когда он пребывал в глубо­ком неверии. Казалось бы, смысл приведенного высказывания заклю­чается в том, что вера все-таки была им окончательно обретена и оста­лась незыблемой, тем более, что процитированная запись сделана До­стоевским в 1881 г. - в последний год жизни. Но нельзя не вспом­нить и другое. Многие исследователи аргументированно доказывают, что из героев «Братьев Карамазовых» - последнего романа Достоев­ского - наиболее близок автору по своему мировоззрению Иван Ка­рамазов, тот самый Иван, который демонстрирует все глубину диалек­тики веры и неверия. Можно предположить, что в жизни Достоевского, как и в жизни его главных героев, вера и неверие были не отдельными этапами жизненного пути, а двумя неразрывными и дополняющими друг друга моментам, и та вера, которую страстно искал Достоевский, вряд ли может быть приравнена к традиционному православию. Для Достоевского вера вовсе не приводит человека в состояние душевного успокоения, наоборот, она приносит с собой тревожные искания по­длинного смысла жизни. Обретение веры не столько разрешает самые важные жизненные проблемы, сколько помогает правильно поставить их, именно в этом ее значение. Ее парадоксальность проявляется в том, что она не может не ставить под вопрос в том числе и саму себя - именно поэтому успокоенность есть первый признак утраты веры.

Как вообще можно отличить человека, искренне верующего, и че­ловека, заявляющего «я верую», но несущего в душе сомнения в своей вере или даже неверие? Каковы критерии и последствия истинной веры, особенно в мире, который во все большей степени обустраивается и развивается на безрелигиозных началах? Ни герои Достоевского, ни сам автор не смогли дать окончательного ответа на эти вопросы (эти вопросы остались главными для всей русской философии после Досто­евского). И, может быть, в этом, в частности, и заключается глубина и привлекательность творчества великого писателя.

Новое понимание человека

Тот факт, что писатель, не оставивший после себя ни одного чисто философского сочинения, является ярким представителем русской фи­лософии, оказавшим существенное влияние на ее развитие, показыва­ет, насколько русская философия отличается от ее классических запад­ных образцов. Здесь главным является не строгость и логичность фи­лософских рассуждений, а непосредственное отражение в философ­ских исканиях тех проблем, которые связаны с жизненным выбором каждого человека и без решения которых станет бессмысленным наше существование. Именно такие вопросы и решают герои романов До­стоевского, причем главным для них является вопрос об отношении человека к Богу - тот же самый вопрос о сущности веры, только взя­тый в наиболее принципиальной, метафизической его постановке.

Достоевский выводит на первый план проблему неразрешимой антиномичности человеческого бытия - проблему, которая, как мы ви­дели, была одной из самых главных для русской философии и русской культуры. Основой и источником этой антиномичности является про­тиворечие между всеобщностью, благостью, вневременностью Бога и эмпирической конкретностью, ущербностью, смертностью человека. Наиболее простой способ разрешения этого противоречия - полагание полного превосходства одной его стороны над другой. Можно вспомнить, что ради сохранения абсолютной личной свободы и неза­висимости человека Герцен готов был защищать почти атеистические воззрения на мир; славянофилы, наоборот, провозглашая глубокое единство Бога и человека, были вынуждены оставить в стороне про­блему фундаментального несовершенства человеческой природы, про­блему укорененности зла в ней. Достоевский слишком хорошо видит и все «вершины» человеческого духа, и все его «пропасти», чтобы удов­летвориться такими крайними и потому простыми решениями. Он хо­чет оправдать перед лицом Бога не только всеобщую духовную сущ­ность человека, но и саму конкретную, неповторимую и ограниченную личность, во всем богатстве ее благих и злых проявлений. Но поскольку единство Бога и несовершенного эмпирического человека невоз­можно осмыслить в терминах классического рационализма, Достоев­ский радикально порывает с рационалистической традицией. Самое главное в человеке невозможно вывести ни из законов природы, ни из всеобщей сущности Бога. Человек - это уникальное и иррациональное в своей сущности создание, совмещающее в себе самые радикальные противоречия мироздания. В дальнейшем, уже в философии XX в., это утверждение стало главной темой западноевропейского и русского эк­зистенциализма, и нет ничего удивительного, что представители этого направления справедливо считали Достоевского своим предшествен­ником.

Вслед за Пушкиным Достоевский оказался художником, глубоко отразившим в своем творчестве «диссонансный» характер русской культуры и русского мировоззрения. Однако есть и существенное раз­личие во взглядах Пушкина и Достоевского. У Пушкина человек ока­зывался на «перекрестке» главных противоречий бытия, как бы иг­рушкой борющихся сил (например, герой «Медного всадника» гибнет в столкновении стихийных сил природы с вечными идеалами и «идо­лами» цивилизации, олицетворяемыми статуей Петра). У Достоевского человек - уникальный носитель всех этих противоречий, поле битвы между ними. В своей душе он соединяет и самое низменное, и самое высокое. Наиболее точно это выражено в словах Дмитрия Карамазова: «...иной, высший даже сердцем человек и с умом высоким, начнет с идеала Мадонны, а кончает идеалом содомским. Еще страшнее, кто уже с идеалом содомским в душе не отрицает и идеала Мадонны, и го­рит от него сердце его и воистину, воистину горит, как и в юные беспо­рочные годы».

И несмотря на такую противоречивость, человек представляет со­бой цельность, которую почти невозможно разложить на составляющие и признать вторичной по отношению к какой-то более фундамен­тальной сущности - даже по отношению к Богу! Это и порождает проблему взаимосвязи Бога и человека, их отношение в определенном смысле становится отношением равноправных сторон, становится по­длинным «диалогом», обогащающим обе стороны. Бог дает человеку основу его бытия и высшую систему ценностей для его жизни, но и человек (конкретный эмпирический человек) оказывается иррациональным «дополнением» божественного бытия, обогащающим его за счет своей свободы, своего «своеволия». Недаром центральное место во многих произведениях Достоевского занимают герои, способные на «бунт» против Бога (герой повести Записки из подполья, Раскольни­ков, Кириллов, Иван Карамазов). Именно тот, кто способен на дерза­ние безграничной свободы, в наибольшей степени соответствуют пара­доксальному идеалу человека у Достоевского. Только пройдя все иску­сы «своеволия» и «бунта», человек способен достичь подлинной веры и подлинной надежды на достижение гармонии в своей собственной душе и в окружающем мире.

Все сказанное до сих пор является только очень предварительным и неточным выражением той новой концепции человека, которая вы­растает из художественных образов Достоевского. Для того чтобы конкретизировать и уточнить ее, нужно прежде всего обратить внима­ние на то, как Достоевский понимает взаимоотношения людей в их со­вместной общественной жизни и как он решает проблему диалектиче­ской взаимосвязи уникальной личности и мистического соборного единства, - ту проблему, которая возникла в сочинениях его предше­ственников. Особенно большое значение для понимания взглядов До­стоевского имеет концепция мистической Церкви А.Хомякова.

Хомяков понимал Церковь как мистическое духовно-материальное единство людей, уже в этой, земной жизни соединяющихся друг с дру­гом и с божественной реальностью. При этом он полагал, что мистиче­ское единение людей носит божественно-совершенный характер, уже осенено божественной благодатью. Достоевский, целиком принимая идею мистического единства людей, в гораздо большей степени сбли­жает объект мистического чувства с нашей земной действительностью и поэтому не считает это единство божественным и совершенным. Но именно такое «принижение» мистического единства до нашей земной жизни помогает оправдать ту огромную роль, которую оно играет в жизни каждого человека, постоянно влияя на его поступки и мысли. Мистическое взаимодействие и взаимовлияние людей, остро чувствуе­мое Достоевским, наглядно отражается в той магической атмосфере всеобщей взаимозависимости, которая наполняет его романы. Присут­ствие этой магической атмосферы заставляет нас считать почти естест­венными многие странные черты художественного мира Достоевского: появление всех важнейших персонажей в определенные кульминаци­онные моменты в одной и той же точке романного пространства, раз­говоры «в унисон», когда один персонаж словно подхватывает и раз­вивает слова и мысли другого, странное угадывание мыслей и пред­сказание поступков и т. д. Все это внешние знаки той невидимой, ми­стической сети взаимосвязей, в которую включены герои Достоевско­го, - даже те, кто ставит целью разрушить эту сеть, вырваться из нее (Верховенский, Свидригайлов, Смердяков и др.).

Особенно выразительные примеры проявления мистической взаи­мосвязи людей дают характерные эпизоды, присутствующие в каждом романе Достоевского: при встрече герои общаются в молчании, причем Достоевский скрупулезно подсчитывает время - одна, две, три, пять минут. Очевидно, что два человека, имеющие общую жизненную про­блему, могут молчать в течение нескольких минут только в том слу­чае, если это молчание есть своеобразная форма мистического об­щения.

Возвращаясь к сравнительному анализу концепции соборности Хо­мякова и представления Достоевского о мистическом единстве людей, нужно еще раз подчеркнуть, что главным недостатком концепции Хо­мякова является ее чрезмерный оптимизм в оценке бытия человека, пребывающего в сфере «истинной» (православной) церкви. У Хомяко­ва мистическая Церковь - это и есть божественное бытие, и, получа­ется, что человек уже причастен идеалу в земной жизни. Достоевский отвергает столь простое решение всех земных проблем, для него ирра­ционально-мистическое единство людей, реализованное в земной жиз­ни, отличается от того единства, которое должно осуществиться в Бо­ге. Более того, последнее единство оказывается просто некоторой пре­дельной целью, некоторым идеалом, возможность воплощения которо­го (даже в посмертном существовании!) ставится под сомнение или даже отрицается. Достоевский не очень верит в окончательную (и тем более простую) достижимость идеального состояния человека, челове­чества, всего мирового бытия; это идеальное состояние пугает его своей «неподвижностью», даже какой-то «мертвенностью» (особенно выразительное подтверждение этой мысли дают повесть «Записки из подполья» и рассказ «Сон смешного человека», см. подробнее в разде­ле 4.7). Именно земное, несовершенное, полное противоречий и конф­ликтов, единство людей он признает насущным и спасительным для человека; вне этого единства никто из нас не может существовать.

Не менее радикальное расхождение Достоевского с Хомяковым ка­сается оценки индивидуальной свободы и самобытности личности. До­стоевский признавал, что на него оказал огромное влияние А.Герцен, он глубоко воспринял идею Герцена об абсолютной безусловности личности и ее свободы. Но, как это ни парадоксально, он соединил эту идею с хомяковским принципом мистического единства людей, снимая полярную противоположность двух подходов к пониманию человека. Как и Герцен, Достоевский утверждает абсолютность личности; одна­ко при этом он настаивает на том, что ценность и независимость каж­дого из нас имеют основой мистические взаимосвязи с другими людь­ми. Как только человек обрывает эти взаимосвязи, он теряет себя, теряет основу для своего индивидуального бытия. Это происходит, на­пример, с Раскольниковым и Ставрогиным. С другой стороны, как и Хомяков, Достоевский признает реально существующим всеобщее ми­стическое единство людей, признает наличие некоторого «силового поля» отношений, в которые включен каждый человек. Однако само это «силовое поле» не может существовать иначе, как только будучи воплощенным в отдельной личности, становящейся как бы центром поля взаимодействий. Мистическая Церковь Хомякова все же возвы­шается над отдельными людьми и может быть понята как всеобщее, растворяющее единичное. Для Достоевского ничего всеобщего не су­ществует (эта мысль ясно выражена в исследованиях М.Бахтина о Достоевском), поэтому даже единство, охватывающее людей, предста­ет у него олицетворенным той или иной личностью. Это единство как бы концентрируется и становится зримым в отдельной личности на которую тем самым возлагается полная мера ответственности за судь­бы других людей. Если человек не в состоянии вынести эту ответст­венность (а так почти всегда и происходит), его судьба оказывается трагичной и эта трагедия захватывает всех окружающих. Все романы Достоевского содержат изображение этой трагедии, в которой лич­ность, добровольно или по воле судьбы принявшая на себя ответствен­ность за окружающих, идет к физической или моральной гибели (Рас­кольников, Ставрогин, Версилов, князь Мышкин, Иван Карамазов). Эта трагедия общения лишний раз доказывает, насколько земное един­ство людей далеко от благости и совершенства божественного бытия. В результате идея мистической земной взаимосвязи людей ведет До­стоевского не к уверенности в победе добра и справедливости (как это было у Хомякова), а к концепции фундаментальной, неустранимой вины каждого перед всеми людьми и за все происходящее в мире.

Личность как Абсолют

Главную цель своего творчества Достоевский ясно сформулировал в письме к брату Михаилу от 16 августа 1839 г.: «Человек есть тайна. Ее надо разгадать, и ежели будешь ее разгадывать всю жизнь, то не говори, что потерял время; я занимаюсь этой тайной, ибо хочу быть человеком». Впрочем, это общее утверждение само по себе еще не да­ет понимания творческого метода и мировоззрения Достоевского, по­скольку проблема человека была центральной для всей мировой литературы. Нужно добавить, что для Достоевского человек интересен не в его эмпирически-психологическом срезе, а в том метафизическом из­мерении, где обнажается его связь со всем бытием и его центральное положение в мире.

Для понимания метафизики человека, лежащей в основе романов Достоевского, огромное значение имеют идеи Вяч. Иванова, выражен­ные им в статье «Достоевский и роман-трагедия». Как утверждает Вяч. Иванов, Достоевский создал новую форму романа - роман-трагедию, и в этой форме произошло возвращение искусства к тому прозрению основ жизни, которое было характерно для древнегреческой мифоло­гии и древнегреческой трагедии и которое было утрачено в последую­щие эпохи. Противопоставляя творчество Достоевского классической европейской литературе, Иванов утверждает, что существует радикальное различие метафизических концепций человека, лежащих, соответственно, в основе классического европейского романа Нового времени и в основе романа-трагедии Достоевского.

Классический роман от Сервантеса до Л.Толстого, как полагает Вяч. Иванов, был всецело ориентирован на все более глубокое изобра­жение субъективного мира личности, противостоящего объективному миру в качестве особой духовной реальности. В наиболее ясной форме эта методология выступила в психологическом романе конца XIX - начале XX века. Предполагая, что каждая индивидуальность (внутрен­ний мир каждого «человека-атома») подчинена одним и тем же основ­ным законам, автор психологического романа ограничивается исследо­ванием только своего собственного внутреннего мира, рассматривая всю остальную реальность - и объективную среду вне человека, и других людей - только в ее преломлении и отражении в «зеркале» своего внутреннего мира.

Анализируя творчество Достоевского, Вяч. Иванов находит в его основе совершенно иные метафизические принципы в сравнении с «метафизикой» классического романа. В последнем главное - идеали­стическое противостояние субъекта и объективной реальности, приво­дящее к замыканию индивида в своей собственной субъективности. Достоевский, напротив, снимает различие субъекта и объекта и проти­вопоставляет познанию, основанному на таком различии, особый спо­соб соотнесения личности с окружающей реальностью. «Не познание есть основа защищаемого Достоевским реализма, а "проникновение": недаром любил Достоевский это слово и произвел от него другое, но­вое - "проникновенный". Проникновение есть некий transcensus субъ­екта, такое его состояние, при котором возможным становится воспри­нимать чужое я не как объект, а как другой субъект... Символ такого проникновения заключается в абсолютном утверждении, всею волею и всем разумением, чужого бытия: "ты еси". При условии этой полноты утверждения чужого бытия, полноты, как бы исчерпывающей все со­держание моего собственного бытия, чужое бытие перестает быть для меня чужим, "ты" становится для меня другим обозначением моего субъекта. "Ты еси" - значит не "ты познаешься мною как сущий", а "твое бытие переживается мною, как мое", или: "твоим бытием я по­знаю себя сущим"». Достоевский, полагает Вяч. Иванов, в своем ме­тафизическом реализме не останавливается на атомистическом проти­вопоставлении отдельных «неслиянных» личностей (как это утвержда­ет в своей известной концепции М. Бахтин), а, напротив, уверен в воз­можности радикального преодоления этого противостояния в мистиче­ском «проникновении», «transcensus"e». Это «проникновение», мисти­чески объединяющее людей, не умаляет их личностного начала, но по­могает его утверждению. В акте «проникновения», «слияния» с другим личность осознает свою универсальность, осознает, что именно она яв­ляется подлинным (и единственным!) центром мироздания, что не су­ществует никакой внешней необходимости, которой она была бы вы­нуждена подчиниться. В этом акте происходит преобразование «я» из субъекта (только субъекта) в универсальное начало, в универсальное бытийное основание, которое определяет всё и вся в мире.

Конечно, сформулированные идеи не высказаны прямо в текстах романов Достоевского, однако точка зрения Вяч. Иванова получает ве­ское обоснование при рассмотрении всего комплекса философских принципов, выраженных Достоевским в своих художественных произ­ведениях, в публицистике, в дневниковых записях. Очевидным доказа­тельством справедливости этого вывода является влияние, оказанное творчеством Достоевского на многих выдающихся мыслителей XX в., которые рассматривали человека не как отдельный «атом» в чуждой ре­альности, а как центр и основу всего существующего. Достоевский ока­зался родоначальником того направления философской мысли, в конце которого стоят известнейшие философы XX в., провозгласившие требо­вание «возвращения к бытию» и «преодоления субъективности», ре­зультатом чего стало создание онтологии совершенно нового типа, по­лагающей в качестве основы метафизического анализа реальности ана­лиз человеческого бытия (наиболее разработанный вариант такой онто­логии - «фундаментальной онтологии» - дал М. Хайдеггер).

Достоевский не признает господства мира, природы, неживого бы­тия над человеком; человеческая личность есть своего рода динамиче­ский центр бытия, источник всех самых разрушительных и самых благих, объединяющих сил, действующих в бытии. Афористически точно эту главную идею метафизики Достоевского выразил Бердяев: «сердце человеческое заложено в бездонной глубине бытия», «принцип челове­ческой индивидуальности остается до самого дна бытия».

В рамках новой метафизики, контуры которой намечает Достоев­ский, уже невозможно рассматривать индивидуальность, цельность и свободу человека как «параметры» его обособленности, замкнутости на себе. Эти характеристики отражают не столько смысл ограничен­ной жизни личности, сколько смысл бесконечной полноты жизни как таковой, не признающей различия внутреннего и внешнего, материаль­ного и идеального. Человек - это творческий центр реальности, разру­шающий все границы, положенные миром, преодолевающий все внеш­ние ему закономерности. Достоевского интересуют не психологиче­ские нюансы душевной жизни человека, обосновывающие его поведе­ние, а те «динамические» составляющие личностного бытия, в кото­рых выражается волевая энергия личности, ее самобытное творчество в бытии. При этом творческим актом может стать даже преступление (как это происходит с Раскольниковым и Рогожиным), но это только доказывает, какой внутренне противоречивый характер носит свобода и творческая энергия личности (личностного начала самого бытия), как по-разному она может реализовываться на «поверхности» бытия.

Хотя герои Достоевского, по существу, ничем не отличаются от обычных, эмпирических людей, мы явно ощущаем, что наряду с обыч­ным эмпирическим измерением они имеют еще дополнительное изме­рение бытия, которое и является главным. В этом - метафизическом - измерении обеспечивается мистическое единство людей, о котором говорилось выше, в нем же раскрывается абсолютная фундаменталь­ность каждой личности, ее центральное положение в бытии. Учитывая, что метафизическое единство людей всегда выступает предельно конк­ретно, можно сказать, что помимо реальных эмпирических героев в романах Достоевского всегда присутствует еще один важный персо­наж - единая метафизическая Личность, единый метафизический Герой. Отношение этой единой метафизической Личности с эмпириче­скими личностями, эмпирическими героями романов ничего общего не имеет с отношением абстрактной и всеобщей сущности с ее явлениями (в духе философского идеализма). Это не особая субстанция, возвыша­ющаяся над отдельными личностями и стирающая их индивидуаль­ность, а прочная и имманентная основа их самобытности. Как единосущный Бог имеет три ипостаси, три лика, обладающие бесконечной - неповторимой и невыразимой - индивидуальностью, так и Лич­ность, в качестве метафизического центра бытия, реализуется в мно­жестве своих «ипостасей», лиц - эмпирических личностей.

Отдельных персонажей романов Достоевского можно рассматри­вать как относительно независимые «голоса», выступающие из бытийственного единства Личности (мистического, соборного единства всех людей) и выражающие ее внутренние диалектические противополож­ности. Во всех романах Достоевского можно найти пары персонажей, находящихся в странных отношениях притяжения-отталкивания, эти пары олицетворяют (в «ипостасной» форме) указанные противополож­ности и противоречия личностного начала бытия. Иногда такие пары являются устойчивыми на протяжении всего романа, иногда выявляют свою оппозицию в отдельных эпизодах и отрывках. Примеры таких пар дают князь Мышкин и Рогожин в «Идиоте», Раскольников и Соня Мармеладова в «Преступлении и наказании», Ставрогин и Шатов, а также Ставрогин и Верховенский в «Бесах» и т. д. Особенно ясно это противостояние, как раздвоение сущности единой Личности, выявляет­ся в «Братьях Карамазовых» в оппозициях: Иван Карамазов-Смердяков и Иван-Алеша. Все самые резкие, непримиримые противоречия между персонажами Достоевского - это манифестация внутренних противо­речий Личности как таковой и, значит (в силу неразрывного единст­ва-тождества каждой эмпирической личности и метафизической Лич­ности) - внутренних противоречий любой эмпирической личности. Но и об

Изучая вышеизложенный материал, можно заключить следующее. Проблема человека является центральной в творчестве Ф.М.Достоевского. Она имеет множество аспектов. В этом ряду важное место отводится и проблеме путей устроения человека в обществе и истории. Под выражением "устроение человека" Ф.М.Достоевский понимал сложный, многофакторный процесс, в результате которого жизнь человека должна быть налажена и упорядочена, что в конечном счете приведет человека к счастью.

Трансформация убеждений Достоевского от утопического социализма к почвенничеству определила характер его взглядов на пути устроения человека.

На первом этапе он видит путь решения проблемы с позиций утопического социализма с элементами христианства, опираясь в теоретическом плане на идеи западноевропейской социалистической традиции. Достоевский-петрашевец имел весьма расплывчатые, "книжные" представления о социализме, он был близок в своих взглядах к христианскому социализму - умонастроению определенной части русской интеллигенции, которая стремилась к обмирщвлению христианства и личности Христа.

Результатом духовного переворота явился переход писателя-философа с позиций утопического (христианского) социализма к особой форме славянофильства - "почвенничеству", отличающемуся как от западнической, так и от славянофильской теорий.

Во второй период творческой деятельности Ф.М.Достоевский, сохраняя веру в общечеловеческие ценности (добро, красоту, истину, справедливость, свободу и т.д.), утверждает в качестве центральной идеи устроения человека путь внутреннего, духовно-нравственного совершенствования человека на основе православных ценностей. Эта позиция формируется через доказательство несостоятельности основных составляющих социализма - атеизма, конвенциональной морали и несвободы личности. достоевский роман душа человеческий

Размышляя о путях устроения человека, Достоевский ищет решение проблем бытия человека не в социальной действительности, а в природе человека. Взгляды Достоевского на человека следует определить как "христианский натурализм", т.к. писатель исходит из "чистой", внесоциальной природы человека. Поэтому преодолении злого, темного начала в нем добрым и светлым видится Достоевскому как духовное совершенствование. Подлинное счастье состоит в преодолении греховной природы, в нравственном совершенствовании человека и общества, в смирении и аскетизме, в моральном возрождении. Все это возможно лишь на религиозной основе всеобщей любви.

Писатель не верит в способность науки выработать строгие нравственные основания и критерии, поскольку, по его мнению, все нравственные начала в человеке, оставленном на одни свои силы, условны. В православии, исповедующем, по убеждению Достоевского, "истинного" Христа, т.е. Христа нравственно свободного, писатель видит воплощение высшей общечеловеческой этики добра и правды, а в самом Христе - идеал эстетически и этически совершенной личности, сознательно и бескорыстно отдавшей свою жизнь на служение людям.

Нравственность основывается на всеобщей любви и не может получить формального определения, она относится не к определенному объекту, а ко всему и всем, она обусловлена не частичными целями, а установлением высшего смысла. Писатель полагает, что можно обозначить нравственность и как личное совершенство, если понимать при этом отдельную душу, тесно связанную с всеобщей полнотой так, что ее совершенство лежит во всеобщей любви.

Исполнение высшего нравственного закона возможно только тогда, когда любовь относится ко всем и объединяет всех в Боге. Абсолютным и прекрасным идеалом, создающим непосредственное ощущение непобедимой красоты и отклоняющим натуру от эгоистического своеволия, была для Достоевского личность Христа, в которой воплотились свойства высшего и полного развития человека.

Ф.М.Достоевский, развивая христианскую идею страдания, понимает страдание как средство духовного очищения, "перерождения" человека, как необходимый путь к добру. Высшим законом планеты является страдание, нравственные муки, раскрывающие "божью правду".

Глубоко знакомый с историческими подходами к решению проблемы страдания, Достоевский дает собственное ее видение. Он связывает страдание с рассудочным познанием. Эта мысль является одной из основных в философии Достоевского. В душе создаются центры разрыва между сознающим рассудком и переживаемыми чувствами, вследствие чего возникает раздвоенность. Человек должен понимать, считает Достоевский, что рассудок составляет только одну, малую часть его души и его бытия. Задача человека состоит, однако, в том, чтобы претворить в жизнь все, а не "одну двадцатую часть" его сущностных задатков. Подобно тому, как познание таит в себе причину страданий, так и само страдание взывает к познанию. Только через страдание человек познает самого себя и становится самим собою. Достоевский пришел к определению страдания как источника сознания. Именно в страдании человек постигает себя, реальный мир, божественный смысл окружающего.

Принципиальным в учении Достоевского является положение о том, что страдание должно иметь определенную цель, оно не самодостаточно и не может быть оправдано само по себе, оно призвано служить решению определенной цели, иначе страдание бессмысленно. Страдание есть последствие греха и зла. Но оно есть также искупление. Страдание, считает Достоевский, может служить искуплением несправедливости и даже преступления, если его искренне принять на себя.

Таким образом страдание, в полном соответствии с христианским учением, является, по Достоевскому, средством преодоления человеческого несовершенства, залогом его духовного возрождения.

Так же Достоевский не видел перспектив исторического прогресса человечества ни в социалистическом, ни в буржуазном пути развития. Капиталистическим обществом утрачена духовность. В то же время Достоевский скептически оценивает возможности установления социалистического строя на Западе, где все классы, в том числе работники, по его убеждению, - "собственники". Поэтому он полагает, что здесь отсутствуют необходимые, реальные предпосылки для осуществления идеала братского отношения людей друг к другу. Свои надежды на грядущее человеческое единение Достоевский связывает все сильнее с русским народом, утверждая в качестве высшего этического идеала способность личности свободно, без насилия над собой расширить свое "я" до братского сочувствия другим людям и добровольного, любовного служения им.

В основе концепции исторического развития Достоевского лежит духовное совершенствование человека, опирающееся на идею народа-"богоносца" -носителя религиозной духовности. У Достоевского русская историософская мысль возвращается к религиозному пониманию истории, но так, что свобода человека является, по божественному замыслу, как раз основой исторической диалектики. Выступая против социализма, он развивает мысль, что в основе любой социальности всегда находится нравственное самосовершенствование человека. Его концепция исторического процесса (конспект ненаписанной статьи "Социализм и христианство") выглядит следующим образом: патриархальность (естественная коллективность), цивилизация (болезненная индивидуальность), христианство (синтез двух предыдущих этапов).

Спасение человечеству в его борьбе за лучшее будущее принесет народ -"богоносец", исповедующий христианские принципы смирения и страдания, т.е. русский народ. По Достоевскому каждый народ имеет свою особую "историческую миссию". Тайна этой миссии сокрыта в глубинах народного духа, - отсюда мотив "самобытности" русского народа. Достоевский разделяет веру славянофилов в то, что для России предопределена особая задача в истории - задача духовного спасения и обновления всего человечества.

Творчество Ф.М.Достоевского уходит своими корнями в ту духовную ситуацию, связанную с европейским кризисом традиционной религиозности, которая окончательно определились в XIX веке, когда религиозность практически исчезла из жизни общества (и лишь Россия, по мнению Достоевского, являлась исключением). Следовательно, все те прежние исходные основания морали, права и прочих ценностных установлений человеческого общежития, что восходили к божественному абсолюту, теперь рухнули. Так возникла ситуация открытого, разомкнутого сознания, которая потребовала постановки вновь всех "последних" исходных вопросов о смысле жизни, о природе добра и зла, об абсолютных и относительных критериях их разграничения, решавшихся ранее в системе религиозного миросозерцания, как фундаментальные человеческие ценности - добро, совесть, честь, любовь, милосердие, сострадание и т.д.

Поиски ценностных идеалов, на которых отдельный человек и общество в целом могут строить свое существование, продолжаются на протяжении всего XX века. А между тем именно такая рефлексия начинает приобретать сегодня все более неотложный характер не только в качестве задачи личной, индивидуальной, обращенной к каждому из тех, кто пытается сформировать мир своих ценностей, но и в качестве задачи общественной. Россия находится в том переходном состоянии общества, когда необходимо определиться, прежде всего, в отношении духовных основ того общественного здания, которое предстоит построить.

Существует только два принципиальных способа подобного рода обоснований: либо это абсолютные нормы морали, мир безусловных ценностей, опирающихся на божественный абсолют, имеющих религиозную санкцию, либо это так называемая конвенциональная мораль, система ценностей, опирающихся на принцип общественного договора.

Достоевский выявил опасные, разрушительные тенденции внерелигиозно-го нравственного сознания, предсказав катастрофические последствия упрочения такого сознания. Насколько прав был Достоевский в своих предсказаниях, как глубоко он заглянул в темные бездны человеческой природы и как жестоко проницателен оказался в постижении едва ли не фатальной неизбежности появления - при попытке построить нравственное общество без Бога - того феномена "бе-совства", с которым столь близко и страшно познакомилась наша страна после 1917 года? Ответ на подобные вопросы, значимость которых подтверждается не только нашим, но и западным опытом, имеет не только теоретическое, но и практическое значение.

Выбор пути дальнейшего развития российского общества поставлен как главная и неизбежная задача. Существует множество моделей развития, уже реализованных и существующих только в теоретическом виде. Пророческие прозрения Ф.М.Достоевского нашли свое практическое подтверждение в XX веке: ни капитализм, ни социализм как варианты решения проблемы устроения человека, не обладают идеальным и окончательным ответом на вопрос, какими путями и средствами можно решить данную проблему.

Необходимо продолжение теоретических и практических поисков развития социума. Возможно, как раз в условиях современного демократического государства, основанного на конвенциональной морали, и открывается путь для свободного развития и свободного влияния на общество и тех религиозно-духовных движений, которые стремятся к более надежным и прочным основаниям для общественной нравственности. Духовная проблематика творчества Достоевского может стать отправной точкой для ответа на эти вопросы.

Теоретическое содержание и методология проведенного диссертационного исследования позволяют сформулировать ряд практических рекомендаций, которые могут быть сгруппированы следующим образом.

Первая группа включает рекомендации по дальнейшему изучению проблемы путей устроения человека, которая в силу своей широты и многогранности не может быть исчерпывающим образом осмыслена в одном исследовании. Необходимы систематические исследования, углубляющие, в частности, те направления научного поиска, которые намечены в настоящей диссертационной работе.

Следует отметить, что проблема будущего развития человека и общества является в теоретическом и практическом аспектах одной из самых актуальных для современного общества, усилия философов, социологов и политологов направлены на осмысление и практическое решение данной задачи. Ценным в этих научных поисках представляется обращение к философскому наследию прошлого. В социально-философском плане особую ценность представляют работы по проблеме человека Н.А.Бердяева, С.Кьеркегора, В.С.Соловьева, Ж.П.Сартра, Л.Шестова. Одно из возможных направлений научного поиска - выявление генезиса и эволюции представлений Ф.М.Достоевского о социалистическом и христианском путях устроения человека. Необходимо проанализировать духовные связи писателя-философа с русской религиозной философией, православной традицией, крупнейшими мыслителями Западной Европы и России. Целесообразно также проведение систематического исследования философских концепций по проблеме путей развития человека и России русских религиозных философов и мыслителей русского зарубежья - С.Н.Булгакова, Б.П.Вышеславцева, С.Л.Франка, В.В.Зеньковского, Н.О.Лосского. Было бы ошибкой, однако, при определении объекта исследования ограничиваться наиболее известными именами или руководствоваться частотой ссылок, упоминаний в работах Ф.М.Достоевского. Заслуживает внимания, например, сравнение взглядов Ф.М.Достоевского и Н.Н.Страхова, Ал.Григорьева, Н.Я.Данилевского.

В истории осмысления проблемы путей общественного развития многое можно было бы прояснить через сопоставление представлений Ф.М.Достоевского с содержанием работ В.С.Соловьева, Л.Н.Толстого, Г.П.Федотова, Н.Ф.Федорова.

Трудности, которые приходилось преодолевать в процессе работы над диссертацией, указывают на необходимость специального исследования гносеологических основ концепции Ф.М.Достоевского о путях устроения человека. Целесообразно продолжить также изучение важнейших исходных понятий социально-философской концепции писателя (народ-"богоносец", всеединство, всеотзывчивость, страдание, духовное перерождение), имеющих основополагающее значение для формирования его представлений о путях устроения человека и общества.

Значительность философского наследия Ф.М.Достоевского, его место в национальном самосознании России обязывает поставить вопрос о необходимости объединения и координации усилий исследователей. Научная и практическая значимость работы определяется тем, что в ней раскрыта еще недостаточно изученная в социально-философском отношении тема. Проблема устроения человека в видении Ф.М.Достоевского должна быть рассмотрена в широком социокультурном контексте. Автору представляется перспективным социально-исторический обзор решения проблемы на примере Западной Европы и России, сравнительный анализ многочисленных социально-политических, в том числе и утопических, теорий, предлагавших свое решение данной проблемы. В этом видится не просто расширение проблемы, но постановка ее в виде, "соразмерном" современному историческому моменту. Поэтому идеи и результаты проведенного исследования имеют не только теоретическое, но и практическое значение. Они позволяют по-новому взглянуть на процесс современной реконструкции российского общества, а также проблемы и перспективы исторического развития всего человечества.

Хочу отметить, что проводя исследование, по поставленному вопросу, я столкнулась со следующей проблемой. Современные отечественные справочные издания по истории философии недостаточно полно отражают сложность и многогранность проблемы человека. Могу предположить, что восполнение этого пробела обусловлено как историческими реалиями, так и современным состоянием научной разработки проблемы. Конечно, в каждом издании эта тема представлена, но глубина и всестороннее её рассмотрение не всегда логично изложено, особенно учитывая, современное мировоззрение студентов. Так, факторы устроения человека, которые рассматривал Ф.М.Достоевский, могут оказаться действующими в сегодняшней действительности и я их отчасти разделяю. Изучение данного вопроса в некоторой части заставило меня с другой стороны посмотреть на окружающую действительность. Даже, я бы сказала, более серьезно отнестись к обыденным вещам. Подход русского писателя-философа к решению проблемы путей развития человека и общества и роли России в этом процессе, понимание необходимости духовного возрождения отдельной личности как основы возрождения всего общества в целом будет способствовать становлению высоконравственной, сознающей свое высокое призвание личности.

Федор Михайлович Достоевский родился 30 октября (11 ноября) 1821 года в Москве. Во флигеле Мариинской больницы, где жила тогда семья, прошли его детские годы. Социальное окружение семьи много значило в становлении мироощущения Достоевского.

Мир вокруг него изобиловал контрастами общественных положений, имущественных состоя­ний. Все это в сознании будущего писателя возбуждало вопросы о сущности человека, об истинной, безусловной ценности личности.

С детских лет в сознание Достоевского прочно вошел Пушкин - как самое полное и гармоничное выражение русского духа.

Целью всей художественной работы Достоевского: «При полном реализме найти в человеке человека» .

Пафос раннего творчества Достоевского демократический и гуманистический . Все произведения этого периода проникнуты «глубокой болью о человеке» (Н.А. Добролюбов), состраданием к бедным, униженным и оскорбленным.

Как отмечает Н. Бердяев, Достоевский в начале творческого пути – прежде всего психолог, «гуманист наивный, несвободный от сентиментальности».

Литературная деятельность началась с перевода романа Бальзака «Евгения Гранде», что стало серьезной школой понимания и изображения человека для начинающего писателя. Кроме того, сближение с В. Белинским и его кругом, влияние школы Гоголя способствовали формированию реализма.

А) Традиции «натуральной школы» в романе «Бедные люди»

В начале пути Достоевский опирается на традиции «натуральной школы» , которая держала курс на сближение искусства с действительностью, на изображение жизни во всех ее будничных и типических процессах.

Социально-психологический роман «Бедные люди» (1846) , опубликованный в «Петербургском сборнике» Некрасова, стал свидетельством возрастающей зрелости реалистического направления в творчестве Достоевского, вершинным романом «натуральной школы». Не случайно Белинский назвал его «первой попыткой у нас социального романа», а Некрасов после прочтения рукописи воскликнул: «Новый Гоголь явился», отметив тем самым глубинную связь начинающего писателя с Гоголем.

Традиции:

1. Создание образа Петербурга – города социальных контрастов – с его обителями «чердаков» и «подвалов». Изображение картин жизни беднейших жителей Петербурга, бесправных социальных кругов (студент Покровский, семья Горшкова).

2. Принципы социальной типизации: тип маленького человека – мелкого чиновника, униженного, бесправного, угнетенного своим социальным положением.

Новаторство:

1. Первостепенное внимание к личности . Сосредоточенность на изображении внутреннего мира героев во всей его сложности. В.И. Кулешов не случайно дает такое жанровое определение, как «роман переживаний». Эта особенность диктует выбор эпистолярной формы повествования, которая связана с отсутствием фигуры «издателя» (как формы выражения авторской позиции), подчеркивающим свободу самораскрытия и самовыражения персонажей.

2. Новая трактовка образа маленького человека. Противоречивость Макара Девушкина, для которого страшна не бедность, а отсутствие самоутверждения, что приводит к развитию болезненного самолюбия . Достоевский раскрывает самосознание маленького человека, способного чувствовать, мыслить, говорить. М.Бахтина: "Самосознание - это художественная доминанта построения образа героя в романе Достоевского". Гуманистический пафос романа в словах: «Бедный человек тоже человек». Раскрытие темы человеческого достоинства «маленьких людей».

На одном из собраний петрашевцев Достоевский читал знаме­нитое письмо Белинского к Гоголю. В конце апреля 1849 года петрашевцы были арестова­ны и заключены в Петропавловскую крепость. 22 декабря Достоев­ский вместе с товарищами пережил на Семеновском плацу страш­ные минуты ожидания казни. С января 1850 по январь 1854 года Достоевский пробыл в Омском остроге . Там он сполна познал все стороны каторжной жизни, там выстрадал он новый взгляд на народ, новую веру в человека.

К концу пятидесятых годов социально-этические и художествен­ные искания писателя сосредоточиваются вокруг центральной для зрелого творчества темы - темы нравственного распада , глубоко поразившего современное общество и личность. Эта тема разрабатывается в повести «Дядюшкин сон» (1858)

Летом 1859 года Достоевский приезжает в Тверь, а с конца того же года поселяется в Петербурге. С этой поры начинается послед­ний период его деятельности, отмеченный наивысшей идейной и твор­ческой активностью.

Он открывается романом «Униженные и оскорбленные» (1860- 1861) , важным подступом к большим вещам писателя. В нем воскре­шаются многие мотивы раннего творчества и переплетаются с новыми мотивами, создавая сложную идейно-художественную ткань, что как раз и отличает произведения последнего периода.

Здесь впервые у писателя намечается новый тип литературного героя - герой-идеолог (Князь Валковский) , несущий в себе определен­ное нравственное, социальное качество и в поступке, и в «теоретиче­ском» осмыслении и оправдании. В последующих романах такой герой получит более сложное внутреннее содержание, значение же его в произведении неизмеримо возрастет, и в связи с этим претерпит коренные изменения сама жанровая форма, преобразится весь строй и стилистика романа.

Намечена в образе Наташи, пока еще вскользь, еще одна важней­шая для Достоевского тема: путь к будущему счастью с Алешей неизбежно лежит через страдания .

В 1860 году Достоевский вместе с братом Михаилом Михайло­вичем предпринимает издание журнала «Время». В нем писатель развертывает программу «почвенничества» . Девизом нового направления было восстановление связи духов­ной и общественной жизни России с исконными народными началами , с национальной «почвой»

Пятикнижие: «Преступление и наказание" (1866), "Идиот" (1868), "Бесы" (1872) "Подросток" (1875), и "Братья Карамазовы" (1880)

Социальной базой творчества Д. является мещанство , разлагающееся в условиях капиталистического развития. Характер этой общественной группы запечатлелся в отличительных особенностях стиля Д. На стиле Д. лежит печать мрачного трагизма . И это потому, что мещанство, породившее этот стиль, находилось в поистине трагическом положении.

Постоянной темой Д. является истерическая, с мрачной развязкой, борьба за честь униженного в своем человеческом достоинстве мещанина . Мотивы его творчества складываются из многообразных проявлений патологической борьбы за честь.

Динамизм, напряженная событийность и притом событийность хаотическая, беспорядочная, ошеломляющая всякого рода неожиданностями, - характернейшая черта композиции Д. Эта особенность выражается, прежде всего, в композиционном использовании времени у Д. Действие его произведений развертывается в исключительно короткие отрезки времени , как ни у кого из других классиков русского романа.

Хаотический динамизм, характеризующий композицию произведений, характерен и для их слога . Речь рассказчиков и героев тороплива, лихорадочно суетлива, слова впопыхах громоздятся друг на друга, то образуя нестройный поток предложений, то падая короткими отрывистыми фразами.

Создавая в «Преступление и наказание» (1865-66) новую форму русского романа, Достоевский синтезировал в ней множество разно­типных черт этого жанра - от бульварного, уголовно-авантюрного до романа-трагедии. Здесь органически связались важнейшие темы его творчества. Тема социального гнета, тема насилия, нравственного распада в личности и обществе, тема денег, тема двойничества.

Петербургские реалии выступают здесь не как «фон» - они принадлежат к идеологическому плану романа и зачастую имеют символическое значение, как, например, лестницы, городская площадь и др.

Мир «Преступления и наказания» - это мир города . В романе
воссоздана подлинная топография, натуралистически обнажена
«физиология» Петербурга . Мир кротких и страдающих героев прежних произведений сомкнул­ся с миром сильных натур, с проявлениями титанической воли и могучих страстей.

Герой угнетен не столько нищетой и безвыходностью своего положения, сколько сознанием нелепости и жестокости жизни , изму­чен бессильной ненавистью к косному миропорядку. Мотивы безысходности : встреча с Мармеладовым, чтение письма матери.

Особенность главных героев Достоевского в том, что они не признают умеренности в душевных движениях , не опасаются перейти обыденную грань в них, не дорожат покоем и равновесием, нарушают принятые нормы и мерки.

К полному «жизненному знанию», к истине Раскольников идет через страдание . Он страдает от социального зла, бросается к ложно­му выходу из него, обрекает себя на муки нравственного отчужде­ния и, наконец, через болезненную ломку ложных убеждений, посте­пенно обретает общность с людьми. Прорваться к «живой жизни» ему удается тогда, когда он сопри­касается со страданием других людей, когда возникает момент со­страдания (в доме Мармеладова)

В «отыскании» человека в Раскольникове, в воскресении его духа главную роль играет Соня. Через ее судьбу герой осознает «все страдание человеческое» и поклоняется ему. Но принимает его - как путь к очищению и счастью - далеко не сразу. Кульминация отношений Раскольникова и Сони - чтение главы из Евангелия .

Влияние Достоевского на последующую литературу колоссально и по следствиям своим бесконечно многообразно. Именно его твор­чество стало одним из важнейших факторов продвижения не только в литературу, но и в философию экзистенциальной проблема­тики - особенно с начала XX столетия. Для многих писателей с принятием такой мировоззренческой ориентации был связан повы­шенный интерес к психологически сложным типам личности, к ката­строфическому сюжетному развитию, к трагическим коллизиям в жизни.

Федор Михайлович Достоевский (1821–1881) - великий писатель-гуманист, гениальный мыслитель, занимает большое место в истории русской и мировой философской мысли.
Основные произведения:
- «Бедные люди» (1845);
- «Записки из мертвого дома» (1860);
- «Униженные и оскорбленные» (1861);
- «Идиот» (1868);
- «Бесы» (1872);
- «Братья Карамазовы» (1880);
- «Преступление и наказание» (1886).
Начиная с 60-х гг. Федор Михайлович исповедовал идеи почвенничества, характерной для которого была религиозная ориентированность философского осмысления судеб русской истории. С такой точки зрения вся история человечества представала как история борьбы за торжество христианства. Роль России на этом пути и заключалась в том, что на долю русского народа выпала мессианская роль носителя высшей духовной истины. Русский народ призван спасти человечество через «новые формы жизни, искусства» благодаря широте его «нравственного захвата».
Три истины, пропагандирующиеся Достоевским:
- отдельные лица, даже лучшие люди, не имеют права насиловать общество во имя своего личного превосходства;
- общественная правда не выдумывается отдельными лицами, а живет во всенародном чувстве;
- эта правда имеет значение религиозное и обязательно связана с верой Христовой, с идеалом Христа. Достоевский был одним из самых типичных выразителей начал, призванных стать основанием нашейсвоеобразной национальной нравственной философии. Он находил искру Божию во всех людях, в том числе дурных и преступных. Идеалом великого мыслителя были миролюбие и кротость, любовь к идеальному и открытие образа Божия даже под покровом временной мерзости и позора.
Достоевский делал упор на «русское решение» социальных проблем, которое было связано с отрицанием революционных методов общественной борьбы, с разработкой темы об особом историческом призвании России, которое способно объединить народы на основе христианского братства.
Достоевский выступал как мыслитель экзистенциально-религиозного плана в вопросах понимания человека, он пытался через призму индивидуальной человеческой жизни решить «последние вопросы» бытия. Он рассматривал специфическую диалектику идеи и живой жизни, при этом идея для него обладает бытийно-энергийной силой, и в конце концов живая жизнь человека - это воплощение, реализация идеи.
В произведении «Братья Карамазовы» Достоевский словами своего Великого Инквизитора подчеркнул важную мысль: «Ничего и никогда не было для человека и для человеческого общества невыносимее свободы», а потому «нет заботы беспредельнее и мучительнее для человека, как, оставшись свободным, сыскать поскорее того, перед кем преклониться».
Достоевский утверждал, что быть личностью трудно, но еще более трудно быть счастливой личностью. Свобода и ответственность подлинной личности, которые требуют постоянного творчества и постоянных мук совести, страданий и переживаний, очень редко сочетаются со счастьем. Достоевский описывал неисследованные загадки и глубины человеческой души, пограничные ситуации, в которые попадает человек и в которых его личность терпит крах. Герои романов Федора Михайловича находятся в противоречии сами с собой, они ищут скрывающееся за внешней стороной христианской религии и окружающих их вещей и людей.

Еще по теме 68. ПРОБЛЕМА ЧЕЛОВЕКА В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ Ф.М. ДОСТОЕВСКОГО:

1. 68. ПРОБЛЕМА ЧЕЛОВЕКА В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ Ф.М. ДОСТОЕВСКОГО
2. Проблема человека в философии Человек как проблема для самого себя
3. три великих этических проблемы (нравственное мировоззрение Достоевского).
4. Проблема теодицеи в нравственной философии Канта и Достоевского The problem of theodicy in Kant"s and Dostoevsky"s moral philosophy