Структура сюжета, его функции. Композиция сюжета. Сюжет и фабула.

Сюжет (от фр.
Размещено на реф.рф
sujet) -цепь событий, изображенная в литератур­ном произведении, т. е. жизнь персонажей в ее пространственно-вре­менных изменениях, в сменяющих друг друга положениях и обстоятельствах. Воссоздаваемые писателями события составляют (на­ряду с персонажами) основу предметного мира произведения и тем самым неотъемлемое ʼʼзвеноʼʼ его формы. Сюжет является организую­щим началом большинства произведений драматических и эпических (повествовательных). Он должна быть значимым и в лирическом роде литературы.

Сюжетные элементы: К основным относят экспозицию, завязку, развитие действия, перипетии, кульминационный момент, развязку.К факультативным: пролог, эпилог, предысторию, концовку.

Мы же будем называть сюжетом систему событий и действий, заключенную в произведении, его событийную цепь, причем именно в той последовательности, в которой она дана нам в произведении. Последнее замечание немаловажно, поскольку довольно часто о событиях рассказывается не в хронологической последовательности, и о том, что произошло раньше, читатель может узнать позже. В случае если же взять лишь основные, ключевые эпизоды сюжета͵ безусловно необходимые для его понимания, и расположить их в хронологическом порядке, то мы получим фабулу – схему сюжета или, как иногда говорят, ʼʼвыпрямленный сюжетʼʼ. Фабулы в различных произведениях бывают весьма схожими между собой, сюжет же всœегда неповторимо индивидуален.

Существуют сюжеты двух типов. В первом типе развитие действия происходит напряженно и сколько возможно стремительно, в событиях сюжета заключается основной смысл и интерес для читателя, сюжетные элементы четко выражены, а развязка несет огромную содержательную нагрузку. Такой тип сюжета встречается, к примеру, в ʼʼПовестях Белкинаʼʼ Пушкина, ʼʼНаканунеʼʼ Тургенева, ʼʼИгрокеʼʼ Достоевского и др.
Размещено на реф.рф
Назовем данный тип сюжета динамическим. В другом типе сюжета – назовем его, в противоположность первому, адинамическим – развитие действия замедлено и не стремится к развязке, события сюжета не заключают в себе особого интереса , элементы сюжета выражены нечетко или вовсœе отсутствуют (конфликт при этом воплощается и движется не с помощью сюжетных, а с помощью иных композиционных средств) , развязка либо вовсœе отсутствует, либо является чисто формальной, в общей композиции произведения много внесюжетных элементов (о них смотри чуть ниже), которые часто перемещают на себя центр тяжести читательского внимания. Такой тип сюжета мы наблюдаем, к примеру, в ʼʼМертвых душахʼʼ Гоголя, ʼʼМужикахʼʼ и других произведениях Чехова, и т.д. Есть достаточно простой способ проверки, с каким сюжетом имеешь дело: произведения с адинамическим сюжетом можно перечитывать с любого места͵ для произведений с сюжетом динамическим характерно чтение и перечитывание только от начала до конца. Динамические сюжеты , как правило, построены на локальных конфликтах , адинамические – на субстанциальных . Указанная закономерность не имеет характера жесткой стопроцентной зависимости, но всœе же в большинстве случаев это соотношение между типом конфликта и типом сюжета имеет место.

Концентрический сюжет – на первый план выдвигается одно событие (одна событийная ситуация). Характерен для малых эпических форм, драматических жанров, литературы античности и классицизма. (ʼʼТелœеграммаʼʼ К.Паустовского, ʼʼЗаписки охотникаʼʼ И.Тургенева)Хроникальный сюжет - события не имеют между собой причинно-следственных связей и соотнесены с друг другом лишь во времени (ʼʼДон Кихотʼʼ Сервантеса, ʼʼОдиссеяʼʼ Гомера, Дон-Жуанʼʼ Байрона).

Сюжет и композиция. Понятие композиции является более широким и универсальным, чем понятие сюжета. Сюжет вписывается в общую композицию произведения, занимая в нем то или иное, более или менее важное место исходя из намерений автора. Существует также и внутренняя композиция сюжета к рассмотрению которой мы сейчас и переходим.

Учитывая зависимость отсоотношения сюжета и фабулы в конкретном произведении говорят о разных видах и приемах композиции сюжета. Самым простым случаем является тот, когда события сюжета линœейно располагаются в прямой хронологической последовательности без каких-либо изменений. Такую композицию называют еще прямой или фабульной последовательностью . Более сложен прием, при котором о событии, случившемся раньше остальных, мы узнаем в самом конце произведения – данный прием принято называть умолчанием . Прием данный очень эффектен, поскольку позволяет держать читателя в неведении и напряжении до самого конца, а в конце поразить его неожиданностью сюжетного поворота. Благодаря этим свойствам прием умолчания почти всœегда используется в произведениях детективного жанра, хотя, разумеется, и не только в них. Другим приемом нарушения хронологии или фабульной последовательности является так называемая ретроспекция , когда по ходу развития сюжета автор делает отступления в прошлое, как правило, во время, предшествующее завязке и началу данного произведения. Наконец, фабульная последовательность должна быть нарушена таким образом, что разновременные события даются вперемешку; повествование всœе время возвращается из момента совершающегося действия в разные предыдущие временные пласты, потом опять обращается к настоящему, чтобы тотчас же вернуться в прошлое. Такая композиция сюжета часто мотивирована воспоминаниями героев. Она принято называть свободной композицией и в какой-либо мере используется разными писателями довольно часто: так, элементы свободной композиции мы можем найти у Пушкина, Толстого, Достоевского. При этом бывает, что свободная композиция становится главным и определяющим принципом построения сюжета͵ в данном случае мы, как правило, и говорим собственно о свободной композиции.

Внесюжетные элементы . Помимо сюжета͵ в композиции произведения существуют еще и так называемые внесюжетные элементы, которые зачастую бывают не менее, а то и более важны, чем сам сюжет. В случае если сюжет произведения - ϶ᴛᴏ динамическая сторона его композиции, то внесюжетные элементы – статическая; внесюжетными называются такие элементы, которые не продвигают действия вперед, во время которых ничего не случается, а герои остаются в прежних положениях. Различают три основные разновидности внесюжетных элементов: описание, авторские отступления и вставные эпизоды (иначе их называют еще вставными новеллами или вставными сюжетами). Описание – это литературное изображение внешнего мира (пейзажа, портрета͵ мира вещей и т.п.) или устойчивого жизненного уклада, то есть тех событий и действий, которые совершаются регулярно, изо дня в день и, следовательно, также не имеют отношения к движению сюжета. Описания – наиболее распространенный вид внесюжетных элементов, они присутствуют практически в каждом эпическом произведении. Авторские отступления – это более или менее развернутые авторские высказывания философского, лирического, автобиографического и т.п. характера; при этом данные высказывания не характеризуют отдельных персонажей или взаимоотношений между ними. Авторские отступления – необязательный элемент в композиции произведения, но когда они там всœе же появляются (ʼʼЕвгений Онегинʼʼ Пушкина, ʼʼМертвые душиʼʼ Гоголя, ʼʼМастер и Маргаритаʼʼ Булгакова и др.), они играют, как правило, важнейшую роль и подлежат обязательному анализу. Наконец, вставные эпизоды – это относительно законченные фрагменты действия, в которых действуют другие персонажи, действие переносится в иное время и место и т.п. Иногда вставные эпизоды начинают играть и произведении даже большую роль, чем основной сюжет: к примеру, в ʼʼМертвых душахʼʼ Гоголя.

В некоторых случаях к внесюжетным элементам можно отнести также психологическое изображение , в случае если душевное состояние или размышления героя не являются следствием или причиной сюжетных событий, выключаются из сюжетной цепи. При этом, как правило, внутренние монологи и другие формы психологического изображения так или иначе включаются в сюжет, поскольку определяют дальнейшие поступки героя и, следовательно, дальнейшее течение сюжета.

Вообще внесюжетные элементы зачастую имеют слабую или чисто формальную связь с сюжетом и представляют из себяотдельную композиционную линию.

Опорные точки композиции. Композиция любого литературного произведения строится с таким расчетом, чтобы от начала к концу читательское напряжение не ослабевало, а усиливалось. В произведении, небольшом по объёму, композиция чаще всœего представляет из себя линœейное развитие по возрастающей, устремленное к финалу, концовке, в которой и находится точка наивысшего напряжения. В более крупных по объёму произведениях в композиции чередуются подъемы и спады напряжения при общем развитии по восходящей. Точки наибольшего читательского напряжения мы будем называть опорными точками композиции.

Самый простой случай: опорные точки композиции совпадают с элементами сюжета͵ прежде всœего с кульминацией и развязкой. С этим мы встречаемся тогда, когда динамический сюжет составляет не просто основу композиции произведения, но по сути исчерпывает ее своеобразие. Композиция в данном случае практически не содержит внесюжетных элементов, в минимальной мере пользуется композиционными приемами. Прекрасный пример такого построения – рассказ-анекдот, типа рассмотренного выше рассказа Чехова ʼʼСмерть чиновникаʼʼ.

В том случае, в случае если сюжет прослеживает разные повороты внешней судьбы героя при относительной или абсолютной статичности его характера, полезно поискать опорные точки в так называемых перипетиях – резких поворотах в судьбе героя. Именно такое построение опорных точек было характерно, к примеру, для античной трагедии, лишенной психологизма, а в дальнейшем использовалось и используется в приключенческой литературе.

Почти всœегда одна из опорных точек приходится на финал произведения (но не обязательно на развязку, которая может не совпадать с финалом!). В небольших, по преимуществу лирических произведениях это, как уже было сказано, зачастую единственная опорная точка, а всœе предыдущее лишь подводит к ней, повышает напряжение, обеспечивая его ʼʼвзрывʼʼ в концовке.

В крупных художественных произведениях концовка тоже, как правило, заключает в себе одну из опорных точек. Не случайно многие писатели говорили о том, что над последней фразой они работают особенно тщательно, а Чехов указывал начинающим писателям, что она должна звучать ʼʼмузыкальноʼʼ.

Иногда – хотя и не так часто – одна из опорных точек композиции находится, напротив, в самом начале произведения, как, к примеру, в романе Толстого ʼʼВоскресениеʼʼ.

Опорные точки композиции могут иногда располагаться в начале и конце (чаще) частей, глав, актов и т.п. Типы композиции. В самом общем виде можно выделить два типа композиции – назовем их условно простым и сложным. В первом случае функция композиции сводится лишь к объединœению частей произведения в единое целое , причем это объединœение осуществляется всœегда самым простым и естественным путем. В области сюжетосложения это будет прямая хронологическая последовательность событий, в области повествования – единый повествовательный тип на протяжении всœего произведения, в области предметных деталей – простой их перечень без выделœения особо важных, опорных, символических деталей и т.п.

При сложной композиции в самом построении произведения, в порядке сочетания его частей и элементов воплощается особый художественный смысл. Так, к примеру, последовательная смена повествователœей и нарушение хронологической последовательности в ʼʼГерое нашего времениʼʼ Лермонтова акцентируют внимание на нравственно-философской сущности характера Печорина и позволяют ʼʼподобратьсяʼʼ к ней, постепенно разгадывая характер.

Простой и сложный типы композиции иногда с трудом поддаются выявлению в конкретном художественном произведении, поскольку различия между ними оказываются до определœенной степени чисто количественными: мы можем говорить о большей или меньшей сложности композиции того или иного произведения. Существуют, конечно, и чистые типы: так, композиция, допустим, басен Крылова или рассказа Гоголя ʼʼКоляскаʼʼ проста по всœем параметрам, а ʼʼБратьев Карамазовыхʼʼ Достоевского или ʼʼДамы с собачкойʼʼ Чехова по всœем параметрам сложна. Все это делает вопрос о типе композиции достаточно сложным, но в то же время очень важным, поскольку простой и сложный типы композиции могут становиться стилевыми доминантами произведения и, таким образом, определять его художественное своеобразие.

Структура сюжета, его функции. Композиция сюжета. Сюжет и фабула. - понятие и виды. Классификация и особенности категории "Структура сюжета, его функции. Композиция сюжета. Сюжет и фабула." 2017, 2018.

1 СЮЖЕТ И КОМПОЗИЦИЯ

Особенности сказочного сюжета Сказка является одним из важнейших жанров фольклора. В ней, как и в целом во всем фольклоре, отразились жизнь народа, его мировоззрение. Познавательное и воспитательное значение сказок бесспорно и огромно. Но сказки представляют большой интерес и в художественном отношении, и в частности - как проявление народного таланта в области сюжетосложения. Главным признаком всех эпических жанров фольклора (как и литературы) является их сюжетность. Однако сюжет в каждом жанре имеет свою специфику, которая обусловлена особенностями содержания, творческих принципов и назначения жанра. В чем же эти особенности содержания и назначения сказки? В чем выражается ее жанровая специфика? «Сказки, - писал известный фольклорист А. И. Никифоров, - это устные рассказы, бытующие в народе с целью развлечения, имеющие содержанием необычные в бытовом смысле события (фантастические, чудесные или житейские) и отличающиеся специальным композиционно-стилистическим построением» . А. И. Никифоров, на наш взгляд, хотя и кратко, но довольно точно определил жанровые особенности сказки, подчеркивая, что она бытует «с целью развлечения». Развлекательность и занимательность считали отличительными признаками сказки и известные фольклористы братья Соколовы. В своем сборнике «Сказки и песни Белозерского края» они писали: «Термин сказка мы употребляем здесь в самом широком значении - им мы обозначаем всякий устный рассказ, сообщаемый слушателям в целях занимательности» . Никто, конечно, не станет отрицать значительности содержания и большого воспитательного значения сказок. Еще Пушкин говорил: «Сказка ложь, да в ней намек! Добрым молодцам урок» . Но речь сейчас не об этом. Речь идет об особенностях сказочного сюжета, приемах создания и манере рассказывания сказок. Главная цель сказочника - своим рассказом увлечь, позабавить, а иногда просто удивить, поразить слушателя. В этих целях он нередко даже вполне реальным жизненным фактам придает совершенно невероятную, фантастическую форму выражения. Сказочник, по словам Белинского, «...не только не гонялся за правдоподобием и естественностию, но еще как будто поставлял себе за непременную обязанность умышленно нарушать и искажать их до бессмыслицы» . К такому же выводу приходят и фольклористы на основе детального изучения сказки, особенностей ее сюжета. В Я. Пропп писал: «Сказка есть нарочитая и поэтическая фикция. Она никогда не выдается за действительность» . Все это отразилось и на сказочном сюжетосложении, причем довольно своеобразно в различных жанровых разновидностях сказки: в сказках о животных, социально-бытовых (новеллистических) и волшебных (чудесных). Остановимся вначале на особенностях сюжета сказок о животных. Сюжет некоторых из них имеет небольшую экспозицию. Так, например, сказка «Волк и коза» начинается такой экспозицией: «Жила-была коза, сделала себе в лесу избушку и нарожала деток. Часто уходила коза в бор искать корму; как только уйдет, козлятки запрут за нею избушку, а сами никуда не выходят. Воротится коза, постучится в дверь и запоет: «Козлятушки, детушки! Отопритеся, отворитеся!..» И козлятки отпирают дверь» . Приведенная экспозиция характеризует обстановку, предшествующую развитию действия, дает некоторую мотивировку определенному сюжету. Однако уже в ней содержится сказочность, она рисует весьма удивительную картину: коза и ее детки обладают человеческими качествами. Иногда экспозиция сказок о животных бывает еще короче. Не успев начаться, она сразу же переходит в завязку. Вот, например, начало сказки «Медведь»: «Жил-был старик да старуха, детей у них не было. Старуха и говорит старику: «Старик, сходи по дрова». Старик пошел по дрова; попал ему навстречу медведь и сказывает: «Старик, давай бороться»« (Аф., 1, 82). В приведенном примере экспозицию составляет всего лишь одно небольшое предложение («Жил-был старик да старуха, детей у них не было»), а все остальное - уже завязка. Большинство же сказок о животных не имеют никакой экспозиции, а сразу начинаются с завязки. Например, сказка «Звери в яме» начинается такой завязкой: «Шла свинья в Питер богу молиться. Попадается ей волк навстречу: «Свинья, свинья, куда идешь?» - «В Питер, богу молиться». - «Возьми и меня». - «Пойдем, куманек!» (Аф., 1, 44). А вот начало сказки «Мужик, медведь и лиса»: «Пахал мужик ниву, пришел к нему медведь и говорит ему: «Мужик, я тебя сломаю» (Аф., 1, 35). Главное назначение приведенных зачинов - удивить слушателя необычной ситуацией, приковать его внимание к невероятному и необычному. Так, несомненно, удивительным является то, что к старику в лесу подходит медведь и говорит ему человеческим голосом: «Старик, давай бороться». Не менее удивительно и то, что свинья идет в Питер богу молиться и к ней в мирные попутчики напрашивается волк. За завязкой в сказке следует развитие сюжета. Но надо сразу сказать, что сюжет в сказках о животных не получил сколько-нибудь значительного развития, он очень прост. Иногда он состоит из какой-либо одной ситуации, одного небольшого эпизода. См., например, сказки «Лиса и тетерев» (Аф., 2, 47), «Лиса и рак» (Аф., 1, 52) и др. Дело в сказках о животных не в увлекательности повествования, а в удивительности отдельных ситуаций. Как справедливо подметил Ю. М. Соколов, в сюжете сказок о животных очень широко применяется прием встреч - встречи животных друг с другом или с человеком . Так, в основе сказки «Лиса, заяц и петух» - встречи зайца с лисой, собаками, медведем, быком и петухом (Аф., 1, 23). В сказке «Старая хлеб-соль забывается» мужик вначале встречается с волком, а потом вместе они встречаются с лошадью, собакой и лисой (Аф., 1, 41-42). Прием встреч как нельзя лучше отвечает идейно-художественному заданию сказок о животных. С одной стороны, посредством него передаются какие-то элементы реального (сами по себе встречи животных между собой и людей с животными вполне возможны). С другой стороны, этот прием дает возможность свести, столкнуть в сюжете любых животных, наградив их соответствующими качествами и поступками, передать таким образом самое невероятное, ирреальное и фантастическое. Отличительной особенностью сюжетной композиции сказок о животных является то, что в них широко используется диалогическая речь. Есть сказки, основное содержание которых передается только через диалоги: например, сказки «Овца, лиса и волк» (Аф., 1, 43); «Лиса и тетерев» (Аф., 1, 47); «Лиса и дятел» (Аф., 1, 48); «Волк и коза» (Аф., 1, 75-77) и др. Диалог потому так широко применяется в сказках о животных, что он является одной из простейших и вместе с тем эффективных форм наделения животных человеческими признаками и качествами (речь и суждение). Удивительное в такой сказке достигается своеобразным сочетанием реального и ирреального, человеческого и животного. Тем и интересна сказка для слушателя. В. И. Ленин писал: «...если бы вы детям преподнесли сказку, где петух и кошка не разговаривают на человеческом языке, они не стали бы ею интересоваться» . Среди забавных повествований о животных немало сказок кумулятивных, т. е. таких, в которых «звенья могут следовать одно за другим по принципу нанизывания, или агглютинации» . Например: «Колобок», «Смерть петушка», «Терем мухи», «Коза» и др. (Аф., 1, с. 53-54, 99-100, 125-127, 86-88). Рассмотрим сказку «Терем мухи». Вот ее начало: «Построила муха терем; пришла вошь-поползуха: «Кто, кто, кто в терему? Кто, кто, кто в высоком?» - «Муха-горюха, а ты кто?» - «Я вошь-поползуха»« (Аф., 1, 125). Муха впускает вошь в терем. Затем поочередно просятся в терем блоха, комар, мышка, ящерица, лиса, заяц и волк. И всех их муха впускает в терем. Наконец, к терему подходит медведь и на вопрос: «Кто, кто, кто в терему? Кто, кто, кто в высоком?» слышит ответ: «Я, муха-горюха, я, вошь-поползуха, я, блоха-попрядуха, я, комар долгоногий, я, мышечка-тютюрюшечка, я, ящерка-шерошерочка, я, лиса Патрикеевна, я, заюшка из-под кустышка, я, волчище, серое хвостище» (Аф., 1, 125). Медведь не стал проситься в терем мухи, а наступил на него лапой и раздавил его. Последовательность появления животных в сказке (вошь, блоха и т. д.) никак жизненно не мотивирована. «Появление этих зверей определяется художественной логикой, а не причинно-следственным мышлением» . А художественная логика сказки - удивить слушателя неожиданным и необыкновенным: «...чем сказка неправдоподобнее и нелепее, тем лучше и занимательнее она» . Житейской тематике посвящены и собственно бытовые сказки. Их действие происходит в обычной обстановке - в деревне, в поле, в лесу и т. д. Их герои - мужик, солдат, работник и т. п. Однако в них нет животных-персонажей, животных-героев. А если животные и попадут в такую сказку, то только в своем реальном виде, не обладая никакими качествами и признаками человека. В бытовых сказках рисуются взаимоотношения не животных и людей, а только людей. Главные темы бытовых сказок - это или семейные отношения, или отношения социально-бытовые между мужиком и барином, попом и его работником, солдатом и купцом и т. д. Условия жизни в бытовых сказках рисуются довольно реально, характеры типические, конфликты решаются правдивые. Что же в бытовых сказках удивительного? Почему они слушаются с большим интересом? Удивительное в таких сказках в том, что в них вполне реальные жизненные конфликты между вполне реальными персонажами получают необычную, сказочную сюжетную реализацию. Удивительное - в самом сюжете, поведении героев. Необычность, сказочность такой сказки начинается уже с самой завязки сюжета, в котором обычные люди фазу же вступают в необычные, исключительные отношения, начинают действовать в необычных, а потому и удивительных обстоятельствах. Так, например, сказка «Попов работник» начинается с сообщения о том, что поп посылает в поле работника пахать на собаке. Но наше удивление еще более усиливается, когда мы узнаем, что поп дает работнику в поле хлеб и говорит при этом: «На, браток, будь сам сыт, и сучонка чтобы была сыта, да чтобы и коврига была цела» (Аф., 3, 61). Удивительное начало мы находим и в бытовой сказке «Поп и дьячок» . Поп и дьячок одного прихода, прожив все свое состояние, решили заработать на ворожбе. «И дьячок приходит к попу и начал говорить ему: «Давай, говорит, поп, я буду воровать, а ты будешь колдовать. И принеси, говорит, из церкви старинную книгу, будто бы тебе эта книга показывает это колдовство» (Соколовы, 289). Иногда начало бытовой сказки не только удивительно, но и комично. Так, капризной барыне захотелось иметь пятьдесят черненьких цыплят . В другой сказке богатый мужик пожелал похоронить своего козла, как человека, по-христиански, с помощью священнослужителей. Нелепым до смешного представляется спор двух братьев в сказке «Семилетка» о том, кто разрешился ночью жеребенком: кобыла или телега (Андреев, 445-447). В дальнейшем развитии сюжета бытовой сказки ее занимательность еще более увеличивается. Удивительно, конечно, что барыня пожелала иметь не больше и не меньше, а именно пятьдесят цыплят и не каких-нибудь, а непременно всех черненьких. Но еще удивительнее то, что таких цыплят берется высидеть кучер. Только он при этом выставляет такие условия: выделить ему отдельное помещение, сшить дубленый полушубок, подарить шарф, кушак и теплые сапоги, в течение трех недель поить и кормить его отменно, а потом заплатить ему пятьдесят рублей и предоставить месячный отпуск. И барыня соглашается на все эти условия. Удивительно, конечно, желание старика похоронить своего любимого козла со всеми христианскими почестями, но не менее удивительно и то, что за приличную мзду это соглашаются сделать и делают поп, дьячок и звонарь. Удивительное развитие сюжета мы видим и в других бытовых сказках. Однако больше всего удивительного и невероятного содержат концовки бытовых сказок. Их финалы, как правило, неожиданны и очень интересны. Приведу лишь несколько примеров. Кучер, чтобы уйти от ответа, поджигает баню, в которой он высиживал цыплят (Андреев, 482); мужик доказывает барину, что он и его жена - дураки (Андреев, 485); проученная сапожником сердитая барыня становится доброй (Соколовы, 69-70) и т. д. Особенно много комических ситуаций содержат бытовые сказки анекдотического характера. Подтверждением этого может служить сказка «Иванушка-дурачок» (Аф., 3, 195-197). В кратком изложении сюжет этой сказки таков. У старика и старухи было три сына: двое умных, третий Иванушка-дурачок. Однажды старуха послала Иванушку-дурачка отнести клецки братьям, которые находились в поле. День был солнечным. Идет дурачок и, увидев свою тень и подумав, что его кто-то преследует, он перебросал все клецки в эту тень. Братья побили за это дурачка, пошли домой обедать, а дурачка оставили в поле овец пасти. Пасет дурачок овец и видит, что они стали разбредаться по полю. Тогда он собрал овец, выколол им всем глаза и сложил всех в одну кучу. За это опять побили дурачка вернувшиеся в поле братья. Следующий эпизод сказки такой. Родители послали дурачка на базар за разными покупками. Он купил там стол, горшки, корчаги, блюда, мешок соли и различные «ества». Возвращаясь с покупками домой, дурачок заметил, что лошади очень тяжело везти такой груз. Тогда он снял с воза стол и поставил на дорогу: у него тоже четыре ноги, как и у лошади, пусть идет домой своим ходом. Едет дальше. Слышит, вороны каркают. «Голодные», - подумал дурак. И выставил им на дорогу все блюда с «ествами». Едет дурачок перелеском, заметил пни обгорелые. Чтобы пни не замерзли, он их накрыл горшками и корчагами. Доехал дурачок до реки, решил напоить лошадь, а она не стала воду пить. «Не вкусно, не солено», - подумал дурак и высыпал в речку весь мешок cote. Но лошадь все-таки не стала пить воду, тогда дурачок в сердцах ударил ее кулаком по голове - и убил. Идет, несет на горбу лишь оставшиеся ложки. Ложки гремят в мешке «Бряк, бряк». А ему послышалось: «Иванушка дурак». Обиделся дурачок, высьшал из мешка и растоптал все ложки. Старшие братья поколотили за это дурачка, оставили его дома, а сами поехали на базар. Сидит дурак дома и слышит - пиво бродит. Он выпустил все пиво из кадки, «сам сел в корыто, по избе разъезжает да песенки распевает» (Аф., 3, 196). Надоело братьям возиться с дурачком, и решили они его утопить. Посадили дурачка в мешок, отнесли этот мешок к реке, поставили на берег, а сами пошли прорубь искать. Дурак сидит в мешке и кричит: «Садят меня на воеводство судить, да рядить, а я ни судить, ни рядить не умею» (Аф., 3, 196). Услышал это проезжавший на тройке мимо барин, и захотелось ему быть воеводой. Он освободил дурачка и попросил посадить его в мешок. Дурачок посадил барина в мешок и зашил его. Пришедшие братья думали, что в мешке сидит дурачок, и бросили мешок в речку. Пошли домой. И видят, что им навстречу едет дурачок на тройке. Захотели они также иметь хороших лошадей и просят дурачка бросить их в речку. Иванушка выполнил эту просьбу и поехал на тройке домой «пиво допивать, да братьев поминать» (Аф., 3, 197). Главный герой приведенной сказки «иронический удачник» Иванушка-дурачок не так уж и глуп: он сумел отомстить обижавшим его братьям, руками братьев утопил действительно глупого барина. Иванушке свойственны чувства гуманизма и сострадания (он отдает всю «еству» голодным воронам, спасает лесные пни от возможного замерзания). М. Горький о нем говорил: «Герой фольклора - «дурак», презираемый даже отцом и братьями, всегда оказывается умнее их, всегда - победитель всех житейских невзгод...» Слово «дурак» в приведенном высказывании Горький взял в кавычки. Любимый народом сказочный герой в своей сути, конечно, никакой не дурак. Он совершает различные глупости лишь по чисто художественным соображениям сказочного жанра в целях достижения занимательности, создания удивительных, веселых сюжетных ситуаций. Отмеченная нами специфика сказочного сюжета (его невероятность и занимательность) особенно ярко проявляется в волшебных сказках, где развитию необыкновенного сюжета способствуют необыкновенные герои и чудесные существа. В отличие от рассмотренных выше сказок о животных и бытовых, в волшебных сказках кроме людей простого звания (мужика, солдата и т. п.) героями являются цари и царевичи, короли и королевичи. Эти сказки нередко начинаются словами: «В некотором царстве, в некотором государстве жил-был царь с царицею» (Аф., т. 1, 278). Или: «Жил-был царь, у него было три дочери» (Аф., т. 1, 244) и т. п. Уже одно такое начало сразу говорит о том, что речь пойдет в сказке не об обычном, а о чем-то необыкновенном. Часто главным героем волшебной сказки является простой человек (солдат, крестьянский сын и проч.), совершающий что-то особенное. В волшебной сказке разработана специальная поэтика создания такого необыкновенного героя. Одним из приемов этой поэтики является рассказ о необычном, чудесном рождении будущего героя. Так, например, сказка «Терешечка» начинается с сообщения о том, что жили-были бездетные старик и старуха. «Вот сделали они колодочку, завернули ее в пеленочку, положили в люлечку, стали качать да прибаюкивать - и вместо колодочки стал рость в пеленочках сынок Терешечка, настоящая ягодка» (Аф., т. 1, 183). Чудесное происхождение имеют и такие герои волшебных сказок, как Иван Коровий сын (Аф., 1, 268), Иван Быкович (Аф., 1, 278), Зорька, Вечорка, Полуночка (Аф., 1, 299) и многие другие. Но, независимо от того, чудесно или обычно рождение героя волшебной сказки, его всегда отличают необыкновенные качества: он проявляет невиданную выдержку, бесстрашие и совершает буквально чудеса. Необычно в волшебной сказке и место действия героев. В отличие от бытовых сказок, события которых происходят в привычной крестьянину обстановке, действие волшебных сказок, как правило, начинается в незнакомом для крестьянина царском дворце, а затем переносится уже в совершенно фантастический мир - за моря и океаны, в тридевятое царство и тридесятое государство, в страшное подземелье и т. п. Здесь наш герой встречается с такими фантастическими существами, как Баба Яга, Кощей Бессмертный, Змей (трех-, шести-, девяти- или двенадцатиглавый), Идолище поганое, Лихо одноглазое и т. д. Все эти персонажи обладают невероятной силой и имеют очень страшный вид. Так, о Бабе Яге говорится, что у нее «морда жилиная, нога глиняная» (Аф., 6, 185). В сказке «Иван Быкович» рисуется портрет страшного великана - мужа ведьмы, который так огромен, что, когда он просыпается, то его ресницы поднимают вилами двенадцать могучих богатырей (Аф., 1, 283). В волшебном сказочном мире нередко рисуются страшные, просто жуткие картины. Например, в сказке «Василиса Прекрасная» так описывается дом людоедки Бабы Яги, в который должен непременно войти герой сказки: «Забор вокруг избы из человеческих костей, на заборе торчат черепа людские, с глазами; вместо дверей у ворот - ноги человечьи, вместо запоров - руки, вместо замка - рот с открытыми зубами» (Аф., 1, 161). Все эти страшные чудовища похищают людей, держат их в подземельях, пожирают. И вот в этом страшном мире с его невероятными чудовищами приходится сражаться герою волшебной сказки, проявляя необыкновенную силу, храбрость и выдержку. Но, к счастью, он не одинок в борьбе. Ему помогают самые различные существа и предметы. В качестве таких помощников положительного героя в волшебных сказках выступают мудрые старики и старухи, фантастические существа Объедало и Опивало, богатыри Горыня, Дубыня, Усыня и др. Все эти образы необычны и удивительны. Так, встретившись с Усыней-богатырем, герой сказки Ивашко-Медведко был поражен такой картиной: «На берегу стоит человек, спер руку ртом, рыбу ловит усом, на языке вертит да кушает» (Аф., 1, 304). Помощниками положительных героев в волшебной сказке выступают всевозможные животные, звери и птицы: добрый конь «сивка-бурка», «утка с золотым яйцом», «чудесная курица», собака, кот, кошка, волк, сокол, орел, ворон, щука и др. В отличие от сказок о животных в волшебных сказках все эти животные обладают чудодейственной силой. Именно они нередко управляют ходом событий. Ярким примером может служить сказка «Емеля-дурак», где такой силой обладает щука, которую поймал и потом выпустил в реку Емеля. После слов Емели: «По щучьему веленью, а по моему прошенью» - ведра с водой шли сами домой, топор сам рубил дрова, а они шли в избу и укладывались в печь, сани без лошади ездили в лес за дровами, дубинки избили офицера и солдат, которых король прислал за Емелей, печь везет его к королю в город. Емеля превращается в красавца и женится на королевской дочери (Аф., 1, с. 401-408). Кроме живых существ героям сказки оказывают помощь в самую трудную минуту и различные предметы: скатерть-самобранка, сапоги-скороходы, ковер-самолет, гусли-самогуды, дубинка-самобой, топор-саморуб, гудок, рожок, золотое колечко, перстень, зеркальце, гребенка, щетка, полотенце, живая и мертвая вода и т. п. Все эти предметы в волшебных сказках обладают чудодейственной силой. Таким образом, волшебная сказка очень привлекательна своим необыкновенным миром. Этот чудесный мир, его фантастические образы и картины, удивляют и поражают. Однако следует отметить, что самым действенным средством создания удивительного в волшебной сказке является ее сюжет. Определяя специфику волшебной сказки, Ю. М. Соколов справедливо писал: «Как ни характерны для сказки ее герои и предметы, живые и оживотворенные носители сказочного действия, все же самым важным и характерным для сказки как жанра является само действие. Для чудесной сказки эти действия определяют собой волшебно-приключенческий характер чудесной сказки как особого повествовательного жанра» . Иногда волшебная сказка открывается «присказкой», предшествующей завязке. Цель такой присказки - настроить слушателя на сказочный лад, приготовить его к восприятию удивительного мира, занимательного сказочного сюжета. Вот, например, присказка к сказке «Иван Царевич и богатырка Синеглазка». «Было это дело на море, на океане; на острове Кидане стоит древо золотые маковки, по этому дереву ходит кот Баюн, - вверх идет песню поет, а вниз идет сказки сказывает. Вот было бы любопытно и занятно посмотреть. Это не сказка, а еще присказка идет, а сказка вся впереди» (Соколовы, 249). А впереди, действительно, была сказка, в которой рассказывалось о том, как царь посылает вначале своего старшего сына Федора, затем среднего - Василия и, наконец, младшего -Ивана «за тридевять земель, в десятое царство» к девке Синеглазке, чтобы привезти от нее живой воды. Братья испытывают различные приключения, в которых по-разному проявляются их характеры, отношения между ними. Как и следовало ожидать, героем сказки становится младший сын царя - Иван-царевич. Однако присказки не часто встречаются в сказках. Как правило, сюжет волшебной сказки начинается с интригующей завязки, с необычайного события, в котором главную роль играет какое-нибудь волшебное существо, обладающее чудодейственной силой. Так, например, «Сказка об Иване-царевиче, жар-птице и сером волке» начинается с сообщения о том, что в царский сад стала ночью прилетать жар-птица и срывать с яблони золотые яблоки (Аф., 1, 415). Сказка «Три царства» открывается эпизодом, в котором рассказывается о том, как однажды вихрь «схватил царицу и унес ее неведомо куда» (Аф., 1, 231). Сказка «Никита Кожемяка» начинается не только удивительно, но и страшно. Вот первая фраза ее: «Около Киева появился змей, брал он с народа поборы немалые: с каждого двора по красной девке; возьмет девку да и съест ее. Пришел черед идти к этому змею царской дочери» (Аф., 1, 327). Назначение приведенных зачинов-завязок очевидно. Они сразу же говорят о том, что в сказке пойдет речь о чудесном. Сюжет в каждой волшебной сказке развивается своим неповторимым путем и занимателен по-своему. Однако для всех волшебных сказок является закономерностью то, что ее герои рано или поздно в открытой или скрытой форме обязательно вступят в определенные взаимоотношения с волшебными, чудесными силами. Это дает почву для развития необыкновенного, фантастического сюжета. В этом главный интерес волшебной сказки. Отличительная черта сюжета волшебной сказки - многособытийность. В ней нередко раскрывается довольно продолжительный период в жизни героя, в высшей мере напряженной и драматичной. Как правило, герой сказки должен пройти через ряд испытаний. В волшебной сказке в связи с этим разработан специальный поэтический прием заданий, который выполняет большую роль в создании образов героев, усилении драматизма сказки, повышении ее психологического напряжения. Драматизм волшебной сказки особенно усиливается от того, что этих заданий у героя иногда бывает несколько. Не успеет герой выполнить одно, как ему сразу дают другое, третье. Причем каждое последующее задание обязательно значительно труднее предыдущего. Приведем пример из сказки «Царевна-лягушка». Так по-сказочному сложилось, что старший сын царя женится на княжеской дочери, средний - на генеральской дочери, а младший - на лягушке. Уже в самом начале повествования главной героине сказки царевне-лягушке приходится пройти три испытания, из которых она выходит победительницей. В сказке «Царевна-лягушка» все трудные задания помогает героине выполнять ее лягушачья шкура. Вообще следует сказать, что герой волшебной сказки различные трудные задания, как правило, выполняет посредством вмешательства друзей-помощников (конь, старичок, старуха) и чудесных предметов (топор-саморуб, дубинка-самобивка и т. д.). Иногда вся сказка почти целиком построена на их действиях. Это, к примеру, такие сказки, как «Конь, скатерть и рожок» (Аф., 2, 30-31), «Двое из сумы» (Аф., 2, с. 32-34), «Петух и жерновцы» (Аф., 2, с. 35-36). Нечего и говорить, что наличие в волшебных сказках всевозможных чудесных животных и предметов значительно повышает и без того их заостренную сюжетную занимательность. Как известно, в волшебных сказках широко применяется прием всевозможных превращений. Так, мы узнаем, что в необходимой сюжетной ситуации Иван-крестьянский сын «оборотился котом» (Аф., 1, 289), царевна превращается в булавку (Аф., 1, 221), царская дочь - в звезду (Аф., 1, 285) и т. д. Нередко в сказках наблюдается также превращение животных и предметов в людей: в одной сказке звезда «обернулась царицею» (Аф., 1, 285), в другой сокол, орел и ворон превращались в молодцев (Аф., 1, 376-377) и т. д. Превращения героев мы наблюдаем в тех случаях, когда они в своем обычном облике (образе) не могут выполнить ту или иную задачу. Например, в сказке «Морской царь и Василиса Премудрая» говорится о погоне за Василисой и царевичем гонцов водяного царя. Чтобы не быть узнанными погоней, Василиса «оборотила коней колодезем, себя - ковшиком, а царевича - старым старичком» (Аф., 2, 176). Но сказка продолжается далее. «Услыхала Василиса Премудрая новую погоню; оборотила царевича старым попом, а сама сделалась ветхой церковью; еле стены держатся, кругом мохом обросли» (Аф., 2, 176). Прием превращений еще более усиливает занимательность волшебной сказки. В итоге можно заключить, что специфическая черта сказочного сюжета - его нарочитая вымышленность, постоянное стремление к необычному и невероятному. В. Я. Пропп писал: «В русской сказке нет ни одного правдоподобного сюжета» . Однако этот общий признак сказочного сюжета, как мы видим, в разных жанровых разновидностях сказки проявляется по-своему, довольно специфично. Это обусловлено своеобразием содержания и назначения той или иной сказочной разновидности. В этой связи В. П. Аникин пишет: «В сказках о животных функциональность вымысла основана преимущественно на передаче критической мысли: в юмористических или сатирических целях животным придаются людские черты» . Иная основа вымышленного в волшебных сказках. «В волшебных сказках невероятность воспроизводимого основана на передаче преодоления жизненных препятствий посредством чуда» . Совершенно другие принципы создания удивительного в бытовых сказках. «Бытовая новеллистическая сказка воспроизводит реальность в утрированных формах нарочитого нарушения реальности. Вымысел здесь основан на несоответствии воспроизводимых явлений нормам здравого смысла. Фантастический вымысел и в этом случае составляет основу всего повествования» . Однако из сказанного не следует делать вывод, будто бы в сказке все вымышлено и неправдоподобно. В. И. Ленин писал: «Во всякой сказке есть элементы действительности...» . Нет буквально ни одной сказки, где бы не было тех или иных примет реальной действительности. Каковы же эти приметы реального, «элементы действительности», которые можно заметить в народных сказках? На этот вопрос можно со всей определенностью ответить, что связь народных сказок с реальной действительностью очень многообразна. Мы уже говорили выше о том, что героями бытовой сказки являются взятые из реальной жизни крестьянин, солдат, поп, купец, помещик и т. д. Действие бытовых сказок развертывается в обычных жизненных условиях. Элементы реального можно отметить и в сказках о животных. Сюжет их всегда в той или иной мере имеет жизненную мотивировку. Конечно, невероятно и удивительно то, что медведь разговаривает со стариком, но ничего нет невероятного в том, что старик встретил медведя в лесу. Удивительно, что волк просит мужика посадить его в мешок и тем самым спасти от гнавшихся за ним охотников. Но не удивительно, что мужик его встретил на дороге, по которой он возвращался домой с поля. В волшебных сказках несравненно больше, чем в каком-либо другом виде сказок, фантастического, выдуманного и нереального, о чем подробно говорилось выше. Но и в волшебных сказках много от реальной действительности. Прежде всего сами герои сказок, несмотря на всю фантастичность сюжета, обладают ярко выраженными жизненными чертами. Взаимосвязь реального и фантастического в волшебных сказках своеобразно проявилась и в приеме их «кольцевой композиции». Как правило, картина фантастического мира, в котором герою приходится встречаться с самыми загадочными существами, обрамляется в волшебной сказке картиной реального мира: она, как правило, и начинается и заканчивается на реальной Земле. В этой «кольцевой картине» все реально: и обстановка, и герои и т. д. Примером может служить сказка «Три царства - медное, серебряное и золотое». Сказка открывается такой картиной: «Бывало да живало - жили-были старик да старушка; у них было три сына: первый - Егорушка Залет, второй - Миша Косолапый, третий - Ивашко Запечник. Вот вздумали отец и мать их женить» (Аф., 1, 228). Здесь все реально. А затем начинается нереальное, фантастическое. Братья, ища себе невест, встречаются со Змеем. Змей на ремнях, как в колодец, спускает Ивашку в подземный, сказочный мир. В этом сказочном мире герой посещает три царства - медное, серебряное и золотое, разговаривает в них с «красными девицами». Самая красивая девица соглашается быть невестой Ивашки. Кроме того, Ивашка в сказочном мире вступает во взаимоотношения с чудесным стариком («сам с четверть, а борода с локоть»), Сильным Идолищем, Бабой Ягой и Орлом-птицей. Но заканчивается сказка возвращением героев из подземного сказочного мира на реальную Землю. Красных девиц из подземелья с помощью ремней вытаскивают братья Ивашки. А Ивашка вылетает оттуда на Орле-птице. Как мы помним, Ивашку Змей спустил на ремнях в подземное царство в дыру. Орел «вытащил его в ту же дыру на Русь» (Аф., 1, с. 230). И завершается сказка такой в известном смысле реальной картиной. «Пришел Ивашка домой, взял у братьев девицу из золотого царства, и стали они жить да быть, и теперь живут» (Аф., 1, с. 230). Таким образом, во всех видах сказок мы находим своеобразное сочетание реального и нереального, обычного и необычного, жизненно правдоподобного, вполне вероятного и совершенно неправдоподобного, невероятного. Именно как результат столкновения этих двух миров (реального и нереального), двух типов сюжетных ситуаций (вероятных и невероятных) и возникает то, что делает повествование сказкой. Именно в этом ее прелесть. На основе всего сказанного можно заключить, что сказочный сюжет и по своей организации и по своим идейно-художественным функциям отличается яркой жанровой спецификой. Его главное назначение - создание удивительного.

Принято выделять концентрический сюжет и хроникальный. Данная классификация основана на отличии связей между событиями. Если в хроникальном сюжете главное внимание уделяется времени и его течению, то в концентрическом сюжете упор делается на психические факторы. Именно поэтому с первым сюжетом обычно имеют дело авторы саг и хроник, а второму отдают предпочтение писатели-фантасты, романисты и другие, для которых хронология событий не имеет принципиального значения.

В концентрическом сюжете всё просто и понятно: автор исследует только какой-то один конфликт, а элементы композиции легко выделить и назвать, так как они идут один за другим. Здесь все эпизоды будут иметь причинно-следственную связь, и весь текст будет пронизан чёткой логикой: никакого хаоса, никаких композиционных нарушений. Даже если в произведении будет задействовано несколько сюжетных линий, все события будут связаны между собой по принципу звеньев одной цепи. С хронологическим сюжетом всё обстоит несколько иначе: тут причинно-следственные связи могут разрываться или вовсе отсутствовать. К тому же, некоторых элементов композиции может просто не быть.

Словом «сюжет» (от фр. sujet) обозначается цепь событий, воссозданная в литературном произведении, т.е. жизнь персонажей в ее пространственно-временных изменениях, в сменяющих друг друга положениях и обстоятельствах. Изображаемые писателями события составляют (наряду с персонажами) основу предметного мира произведения. Сюжет является организующим началом жанров драматических, эпических и лиро-эпических. Он может быть значимым и в лирическом роде литературы (хотя, как правило, здесь он скупо детализирован, предельно компактен): «Я помню чудное мгновенье...» Пушкина, «Размышления у парадного подъезда» Некрасова, стихотворение В. Ходасевича «2-го ноября».

Понимание сюжета как совокупности событий, воссозданных в произведении, восходит к отечественному литературоведению XIX в. (работа А.Н. Веселовского «Поэтика сюжетов»). Но в 1920-е годы В. Б. Шкловский и другие представители формальной школы резко изменили привычную терминологию. Б. В. Томашевский писал: «Совокупность событий в их взаимной внутренней связи <...> назовем фабулой (лат . сказание, миф, басня. -В.Х .) <...> Художественно построенное распределение событий в произведении именуется сюжетом» 1 . Тем не менее в современном литературоведении преобладает значение термина «сюжет», восходящее к XIX в.

События, составляющие сюжет, по-разному соотносятся с фактами реальности, предшествующей появлению произведения. На протяжении многих веков сюжеты брались писателями преимущественно из мифологии, исторического предания, из литературы прошлых эпох и при этом как-то обрабатывались, видоизменялись, дополнялись. Большинство пьес Шекспира основано на сюжетах, хорошо знакомых средневековой литературе. Традиционные сюжеты (не в последнюю очередь античные) широко использовались драматургами-классицистами. О большой роли сюжетных заимствований говорил Гете: «Я советую <...> браться за уже обработанные темы. Сколько раз, например, изображали Ифигению, - и все же все Ифигении разные, потому что каждый видит и изображает вещи <...> по-своему» 2 .

В XIX–XX вв. изображаемые писателями события стали основываться на фактах реальности, близкой писателю, сугубо современной. Знаменателен пристальный интерес Достоевского к газетной хронике. В литературном творчестве отныне широко используются биографический опыт писателя и его прямые наблюдения над окружающим. При этом имеют своих прототипов не только отдельные персонажи, но и сами сюжеты произведений («Воскресение» Л.Н. Толстого, «Дело корнета Елагина» И.А. Бунина). В сюжетосложении явственно дает о себе знать автобиографическое начало (С.Т. Аксаков, Л.Н. Толстой, И.С. Шмелев). Одновременно с энергией наблюдения и самонаблюдения активизируется индивидуальный сюжетный вымысел. Широкое распространение получают сюжеты, являющиеся плодом авторского воображения («Путешествие Гулливера» Дж. Свифта, «Нос» Н.В. Гоголя, «Холстомер» Л.Н. Толстого, в наш век - произведения Ф. Кафки).

События, составляющие сюжет, соотносятся между собой по-разному. В одних случаях на первый план выдвигается какая-то одна жизненная ситуация, произведение строится на одной событийной линии. Таковы в своем большинстве малые эпические, а главное - драматические жанры, для которых характерно единство действия. Сюжетам единого действия (их правомерно назвать концентрическими , или центростремительными ) отдавалось предпочтение и в античности, и в эстетике классицизма. Так, Аристотель полагал, что трагедии и эпопее подобает изображение «одного и притом цельного действия, и части событий должны быть так составлены, чтобы при перемене или отнятии какой-нибудь части изменялось и приходило в движение целое» 3 .

Вместе с тем в литературе широко распространены сюжеты, где события рассредоточены и на «равных правах» развертываются независимые один от другого событийные комплексы, имеющие свои «начала» и «концы». Это, в терминологии Аристотеля, эпизодические фабулы. Здесь события не имеют между собой причинно-следственных связей и соотнесены друг с другом лишь во времени, как это имеет место, к примеру, в «Одиссее» Гомера, «Дон Кихоте» Сервантеса, «Дон Жуане» Байрона. Подобного рода сюжеты правомерно назватьхроникальными . От сюжетов единого действия принципиально отличны также многолинейные сюжеты, в которых одновременно, параллельно одна другой развертываются несколько событийных линий, связанных с судьбой разных лиц и соприкасающихся лишь эпизодически и внешне. Такова сюжетная организация «Анны Карениной» Л.Н. Толстого и «Трех сестер» А.П. Чехова. Хроникальные и многолинейные сюжеты рисуют событийные панорамы , тогда как сюжеты единого действия воссоздают отдельные событийные узлы . Панорамные сюжеты можно определить какцентробежные , или кумулятивные (от лат . cumulatio–увеличение, скопление).

В составе литературного произведения сюжет выполняет существенные функции. Во-первых, событийные ряды (в особенности составляющие единое действие) имеют конструктивное значение: они скрепляют воедино, как бы цементируют изображаемое. Во-вторых, сюжет насущен для воспроизведения персонажей, для обнаружения их характеров. Литературные герои непредставимы вне их погруженности в тот или иной событийный ряд. События создают для персонажей своего рода «поле действия», позволяют им разнопланово и полно раскрыться перед читателем в эмоциональных и умственных откликах на происходящее, главное же - в поведении и поступках. Сюжетная форма особенно благоприятна для яркого, детализированного воссоздания волевого, действенного начала в человеке. Многие произведения с богатым событийным рядом посвящены личностям героическим (вспомним гомеровскую «Илиаду» или гоголевского «Тараса Бульбу»). Остросюжетными, как правило, являются произведения, в центре которых герой, склонный к авантюрам (многие возрожденческие новеллы в духе «Декамерона» Дж. Боккаччо, плутовские романы, комедии П. Бомарше, где блистательно действует Фигаро).

И, наконец, в-третьих, сюжеты обнаруживают и впрямую воссоздают жизненные противоречия. Без какого-то конфликта и жизни героев (длительного или кратковременного) трудно представить достаточно выраженный сюжет. Персонажи, вовлеченные в ход событий, как правило, взволнованы, напряжены, испытывают неудовлетворенность чем-то, желание что-то обрести, чего-то добиться либо сохранить нечто важное, претерпевают поражения или одерживают победы. Иначе говоря, сюжет не безмятежен, так или иначе причастен к тому, что называют драматизмом . Даже в произведениях идиллического «звучания» равновесие в жизни героев нарушается (роман Лонга «Дафнис и Хлоя»).

внесюжетные элементы - вставные (см). эпизоды, рассказы и лирические (авторские)отступления (см. лирическое отступление) в эпическом или драматическом произведении, не входящие всюжетное действие, основная функция которых - расширить рамки изображаемого, дать возможность авторувысказать свои мысли и чувства по поводу различных явлений жизни, напрямую не связанных с сюжетом.Пример В. э. - авторские отступления в "Евгении Онегине" А.С. Пушкина или "Мертвых душах" Н.В. Гоголя.В.э. в сказке - присказка, в былине - запев.

13. Сюжет и композиция. Элементы композиции. Типы композиционных связей.
Сюже́т - ряд событий (последовательность сцен, актов), происходящих в художественном произведении (на сцене театра) и выстроенных для читателя (зрителя, игрока) по определённым правилам демонстрации. Сюжет - основа формы произведения. Согласно словарю Ожегова, сюжет - это последовательность и связь описания событий в литературном или сценическом произведении; в произведении изобразительного искусства - предмет изображения.
Композиция – это соотношение частей произведения в определенной системе и последовательности. При этом композиция представляет собой стройную, целостную систему, включающую различные способы и формы литературно-художественного изображения и обусловленную содержанием произведения.
Элементы композиции
Прологом называется вступительная часть произведения. Она представляет собой краткое изложение событий, предшествовавших описанным на страницах книги.
Экспозиция в чем-то сродни прологу, однако, если пролог не оказывает особого влияния на развитие сюжета произведения, то экспозиция непосредственно вводит читателя в атмосферу повествования. В ней дается характеристика времени и места действия, центральных персонажей и их взаимоотношений. Экспозиция может находиться как в начале (прямая экспозиция), так и в середине произведения (задержанная экспозиция).
При логически ясном построении композиции за экспозицией следует завязка – событие, которое начинает действие и провоцирует развитие конфликта. За завязкой традиционно следует развитие действия, состоящее из ряда эпизодов, в котором персонажи стремятся разрешить конфликт, но он лишь только обостряется. Постепенно развитие действия подходит к своей наивысшей точке, которая носит название кульминация. Кульминацией называется решающее столкновение персонажей или переломное событие в их судьбе. За тем следует развязка. Развязка – это завершение действия или по крайней мере конфликта. Как правило, развязка наступает в конце произведения, но иногда появляется и в начале.
Часто произведение завершается эпилогом. Это заключительная часть, в которой обычно рассказывается о событиях. Таковы эпилоги в романах И.С. Тургенева, Ф.М. Достоевского, Л.Н. Толстого.
1. Внешняя (архитектоника). К её главным составляющим относят разделение текста на абзацы и главы, пролог и эпилог, различные приложения и комментарии, посвящения и эпиграфы, авторские отступления и вставные фрагменты. Одним словом, всё то, что выделяется графически и можно легко увидеть, открыв книгу.
2. Внутренняя композиция (повествование) предусматривает акцент на содержании произведения: организация речевых ситуаций, построение сюжета, система образов и отдельные образы, сильные текстовые позиции (лейтмотив, повторяющиеся ситуации, финал и другое), главные приёмы композиции. На последних остановимся подробнее.
14. Конфликт как основа сюжета. Типы конфликта.
Конфликт – специфически художественная форма отражения противоречий в жизни людей, воспроизведение в искусстве острого столкновения противоположных человеческих поступков, взглядов, чувств, стремлений, страстей.
Специфическим содержанием конфликта является борьба между прекрасным, возвышенным и безобразным, низменным.
Конфликт в литературе является основой художественной формы произведения, развития его сюжета. Конфликт и его разрешение зависит от концепции произведения.
Чаще всего выделяют лишь главные: любовный, философский, психологический, социально-бытовой, символический, военный и религиозный.

15. Тема, идея, проблема в художественном произведении.
Тема- (от древнегреческого - «то, что дано, положено в основу») - это понятие, указывающее, какой стороне жизни автор уделяет внимание в своём произведении, то есть предмет изображения. Проблема- представляет собой не номинацию какого-либо явления жизни, а формулировку противоречия, связанного с этим жизненным явлением. Идея- (от греческого слова - то, что видно) - главная мысль литературного произведения, авторская тенденция в раскрытии темы, ответ на поставленные в тексте вопросы - иначе говоря, то, ради чего произведение написано.

16. Лирика как род литературы. Предмет и содержание лирики.
Лирика – это один из основных родов литературы, отражающий жизнь при помощи изображения отдельных состояний, мыслей, чувств, впечатлений и переживаний человека, вызванных теми или иными обстоятельствами.
Лирика как литературный род противостоит эпосу, и драматургии, поэтому при ее анализе следует в высшей степени учитывать родовую специфику. Если эпос и драма воспроизводят человеческое бытие, объективную сторону жизни, то лирика – человеческое сознание и подсознание, субъективный момент. Эпос и драма изображают, лирика выражает. Можно даже сказать, что лирика принадлежит совсем к другой группе искусств, чем эпос и драматургия – не к изобразительным, а к экспрессивным.
Главное в лирике - эмоционально окрашенные описания и размышления. Воспроизведение же отношений между людьми и их поступков здесь не играет большой роли, чаще всего оно отсутствует вовсе. Лирические высказывания не сопровождаются изображением каких-либо событий. Где, когда, при каких обстоятельствах высказался поэт, к кому он обращался, - все это либо проясняется из самих его слов, либо вообще оказывается несущественным.
Предмет лирики - внутренний (субъективный) мир поэта, его личные чувствования, вызванные каким-либо предметом или явлением.
Содержанием лирического произведения не может быть развитие объективного действия в его взаимосвязях, расширяющихся до полноты мира. Содержанием является здесь отдельный субъект и тем самым обособленность ситуации и предметов, а также способа, каким вообще при таком содержании доводит себя до сознания душа с ее субъективным суждением, ее радостями, изумлением, болью и чувством.

17. Лирический образ. Лирический субъект.
Лирический герой - это образ того героя в лирическом произведении, переживания, мысли и чувства которого отражены в нем. Он отнюдь не идентичен образу автора, хотя и отражает его личные переживания, связанные с теми или иными событиями его жизни, с его отношением к природе, общественной деятельности, людям. Своеобразие мироощущения, миропонимания поэта, его интересы, особенности характера находят соответственное выражение в форме, в стиле его произведений. Лирический герой отражает те или иные характерные черты людей своего времени, своего класса, оказывая огромное влияние на формирование духовного мира читателя.
Лирический субъект - это любое проявление авторского "Я" в стихотворении, степень присутствия в нем автора, по сути, воплощеный в стихотворении взгляд на окружающий мир самого поэта, его система ценностей, отраженная в языке, образах. В лирике Фета, например, личность ("Я") существует "как призма авторского сознания, в которой преломляются темы любви, природы, но не существует в качестве самостоятельной темы".
Иногда поэт избирает модель так называемой "ролевой дистанции", тогда говорят о специфической ролевой лирике - повествовании от первого лица, воспринимаемого читателем как нетождественное автору. В Р. л. поэту удается "чужое вдруг почувствовать своим" (А.А. Фет). Ролевой характер лирического персонажа выявляется в такого рода поэтических произведениях благодаря внетекстовым факторам (например, знанию биографии поэта или пониманию, что изображенное не может иметь места в действительности. Лирическое "Я" - условный персонаж, которому автор доверяет повествование, как правило, характерный для данной эпохи или жанра: пастух в пасторальной поэзии, мертвец в эпитафии, странник или узник в романтической лирике; нередко повествование ведется от лица женщины.

18. Эстетическая функция выразительных средств художественной речи в лирике.
Средства художественной выразительности разнообразны и многочисленны. Это тропы: сравнения, олицетворения, аллегория, метафора, метонимия, синекдоха и т. П

Троп (от др.-греч. τρόπος - оборот) - в художественном произведении слова и выражения, используемые в переносном значении с целью усилить образность языка, художественную выразительность речи.

Основные виды тропов:

· Мета́фора (от др.-греч. μεταφορά - «перенос», «переносное значение») - троп, слово или выражение, употребляемое в переносном значении, в основе которого лежит неназванное сравнение предмета с каким-либо другим на основании их общего признака. («Природой здесь нам суждено в Европу прорубить окно»). Любая часть речи в переносном значении.

· Метони́мия (др.-греч. μετονυμία - «переименование», от μετά - «над» и ὄνομα/ὄνυμα - «имя») - вид тропа, словосочетание, в котором одно слово замещается другим, обозначающим предмет (явление), находящийся в той или иной (пространственной, временной и т. д.) связи с предметом, который обозначается замещаемым словом. Замещающее слово при этом употребляется в переносном значении. Метонимию следует отличать от метафоры, с которой её нередко путают, между тем как метонимия основана на замене слова «по смежности» (часть вместо целого или наоборот, представитель вместо класса или наоборот, вместилище вместо содержимого или наоборот, и т. п.), а метафора - «по сходству». Частным случаем метонимии является синекдоха. («Все флаги в гости будут к нам», где флаги замещают страны.)

· Эпи́тет (от др.-греч. ἐπίθετον - «приложенное») - определение при слове, влияющее на его выразительность. Выражается преимущественно именем прилагательным, но также наречием («горячо любить»), именем существительным («веселья шум»), числительным («вторая жизнь»).

Эпитет - слово или целое выражение, которое, благодаря своей структуре и особой функции в тексте, приобретает некоторое новое значение или смысловой оттенок, помогает слову (выражению) обрести красочность, насыщенность. Употребляется как в поэзии (чаще), так и в прозе («робкое дыхание»; «пышная примета»).

· Сине́кдоха (др.-греч. συνεκδοχή) - троп, разновидность метонимии, основанная на перенесении значения с одного явления на другое по признаку количественного отношения между ними. («Всё спит - и человек, и зверь, и птица»; «Мы все глядим в Наполеоны»; «В крыше для моего семейства»; «Ну что ж, садись, светило»; «Пуще всего береги копейку».)

· Гипе́рбола (из др.-греч. ὑπερβολή «переход; чрезмерность, избыток; преувеличение») - стилистическая фигура явного и намеренного преувеличения, с целью усиления выразительности и подчёркивания сказанной мысли. («Я говорил это тысячу раз»; «Нам еды на полгода хватит».)

· Литота - образное выражение, приуменьшающее размеры, силу, значение описываемого. Литоту называют обратной гиперболой. («Ваш шпиц, прелестный шпиц, не более наперстка»).

· Сравне́ние - троп, в котором происходит уподобление одного предмета или явления другому по какому-либо общему для них признаку. Цель сравнения - выявить в объекте сравнения новые, важные для субъекта высказывания свойства. («Мужик глуп, как свинья, а хитёр, как чёрт»; «Мой дом - моя крепость»; «Он ходит гоголем»; «Попытка - не пытка».)

· В стилистике и поэтике, перифра́з (перефра́з, перифра́за; от др.-греч. περίφρασις - «описательное выражение», «иносказание»: περί - «вокруг», «около» и φράσις - «высказывание») - это троп, описательно выражающий одно понятие с помощью нескольких.

Перифраз - косвенное упоминание объекта путём не называния, а описания. («Ночное светило» = «луна»; «Люблю тебя, Петра творенье!» = «Люблю тебя, Санкт-Петербург!»).

· Аллего́рия (иносказание) - условное изображение абстрактных идей (понятий) посредством конкретного художественного образа или диалога.

· Олицетворе́ние (персонифика́ция, прозопопея) - троп, присвоение свойств одушевлённых предметов неодушевлённым. Весьма часто олицетворение применяется при изображении природы, которая наделяется теми или иными человеческими чертами.

· Иро́ния (от др.-греч. εἰρωνεία - «притворство») - троп, в котором истинный смысл скрыт или противоречит (противопоставляется) смыслу явному. Ирония создаёт ощущение, что предмет обсуждения не таков, каким он кажется. («Где уж нам, дуракам, чай пить».)

· Сарка́зм (греч. σαρκασμός, от σαρκάζω, буквально «разрывать [мясо]») - один из видов сатирического изобличения, язвительная насмешка, высшая степень иронии, основанная не только на усиленном контрасте подразумеваемого и выражаемого, но и на немедленном намеренном обнажении подразумеваемого.

Красная Шапочка отправляется в лес, встречает там волка, идет к бабушке, снова видит волка, принимает его за бабушку, спрашивает: «Бабушка, бабушка, а почему у тебя такие большие зубы?», тут приходят дровосеки, и волку настает конец. Изложение событий является простым перечислением или пересказом того, что произошло либо в «реальном» мире, либо в мире «выдуманном». Совершенно очевидно, что в сказке о Красной Шапочке всего лишь излагаются определенные события.

Старик уходит в море, чтобы поймать большую рыбу, Майкл Корлеоне мстит убийцам своего отца, Лимас попадает в Восточную Германию - все это изложение неких событий. Каждый сюжет - изложение событий. Но это еще не все.

Подумайте над следующей цепочкой событий:

Джо вскакивает с кровати, одевается, готовит перекусить, прыгает в машину. Он проезжает несколько кварталов, останавливается у дома своей девушки. Она прыгает в машину. Девушку зовут Салли. Они едут на пляж, где валяются на горячем песке весь день. На пляже они обедают, а по дороге домой съедают мороженое.

Является ли изложенная цепь событий сюжетом?

Большинство читателей интуитивно скажут: «нет».

Все дело в том, что эти события не стоят вашего внимания. Джо поехал с девушкой на пляж, они там поели - ну, и что дальше? События в данной цепочке бессмысленны, потому что мы не видим их последствий. Если мы назовем сюжет «изложением событий», с таким определением далеко не уйти.

Необходимо отметить, что сюжет является «изложением последовательных событий». И это все?

Что, если я расскажу вам о страданиях каучукового дерева, когда на стволе делают надрезы, чтобы собрать сок, или об испытаниях и горестях, выпавших на долю мотолодки по дороге в Конго? Получилось бы интересно, надели я каучуковое дерево или мотолодку человеческими качествами. Джонатан Ливингстон - чайка с человеческим сердцем. Джонатан Ливингстон и паровозик, сказавший: «Думаю, у меня все получится», интересны не потому, что являются соответственно чайкой и паровозиком, а потому, что обладают человеческими душами.

Таким образом, сюжет - это не просто последовательность событий, а последовательность событий, в которых задействованы люди-персонажи.

Причем не просто персонажи, а интересные персонажи. Читать просто о ком- нибудь скучно. Хочется читать о персонажах, способных будоражить воображение. С учетом этого сюжет можно определить как «изложение последовательных событий, вовлекающих людей-персонажей». Неплохо, но все же чего-то не хватает. Мы забыли о том, что персонажи в результате конфликта должны меняться. Если персонаж на протяжении всего сюжета не меняется под действием страданий, которые видит или испытывает, получается не сюжет, а повествование о приключениях. Поэтому полное определение сюжета звучит так: «Сюжет - это изложение последовательных событий, вовлекающих людей-персонажей, меняющихся в результате произошедших событий».

В произведении с драматическим сюжетом персонажи борются с трудностями. По сути дела, только такое произведение заслуживает внимания читателя. Можете написать роман, в котором персонажи страдают, становясь участниками определенных событий, при этом персонажи, не пытаясь справиться с трудностями, будут абсолютно инертными. Если персонажи под воздействием обстоятельств меняются, что ж, у вас получится сюжет, но его нельзя будет назвать драматическим. Чтобы получилась драма, персонажи должны бороться. Читатель может проникнуться сочувствием к персонажу страдающему, но только персонаж борющийся способен полностью приковать к себе внимание, захватить воображение. Помните Джо и Салли? Давайте поставим их перед дилеммой и посмотрим, что получится.

«Когда Джо отправляется утром к Салли, он обнаруживает, что за его машиной следует старый фургон. Джо удивлен: кто станет следить за ним? „Наверное, показалось", - думает он».

Интересно? Конечно. Происходит нечто странное. Нам любопытно, что будет дальше. С тем же успехом мы могли начать рассказ следующим образом: «В ювелирном магазине у мола Джо покупает кольцо с бриллиантом в полкарата. Сегодня вечером за ужином он собирается „поставить вопрос ребром". Да, они знакомы всего лишь две недели, но это ведь срок немалый...»

Интересно? Естественно. Нам хочется узнать, согласится ли Салли стать женой Джо и как повлияет ее ответ на развитие их отношений. А если добавить в сюжет немножко мистики?

"Джо не вспоминал о пророчестве несколько месяцев, но сегодня, когда он достал из ящика плавки, в его воображении снова возник цыган, произнесший на рождественской вечеринке: „Смерть твоя от воды придет, сынок... И это случится скоро..."»

Дилеммы, которые вы ставите перед персонажами, называются «сюжетными вопросами». Именно благодаря сюжетным вопросам читателю хочется знать, что произойдет дальше. Сюжетные вопросы - мелкая закуска, которую вы подаете перед началом пира.

С чего же начать последовательное изложение событий, вовлекающих интересных читателю людей-персонажей?

Вообще-то, начать сюжет нужно еще до того, как вы возьметесь за ручку. В моих словах нет противоречия. Если вы окинете взглядом всю жизнь человека, то увидите победы и неудачи, взлеты и падения. Вы выбираете один из эпизодов жизни героя, когда, например, его выкинули с работы и он стал заниматься бизнесом самостоятельно. Вы хотите поведать именно об этом периоде его жизни. Этот эпизод вам кажется самым ярким и волнующим.

С чего же начать рассказ? Скорее всего, лучше начать с момента, непосредственно предшествующего увольнению. Главные события будут разворачиваться после увольнения. Однако нам никогда не понять, какое влияние оказало увольнение на нашего героя, если мы не будем знать, что предшествовало моменту, когда он потерял работу. Что значит увольнение для героя? Это хорошо или плохо? Если работа была пыткой, увольнение приносит облегчение. Если герой отчаянно цеплялся за место, увольнение оборачивается страшной бедой - ситуация в корне отличная от предыдущей. Значение события для персонажа можно оценить только в контексте ситуации, сопутствовавшей событию. Именно поэтому читателю столь важно знать существовавшее положение вещей, конкретную ситуацию, в которой находился персонаж. События, предшествующие увольнению, происходят в рамках существовавшего положения вещей. Ключевой конфликт (борьба с обстоятельствами, когда герой организует свое дело) начинается с момента увольнения.

Майкл Корлеоне в «Крестном отце», герой Второй мировой войны, считает себя патриотом и законопослушным гражданином. В начале романа он с осуждением относится к противозаконной деятельности отца. Перед нами изложено существовавшее положение вещей. Затем появляется ключевой персонаж Солоццо (дающий толчок действию) и предлагает клану Корлеоне заняться наркобизнесом. Ключевой конфликт в «Крестном отце» начинается с предложения Солоццо.

Повествование в романе «Пролетая над гнездом кукушки» начинается еще до появления Макмерфи в психиатрической лечебнице (изложение существовавшего положения вещей). Собственно сюжет разворачивается уже после приезда Макмерфи.

В начале «Рождественской песни в прозе» Скрудж вступает в конфликт с племянником, клерком и двумя джентльменами, собиравшими пожертвования. Все эти конфликты происходят в рамках существовавшего положения вещей. Ключевой конфликт начинается с появлением призрака.

Роман «Шпион, который пришел с холода» начинается с того момента, когда Лимас заканчивает выполнение задания (изложение существовавшего положения вещей). Он предстает перед нами хладнокровным профессионалом, полным сил. Потом он получает новое задание - под видом перебежчика пробраться за «железный занавес».

Хемингуэй начинает повесть «Старик и море» с описания событий вечера накануне отплытия старого рыбака (изложение существовавшего положения вещей). Когда на следующий день старик выходит в море - начинается ключевой конфликт.

Флобер начинает «Госпожу Бовари» с рассказа о том, как Шарль Бовари женился в первый раз (изложение существовавшего положения вещей). Эти события происходят задолго до того, как Шарль встретил Эмму - главную героиню романа.

В «Лолите» Набоков разворачивает перед нами биографию Гумберта Гумберта (изложение существовавшего положения вещей) и только потом являет нам Лолиту. Мы понимаем, что она нужна Гумберту Гумберту, еще до ее появления на страницах романа.

Для пьесы готовят декорации, оперу предваряет увертюра, а основному тексту конституции предшествует вводная часть. Точно так же автор излагает существовавшее положение вещей. Он показывает читателю мир произведения до начала ключевого конфликта. Излагать в произведении существовавшее положение вещей - все равно что подавать салат перед горячим.

Если вы решили не рассказывать о существовавшем положении вещей, то неизбежно столкнетесь с определенными сложностями. Сначала нужно будет представить читателю героя, рассказать о дилемме и только затем поведать о существовавшем положении вещей. Допустим, вы решили начать с момента увольнения:

«В руках Джо держал извещение об увольнении. Он чувствовал, как по спине бежит холодок. Он кинул взгляд на хозяина. Хозяин дымил сигарой и равнодушно смотрел на Джо».

Читатель еще не знает всех обстоятельств ситуации, в которой оказался Джо, поэтому он не определил, достоин ли наш герой сочувствия или нет. Заставлять читателя сдерживать себя в проявлении симпатий - не самый умный ход. Читатель с самого начала должен проявить максимум симпатии к главному персонажу.

Вот еще один способ пропустить рассказ о существовавшем положении вещей:

«Сквозь дождь и туман Джо брел по Пятой авеню. В руках он сжимал чемодан с добром, которое выгреб из рабочего стола. „Как я скажу Саре, что меня уволили? - думал он. - Мы же только что купили новый «порше»"».

В данном случае мы не только лишились шанса познакомиться с Джо. Вдобавок ко всему пропущен очень острый эпизод со сценой увольнения. Конечно, этим можно заняться и потом, представив ее в виде воспоминаний Джо. Однако эффект будет безнадежно утрачен. Читателю уже известен результат увольнения и влияние, оказанное этим событием на персонаж. Будет лучше, если вы расскажете о событиях, предшествовавших началу ключевого конфликта. Вы дадите читателю возможность познакомиться с персонажем и проникнуться к нему сочувствием. Тогда к моменту начала основных событий обстановка достигнет необходимого накала.

Аристотель в «Поэтике» пишет, что драма должна быть достаточно длинной, чтобы позволить персонажу пройти «от поражения к победе и от победы к поражению». Двадцать три столетия спустя Эгри повторяет мысль Аристотеля, утверждая, что персонаж должен «расти от крайности до крайности». Трус становится храбрецом, любимый - врагом, святой - грешником - все это конкретные примеры роста от крайности до крайности.

Когда вы работаете над планом романа, вам нужно продумать не только события, о которых пойдет речь, но и этапы развития персонажа (Эгри называет развитие персонажа «ростом»). Для того чтобы конфликт набирал обороты, персонаж должен развиваться, меняться от этапа к этапу, от одной крайности к другой. В этом вам может помочь пошаговый план.

Пошаговый план является детальной пошаговой схемой последовательности событий в произведении. С помощью пошагового плана автор держит сюжет в узде. Воспринимайте пошаговый план как чертеж, схему. Он крайне необходим. Вот пример пошагового плана, описывающего «шаги» (события) в романе:

А. Скрудж - «старый жадный грешник, выжимающий, выдавливающий, высасывающий из всех последние соки, крепкий и острый, словно кремень» (по словам самого Диккенса) - делец, живущий в Лондоне. Девятнадцатый век. Время суровое. Скрудж одинок, ему это нравится. Его деловой партнер Марли уже семь лет как в могиле. В канун Рождества к Скруджу заходит с поздравлениями племянник. Скрудж, недовольный тем, что его оторвали от работы, фыркая и повторяя: «Вздор!», гонит племянника.

B. В контору к Скруджу приходят двое джентльменов, собирающих пожертвования для бедных. Скрудж осведомляется, не закрылись ли работные дома. Получив отрицательный ответ, выставляет джентльменов за дверь. После этого Скрудж, по словам Диккенса, «очень довольный собой, вернулся к своим прерванным занятиям в необычно веселом для него настроении».

C. Потом Скрудж сообщает клерку, что тот может устроить завтра выходной, с условием «послезавтра явиться как можно раньше». Ворча, Скрудж ест «унылый обед» в «унылом трактире» и отправляется домой, в «мрачную анфиладу комнат».

Первые три события происходят в рамках существовавшего положения вещей. Это всего лишь расстановка декораций - ключевой конфликт между Скруджем и призраками еще не начался. Диккенс рисует нам портрет Скруджа, описывает его обычный день. Другими словами, Диккенс дает читателю возможность познакомиться с существующим положением вещей. Только после этого начинается ключевой конфликт.

D. Когда Скрудж приходит домой, то вместо дверного молоточка видит лицо Марли. Решив, что перед ним галлюцинация, Скрудж бурчит: «Вздор!» и входит в дом. С этого момента начинает разворачиваться сюжет.

E. Звеня цепями, Скруджу является призрак Марли. «Вздор! - говорит Скрудж. - Не верю!» После беседы с призраком Скрудж начинает верить. Призрак сообщает, что к Скруджу явятся три духа. «Может, лучше не надо...» - просит Скрудж.

События в сюжете уже изменили Скруджа. Он вырос теперь он не твердит, что все кругом «вздор», он напуган. «А не могут ли они прийти все сразу, Джейкоб?» - спрашивает Скрудж у призрака. Скрудж трепещет.

F. Призрак Марли исчезает. Скрудж хочет сказать: «Чепуха!», но осекается на первом же слоге (прогресс). Он крепко засыпает. На этом заканчивается первая глава. (Вторая глава начинается с появления первого из трех духов - Рождественского Духа Минувшего.)

Как видите, пошаговый план содержит схему развития сюжета в произведении, он показывает, как меняются персонажи, помогает автору направлять сюжет в нужное русло.

Прежде мы говорили о романе, главный персонаж которого - частный детектив Бойер Беннингтон Митчел. Пошаговый план этого романа может выглядеть приблизительно следующим образом:

А. Бойер Беннингтон Митчел сидит в кабинете. С тех пор как он занялся частным сыском, дела его конторы пошли под гору. Большая часть заказчиков, привыкнув к крутым методам отца, отказалась от дальнейших услуг. Осталась только пара-тройка клиентов. Они такие бедные, что не могут заплатить ни гроша. От Бойера собралась уходить секретарша - ей не нравится, что вместо денег она получает долговые расписки. Заказов у Бойера нет. Наконец в конторе появляется незнакомец. Он оказывается не клиентом, а судебным курьером. Бойера вызывают в суд - у него немалая задолженность по арендной плате.

В. В отчаянии Бойер идет домой. Он живет вместе с матерью. Мать пытается убедить его «бросить эту дурацкую затею». Она говорит, что у нее есть друг на бирже, так что Бойер без работы не останется. Но Бойер не хочет работать брокером, он хочет быть частным детективом. В жесткой форме он заявляет об этом матери. Спор с ней добавляет Бойеру сил (все, что рассказывалось до этого момента, было изложением существовавшего положения вещей). Мать видит, что Бойер не собирается уступать, и сообщает ему, что одна из ее знакомых спрашивала, занимается ли Бойер частным сыском. В надежде, что Бойер бросит работу, она ему ничего не сказала. Сейчас она видит его решимость и называет ему имя женщины. С этого момента начинается ключевой конфликт.

C. Женщина по имени Лидия Викхэм задумала убить мужа. Часть ее плана - для видимости нанять Бойера, чтобы он выяснил, с кем якобы изменяет ей муж. (Ни читатель, ни Бойер о ее замысле, естественно, не знают.) Она дает Бойеру аванс в две тысячи долларов, и он радостный уходит (прогресс).

D. Последующие пять дней Бойер следит за мужем Лидии и не обнаруживает ничего подозрительного. Бойер чувствует себя измотанным, ему кажется, что он зря взял у Лидии деньги.

E. Бойер сообщает Лидии о результатах. Лидия приказывает продолжить слежку. Бойер соглашается - ему нужны деньги.

F. В тот же вечер Бойер замечает, как муж, крадучись...

В правильно построенном сюжете события (А, В, С, D, Е и т. д.) вытекают одно из другого. Событие В невозможно, пока не произошло событие А. Событие С не может произойти до событий А и В. Читатели очень хотят знать, что произойдет дальше. Они полагают, что события, о которых им уже стало известно, должны иметь последствия. Из событий, связанных причинно-следственными отношениями, сплетается удивительная ткань сюжета. Когда читатели и критики называют сюжет «сильным» или «слабым», они имеют в виду как раз причинно-следственные связи событий. События и конфликты в сюжете влияют на персонажи. Благодаря этому влиянию реакция персонажей на конфликты меняется с развитием сюжета.

Давайте возьмем еще один пошаговый план и посмотрим, как по мере развития сюжета меняется характер персонажа.

A. Перед нами Энди Симмс, девятнадцати лет, хлюпик и тряпка. На дворе 1968 год, война во Вьетнаме в самом разгаре. Энди боится, что его призовут в армию. Он готовится к занятиям как заведенный, чтобы схватить на экзамене хотя бы тройку и не лишиться отсрочки. Его специальность - «социология»: на этом факультете легче учиться. (Существующее положение вещей изложено, декорации расставлены.)

B. Девушка Энди по имени Хильда хочет, чтобы он стал инженером. Кому нужна социология? «Где техника, там и деньги», - говорит она. Сначала Энди упрямится, но он боится потерять Хильду и переводится на технологический факультет. (С этого момента начинается сюжет.)

C. Технические премудрости не даются Энди. Он полностью выкладывается, но получает двойку за двойкой. Он начинает пить, что пагубно сказывается на его учебе. Нервы его сдают. Наступает конец семестра, время сессии. Энди проваливается на экзаменах и лишается отсрочки от армии. Он проходит медкомиссию, и его признают «годным к несению службы без ограничений». Он впадает в отчаяние, становится раздражительным, вспыльчивым. Вскоре друзья бросают его, и он остается в одиночестве.

D. Хильда уходит от Энди, так как считает его неудачником. Уныние Энди превращается в депрессию, по утрам он даже не может встать с постели.

E. Его призывают в армию. Когда он является на призывной пункт, то ведет себя как шизофреник. Призыв в армию он переживает отстраненно. Энди плохо отдает себе отчет в том, где он и что с ним. В голову ему приходит мысль сбежать в Канаду, но он ее отметает. Если он сбежит, то станет предателем. Он ненавидит армию, но любит свою страну. (На этом этапе персонаж начинает развиваться, расти. Сейчас он находится в самой нижней точке - его мучает страх, одиночество, беспокойство. Он подавлен и слаб.)

F. В лагере для новобранцев Энди вскоре замечает, что, если он не жалуется и делает, что ему велят, сержанты к нему не цепляются. Неожиданно обнаруживается, что он метко стреляет из М-16. Первый раз в жизни он находит занятие, которое может делать хорошо. С его помощью взвод выигрывает соревнования по стрельбе. Энди - лучший стрелок во всем лагере. Вдобавок ко всему Энди очень вынослив, несмотря на то что особой физической силой не выделяется. Когда проводят двадцатимильные форсированные марши, он всегда приходит первым. Благодаря успехам Энди начинает испытывать к себе уважение. (Он развивается, обнаруживает свои достоинства.)

G. Случается страшное: Энди отправляют во Вьетнам. Он хотел попасть в учебку, но успехи в меткой стрельбе определили его судьбу. Во Вьетнаме нужны снайперы. Энди, трясясь от страха, едет во Вьетнам. Он держится только благодаря уверенности в себе, которую обрел в лагере, - характер Энди выдержал проверку.

Н. Энди приписывают к взводу, ведущему разведку в джунглях. Энди страшно, кусок в горло не лезет (происходит откат к предыдущему состоянию упадка духа), но он не сдается и находит силы преодолеть страх. Меткость ему пригодилась. На одном из заданий его взвод попадает в переделку. Шквальный пулеметный огонь на протяжении четырех часов не дает им поднять головы. Солдаты понимают: их единственный шанс - лобовая атака. Самоубийство, бесспорно, но, если получится заглушить пулемет, некоторым удастся выжить.

I. Энди считает план безумием. Он отказывается подчиниться приказу, ползком пробирается на холм. На рассвете - перед ним как на ладони пулеметные гнезда противника. Он открывает огонь. Пока противник пытается захватить холм, взводу удается ускользнуть. Вскоре враги понимают, что по ним ведет огонь только один человек, и отступают. Энди - герой. Его награждают «Серебряной звездой». Если мы вновь заговорим о развитии характера Энди, можно с уверенностью утверждать - сейчас достигнут пик. Энди горд, полон оптимизма, уверенности в себе и своем будущем.

J. Когда Энди возвращается домой, Хильда хочет снова завязать с ним отношения. Однако Энди уже не тряпка, вертеть собой он не даст. Он переезжает в Калифорнию, где собирается поступить в колледж и стать социологом. Теперь он сам себе хозяин, он победил страх. Он прошел путь от одного пика (ужас, пессимизм) к противоположному пику (уверенность в себе, оптимизм).

Особых формальных правил составления пошагового плана не существует. Некоторые писатели разрабатывают его детально, некоторые обходятся набросками. Решать автору. Пошаговый план нужен для того, чтобы отслеживать причинно-следственную связь событий А-В-С-D-Е-F и т. д., а также наблюдать за ростом и развитием персонажей.

Можно ли изменить пошаговый план? Потом, когда уже написано две трети чернового варианта романа? Что делать, если вы добрались до эпизода, когда взвод попадает в переделку, и вам вдруг кажется, что Энди должны ранить? Ладно. Но если его ранят, то это событие повлияет на дальнейшее развитие сюжета. Какое влияние окажет ранение на эпизод с награждением Энди «Серебряной звездой»? Если он покалечен, как нам быть с его уверенностью в себе? Перед тем как что-нибудь менять, подумайте о последствиях. Если вам кажется, что изменения улучшат сюжет, - действуйте. Пошаговый план - ориентир, а не смирительная рубашка.

События в сюжете не рождаются сами по себе. В них вдыхает жизнь весь комплекс событий, имевших место ранее. В этом заключена логика создания художественного произведения, логика, наделяющая сюжет органическим единством.